Мой единственный рыцарь

Глава 21

Сердце Филиппа перестало колотиться только тогда, когда они добрались до леса около Брамфилд-Холла, где он спрятал лошадей. И лишь теперь, когда Анна оказалась в безопасности, он вздохнул с облегчением.

К счастью, теперь ей уже ничего не грозило, поскольку Лига не обратится к ней больше с какой-либо просьбой. Но как он сообщит ей об этом?

– Мы направимся в Уэр и найдем какую-нибудь гостиницу, – сказал Филипп, подтягивая подпруги. – Ты останешься там, а я вернусь так быстро, как только смогу. – Ты не оставишь меня, Филипп Клиффорд.

Он со вздохом посмотрел на нее:

– Ты сказала, что эти люди знают, где находится леди Розамонд. Только в Лиге было про это известно, и, следовательно, заговорщик есть и у них. – Заговорщик в Лиге? – прошептала Анна в ужасе.

– Да, – кивнул Филипп. – И он является человеком Лиги довольно давно, поскольку заговорщики знали правду о леди Розамонд еще несколько недель назад. Брамфилд с кем-то из изменников поддерживает постоянную связь, и мы должны найти леди Розамонд раньше, чем это сделают они.

– Но для этого нам придется искать ее во всем Лондоне.

– Дэвид дал мне способ с ним связаться.

– А где остальные рыцари Лиги? Я была удивлена, когда ты появился в Брамфилд-Холле один.

Филипп медлил с ответом. Как Анна воспримет сообщение о том, что ее освобождение они посчитали второстепенной задачей?

– Они отправились в Лондон, чтобы защитить леди Розамонд. – Он положил руку на плечо девушки. – Они хотели, чтобы я отправится с ними, но я отказался.

Глаза Анны округлились.

– Ты… порвал с Лигой?

– Они считали, что ты в безопасности. И сказали, что должны в первую очередь помочь леди Розамонд и королю. А я не мог тебя бросить.

Анна улыбнулась и прошептала:

– Спасибо. Обещаю: когда мы снова увидим Уолтера, я поговорю с ним о тебе.

– Анна, есть кое-что, что тебе надо знать.

Ее улыбка погасла.

– Кого-то убили?

– Нет, я хочу сообщить тебе, что мне сказал Уолтер.

Слишком много людей видели тебя в качестве леди Розамонд, так что Лига не может принять тебя в свои ряды.

Какое-то время Анна смотрела на него в замешательстве, потом ее щеки вспыхнули.

– Это потому, что я не рассказала им про кавалера Маргарет? Это было ужасной ошибкой, но…

– Нет, не думай, что дело в одной ошибке! Они считают, что ты все делала правильно, но…

– Не говори мне больше о моей глупости, Филипп. У нас нет времени.

Он посмотрел ей в глаза, потом сказал:

– Наверное, тебе сейчас лучше одной отправиться в Уэр и ждать моего появления.

– Так ты тоже думаешь, что я не способна помочь?

Он замер на секунду, затем спросил:

– Как ты можешь меня в этом обвинять?

Она на мгновение закрыла глаза.

– Ты прав. Прости. Но я все равно решила, Филипп, что буду рядом с тобой.

Он довольно долго молчал, потом наконец проговорил:

– Что ж, хорошо. Можешь поехать со мной, но ты должна пообещать, что будешь беспрекословно повиноваться мне.

– Обещаю.

Они въехали в Лондон через массивные ворота в старинной каменной стене. Анна прежде никогда не разъезжала верхом по городу и теперь поняла, почему этого делать не стоит. Улицы были так переполнены, что людям иногда приходилось прижиматься к стенам, чтобы позволить всадникам проехать. А Филипп частенько наклонялся, когда вывески лавочек находились слишком низко над дорогой. У многих каменных домов имелись деревянные надстройки, которые нависали над улицей, а вонь от открытых канализационных стоков то и дело заставляла морщиться.

Анна держалась так, словно с ней ничего не случилось, однако она не переставала думать о своем будущем, которое теперь уже не могла связывать с Лигой. Она напомнила себе, что у нее более счастливая судьба, чем у большинства женщин: ее дорогая подруга Элизабет всегда возьмет ее обратно в качестве служанки, так что ей никогда не придется голодать.

