Мой единственный рыцарь

Глава 5

Филипп с сэром Уолтером обменялись быстрыми взглядами, затем оба уставились на Анну, медленно шагавшую вдоль столов. Филипп прекрасно знал, что люди Лиги, да и он тоже, были готовы в любой момент прийти Анне на помощь, однако никто из них не пытался сейчас ее задержать. Мод же – служанка, с которой Филипп флиртовал, – надула губы, увидев, что внимание всех сидевших в зале мужчин привлечено уже не к ней, а к гостье.

А Анна, приблизившись к менестрелям, о чем-то поговорила с ними, затем взяла лютню у одного и начала играть, чуть склонив к плечу голову. Ее вуаль едва заметно колыхалась при каждом движении, глаза были закрыты, и Филиппу казалось, что сейчас, в эти мгновения, она была даже более привлекательна, чем обычно. «Да-да! – мысленно воскликнул он. – Вне всяких сомнений, Анна – настоящая красавица». К тому же играла она замечательно. Выходит, он знал далеко не все о ее талантах…

Анна же вдруг улыбнулась и, продолжая играть, медленно пошла по залу. А когда она запела, Филипп затаил дыхание. У нее был глубокий и чуть хрипловатый голос, и казалось, что голос этот проникал прямо ему в сердце – ничего подобного Филипп никогда не испытывал.

Все собравшиеся в зале смотрели на Анну с восхищением, но только не рыцари Лиги; их холодные глаза внимательно следили за людьми барона. Филипп тоже окинул взглядом зал и увидел, что Чарлз заметно повеселел – во всяком случае, он был уже не так мрачен, как прежде. Может, обрадовался, что Анна оставила его отца?

И тут Мод, лукаво улыбнувшись, соскочила с колен Филиппа и, схватив его за руку, заставила подняться на ноги. И тотчас же под крики и свист она начала пританцовывать вокруг него, так что у Филиппа не оставалось выбора – пришлось закружиться с ней в танце.

Анна по-прежнему пела и играла, но Филипп знал, что она наблюдает за ним. Сделав несколько поворотов со своей партнершей, он вдруг заметил, что Чарлз поднялся из-за стола и повернулся спиной к представлению. Покосившись на сэра Дэвида, Филипп передал ему Мод, Дэвид же едва заметно нахмурился; очевидно, ему не понравилось, что его вовлекли в веселье. Мод с удивлением взглянула на нового партнера, но тут же расплылась в улыбке; судя по всему, на нее произвел впечатление высокий рост рыцаря.

Филипп же, покосившись на сэра Уолтера, зашагал вдоль столов, пока не добрался до Чарлза: Взяв кружку с элем с подноса проходившего мимо слуги, он поднял ее перед собой, приветствуя Чарлза:

– Тост за будущее вашей прославленной фамилии, сэр. Как жаль, что я, возможно, не увижу этого будущего.

Чарлз взглянул на него с недоумением.

– Что вы имеете в виду? Если они обвенчаются… – Он внезапно умолк.

– Будущее вашей семьи вовсе не обязательно связано с моей госпожой, – с улыбкой пояснил Филипп.

Молодой человек покосился на отца.

– Не обязательно связано, если он от нее откажется. Но ведь он похоже…

– Выбор сделает моя госпожа, – перебил Филипп. – Да, только она, уж поверь мне. А какой она сделает выбор, не знает никто.

Чзрлз посмотрел на него с надеждой – словно очень хотел ему поверить.

– Вы действительно полагаете, что ей будет позволено принять собственное решение?

– А кто ей может помешать? – Филипп пожал плечами. – Леди Розамонд имеет много земли и денег, так что ей совершенно ни к чему снова выходить замуж. Вы ведь понимаете, о чем я говорю? К тому же нам предстоит посетить и другие замки…

Чарлз довольно долго обдумывал слова собеседника. Потом утвердительно кивнул:

– Да, сэр, понимаю. Спасибо вам за откровенность.

Филипп улыбнулся и, стукнув своей кружкой о кружку Чарлза, с улыбкой ответил:

– А вам спасибо за прекрасный эль.

Осушив свои кружки, молодые люди стали наблюдать за певицей и танцорами. Анна поспешно отвела взгляд; было очевидно, что она догадалась: молодые рыцари говорили о ней.

Вскоре Анна начала другую песню – более смелую и весьма двусмысленную. Многие в зале улыбались и разражались хохотом после каждого нового куплета.

