Мой бывший враг

38

Я вышла из клиники в какой-то прострации. На автомате сделала несколько шагов и остановилась, не понимая: куда идти? Что делать?

Если сначала была уверенность, что полиция уж точно разберется, то, увидев, как Руслан общается с тем майором, я просто отчаялась. Да и на что я рассчитывала, глупая? Будто забыла, как перемололи мою семью…

Я ничуть не сомневалась, что Руслан всё подстроил сам. Просто загнал меня в ловушку. Отомстил за отказ жестоко и подло. Но самое страшное, что доказать это невозможно. Да меня и слушать никто не станет. Кто он и кто я. Богатый уважаемый бизнесмен и обычная студентка из неблагополучной семьи. Угрозы Извекова никто, кроме меня, не слышал. И в клинике никто против него свидетельствовать не станет, даже если я попытаюсь добиться справедливости по закону. Наоборот, будут рассказывать, какой он замечательный. И Руслан это прекрасно знал, когда всё это обстряпал.

И что остается? Отдавать ему немыслимые деньги, которых у меня даже нет?

«Придешь сама и попросишь», – так явственно прозвучали в голове его слова, словно он их только что произнес на ухо. И я невольно передернулась.

Ясно, чего именно он добивается, только это вообще не вариант. Лучше уж сразу с крыши или с моста.

Меня затрясло. Как же так? Ну, как, черт возьми, так получилось, что я должна отдать уйму денег уроду? Денег, которых не брала, а если не отдам, то отправлюсь под суд?

И если даже расплатиться с этой сволочью и забыть его навсегда, как страшный сон – то где мне взять столько? Папа обещал перевести часть зарплаты, но этого не хватит. Где взять ещё столько же? Кредит взять? Но как его возьмешь без паспорта?

И спросить совета не у кого. Да хотя бы просто кому-нибудь пожаловаться, чтобы не сойти с ума в одиночку…

Я вглядывалась в лица, идущих мне навстречу людей. Веселые, равнодушные, озабоченные, всякие… И чувствовала, что между мной и ними – пропасть. Никому нет дела до твоей беды, хоть подыхай.

Может, занять у кого-нибудь? Но кроме Рощина никто на ум не шёл. А после его игнора обращаться к нему совсем не хотелось.

Впрочем, хотелось или не хотелось – выбора у меня все равно не было. Не в моем положении сейчас гордость показывать. А Дима, какой бы ни был, никогда в помощи не откажет.

Я полезла в сумку и с досадой чертыхнулась. Телефон! Его ведь тоже забрал Извеков.

Сволочь! Загнал в угол, так еще и все пути мне перекрыл.

Тогда поеду к Рощину сама. Только бы его застать дома!

Незаметно я добрела до сквера Кирова, где развернулся Ледяной городок. Оттуда доносились музыка, радостные вопли, смех, а мне выть хотелось…

Почему-то собственное горе воспринимается острее, если все вокруг веселятся. И вдруг среди прохожих на глаза попалось знакомое лицо. Шаламов.

Я хотела было отвернуться, не люблю его, но почему-то невольно зацепилась за него взглядом.

Что-то с ним тоже было не так. Потом уже поняла – я, наверное, в тот момент в нем «родственную душу» увидела.

Он шел как сомнамбула, не разбирая дороги. Без шапки, хотя холодно. Просто брел бесцельно и бездумно. Как и я. И лицо его как будто закаменело в болезненной гримасе. Словно с ним тоже что-то плохое случилось, и он пока даже не смог это переварить.

Шаламов скользнул по мне невидящим взглядом, но потом словно очнулся, сморгнул и посмотрел опять внимательнее. А затем резко подобрался, точно стряхнул оцепенение, и направился ко мне.

– Привет, – сказал без обычной своей ленивой улыбки. И вообще он напоминал сейчас комок нервов. – Мне надо поговорить с Верой.

– Ну говори, – повела я плечами. – Я при чем?

– Она не отвечает ни на звонки, ни на сообщения.

– Ну, может, занята.

Он покачал головой.

– Мне надо с ней срочно как-то связаться.

– Тебе надо – ты и связывайся. Что ты от меня хочешь?

– Позвони, пожалуйста, ты. Или давай к ней сходим. Она же тут рядом где-то живет?

– Да с какой стати? – возмутилась я.

Меня вдруг охватило раздражение. Этот излюбленный жизнью мажор запутался в своих девушках-женщинах и пытается еще меня втянуть. У меня жизнь летит в тартарары, а он навязывается с высосанными из пальца проблемами!

– Вы же подруги.

– И что с того? Слушай, Артем, я не знаю, что там у тебя произошло. Но мне плевать. Никуда я не пойду, у меня своих проблем хватает.

Шаламов так странно отреагировал на мои слова, как будто… не знаю, он там тонул, а я выдернула у него из рук последнюю соломинку.

