— Слышали, Катасонов в больницу лег, лекции Игорек читать будет.
— Забавненько.
Настя устроилась поудобней, подложив под поясницу мягкую сумку и подперев рукой подбородок.
Игорь Борисович торопливой походкой взлетел на кафедру, поправил очки, потер нос — первый признак волнения. Где же тот пернатый хищник, разделывавший тушки студентов на семинарах? Сила гудящей толпы, она и не таких ломала.
— Философия XX века представлена многочисленными и разнообразными концепциям: позитивизм, прагматизм, экзистенциализм, неотомизм, — забубнил лектор, не отрываясь от конспекта.
«Да он по учебнику читает! Так и я могу выйти и чего-нибудь такого начитать». Настя от возмущения выпрямилась, уставившись Игорьку в переносицу. Он как будто почувствовал чужой недобрый взгляд, оторвался от текста, повел глазами по аудитории, встретился с насмешливым взглядом знакомой студентки, кашлянул в кулак и снова нырнул в конспект. «Чтение мантр» продолжилось:
— И как сказал основоположник философии Огюст Конт: «Священная формула позитивистов: порядок как основа, прогресс как цель», таким образом…
— Извините, Игорь Борисович, — Настя подняла руку, обращая на себя внимание, — вы пропустили любовь.
— А что любовь? — Игорек покраснел.
— Огюст Конт сказал: «Священная формула позитивистов: любовь как принцип, порядок как основа, прогресс как цель». Вот я и говорю, вы любовь пропустили.
По аудитории полетели смешки.
— Постараюсь не пропускать, — лектор поправил душивший его галстук, опять кашлянул в кулак и снова продолжил чтение, хромая на каждом новом абзаце.
— Зря ты над ним измываешься, — зашептала Лиза, — говорят у Катасонова плановая операция, экзамен Игорек принимать будет.
— Что ж ты сразу не сказала⁈ — Настя подпрыгнула как ошпаренная. — Тоже мне подруга.
— Артасова, если Вам не интересно, и Вы уже все знаете, я Вас не задерживаю, — Игорек металлическим голосом отчеканил все три «Вы», а еще недавно позволял тыкать.
— Очень интересно, Игорь Борисович, я аж вздрогнула от интереса, весьма увлекательная лекция.
Студенты, не сдерживаясь, заржали. «Сгладила ситуацию, идиотка?» — в сердцах обругала себя Настя.
«Ура, спасительный звонок. Деру, Настюха, деру».
— Артосова, задержитесь, — хмурый взгляд Игорька не предвещал ничего хорошего юной озорнице.
— Так в буфете пирожки сейчас расхватают, — ляпнула Настя первое попавшееся.
— Здоровее будете, — Игорь проводил взглядом последнего студента, аудитория опустела, лишь Лизка время от времени виновато выглядывала из-за двери.
— Анастасия Павловна, — ого, имя отчество знает, — вы философию, вообще, как сдавать собираетесь при таком прилежании? — Игорек говорил громким назидательным тоном.
— День и ночь учу, Игорь Борисович. Вы разве не заметили? — сколько еще надо шишек набить, чтобы перестать ерничать.
— Много ума не надо одернуть преподавателя, считывая с учебника.
«Это кто там по учебнику читал⁈»
— Я по памяти.
— Сложно вам будет допуск получить с такими знаниями, очень сложно, — Игорек снял очки и помахал ими в воздухе, как бы зачеркивая жестом путь к экзамену. — Да закройте дверь, пожалуйста, у нас разговор серьезный! — крикнул он, в очередной раз высунувшей нос, Лизавете.
— Я учу, — упрямо повторила Настя.
— Вы японскую кухню любите?
«При чем здесь японская кухня, намекает, что я Конфуция тоже не знаю, так он китаец. Блин, до Фукуямы я вчера не дочитала, но сил уже не было».
— Иногда люблю, роллы там, «Калифорнию».
— Вот и отлично, — Игорек одел очки и потер ладошки (очень злорадно, как показалось Насте), — а давайте сходим в ресторан, обожаю японскую еду. Посидим, обсудим, как раз, как вам философию подтянуть.
«Еду он, значит, японскую обожает, а я эту еду, так понимаю, оплатить должна. Хитро придумано, со взяткой поймать могут, а тут пожрал за счет студентки на халяву, а если кто за руку и схватит, так скажет, мол, влюбленная дурочка сама пригласила. Ай да Игорек! Что ж делать то?»
— В «Суши-бокс»? — предложила Настя бюджетный вариант.