Филипп же с раздражением подумал: «Где она могла этому научиться? И у кого?» Внезапно он заметил, что на него внимательно смотрит сэр Уолтер. Филипп вопросительно взглянул на него, но рыцарь тут же отвернулся и стал смотреть на Анну.

Когда же наконец настало время проводить Анну в спальню, веселье в зале начало стихать. Чарлз уже ушел к себе, а барона, уснувшего за столом, пришлось будить.

Филипп и рыцари Лиги молча шли следом за Анной по залитым светом факелов длинным коридорам. У двери спальни их встретила Маргарет, готовая помочь раздеться своей госпоже.

Когда дверь за Анной закрылась, Уолтер спросил:

– Сэр Филипп, вы могли бы заступить в караул?

Филипп тут же кивнул:

– Да, конечно.

– Я пришлю человека на смену, как только свеча прогорит на отрезок, равный двум часам. – Уолтер осмотрелся, словно желая убедиться, что в коридоре нет людей барона. – И не удивляйся, если обнаружишь, что двое из нас исчезнут на несколько часов.

– Что вы имеете в виду? – шепотом спросил Филипп.

– Видишь ли, есть основания предполагать, что нас снова будет ждать засада, когда мы продолжим наше путешествие. Поэтому мы решили, что следует заранее осмотреть местность вокруг замка.

– Но ворота были заперты несколько часов назад, – заметил Филипп. – Как же вы собираетесь выйти?

Уолтер едва заметно улыбнулся:

– Нам нет нужды думать о воротах.

Филипп молча пожал плечами, потом спросил:

– Вернулись ли воины Милфорда, которых отправили на поиски людей, напавших на нас?

– Да, вернулись. Но они никого не нашли.

– Конечно, не нашли, – кивнул Филипп. Немного помолчав, добавил: – Я не думаю, что Милфорд участвует в заговоре.

Уолтер внимательно посмотрел на него.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что Джозеф выяснил: из замка не исчез ни один воин. Кроме того, я разговаривал со служанкой, и она утверждает, что все у них было как обычно.

– Хорошая новость, – заметил Уолтер.

Анна чувствовала, что из-за волнения не сможет сразу уснуть. Приблизившись к двери, она стала прислушиваться… За дверью переговаривались, но она не смогла разобрать слов. Ей очень не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, не хотелось думать о том, что может произойти этой ночью.

Собравшись с духом, Анна открыла дверь. Филипп с Уолтером тут же повернулись к ней и посмотрели на нее вопросительно.

– Я никак не могу уснуть, – пробормотала она. – Нельзя ли мне прогуляться с сопровождением?..

Мужчины переглянулись, и Филипп сказал:

– Я готов вас сопровождать, миледи. Полагаю, что в замке вполне безопасно.

Уолтер внимательно посмотрел на Филиппа, однако промолчал, Анна поджала губы; она бы предпочла, чтобы компанию ей составил сэр Уолтер. Но выбора у нее не было.

Кивнув Филиппу, она сказала:

– Что ж, пойдем.

Он отступил на шаг и поклонился – как и положено Уолтер же посмотрел на него выразительно – посмотрел так, словно говорил слова, понятные только им двоим Анна сделала несколько шагов по коридору, потом обернулась и вопросительно взглянула на молодого рыцаря.

– К вашим услугам, миледи. – Филипп снова поклонился.

Они зашагали по коридору, не очень-то хорошо представляя, куда именно направляются. Но Анне очень не хотелось встретить сейчас людей, которые бы спрашивали, как ей понравился лорд Милфорд. И потому у первой же лестницы она начала подниматься по ступеням – все выше и выше. Следуя за ней, Филипп почтительно молчал, словно она и в самом деле была знатной дамой. А Анна, поглядывая на него через плечо, задавалась вопросом: «Ну почему же вся злость моя уходит, когда я вижу его?» Она хотела, чтобы ее гнев не стихал – только так можно было сохранить дистанцию между ними. Но вскоре Анна поняла, что ей не удастся удержать злость, и рассердилась уже на себя, а не на Филиппа. «Как я могу обвинять его в чем-либо, если не справляюсь со своими чувствами?» – досадовала она.

Последний дверной проем на самой вершине лестницы выводил на дорожку, тянувшуюся по крепостной стене Анна остановилась и сделала глубокий вдох. Здесь было гораздо теплее, чем в замке, и много приятнее. Немного постояв, она медленно зашагала по дорожке, то и дело поглядывая вниз. Окрестности за крепостной стеной тонули во мраке, сама же стена была освещена укрепленными на ней факелами.

