Мой истинный - отступник (СИ)

Глава 13 Гнев человеческий

Грянул гром, земля ответила протяжным гулом, и тут же с небес обрушился ливень, я успела лишь подскочить от неожиданности и нырнуть за распахнутую настежь дверь. С некоторым недоверием я несколько мгновений смотрела на стену дождя, капли которого сливались в смертоносную водную лавину, грозя смыть все живое в этом мире.

— Сэм, — прохрипела я и рванула назад. Пусть он уже ничего не чувствует, но нельзя же оставлять его там!

Спустя долгое время, уже сидя возле жаркого камина и не спеша попивая горячий глинтвейн, я думала о том, что случилось возле Первого Храма. Откуда взялись силы дотащить Сэма? Я так и не смогла этого понять.

Но в те минуты, когда меня охватило отчаяние и боль от потери, мне даже в голову не приходила мысль проанализировать свои действия. Я лишь упорно тащила казавшееся невыносимо тяжелым тело. Я сделала это! Едва я занесла тело парня в Первый Храм, дождь закончился.

Я еще с минуту удивленно смотрела на разлившееся вокруг умиротворение, недостойно выругалась, убедилась, что в случае новой бури моему истинному ничего не грозит, и направилась исследовать Храм.

Первый порыв сжечь здание дотла прошел, теперь у меня появилась другая цель. Печальная, насущная. Я искала поминальный зал. Обычно он находился на первом этаже храмов, там должно быть все необходимое для похорон. Естественно, в одиночку мне не под силу было бы провести положенный ритуал, но все же это было лучше, чем ничего…

Думала ли я в те горестные моменты, что буду делать сама после того, как Сэм получит достойное погребение? Нет. Планировала ли я, как буду добираться до королевства? Нет. Вспоминала ли я о прошлых своих желаниях получить родовые земли? Сто раз — нет.

В то время в голове я могла удерживать лишь одну мысль — достойно похоронить любимого.

Слез не было, странное спокойствие заполонило душу, я медленно шла по темным залам, освещаемым лишь тусклым светом луны. Я шла по Первому Храму, сотворенному людьми для своих уснувших в вечности богов. Но ощущения торжественности не возникло, не пришло пресловутое чувство раболепия перед домом Спящих. Ничего… Только желание как можно скорее найти нужное мне.

Я проходила вдоль покинутых залов, лишь мельком обращая внимание на былое богатство здания, меня не прельщали картины в золотых оправах, кубки с древними гравировками, я ни разу не подошла ни к одной статуе, хотя в детстве мечтала дотронуться до подобных реликвий. Бедных не пускали в храмы дальше положенного…

Я нашла поминальный зал спустя пару десятков огромных комнат. Совершенно голые стены, посередине стоял каменный алтарь, возле приготовлено место для покойников. Отличие от подобных залов королевства было лишь одно (не считая многовекового запустения, естественно) — вместо потолка тут красовалось стекло, я замерла с запрокинутой головой. И вот в тот миг мне в душу начали закрадываться первые подозрения. Ну как-то слишком чисто вокруг для Храма, в который вот уже которое столетие не ступала нога человека.

Прекрасно помнила, что снаружи стены украшали трещины, в некоторых местах обвалилась штукатурка. Но внутри здания ничего подобного не было. Абсолютно целое стекло, такого качества работы, из-за которой королевские мастера-стеклодувы удавились бы от зависти. Это я могла оценить. В моем доме, в котором прошло детство и юность, стекла были столь толстые и мутные, что не всегда можно было различить время суток за окном. В королевском замке стекла были чуть тоньше, но в разводах, с мелкими трещинками по всему полотну.

Я вновь задрала голову наверх, здесь же было столь тонкое и чистое стекло, что, казалось, его и не было вовсе. Но было, иначе чувствовался бы ветер, полы бы залил дождь…

Что это могло значить? Либо за храмом ухаживают люди… либо здесь рядом есть источник сильнейшей магии. А он есть! Не может не быть. Легенды не врут!

Я замерла возле алтаря, аккуратно положила на него руки. Где бы я сама хранила самую главную свою драгоценность? Разумеется, в том месте, куда не додумается залезть обыватель. Сосредоточилась и пустила в алтарь струю жидкого огня. Тут же камень словно взорвался изнутри, издав утробный звук, будто я попала в живое существо.

Но нет, когда пыль осела, стало видно, что я оказалась права. В своих недрах каменный алтарь хранил его — легендарный алмаз Сердце Дракона. Я осела прямо на пол и хихикнула. Вскоре легкие смешки перешли в хохот.

