Морской охотник. Домик на реке

4

Степочка не обращал больше на Колю никакого внимания, и Коля подружился с Лизой Макаровой.

Конечно, он никому не признался бы в этом, потому что не привык дружить с девочками, да еще с такими большими, как Лиза, - ей шел уже пятнадцатый год, и она перешла в восьмой класс. Но разницу в возрасте он замечал мало, так как ростом был выше ее, и она относилась к нему, как равная, без всякого покровительства, и много смеялась, вертя головкой с косичками, торчавшими, как рожки. Он чувствовал себя с ней очень просто, но они встречались только в присутствии мамы и никогда не говорили ни о чем серьезном. Если бы Коля не поссорился со Степочкой, ему и в голову не пришло бы ни о чем советоваться с Лизой. Но теперь ему вдруг очень захотелось поговорить и посоветоваться с ней, и как раз о своей ссоре со Степочкой.

Случилось так, что он пришел в библиотеку к обеду и не застал маму.

- Марфа Петровна ушла в горсовет и просила подождать, - сказала Лиза, не отрывая глаз от книги.

Коля стоял перед нею в нерешительности.

- Садись читай, - предложила она.

- Пойдем походим, - сказал Коля.

Она удивленно взглянула на него, но, дочитав до главы, захлопнула книгу и встала.

Они вышли в сад и пошли по дорожке, переходя из света в тень, из тени в свет. Коля не знал, как начать разговор, и они молчали. От этого молчания он смутился еще больше. Но она помогла ему.

- Хочешь, я покажу тебе мой домик? - спросила она.

- У тебя есть домик? - удивился Коля.

- Да. Там очень хорошо.

Она побежала вокруг здания библиотеки, и он побежал за ней. Позади библиотеки сад был еще гуще - он разросся за время войны и стал почти непроходимым. Раздвигая прутья кустов, Лиза вела Колю все глубже в чащу, и Коля вдруг увидел маленький сарайчик, сколоченный из темных, мохнатых от старости досок. Дверь была сорвана с петель и валялась тут же, в высокой траве. Лиза вошла в сарай, Коля - за ней.

Внутри пахло теплой прелью, сеном, мышами. Часть крыши была сорвана, но отверстие прикрывали ветви липы, сквозь густые листья которой голубело небо. Солнечный свет проникал в сарай через щели между досками, и все внутри было покрыто узкими сияющими полосами.

- Смотри, мы полосатые, как тигры, - сказала Лиза.

- Ты сюда часто ходишь?

- Иногда. Здесь такое чувство, будто мы на краю света, в дремучем лесу. Мне это нравится. На берегу реки Амазонки. А на самом деле мы в центре города. Раздвинь эти кусты и увидишь стены библиотеки.

Коле хотелось поговорить с ней о Степочке, но он не знал, как начать. И вдруг она сказала:

- Приходи сюда со своим Степой.

- Ты знаешь Степочку? - удивился Коля.

- Нет, не знаю. Только видела. С виду он совсем малыш, но я много про него слышала.

- Что ж ты слышала?

- Говорят, что он ничего не боится.

- Это верно, - сказал Коля убежденно.

- Так приведи его. Приведешь?

- Нет, - проговорил Коля глухо. И, отвернувшись, прибавил: - Мы с ним поссорились.

Лиза с сочувствием посмотрела в его огорченное лицо.

- Никогда не надо ссориться с теми, кого любишь, - сказала она строго. - Поссоришься из-за пустяков, а потом многие годы будешь жалеть и не сможешь поправить. Так у меня случилось с Настей.

- С какой Настей?

- С моей самой лучшей подругой. Она жила за городом, где-то на реке, и когда шла в город, проходила через лес. В начале войны, летом, перед самой эвакуацией, она пошла в город и по дороге набрала в лесу орехов. Тут она встретила девочек из нашей школы и раздала им все орехи. Мы тогда еще совсем маленькие были, только что в третий класс перешли. Я увидела их, когда они уже орехи доедали. И мне ни одного ореха не осталось! И хотя я терпеть не могу орехов, я рассердилась на Настю за то, что она угостила других девочек, а не меня, потому что ведь я была ее лучшая подруга. Она заплакала, она обещала принести мне целый мешок орехов, но я топнула ногой, сказала, что никогда, никогда не буду с ней больше дружить, и ушла.

- Но вы, конечно, помирились! - воскликнул Коля.

- Нет, - сказала Лиза, - мы не помирились, потому что я ее больше не видела. Мы уехали на Урал, а она осталась здесь. И все эти годы, в разлуке, я мучилась, что так нехорошо с ней поступила, что ее обидела, потому что она ведь была очень несчастная девочка…

- Несчастная?