— Нет, это забегаловка для студентов, лучше в ресторанчик, что на Малой дворянской. Знаете такой, на углу? «Тадаима», кажется, называется.
«Губа не дура», — закусила Настя губу.
— Так как насчет завтра, скажем часиков в семь? — Игорек оправил лацканы пиджака.
— В семь утра?
— Почему утра, вечера. А, это вы так шутите? Куда за вами заехать?
— Не надо за мной заезжать, встретимся у входа.
«Не хватало еще такси ему оплачивать».
— Хорошо. Ну, бегите, а то и правда все пирожки расхватают, останетесь голодной, — Игорек блестел как начищенная бляха Ванькиного дембельского ремня.
Настя на ватных ногах пошла к двери. «Где денег достать? В шкатулке две с половиной тысячи заныканы, на французские духи копила. Вот тебе, Настюха, и духи! Так и этих не хватит. Он худючий как скелет, а такие едят за двоих, метаболизм у них хороший».
— Насть, чего он хотел? Клеился, да? — Лизка преданно ждала в коридоре.
— Пожрать он хотел за мой счет! Велел, вести его в японский ресторан, а то не видать мне не то, что экзамена, а даже допуска.
— Вот гад, а и не подумаешь, с виду такой весь правильный.
— Лиз, у тебя нет тысячи три взаймы?
— Откуда? — Лизка виновато развела руками. — А у брата если попросить?
— У него свадьба в августе, каждую копейку собирает. Да и, вообще, он правдолюб, пойдет в деканат разбираться, а может сразу в прокуратуру.
— Так может и хорошо?
— Чего ж хорошего⁈ — взвилась Настя. — Ничего не докажет, а мне здесь больше не учиться. Ладно, подумаю. Может серьги в ломбард снесу, а матери скажу, потеряла.
У Лизы в сумке зазвонил телефон, она суетливо начала копаться.
— Ну, где он звонит, паразит такой? Это, наверное, Владик.
На пол полетели тетради с лекциями, помада, веер дисконтных карточек, расческа.
— Ну, где же ты звонишь? — Лиза уже чуть не плакала.
— Дай сюда, — Настя вырвала у нее сумку, открыла замок бокового кармана и всучила подруге телефон.
— Алло! Владюша! — Лизка тут же позабыла и про Настю с ее проблемами, и про свои вещи, разбросанные по коридору, она отошла к окошку, что-то радостно воркуя любимому.
Анастасия подобрала Лизкино добро и, положив рядом на подоконнике, побрела по тусклой рекреации. В ее сумке тоже завибрировал сотовый. Незнакомый номер.
— Алло.
— Чего такая кислая? — ну, конечно, неприятности они по одиночке не ходят, только табунами, надо Ванькой день добить, чтобы на луну выть захотелось. Сегодня как раз полнолуние.
— Ничего не кислая, с учебы иду.
— А-а. А чего не интересуешься, как дела у твоего подопечного, три дня прошло? Ты ж вроде там какую-то работу писать собиралась, — у него явно было прекрасное настроение.
— И как дела у моего подопечного? — со вздохом спросила Настя.
— Мелочь, не поверишь, все как по писанному. Ты как в воду глядела, помирились.
— Поздравляю, — Настя сбросила звонок.
Телефон опять настырно зазвонил, еще и еще.
— Ну, чего? — не выдержали нервы.
— Ты чего трубку швыряешь? — на другом конце обиделись.
— Я думала, у тебя все, — соврала Настя.
— Да ты что? Все только начинается. Она меня в ночной клуб пригласила.
— Поздравляю.
— Насть, не отключайся, я еще не договорил. Помоги медляк разучить по приличней.
— Я тебе что, танцевальный кружок? У тебя и самого неплохо получалось, я видела.
— Так неплохо, что по морде прошлый раз схлопотал. Она девушка с характером, чуть-что, сразу срулит. А в третий раз, сама понимаешь, шансов все меньше и меньше.
— Вань, я не умею танцевать. Как я тебя научу?
— Ты ж на танцы когда-то ходила?
— На народные в пятом классе. Тебя «дробушки» научить отбивать или в присядку?
— Ну, ты же тоже девушка, должна сказать, как прилично, романтично, а как «пошел нафиг, урод». Мелочь, ну последний раз.
— Ладно, — сдалась Настя. — Только не у меня.
— У меня можно, родители на дачу сейчас уедут. Я зайду за тобой.
— Нет, не надо! Позвони, я сама выйду.
«Что там мадам Пупкина про танцы пишет? Пойду штудировать философию и основы обольщения».