Но у нее никогда не будет собственного дома, поскольку плату, которую она получит от Лиги, вряд ли можно счесть достойным приданым.

В сердце вкралось отчаяние, но Анна постаралась его изгнать. Она привыкла принимать жизнь такой, какая она есть. Скорее всего она вернется к Элизабет и поможет ей воспитывать детей, стараясь не уступать чувству зависти. И она как-нибудь справится с душевной пустотой. Сейчас надо думать о леди Розамонд, которая все еще находится в опасности.

Лондонский мост имел огромные каменные ворота на каждой стороне и в середине. Минуя первые ворота, Анна отвела взгляд от посаженных на пики голов изменников. Вдоль всего моста стояли дома в три-четыре этажа, и когда Анна проезжала мимо них, то чувствовала себя так, словно продолжает ехать по улице, а не пересекает мост. Для того, чтобы найти лавку галантерейных товаров, им не пришлось ехать долго. В дневное время ставни на окнах были открыты, так что прохожие могли видеть товары в витрине.

Филипп заплатил мальчику за то, чтобы тот присмотрел за лошадьми, после чего они вошли. Анна изобразила восторг при виде шляп, заполнявших несколько маленьких полок. Совсем недавно она играла ту же роль по просьбе Уолтера, чтобы привлечь к себе внимание посетителей лавки. Что, если изменнику из Лиги известно о лавке галантерейных товаров? Появляться здесь было опасно, но другой возможности связаться с Уолтером у них не было.

Тут из комнат в глубине вышел какой-то человек, возможно, хозяин лавки. Он улыбнулся им и сказал:

– Добрый день, сэр. Чем могу служить?

Филипп протянул ему монету Лиги и еще одну положил в качестве платы на прилавок.

– Я хотел бы оставить сообщение.

Какое-то мгновение хозяин молча смотрел на монеты, затем пристально взглянул на Филиппа.

– Очень хорошо, сэр.

«Пока-что все идет нормально», – подумала Анна и выдохнула с облегчением.

– У вас есть листок пергамента и перо? – спросил Филипп.

Хозяин протянул им кусок пергамента, перо и чернильницу. Пока Филипп писал, Анна не произнесла ни звука, слушая скрип пера и голоса прохожих на улице. Город был так велик, что даже если бы они знали, где находится леди Розамонд, все равно пришлось бы затратить немало времени, чтобы добраться до нее. Анна могла только молить Бога, чтобы они не опоздали. Бог не должен допустить, чтобы с леди Розамонд случилось то же, что и с леди Стаплхилл.

Наконец Филипп свернул пергамент и обвязал его полоской кожи. К удивлению Анны, хозяин достал горшочек с нагретым сургучом и жестом попросил Филиппа поставить печать на кожу.

– Благодарю, – сказал Филипп, забирая монету Лига.

После этого он взял Анну за руку, и они вышли на улицу. Взяв поводья лошадей из рук мальчика, Филипп помог своей спутнице забраться в седло.

– Ты сообщил им, куда мы направляемся? – спросила Анна. Тряхнув поводьями, она направила лошадь той же дорогой, которой они прибыли.

– В гостиницу, неподалеку от доков около Тауэра. Я останавливался там раньше. Чаще всего там бывают моряки.

Когда они ехали вдоль Темзы, Анна видела огромные лебедки, поднимавшие грузы с кораблей. Когда же они прибыли в гостиницу, Филипп попросил комнату на северной стороне, подальше от реки.

Комната оказалась совсем маленькой; кроме кровати, в ней имелись лишь небольшой столик и два стула. Они поспешно съели свой ужин, глядя, как темнеет за окном. Время от времени Анна посматривала на Филиппа, наконец спросила:

– Как ты, думаешь, сколько времени пройдет до того, как мы получим какую-нибудь весть?

Выставив поднос в коридор, Филипп тщательно закрыл дверь и посмотрел на девушку. Тотчас же между ними словно возникло какое-то напряжение, а воздух стал казаться таким густым, что им трудно было дышать.

