Мой личный Галатей (СИ)

3.1

— Так вы хотите сделать очередную попытку вывести формулу любви? — Александр Германович пригладил седые волосы.

— Ну, не совсем, — смущенно улыбнулась Настя. — Для начала проверить на практике продуктивность предлагаемых рецептов.

— Интересно, интересно, — профессор покрутил в руках книгу Ванессы Смит. — Это же манипуляция чистой воды.

— Вот именно. Моя цель — проверить на практике, работает это или нет. Правда у меня только один добровольный испытуемый и он парень, а книга для девушек.

— Интересно, интересно, — Александр Германович стряхнул воображаемую пыль со своего идеального кроя пиджака.

Старый франт всегда одевался с иголочки. «Рациональный порядок во всем: в одежде, вещах, мыслях, поступках», — любил он повторять студентам. В этом он сильно отличался от демократично-небрежных молодых коллег-психологов, проповедующих внутреннюю свободу и внешнюю расхлябанность. Настя сама была педантична до мелочности и выбрала «динозавра психологии» в качестве профессионального ориентира. И сейчас ей было очень важно, чтобы профессор одобрил ее рискованную затею.

— И чего хочет этот испытуемый получить на выходе?

— Чтобы к нему вернулась девушка, которую он обидел. Для начала я хотела предложить ему стратегию дружбы, ну, чтобы они пообщались, попривыкли друг к другу. Тут и в брошюре такие советы дают. Я правда не знаю, это же живые люди, насколько это этично?

— Давным-давно я тоже был молодым влюбленным студентом и меня, как-там говорят, отшила одна девица. Ей нравился один слесарь с механического завода, а я как-то под ее стандарты мужика не подходил, — профессор, погружаясь в воспоминания, задумчиво посмотрел в окно. — Так вот, я предложил ей просто дружбу. Дружили мы дружили, дружили-дружили, слесарь этот меня пару раз встретил за углом, обошлось парой синяков и сломанным ребром. В общем, дружили-дружили и надружили нашего первенца Валерку. Вот уже сорок пять лет дружим, дружба она и такая бывает. Так что пробуйте, дерзайте, а жизнь она сама все по местам расставит.

Лучшая подруга Лиза общалась с телефоном, энергично тыкая текст и улыбаясь монитору. Насте она лишь вскользь махнула головой, даже не сказав «Привет». «Обиделась, наверное, что я в выходные с Колькиными друзьями протусила. Мы ведь в кино хотели пойти». Анастасия решительно подсела рядом, Лизка вздрогнула и прикрыла экран рукой.

— Привет, — улыбнулась Настя как можно радушнее, — Лиз, ты извини, что я в субботу на дачу смылась, так получилось. Давай сегодня вечером в кино сходим.

— В кино? Нет, Насть, сегодня не получится. Настюха, я такого потрясающего парня встретила, его Владом зовут, он такой, такой, просто улет! «Мужчина моей мечты», — только сейчас Настя заметила эйфорию во взгляде подруги.

— Здорово, познакомишь?

— Нет, — Лиза сразу надулась и спрятала телефон в сумку.

— Почему? — Настю поцарапало волной неприязни.

— Потому. Настюх, ты не обижайся, но ты красивая, а я обыкновенная.

— Да какая я красивая, у меня даже парня нет?

— Вот именно, когда появится свой парень, тогда я вас познакомлю. А так, нет.

— Ну, не хочешь, не надо. Ладно, побегу я. Мне еще в библиотеку нужно забежать, — Анастасия резко встала.

— Насть, ну не обижайся, — виновато коснулась ее плеча подруга. — На меня первый раз такой красавчик внимание обратил.

— Да я не обижаюсь. Удачи, мне правда пора.

«Тоже мне подруга. За кого она меня принимает? За стерву, охотницу до чужих парней?»