Я сидела и загибалась от смеха, резкими движениями вытирая со щек слезы.

Моя истерика закончилась так же неожиданно, как и началась. Мне внезапно стало больно, сразу везде. Еще секунда, и я потеряла бы сознание от переполнявших меня чувств: ненависти, гнева, обиды…

Я, не вставая на ноги, подползла к огромному алмазу. Его сверкающие грани манили, завораживали. Вглядываясь в самую сердцевину, можно было многое увидеть. Не зря о нем ходило столько слухов…

Но мне невыносимо было видеть эту красоту, она оскверняла мою чистую боль, лишь ей я могла упиваться в те минуты, мне невмоготу было наблюдать за игрой алмаза.

— Ненавижу вас, Спящие!

Мой крик эхом отозвался от стен полупустых залов.

Я резко вскинула руками, тут же от моих ладоней вверх устремилось два огненных кнута. Я глубоко вздохнула и начала размахивать ими во все стороны.

— Получили, что хотели? — орала я, изо всех сил швыряя огненные шары в стеклянный потолок. Когда осколки полетели на меня, я закричала еще громче. — Я устрою лучшие похороны! Ваш храм станет могилой для моего любимого.

Почему мне пришла в голову эта безумная идея? Откуда взялись столь богохульные мысли? Впрочем, я никогда не была ярой поклонницей каких бы то ни было богов, ни Спящих, ни Старых. Они лишь раз вняли моим мольбам, сохранив жизнь моей бабушки. А, может, это вовсе не их заслуга? Скорее всего, как говорил мне учитель Рихар, в ночь моего пробуждения вкруг меня сгустилась столь мощная Сила, что запросто могла вернуть к жизни даже уже ушедшего за грань. А Элинор Мортон еще дышала, когда я входила в пламя…

— Ненавижу! — взревела я и, видя готовые вот-вот рухнуть стены, сделала шаг, отделяющий меня от алмаза, — Будьте вы прокляты!

Я рубанула ладонью по драгоценному ярко-красному камню, он тут же покрылся мелкой сеточкой, я радостно засмеялась и нанесла решающий удар.

Сердце Дракона разбито…

Вокруг бесновалось пламя, оно было повсюду: над моей головой, под ногами, справа, слева… везде. Грохотали стены, рушилось все здание, я чувствовала это. Огонь не мог причинить мне вреда, но огромные булыжники, падающие вокруг, легко могли размозжить голову даже дракону. А я перекинуться не смогла, да и не захотела. Пусть будет, как решено!

Я видела его, тот огромный осколок некогда прекрасного потолка, он стремительно несся прямо на меня. Я раскинула руки и закрыла глаза в ожидании собственной смерти.

Удара не последовало.

Я открыла глаза и от удивления вскрикнула. Вокруг больше не было рушащихся стен, потолок не падал… Все было в огне. Яркие красно-оранжевые всполохи вокруг. Пышущий жар. Но он, как и прежде, не мог причинить мне ни малейшего вреда.

Пробужденному стихии Огня не суждено погибнуть от собственного источника Силы.

Я крепко зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, поняла — наверное, я все же умерла и попала туда, где грешные души никогда не дойдут до конца своего пути, туда, где они вынуждены вновь и вновь начинать сначала…

Совсем рядом яростно взорвался сноп пламени, а в нем я увидела… себя. Совсем маленькую, сидящую на коленках у бабушки. Я помню тот вечер, он был особенным. Один из дней моего рождения…

Посмотрела направо, там была совсем другая картина — уже взрослая я нервно оглядывалась на своем первом королевском балу. Неужели я так выглядела со стороны? Такая хрупкая, уязвимая. Мне стало жаль себя ту, которая боялась придворных дам и господ более, чем хулиганов в неблагополучном районе родного города.

Видения, видения… Разные моменты из моей жизни, они были повсюду. Чем ближе ко мне, тем дальше в прошлое они уводили…

Я неуверенно сделала шаг вперед, вот тут мы познакомились с Сэмом, а вот здесь Фезир влетел в пещеру. Я шла с замиранием сердца дальше, пока не остановилась перед самым трагичным моментом в моей жизни. На меня из пламени беззвучно ревел безумный Дикий. Он еще не успел убить моего истинного.

Я закричала от ужаса и со всей силы зашвырнула огненный шар в морду дракона. Отдача не заставила себя долго ждать, меня резко закрутило и отшвырнуло.