Филипп не подошел ближе, и его голос был хриплым, когда он заговорил.

– Думаю, что не раньше утра, – ответил он. – Люди не отваживаются оставаться на улице поздно ночью.

– Ох… – Анна вдруг вспомнила о часах страсти, которые они провели в одной постели. Но она тотчас же заставила себя не думать об этом. Но положение, в котором они оказались, было слишком опасным, чтобы отвлекаться на что-либо постороннее. – Как ты себя чувствуешь? Хотя Стивен сказал мне, что ты не умрешь, я боялась, что он лжет и что он послал кого-то убить тебя.

– Он так и сделал.

Анна молча кивнула; она прекрасно поняла, что произошло с человеком, которого отправили убить Филиппа. Внезапно в дверь постучали, и оба вздрогнули.

– Лига не могла отозваться так быстро, – прошептала Анна.

Филипп повернулся к двери и громко спросил:

– Кто там?

– Слуга, сэр. С вашей бочкой для умывания.

Анна пристально посмотрела на Филиппа.

Тот направился к двери и, распахнув ее, улыбнулся: несколько мальчиков-слуг внесли бочку, и еще несколько человек несли ведра с теплой водой. Прошло всего несколько минут, и мальчики удалились.

Анна погрузила пальцы в воду и вздохнула:

– Ах, как любезно с твоей стороны, Филипп. Надеюсь, это не из-за того, что тебе не нравится мой запах.

Он улыбнулся:

– Я подумал, что после испытаний в темнице ты захочешь роскошной жизни.

Анна тоже улыбнулась:

– Да, конечно. Ты можешь… меня расшнуровать?

Она увидела, как потемнели его глаза, и тут же повернулась к нему спиной. Как только платье разошлось надвое, Анна с помощью Филиппа стащила его с себя. Ослабив завязки на сорочке, она сняла и ее. И тотчас же услышала тяжелое дыхание Филиппа.

Собравшись с духом, Анна повернулась к нему лицом и, подняв руки, принялась вынимать заколки из волос. Вскоре локоны заструились по ее плечам и спине.

Филипп по-прежнему молчал, а Анна, положив, полотняную ткань и мыло в пределах досягаемости, забралась в бочку. Погрузившись в теплую воду, она с облегчением вздохнула.

Филипп же, усевшись на табуретку, не отводил от нее глаз, словно она была актрисой из труппы исполнителей, и Анна не стала возражать, поскольку чувствовала себя красавицей под его восторженным взглядом.

– А теперь, если ты леди Розамонд, – произнес он неожиданно, – то ты из привычки к роскоши выразишь желание иметь бочку побольше, где было бы больше воды.

– Мне подойдет и это.

Намочив ткань, Анна начала ее намыливать. А Филипп продолжал любоваться ею, и ей казалось, что взгляд его доставляет ей почти такое же удовольствие, как если бы он ласкал ее. Намылившись, Анна специально дернула ногой, чтобы брызги полетели в Филиппа, а он только лукаво улыбнулся.

Когда она начала мыть живот, то не стала торопиться и сделала все очень тщательно. Потом намочила волосы и принялась намыливать руки.

Тут Филипп вдруг поднялся на ноги и, намылив ладони, принялся мыть ей голову.

Анна закрыла глаза и отдалась во власть удовольствию.

– Ах, просто замечательно, – прошептала она.

– Рад быть полезным, – ответил он с улыбкой.

А его движения казались такими нежными, такими осторожными, словно он ласкал ее. И теперь Анна уже не сомневалась: она любила этого мужчину.

– А теперь время выпрямиться, – произнес он хриплым голосом.

Ей это было трудно, настолько отяжелели ее конечности. Когда же она поднялась, Филипп вылил ведро теплой воды ей на голову, чтобы смыть мыло. А когда Анна протянула руку за полотняной тканью, он отвел ее руки и сам взял ткань, после чего накинул ей на плечи и осторожно похлопал по ней ладонью. В следующее мгновение он подхватил ее на руки и перенес на кровать. Чувствуя, что глаза ее сонно слипаются, Анна протянула к нему руки, но он отстранился.