Лизка была маленького росточка и даже на высоченных каблуках до Насти не дотягивалась, простоватое лицо с веснушками, вздернутый носик, реденькие волосики, которые она завивала на концах для пышности. Плюсом были огромные насыщенно синего цвета глаза и длиннющие ресницы, которых у Насти отродясь не было. Лиза была похожа на куколку, и безусловно должны были найтись мужчины — ценители такого типа девичьей красоты. Очевидно, этот Владик из таких любителей Дюймовочек. При чем же здесь Настя, которая под стандарты миниатюрной женщины ну никак не подходила? «Не съела бы я ее принца».

Навстречу, широко размахивая длинными руками, шел Игорь Борисович. Увидев Настю, он смешно заметался по коридару, и скрылся в первой попавшейся аудитории. «И этот от меня бегает. Я что сегодня прокаженная?» Стало как-то одиноко и очень обидно. «Ладно, пойду философию учить. Бытие, оно определяет сознание».

— Мам, а можно сохранить дружбу, если твоя лучшая подруга считает тебя гадиной? — Настя потянулась за ароматной плюшечкой.

— Варенье бери, вон в вазочке. Не считает она тебя гадиной, просто за свое женское счастье борется, — мама погладила дочку по голове и чмокнула в белесую макушку.

— Я ее со своим парнем познакомила бы. Если он такой падкий на девок, так лучше сразу приметить, чтобы потом не мучиться.

Мягкий свет большого красного абажура и гора плюшек подталкивали к задушевной беседе.

— Ну, тут ты не права. Они только присматриваются друг к другу, оценивают: такой — не такой, такая — не такая. Здесь еще может кто-то третий вклиниться, а вот когда отношения более прочными станут, тогда можно и к подругам вести.

— Но любовь — это страсть, когда никого другого не замечаешь. Какие там друзья — подруги?

— Ох, Настена, какая ты у нас романтичная барышня, — улыбнулась мать.

— И совсем не романтичная, а очень даже прагматичная, реалистичная. Романтичная — это как раз Лизка. Нет, я понимаю, что она мне ничего плохого не сделала и что она, как ты там сказала, за женское счастье борется, но, наверно, мы уже не будем дружить как прежде.

— Найдешь себе жениха. Выйдите обе замуж, детишки пойдут, станете детские болезни и садики обсуждать, и все наладится. Дай ей побыть безумно влюбленной.

— Да кто ее трогает? — красная клякса варенья плюхнулась на стол, Настя виновато стала затирать его рукой.

— Рот дырявый, дай, я тряпкой вытру. Ой, кто-то в дверь звонит, ты ешь, я сама открою, — мама заспешила в прихожую.

Настя подлила чайку, поднесла к губам и… чуть не пролила кипяток на колени, до нее долетел мамин голос.

— Ваня? А Коли нет, они с Юлей ушли куда-то. Ты не к Коле? А? Настя, это к тебе!

В прихожей стоял Ванька с большим букетом розовых в малиновую рябь тюльпанов, в нос ударил крепкий мужской одеколон. «Переборщил с парфюмом».

— Привет, это тебе, — протянул гость цветы, широко улыбаясь.

— Спасибо, — буркнула Настя, тайком глазами показывая ему возмущение.

— Может чайку? — предложила мама.

— Нет, — ответила Анастасия, — Иван по делу, ненадолго.

— Я бы попил, только с работы. Домой не успел зайти.

«Страдалец, так и шел бы домой».

— Проходите, Иван, — вдруг перешла мама на Вы.

Вид у нее, опытного энтомолога, был такой, словно перед ее носом давно ползала привычная глазу букашка, и вдруг обнаружилось, что это совершенно новый, ранее неизвестный науке вид.

— Значит, на работу уже устроились? — мама поставила перед Ванькой тарелку борща.

— Да, теть Валь, отец пристроил.

— А кем? — мать села, подперев рукой подбородок.

— Пока мастером, но там с перспективой. У меня ведь инженерная специальность.

— А-а-а, — понимающе пропела Валентина Федоровна.

«Глядите-ка на нее, не иначе будущего зятя кормит. Принесла его нелегкая».

— Вань, наелся? Пошли работать.

— Спасибо, теть Валь. Очень вкусно, — Ванька вскочил из-за стола. — Я готов, — подмигнул он Насте.