– Ну хотя бы позвони ей. Пожалуйста.

И такое в его голосе прорвалось отчаяние, что я растерялась даже. И сказала уже мягче:

– Не могу я позвонить. Извини. У меня... у меня телефон отобрали.

– В смысле? Украли?

– Нет. Забрали, – и я вдруг всхлипнула. Отвернулась сразу, промокнула глаза рукой, но Шаламов заметил.

– Кто забрал? Что случилось?

А я стояла и слова не могла сказать. Чувствовала, что если заговорю – разревусь прямо тут, посреди улицы, при нём, при всех. Он оглянулся по сторонам, потом подхватил меня под руку и куда-то повел.

Оказалось, в ближайшее кафе. Мы заняли дальний столик.

– Будешь что-нибудь? – спросил он. Я покачала головой, но он все равно заказал два кофе.

– Что у тебя произошло? – спросил он, глядя на меня серьезно.

И я, сама не знаю, почему, взяла и всё ему выложила. И про Димку, и про Извекова, и про Новый год, и про деньги, пропавшие из сейфа странным образом, и про то, как Руслан отобрал телефон и паспорт.

– Пиши заявление в полицию, – сказал Шаламов. – Как он докажет, что это ты деньги взяла? Никак, если ты не брала. А удерживать документы и личные вещи он тем более права не имеет. Да и вообще это шантаж…

– Приходил уже один из полиции. Сказал, что в моих интересах договориться с Русланом. Потому что если тот напишет заявление, то даже сутки в сизо мне покажутся кромешным адом. У Руслана везде связи. В полиции тоже. Этот майор… он был его какой-то приятель. И все в клинике подтвердят всё, что он велит. И Руслан… он до конца пойдет, мне кажется. И приплатит кому надо, лишь бы наказать. Ты просто его не знаешь.

– Тогда тебе нужен хороший адвокат. Пойдём, – Шаламов отставил недопитый кофе. Поднялся, надел куртку.

– Куда? – спросила я, но тоже встала.

– Говорю же, тебе нужен адвокат.

– И ты знаешь такого?

– Угу, – мрачно кивнул он.

– Он хороший?

– Лучший, – усмехнулся Шаламов, но как-то горько, и во взгляде его проступило что-то болезненное. Мне даже стало стыдно, что я с ним так грубо говорила, тогда как он без раздумий взялся мне помогать. Причем просто так, словно это что-то совершенно естественное.

– Тут недалеко. На Сухэ-Батора. Такси брать не будем. Пока дождемся, пешком дойдем быстрее.

– Да, конечно, – пробормотала я в смятении, не зная, как выразить свою благодарность. А я была Артему очень благодарна. Даже если его лучший адвокат ничем не поможет, спасибо ему уже за то, что выслушал и попытался что-то сделать, хотя, как вижу, его и самого что-то гнетет.

– А зачем тебе срочно Вера понадобилась? – спросила я его, когда мы вышли из кафе.

Его лицо помрачнело. И ответил он не сразу. Да и ответ его ничего не прояснил.

– Просто поговорить хотел.

– Понятно, – вздохнула я, хотя ничего не поняла, конечно.

С минуту мы шли молча, и он вдруг сам по себе снова заговорил:

– Она доложила в ректорат про меня и…

– Ту преподавательницу? Самарину? – догадалась я.

Шаламов кивнул.

– И это плохо?

– Проректор – отец её мужа. Гаевского.

– О, знаю Гаевского. Он у нас вел. Мудак еще тот. И что, ей что-то будет? Проблемы какие-то?

Шаламов пожал плечами.

– Наверное. Не знаю. Лера все равно хотела разводиться. Просто она думает, что это сделал я.

– Тебе-то это зачем?

Он не ответил.

– А откуда ты знаешь, что это Вера?

– Знакомая девчонка слила… она секретарь в ректорате…

– Капец… но Верке-то это зачем? – откровенно не понимала я.

Он стиснул челюсти так, словно терпит адскую зубную боль.

Хотя и так понятно, зачем. Одни от обиды строчат доносы. Другие – подставляют на деньги. Но от Фили я все равно никак этого не ожидала. То есть пойти куда-то пожаловаться – это в её духе. Она и в школе такие вещи проворачивала. За что ее, конечно, не любили в классе. И на Свиридову тогда порывалась писать докладную. Но в тех случаях она была в своем праве. Вроде как добивалась справедливости. Ну а тут… Тут же это просто какая-то мелочная, низкая месть… И Верка не могла этого не понимать.

– Слушай, я в шоке, если честно. Но я обязательно с ней поговорю…

– Угу. Давай только сначала с тобой разберемся. Мы почти пришли.