– Я тоже желаю помыться.

– В воде, которую я уже использовала?

– Ты не была грязной.

– Но вода скоро остынет.

– Вот и хорошо.

Анна не поняла его ответа, но тут же забыла о нем. Опершись на локоть, она стала наблюдать, как Филипп раздевается. К своему смущению, она вдруг зевнула.

Он улыбнулся:

– Тебе уже не интересно?..

– О нет, Филипп! Просто я не спала прошлой ночью, а теперь, когда я согрелась… Ах, у меня слипаются глаза.

– Тогда спи, – пробормотал он и, наклонившись над ней, накрыл ее до подбородка одеялом.

Она не будет спать, пока он моется. Она будет смотреть на него из-под полуопущенных ресниц. Когда он снял одежду, Анна начала любоваться его могучей фигурой.

Филипп мылся быстро, чувствуя себя уязвимым без одежды и оружия. Бросив взгляд на Анну, он увидел, что она сонно моргает, а на ее губах играет мягкая улыбка.

В эту минуту она выглядела очень соблазнительно. У него в голове промелькнуло около дюжины причин, по которым он мог бы овладеть ею сегодня ночью, но в конце концов он решил: прежде всего необходимо обеспечить безопасность Анны. А это означало, что он должен проявлять бдительность. Он считал, что вряд ли за ними следили от самого Брамфилд-Холла, но с уверенностью утверждать не мог. И если в Лиге был предатель, то посланное им сообщение могло быть перехвачено и использовано заговорщиками.

Покончив с мытьем, Филипп оделся и подошел к кровати. Анна протянула к нему руку. Он бросил взгляд в сторону, чтобы убедиться, что его оружие лежит недалеко, а потом лег поверх одеяла. Она придвинулась к нему поближе и чуть приоткрыла губы.

Это было ужасно трудно, но он ограничился лишь тем, что поцеловал ее в лоб. Потом шепнул:

– Спи.

На переносице у нее появилась морщинка, которая, однако, не испортила ее красоты. А через несколько мгновений она уснула. Филипп отвел волосы с ее лица, раздумывая, отчего в его сердце столько нежности к этой девушке?

Может, это любовь? Наверное, именно так надо назвать его недавний страх за нее и бережность, с которой он сейчас держал спящую в объятиях? Эти чувства были вызваны не страстью, не похотью, они были вызваны… присутствием Анны.

Его мечты о жизни среди людей благородного сословия и о высоком положении при дворе теперь казались все призрачнее. Может, все это было для него важно лишь потому, что этого хотела его мать? Но не хотела бы его мать, чтобы в первую очередь он был счастлив? Может, он привык связывать Анну со своим прошлым только потому, что она имела такое же происхождение, что и он? Возможно, пора наконец разобраться, что сделало бы счастливым его самого?

Но сейчас он обязан думать лишь о безопасности Анны. Он не должен спать, поскольку кто-либо может попытаться проникнуть в комнату.

Прошло несколько часов, и Анна пошевелилась, затем открыла глаза. Несколько мгновений она смотрела на него с удивлением, потом подняла руку и дотронулась до его лица.

– Почему ты не спал? – прошептала она.

Он пожал плечами.

– Филипп, тебе надо отдохнуть. Мы услышим, если кто-либо попытается войти. Ты должен набраться сил, чтобы встретить опасность, если потребуется.

Он ласково улыбнулся ей.

– Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.

– Не случится. А теперь спи.

Она обняла его, и он начал уплывать в сон.

Рассвет еще не озарил небо, когда Анна почувствовала, что ее трясут за плечо, заставляя проснуться. Она открыла глаза и увидела наклонившегося над ней Филиппа.

– Доброе утро, – улыбаясь, пробормотала Анна. Он улыбнулся ей в ответ:

– И тебе доброго утра.

Он поцеловал ее в губы, но этот поцелуй длился лишь мгновение.

– Вставай, – сказал он, похлопывая ее по бедру. – У нас могут появиться гости.