– Что-то беспокоит вас, леди Розамонд? – неожиданно спросил Филипп, по-прежнему шагавший сзади.

– Нет-нет, – ответила она поспешно. – Просто в моей спальне… Там слишком уж тихо. Думаю, мне было бы по ночам спокойнее, если бы не приходилось спать одной.

Филипп хмыкнул, пытаясь сдержать смех, и Анна сообразила, что выразилась не очень удачно и ее можно было неверно понять.

– Я имела в виду мою прежнюю хозяйку, с которой я спала в одной комнате, – проговорила она в раздражении.

– Если ты разрешишь мне сказать откровенно…

Теперь его голос звучал совсем рядом. Обернувшись. Анна увидела, что Филипп приблизился к ней почти вплотную, так что она могла видеть его глаза при свете факелов. Он молчал, и она, пожав плечами, пробормотала:

– Говори все, что хочешь. Я не в силах тебе запретить.

– Уверен, что в силах. Но я знаю, ты любишь поговорить. Ты вряд ли забыла те долгие дни молчания после заточения в башне Олдерли.

Анна отступила на шаг и отвернулась; ей не хотелось, чтобы прогуливавшиеся по стене стражники видели их стоявшими совсем рядом. Немного помолчав, она проговорила:

– Ты очень скор в своих суждениях.

Филипп тихо рассмеялся:

– Да, конечно. Но я хочу сделать тебе комплимент. Ты замечательно играешь здесь свою роль. Даже не ожидал от тебя ничего подобного.

Комплимент показался ей несколько двусмысленным, и она ответила довольно резко:

– Ты полагал, что простая служанка на такое не способна?

– Дело вовсе не в том, что ты простая служанка. Я уверен, что очень немногие могут играть чужую роль столь же правдоподобно, как ты. Меня поразил твой талант.

– Спасибо. – Анна невольно улыбнулась. То, что Филипп высоко оценил ее искусство, вселяло уверенность. Интересно, согласились бы с ним люди из Лиги?

– Это путешествие – прекрасный повод привлечь к себе внимание, не так ли? – продолжал Филипп.

– Если это комплимент, то он сделан не мне, а даме, которую я изображаю.

– Выходит, мне больше не стоит говорить комплименты?

Анна пожала плечами:

– Говори что хочешь.

– С тобой стало трудно говорить.

Она посмотрела ему в глаза.

– Ты меня осуждаешь?

– Нет, конечно. У тебя есть основания для опасений. Чтобы твой секрет не был раскрыт, тебе приходится проявлять осторожность. И все время приходится работать головой, приходится взвешивать и обдумывать каждое свое слово и каждый свой жест.

Она кивнула:

– Теперь ты понимаешь, почему мне захотелось прогуляться?

– Совершенно верно. Скажи, тебе нравится изображать другую? – спросил он.

Анна закусила губу, не зная, что ответить. Вряд ли Филипп заслуживал ее откровенности. И конечно же, она не собиралась рассказывать ему о своем желании вступить в Лигу. Он мог бы счесть своим долгом отговорить ее от столь опасного шага.

– Полагаю, что «нравится» – не самое точное слово, – медленно проговорила Анна. – Просто уверена в своем искусстве и горжусь тем, что ко мне обратились за помощью.

– И ты рада находиться подальше от Олдерли, верно?

Анна нахмурилась и покачала головой:

– Я никогда этого не говорила. Олдерли – мой дом, и там живут мои друзья.

– Но там ты была всего лишь служанкой, а здесь тебе все прислуживают.

Анна не ответила. Что она могла возразить? Филипп был прав, но ей не хотелось, чтобы он знал об этом.

– А твои родственники?.. – продолжал он. – Они знают, чем ты занимаешься?

Ее сердце переполнилось болью.

– Нет, я не сказала им. Они… плохо отнеслись к тому, что я обменялась платьями с леди Элизабет.

– Но она же попросила тебя об этом, – заметил Филипп. – Ты всего лишь подчинилась своей госпоже, вот и все.

– Да, конечно. Но теперь мне трудно будет выйти замуж – во всяком случае, так считают мои родители. Говорят, люди моего сословия могут подумать, что я выше их.

– Твои родители не понимают, что говорят.

Анна пожала плечами:

– Возможно, но они люди простые и смотрят на жизнь просто. Если они узнают, что мне заплатили еще за один маскарад… – Анна замолчала, чтобы не сказать, что о ней будут думать как о шлюхе. Она не смотрела на Филиппа, но знала, что он наблюдает за ней, пытаясь понять, не скрывается ли за ее словами что-то еще.