Сильнейшая боль от удара заставила меня скрючиться и застонать. Что это? Я услышала свой собственный стон! Вокруг больше не бушевало пламя. Я приоткрыла глаза, сразу донесся встревоженный голос:

— Марлена, родная, ты как?

Меня подхватили за талию, подняли на ноги, а я уставилась прямо перед собой, не веря своим глазам. Сэм стоял передо мной живой и здоровый. Я, ни слова не говоря, бросилась ему на шею и залила слезами ошарашенного моим поведением парня.

— Марлена? — неуверенно проговорил он.

— Не смей умирать раньше меня, Самюэль Рорнер! — выдохнула я ему в лицо. — Ты понял? Не смей!

— Я понял, — он сжал меня в объятиях. — Что случилось, Марлена? — осторожно задал он вопрос.

Я не успела ему ответить, он приложил палец к моим губам.

— Тсс. У меня такое ощущение, что мы не одни, — проговорил он едва слышно.

— Так и есть, — громко подтвердила его слова.

Сэм удивленно посмотрел на меня.

— Скажи, ты веришь мне? — я буравила взглядом любимое лицо.

— Конечно, но…

— Я хочу, чтобы ты оставался здесь.

Не стала ждать его ответа, голова шла кругом от всего происходящего, я не знала сон это или явь, но повторной гибели своего любимого не потерпела бы точно!

— Ты! — вскрикнула я, увидев грязно-голубого дракона.

Гнев вскипел в моей душе, рванувшийся было на врага смертоносный огонь удалось погасить неимоверной силой воли.

Дикий замер, уставившись на меня немигающим взглядом.

Я подбежала к нему, остановившись всего лишь в шаге.

— Посмотри мне в глаза! Посмотри, Дикий!!! — я орала на него, размахивая руками перед ненавистной мордой со шрамом на носу.

Дракон поджал хвост и сделал неуверенное движение лапой, словно хотел прогнать меня, будто мошку.

— Посмотри! В моих глазах ты увидишь свою смерть!!! — крича, убеждала я его.

Дракон Воздуха и вправду уставился мне прямо в глаза. Не знаю, что именно он там мог увидеть, но выражение его морды явственно изменилось. Он внезапно взлетел и… растворился в ночи.

— Марлена…

Я слишком резко обернулась, не ожидавшая услышать голос Сэма столь близко.

— Что это только что было? Я, кажется, знаю этого Дикого… — он всматривался в темное небо, но дракона уже и след простыл.

— Да, знаешь. Это обезумевший Дикий, несколько месяцев назад люди убили его семью, с тех пор он мстит всем, кто ему встретится. А не убили его до сих пор, потому что он чрезвычайно силен.

— Но откуда…

— Потому что я убила его.

— Марлена…

— Я убила его после того, как увидела твою смерть, Сэм. Он, этот Дикий жестоко расправился с тобой.

Я прильнула к ошалевшему от моих речей парню и прошептала:

— Мне так плохо, Сэм. Мне кажется, я сошла с ума…

Мир начал меркнуть вокруг, но уходя во тьму, я успела глубоко вдохнуть запах своего истинного. Теперь он будет со мной навсегда.

Темнота… Я плавала во мраке, ощущая безграничное счастье, забыв, что такое боль и страдания. Я хотела остаться навсегда в той колыбели, но вдруг все вокруг взорвалось ослепительно-белой вспышкой.

Очнулась я, почувствовав нежный поцелуй в щеку.

— Не может быть…

Слезы тут же заструились из глаз.

— Марлена, любовь моя.

Сэм склонился надо мной, тревога на его лице была столь сильной, что я очень постаралась перестать рыдать, но… не смогла.

Я с помощью парня села, обнаружив себя в мягкой постели, прильнула к Сэму и плакала, плакала. Сколько слез можно выплакать? Наверное, в ту ночь у меня закончился на них лимит…

— Марлена, ради всех богов, скажи, что произошло? — он гладил меня по волосам, по спине.

Постепенно слезы иссякли.

Я нежно взяла в руки его лицо, поцеловала, судорожно всхлипнула и начала рассказывать. Я говорила медленно, слова подбирались с огромным трудом. Как передать ту непереносимую боль и отчаяние, что владели мной в течение долгих часов? Какие определения подобрать к моим чувствам, когда я тащила в храм мертвое тело своего истинного?