Шаламов кивнул на здание через дорогу. Обычный жилой дом сталинской постройки, каких полно в центре. На первом этаже – какие-то конторы, выше – квартиры. Мы перебежали на светофоре. Поднялись по высоким ступеням на крыльцо в торце дома. Артем дернул за ручку, но металлическая дверь оказалась заперта.

– Может, твой адвокат сегодня не работает? Каникулы же новогодние…

Он качнул головой.

– Это вряд ли. Просто могут не все выйти, но…

Шаламов нажал кнопку звонка. Я услышала пиликанье, затем дверь отворилась.

Мы вошли в небольшой холл. Я огляделась. Кожаный диванчик, встроенный шкаф-купе, диспенсер с водой, стойка. Две двери из матового стекла. А дальше узенький темный коридор уходил налево.

Похоже на контору нотариуса, только без очередей.

Девушка за стойкой, худенькая блондинка в очках, сразу узнала Шаламова. Но посмотрела на него как-то то ли растерянно, то ли вообще испуганно.

– Здравствуй, – тихо сказала она, косясь на одну из стеклянных дверей. – Сейчас не лучшее время.

– У себя?

– Да, но…

И тут эта дверь распахнулась, и в холл вышла та самая преподша. Самарина.

А она красивая… И очень уверенная в себе. Просто сногсшибательно уверенная.

На меня она даже не взглянула, сразу вперилась в Шаламова таким острым и испепеляющим взглядом, что даже мне стало не по себе.

Потом повернулась к девушке, велела ей что-то срочно распечатать.

– Добрый день, – поздоровался с ней Шаламов как-то слишком официально.

– По-моему, я ясно сказала, чтобы ты ко мне на пушечный выстрел не приближался. Никогда. И если ты пришёл сюда выяснять какие-то там отношения…

Шаламов стиснул челюсти так, что проступили желваки. Но ответил ей спокойно, вежливо и… сухо, как чужому человеку.

– Даже не думал. Нам нужен адвокат. Говорят, вы – профессионал, так что…

– Адвокат? – с усмешкой переспросила она. И лишь сейчас бросила на меня взгляд, беглый, но пронизывающий как ледяной душ. Потом снова обратилась к нему: – Лучше ничего не смог придумать?

Она явно не верила ему. Решила, что он тут играет, сочиняет липовые поводы, лишь бы добиться её внимания. Скорее всего, отчасти так оно и было – Шаламов искал с ней хоть каких-то контактов или точек соприкосновения. Я же видела, что его прямо ломает. И сейчас он был взведен как струна.

Так что, наверное, я для него очень кстати подвернулась. Вот только он не врал – нам, то есть мне, помощь действительно была нужна. И очень.

Шаламов на её едкую реплику спорить не стал, просто взглянул на неё так, словно она какую-то чушь несет. Сказал лишь с вызовом:

– Если вы можете помочь, то выслушайте человека. А если нет, то просто так и скажите, поищем другого… профессионала.

– Хорошо, – недобро сверкнула она глазами. – Ты хоть в курсе, сколько у меня час стоит?

Я сразу напряглась.

– Не проблема, – произнес Шаламов. – Лишь бы результат был.

– Проходите, – и она пригласила нас в свой кабинет.

Самарина выслушала меня, задала несколько вопросов, взяла все контакты.

Только вот всё это время она делала вид, как будто Шаламова здесь нет. Будто мы беседуем вдвоем. Но это не так. Она за ним палила неустанно. У меня вообще сложилось ощущение, что они на самом деле только друг друга и видят, хотя ни он на нее не смотрел, ни она – на него. И думают только друг о друге, и больше ничего вокруг по-настоящему не замечают, а я так, случайно к ним затесалась. У меня даже голова заболела от дикого напряжения, которое было между ними.

Впрочем, она меня, оказывается, слушала внимательно. И поняла всё правильно. И даже потом сказала вполне по-человечески.

– Успокойся. Нормально всё будет.

Я хотела её расспросить подробнее, чего ждать, на что надеяться, но ей позвонили на сотовый. Она взглядом указала на дверь, и мы с Шаламовым опять вышли в холл.

– Что теперь? – спросила я его.

– Подождем, – пожал он плечами.

Ждать пришлось долго, почти час. Я буквально извелась вся. Шаламов сидел в телефоне, а я тупо считала минуты. Наконец, Самарина снова вышла в холл. Опять надавала поручений своей помощнице и только потом обратилась ко мне:

– Телефон и паспорт можно забрать прямо сейчас в этой вашей клинике.

– Руслан согласился отдать? – удивилась я.

– Ещё бы не согласился, – фыркнула она. – Если подождешь еще минут сорок, то заедем вместе, мне как раз нужно кое-куда, будет по пути. Познакомимся заодно с этим героем.

– Конечно, подожду! – я чуть не прослезилась от радости. – Спасибо вам огромное!

Но она, ничего не ответив, уже вернулась в свой кабинет.