– Но ты ведь получишь вознаграждение за риск, который на себя взяла.

Она попыталась изобразить смех, но получилось невесело.

– А ты получаешь вознаграждение за свой риск? Возможно, что недавнее нападение не последнее.

– Леди Розамонд, вы не должны занимать свои мысли моей особой. Я здесь, чтобы охранять вас.

Анна посмотрела на него недоверчиво.

– Мне кажется, ты здесь не только из-за меня, – проговорила она в задумчивости. – Ты выигрываешь турниры и прославляешь свое имя ради своих собственных целей.

– Может быть, и по этой причине. Но привлечь к себе внимание короля – это гораздо важнее, чем выиграть турнир. Я хочу служить при дворе, хочу добиться успеха в жизни.

– Ты можешь сделать это, выгодно женившись. – Филипп и сам ей об этом говорил. Именно тогда, осознав, что он на ней не женится, она занялась другими делами, но в сердце у нее осталась кровоточащая рана.

– Да, я не против выгодного брака, – пробормотал Филипп, всматриваясь куда-то во тьму за стенами замка.

«Но почему же все-таки он согласился вступить в наш отряд?» – думала Анна. Она почти ничего о нем не знала и не собиралась расспрашивать, хотя сам Филипп задавал ей множество разных вопросов.

Тут подул холодный ветер, и Анна обхватила плечи руками, пытаясь согреться.

– А ты разве не хочешь выгодно выйти замуж? – спросил он, пристально посмотрев на нее.

Анна не думала о замужестве, однако ответила уклончиво:

– Ты говоришь это так, словно кто-то хочет на мне жениться. – Сказав это, она тотчас поняла, что в словах ее прозвучала горечь.

Снова повернувшись к ней, Филипп взглянул на нее с некоторым удивлением.

– А почему бы и нет? Джон говорил мне, что твой отец был йоменом.

Поскольку у него имелась кое-какая собственность, у тебя наверняка есть приданое. Анна грустно улыбнулась:

– К сожалению, у меня есть только то, что дает мне Лига. Не пора ли вернуться в замок?

Она повернулась, чтобы идти обратно, и уже сделала несколько шагов, но вдруг поняла, что Филипп стоит там же, где стоял. Обернувшись, Анна увидела, что он пристально смотрит на нее, смотрит с каким-то странным выражением на лице. Снова приблизившись к нему, Анна спросила:

– Что случилось? Почему ты стоишь? – Она говорила очень тихо, хотя ближайший стражник находился ярдах в пятидесяти от них. – И почему ты думаешь, что простая служанка должна иметь приданое?

Она пыталась изобразить беззаботность, но чувствовала, что голос ее дрожит.

– Хочешь, я угадаю, почему твоим родителям не понравился твой маскарад и почему они…

– Не надо угадывать, – перебила Анна. – Я и сама скажу. Родители лишили меня приданого после того, как я отказалась выйти замуж за человека, которого они для меня выбрали. Они хотели наказать меня за неповиновение, но это у них не получилось.

Филипп пристально смотрел на девушку. Ему казалось, что она чего-то недоговаривает, но он не стал ее расспрашивать. Сделав вид, что поверил ей, он проговорил:

– Так почему ты согласилась принять участие в этом деле?

– Не из-за денег. – Она отвернулась и добавила: – Даже не верится, что я об этом говорю именно с тобой.

Он негромко рассмеялся.

– Просто я решила, что смогу помочь в важном деле, – продолжила Анна.

– Я прекрасно тебя понимаю, – сказал Филипп – Поэтому я и помогаю вам.

– Ты помогаешь еще и себе самом.

– Мы все так поступаем. Кроме людей из Лиги, наверное.

Снова повернувшись к Филиппу, она посмотрела ему в глаза.

– Ты, кажется, сказал, что мы все так поступаем. Но каким же образом я помогаю себе?

– Встречаясь с влиятельными людьми. То есть точно также, как и я.

– Получается, я ищу известности любыми способами!

– «Любыми способами» – слишком сильно сказано.

– Но правильно для описания твоих мотивов! – отрезала Анна.

Она хотела отвернуться, но он поймал ее за руку.

– Анна, я не хотел тебя обидеть, – проговорил он с мягкой улыбкой. – Возможно, мы очень помогли друг другу в Олдерли.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. И Филипп вспомнил их попытки остаться наедине и найти утешение в близости, поскольку все вокруг тогда причиняло слишком много боли. Сейчас ему трудно было поверить, как сильно он был удручен, когда рыцари отказались принять его в Лигу. Но тогда он не знал, как жить дальше, и чувствовал себя совершенно потерянным. Не испытывает ли Анна подобных чувств?