Я говорила медленно и долго. Но зато больше не плакала. Наверное, после тех событий я вовсе разучилась это делать…

Сэм слушал внимательно, ни разу не перебив, не уточнив деталей. Он слушал и все крепче обнимал меня. Когда я закончила пересказ страшных событий, случившихся со мной, он нежно поцеловал меня и неожиданно произнес:

— Прости меня.

— За что? — поразилась я.

— За то, что тебе пришлось пережить. Теперь… — он запнулся, словно сам не мог подобрать подходящие слова, — Теперь все будет иначе.

Он поднялся на ноги, внимательно вгляделся в мое лицо:

— У тебя еще шок, Марлена. К сожалению, в этой хижине нет лекарственных снадобий, но, возможно, плотный ужин сможет немного восстановить твое душевное равновесие?

Он улыбнулся, я попробовала улыбнуться в ответ, но, думаю, что у меня получилась лишь кривая усмешка. Зато после его слов я поняла, насколько голодна. Кивнула в знак согласия.

— Я быстро! — он отошел, а меня вновь обуял страх.

Я тоже привстала, и только затем огляделась. Комната казалась идентичной той, в которой я лечила Сэма после землетрясения.

— А где мы?

— Дикие земли полны ужасов, любимая. Такие вот избушки помогают нам выжить.

— И много их? — заинтересовалась я, и вот что странно, только любопытство смогло уменьшить внутренний страх.

— Достаточно, — уклончиво ответил парень.

Вряд ли он стремился утаить информацию, скорее всего и сам точно не знал. За сотню лет можно успеть многое… И избушки построить, и правила выработать, помогающие выжить на жуткой территории, полной неприятных сюрпризов в виде катаклизм.

Вкусный, плотный ужин и вправду вызвал облегчение, только вот нервное возбуждение не уходило, я все равно постоянно касалась парня: то за отворот рубашки, то за руку, то поглаживая его волосы. Мне было страшно, что все окружающее — лишь бред воспалившегося воображения, а на самом деле я лежу под завалами храма и медленно умираю.

— Скажи, Сэм, что ты думаешь по поводу всего случившегося? Как такое возможно? Ты что-нибудь знаешь достоверного о Сердце Дракона? — протараторила я, крепко ухватившись за его руку.

— Достоверного, — горько усмехнулся парень, успокаивающе поглаживая меня. — Если бы. Алмаз окутан тайнами, о его происхождении ходят много слухов, чаще они сводятся к тому, что он был доставлен в этот мир самими Спящими еще до того, как сюда явились люди. Но я никогда не наталкивался ни на одну легенду о нем, где бы говорилось о том, что с его помощью можно управлять временем. Гнев не зря считают одним из самых разрушительных чувств. Видимо, сами боги не устояли перед яростью женщины.

Он задумчиво посмотрел на меня, спустя несколько мгновений выдал:

— Не хочешь ли искупаться?

Я оторопело на него посмотрела, а затем впервые за последнее время пришло чувство стыда.

— О! — я опустила взгляд на подол собственного некогда красивого платья, теперь вместо юбки красовались лишь грязные подпаленные лохмотья. — Мне нужно зеркало.

Резко подскочила на ноги, но Сэм опередил меня, не дав подойти к одному из шкафов.

— Ты красива, прекрасна, — он нежно коснулся моих губ своими. — Пойдем, я провожу тебя в купель.

— Здесь есть купель?

Купель в хижине была, точнее, не в самой хижине, она находилась на небольшом расстоянии от нее и представляла собой крохотную деревянную будку, в которой стояла бочка с дождевой водой.

— Все мыльные принадлежности там есть.

Парень проговорил и хотел было отойти, но я схватила его за руку.

— Я хочу, чтобы ты был рядом.

— Но, Марлена… Ты уверена?

До меня дошло, как двусмысленно прозвучала фраза. А затем сразу пришло осознание — да, с ним я готова ко всему.

Но есть кое-что, что было необходимо прояснить.

— О, Сэм, мне страшно потерять тебя вновь, но также страшно тебе не сказать… Столько всего произошло…

— Марлена, — он взял меня за руки, заглянул в глаза. — Я сейчас очень боюсь напугать тебя, но все равно скажу.

Напугал. Одной лишь своей интонацией.

— Что же? — голос охрип от волнения.

— Помнишь наш круг?

— Конечно.

— Вступление в круг грозит всем участникам…

Он сделал паузу, загадочно улыбнулся.