- Ну да, несчастная. У нее не было ни отца, ни матери, а только отчим, старик. Он ее не любил, почти не кормил, одевал в рваные тряпки. Жили они где-то совсем одиноко, ни в городе, ни в деревне, и никто за нее заступиться не мог. Он даже в школу пускал ее неохотно, но она очень хотела учиться и ходила такую даль одна и очень хорошо училась. Она была самая старшая в классе по годам, но на вид нисколько не старше нас - тоненькая, тихая. С нашими девочками она мало сходилась и дружила по-настоящему только со мной, потому что я больше всех книг прочла. Она очень любила читать, но у ее отчима не было никаких книг, а я уже и тогда умела доставать книжки повсюду - и дома, и в городской библиотеке, и в школьной, и у знакомых. Все, что я читала, я рассказывала Насте. Мы шли с нею к реке, садились у самой воды, и я рассказывала, рассказывала, рассказывала. Ей очень хорошо было рассказывать, потому что она могла слушать сколько угодно и никогда не перебивала. Мне не хватало книг для рассказывания, и я сама сочиняла длинные повести с множеством приключений и уверяла ее, что все это прочла. Я очень, очень ее любила…

- Ну, а теперь, когда ты вернулась, вы, конечно, помирились? - спросил Коля.

- Как же мы могли с ней помириться, когда ее здесь нет! - воскликнула Лиза.

- Нет? А где же она?

- Я, когда вернулась сюда, прежде всего побежала о ней узнавать, - сказала Лиза. - Я узнала, что при немцах она со своим отчимом довольно долго жила где-то здесь, возле города, а потом они вдруг оба исчезли, пропали без вести. И только теперь я наконец узнала, куда она делась.

- Куда?

- Немцы увели ее в рабство.

- Вместе с отчимом?

- Нет, одну. Об отчиме ее ничего неизвестно.

- Она работала у немцев на заводе?

- Не знаю - на заводе или в деревне, а только она убежала и долго где-то бродила и пряталась, пока туда не пришли наши войска…

- А где она теперь?

- А теперь она приезжает.

- Сюда?

- Сюда.

- Откуда ты знаешь?

- Она прислала письмо.

- Кому? Тебе?

Лиза нахмурилась.

- Вот в том-то и дело, что не мне! - сказала она горько. - Адрес мой она хорошо знает, потому что я живу там же, где жила до войны. Родных у нее нет, я была ее самая близкая подруга, и все-таки она написала не мне. Неужели она думает, что я до сих пор с ней в ссоре из-за орехов?

- Вздор! - сказал Коля уверенно. - Не может этого быть! Ты помнишь про эти орехи, потому что ты была неправа: вспоминаешь и мучаешься. А ей незачем их вспоминать, и она давно позабыла. Кому же она написала?

- Архипову.

- Архипову? - удивился Коля. - Почему Архипову?

- Не знаю. Архипов тоже оставался здесь при немцах, и они, наверно, познакомились.

- Когда же она приедет?

- Пишет, что скоро. Письмо пришло еще в июне, и я жду ее все лето. Может быть, с ней что-нибудь случилось…

- Вот и у нас со Степочкой… - начал было Коля.

Ему очень хотелось рассказать Лизе про Степочку.

Но тут вдруг они услышали голос Колиной мамы.

- Лиза! - кричала мама. - Лиза!

- Марфа Петровна зовет. Бежим! - сказала Лиза и выскочила за дверь.

- Вот и мы со Степочкой поссорились, - продолжал Коля, продираясь вслед за ней сквозь кусты.

- И очень глупо, - сказала Лиза не оборачиваясь.

- Да я с ним не ссорился… Это он со мной поссорился.

- Из-за чего?

- Ну, уж не из-за орехов, - сказал Коля.

- Раз он с тобой поссорился, значит ты, верно, что-нибудь не так сделал, - сказала Лиза на бегу.

- Он хочет, чтобы я вместе с ним… на лодке… - старался объяснить Коля, догоняя ее.

- А ты что ж?

- А я не могу.

- Побоялся?

- Не побоялся, а не могу…

- А я ничего не побоялась бы, - сказала Лиза не оглядываясь. - Мне потому Степа нравится, что он ничего не боится. И ты не должен бояться. Твой папа был героем, и ты должен быть героем.

Коля хотел ей объяснить, что Степочка зовет его с собой навсегда на Черное море, а он не может оставить маму совсем одну; но было уже поздно. Они уже вбежали в библиотеку, и мама, улыбаясь, разливала суп по тарелкам.