У нее не было выбора – пришлось облачиться в то же платье, что ей дала Маргарет. Этот наряд заставил Анну вспомнить о своей подруге с тревогой.

– Теперь мое бегство наверняка заметили, – сказала она, когда Филипп шнуровал ее платье. – Как ты думаешь, с Маргарет ничего не произойдет?

– С чего бы им ей мстить? Думаю, все их мысли будут заняты тем, как бы побыстрее попасть в Лондон и найти леди Розамонд. В конце концов, Брамфилд обязан явиться в Лондон вместе со всеми другими дворянами. Если он откажется, это будет выглядеть как признание им своей вины.

– А что, если предатель в Лиге доберется до леди Розамонд раньше, чем мы.

– У нее наверняка хорошая охрана. Нам остается только надеяться, что с ней ничего не произойдет. Заговорщики явно не хотят убивать женщин, если только они не вынуждены это делать. Кроме того, Брамфилд выделил людей, чтобы следить за каждой дамой. Если бы он этого хотел, то убил бы их всех. У него для этого множество способов, которые бы не бросили на него тень подозрения. Даже наши рыцари из Лиги считали, что смерть леди Стаплхилл не связана с заговорщиками.

– Ты говорил нашим рыцарям о своем подозрении, о том, что в Лиге, возможно, есть предатель?

Филипп колебался с ответом, потом сказал:

– Не думаю, что нам надо рисковать, если в этом нет особой нужды. Как мы можем знать, не получают ли они изменнические приказы? Мы подождем своего часа и тогда примем решение.

– В последний момент? – Анна улыбнулась.

– Да, если у нас не будет никакого другого выбора.

От внезапного стука в дверь Анна вздрогнула. Однако Филипп оставался спокойным. Небо за окном только начало светлеть, и потому он взял подсвечник. Знаком указав Анне, что она должна перейти в дальний угол, он подошел к двери и вытащил меч из ножен.

– Кто там?

– Дэвид.

Филипп и Анна обменялись взглядами, после чего он резко открыл дверь, держа меч так, чтобы его было хорошо видно.

– Ты один? – спросил он.

– Да. Я получил твое послание.

– И никому о нем не говорил, как я и просил?

– Никому.

Филипп сделал шаг в сторону, позволяя Дэвиду войти в комнату. Потом осмотрел коридор и закрыл дверь.

Дэвид явно испытал огромное облегчение, когда увидел, что с Анной все в порядке.

– Рад видеть вас, миледи, – сказал он с улыбкой. – Филипп сообщил, что спас вас. Он прекрасно выполнил свою задачу.

– Без помощи с вашей стороны, – холодно заметил Филипп.

Дэвид со вздохом произнес:

– Увы, это так. Миледи, есть вещи, которые я не могу говорить, но все же скажу: все мы очень жалели, что вынуждены были вас оставить.

«Вещи, о которых он не может говорить?» – подумала Анна.

– Я знаю, что вы меня жалели, Дэвид, – сказала она. – Но пожалуйста, прекратите обращаться ко мне как к леди. Я снова всего лишь Анна. С леди Розамонд по-прежнему все в порядке?

– Да, все в порядке, и она под надежной охраной.

У Анны словно гора с плеч свалилась.

– Она уже добралась до короля? – спросил Филипп.

– Мы собирались явиться к королю еще вчера, но она отказалась, не объясняя причину. А у нас нет больше времени, поскольку сегодня вечером дворяне собираются в Вестминстерском дворце.

«Может, кто-то уже убедил леди Розамонд не разоблачать заговорщиков?» – с тревогой подумала Анна.

– Как такое может быть? – проговорил Дэвид. – Она проделала в тайне долгий путь и никогда не теряла при этом мужества, как мне говорили. Когда же дело почти сделано, она отступает. – Он покачал головой. – Здесь что-то нечисто.

– Могу я с ней поговорить? – спросила Анна, надеясь, что именно этого от нее ожидает Филипп. – Она знает меня по Олдерли.

– Мне неловко снова обращаться к вам за помощью, госпожа, – ответил Дэвид.

– Но пока Брамфилд и его друзья-изменники не схвачены, никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, – заявила Анна.