— Во время круга открываются души! — воскликнула. Я же знала! — Но…

— Ты неопытна в магии, Марлена, поэтому не смогла заглянуть в мою душу, но зато свою раскрыла нараспашку. Я узнал о тебе все еще тогда, а после в наших разговорах ты лишь подтвердила увиденное мной, ни разу не солгав и ничего не утаив. Я верю тебе, я видел тебя, я никогда от тебя не откажусь!

— О! — стыд еще раз посетил меня. Неужели он увидел все-все? Я подняла на него взгляд, — Я тоже хочу узнать о тебе все, Самюэль Рорнер! — я даже притопнула ногой в знак подтверждения своих слов.

— Обязательно! — торжественно пообещал он и, лукаво улыбнувшись, уточнил, — Возьмешь меня с собой в купель?

— Нет! — внезапно стало страшно, уж лучше бы наш первый раз уже случился. Куда деть девичью скромность… — Да! Только ты отвернешься…

— Как скажешь, — он чинно поцеловал мне руку.

Слово он сдержал, ни разу не обернулся, пока я выполняла гигиенические процедуры. А делала я это достаточно долго, одни волосы заняли не менее получаса.

Зато после того, как закончила мыться, почувствовала, будто заново родилась, я обмоталась широкой белой простыней, выданной Сэмом вместо полотенца, тихонько подошла к нему и подула ему сзади в шею. Его кожа тут же покрылась мурашками, парень медленно обернулся, протянул ко мне руки, но не коснулся. Так и остался стоять с протянутыми руками.

Я подошла сама, прильнула к его груди, провела по его лицу пальчиком и шепотом спросила:

— Отнесешь меня в хижину?

В хижину он меня отнес (наше спускание по лестнице вниз достойно отдельной эпопеи), но вот с рук так и не спустил. Он, так и ходя со мной по комнате, погасил все свечи, аккуратно положил меня на кровать, легким поцелуем коснулся щеки и… начал отстраняться.

— Нет, — пробормотала я и притянула его назад. — Мне не нужны шелковые простыни и гости, мне нужен только ты…

Это были последние слова, произнесенные в ту ночь. Дальше они были не нужны, за нас говорили наши тела.

Кромешная мгла кругом, его горячие прикосновения, заставляющие плавиться кожу… Я с широко открытыми глазами, но не видя ничего вокруг, томилась в предвкушении…

Он водил чуть шершавыми ладонями по моим ногам, откинул в сторону ставшую ненужной простынь, навис надо мной, я судорожно выдохнула, но не смела коснуться его сама. Стеснение так мешало! Но я не могла избавиться от него по одному лишь своему желанию.

Поцелуй, он был не первым, но стал настолько чувственным, что прежние тут же забылись. Он словно впервые целовал меня, изучая мои реакции, притормаживая свои. Я чувствовала, что он сдерживался. А мне так хотелось, чтобы он отпустил на волю все, полыхающее у него в груди, отдался страсти, сжигающей нас обоих.

Я наконец прикоснулась к нему сама, медленно, неуверенно провела руками по его плечам, пытаясь снять рубашку, она мешала мне… Затем штаны, белье…

Обнаженные, разгоряченные, мы были готовы стать единым целым. Но тут произошло нежданное — рисунок на наших телах засветился в темноте, темно-синяя вязь быстро-быстро распространялась от кончиков пальцев по всему телу. В этот раз не осталось ни малейшего участка кожи, где бы ее не оказалось.

Я удивленно вскрикнула, все же в полной темноте было уютнее, а тут… он увидел меня всю. Но встретившись с его горевшим взглядом, я поняла, что все мои страхи необоснованны.

Он хотел меня, он показал мне это. Показал так, что до сих пор о воспоминании о нашей первой ночи вызывают у меня судорогу внизу живота. Безумно откровенно, волшебно, я не подозревала, что близость настолько прекрасна.

Стеснение ушло, растворилось без следа. Горячие поцелуи становились все смелее, не осталось ни одного местечка на моем теле, куда бы не добрался Сэм. Совсем недавно о подобном я даже подумать не могла. Да и откуда мне было знать подробности того, чем занимаются влюбленные, укрывшись в своих спальнях?

Он был нежен, терпелив, но все равно боль случилась, резкая, заставившая меня вскрикнуть, но тут же мой рот накрыли губы Сэма, выпивая ее, лишая меня остатков разума.

В ту ночь свершилось то, что должно было произойти сразу после нашей встречи. Я приняла дар Спящих, мы соединили наши судьбы с моим истинным навсегда. Отныне и до конца наших дней у нас одно сердце на двоих.