Она облизала губы кончиком языка, и Филипп с досадой отметил, что это тотчас же его возбудило. Впрочем, его всегда к ней влекло, и желание иногда лишь на время отступало, чтобы потом разгореться с прежней силой.

– Помогли друг другу? – спросила она с удивлением. – Чем же именно. Тем, что в объятиях друг друга пытались убежать от жизни, старались забыть о том, что она не такая, как хотелось бы?

– Мне жаль, что я обидел тебя. Очень жаль…

Резко развернувшись, она быстро зашагала обратно к лестнице. Филипп понял, что у него нет выхода, – пришлось последовать за ней, выполняя свои обязанности. Ох, сколько же еще раз ему придется перед ней извиняться? И почему это так для него важно?

Он проводил Анну до двери спальни. Когда она попыталась войти одна, Филипп придержал ее и вошел первый. Возможно, лорд Милфорд не имел никакого отношения к заговорщикам, но это вовсе не означало, что кто-то из заговорщиков не мог забраться через окно.

Филипп тщательнейшим образом обследовал все темные углы, заглянул также за складной экран и за сундук у стены. Ставни были надежно заперты изнутри. Когда он повернулся к Анне, то обнаружил, что она стоит к нему спиной у камина, обхватив плечи руками. «Может, она чего-то боится? – промелькнуло у него. – Может быть, недавнее нападение так на нее подействовало?» Он подошел к ней почти вплотную и прошептал ее имя. Анна вздрогнула, но не попыталась отойти. Филипп обнял ее за талию и тихо проговорил:

– Здесь становится слишком холодно. Ты можешь заболеть.

Прижавшись грудью к ее спине, он вдохнул аромат ее волос – от них исходил запах каких-то цветов. Она дрожала всем телом, но Филипп понял, что это не от холода. Склонившись над ней, он осторожно коснулся губами ее шеи, и ее дрожь стала еще более ощутимой. Когда же он поцеловал ее изящное ушко, она тихо вздохнула и, прошептав его имя, взглянула на него через плечо. Затем ее губы чуть приоткрылись, словно в ожидании поцелуя, и он почти тотчас же почувствовал их вкус – они оказались даже более сладкими, чем прежде. Желание вспыхнуло с новой силой, но в этом не было ничего удивительного, потому что так случалось всегда, когда он целовался с Анной; в такие мгновения он забывал обо всем на свете – обо всем, кроме этой девушки.

Но тут Анна вдруг отстранилась от него и отступила на шаг. Глаза ее пылали гневом. Он протянул к ней руку, но она сделала еще шаг назад.

– Анна, что с тобой?

Она покачала головой и прошептала:

– Нет-нет, это была ошибка.

– И моя тоже, – пробормотал Филипп.

– Мне следовало бы сразу тебя оттолкнуть, – сказала она с грустью в голосе.

– Ты много лучше владеешь собой, чем я. Ты можешь оттолкнуть любого человека, который пытается прикоснуться к тебе.

– Ты думаешь, я не пыталась? – Она вздохнула и добавила: – Я ведь простая служанка… А мужчины привыкли думать, что могут делать с такими, как я все, что им вздумается.

Филипп судорожно, сглотнул.

– Ты и меня относишь к таким мужчинам?

– А почему бы и нет? Помнишь, как ты вел себя два месяца назад? – Он хотел возразить, но Анна вскинула руку, призывая его молчать. – Да, я прекрасно понимаю, что сейчас ты чувствуешь себя виновным и сожалеешь о том, что было. Но прошу тебя, никогда не обращайся с леди Розамонд также, как ты позволял себе обращаться со мной.

– Ты считаешь, что тебя я ценю меньше только потому, что поцеловал?

– Я не считаю, я это чувствую. – Махнув рукой, она обернулась. – Прекрати преследовать меня, иначе твоя жизнь может стать весьма печальной.

Филипп нахмурился; в его душе чувство вины сменялось гневом.

– Что ты этим хочешь сказать?

Анна пожала плечами.

– Только то, что сказала.

Филипп молчал, исподлобья поглядывая на девушку. Возможно, он вел себя не лучшим образом, хотя тогда ему казалось, что они находили утешение друг в друге. Но Анна, похоже, считала иначе. Но почему же его поцелуй вызвал столь странную угрозу?

– Теперь ты можешь уйти, – сказала Анна. – После этого мне нечего будет больше бояться в моей комнате.