Мой новый мир

Глава 79. Ну ты даёшь, пап

Риз.

Приземление вышло жёстким. Локоть отца влетел мне в нос и сам он приложил меня от души об землю.

— Да какого х…, - возмутился я, но тут же получил давно оговорённое наказание в виде подзатыльника. Мы ещё в моем юношестве так договорились, что если он услышит от меня ругательство, то кара последует мгновенно. У него это на уровне рефлексов вросло. А я, а что я? Я просто старался не ругаться при нем. Хотя бывало и срывался.

— Да какого… чёрта?! — всё-таки подобрав нужное слово, снова взъярился я.

И тут же замер, осознав, что вполне себе живой. Сразу глянул на таймер. Цифры показывали три нуля и сиротливо замершую единичку в конце. Это что? Всего секунда? Не ожидал, что сам окажусь в роли героя голливудского боевика, что выживает в последнюю секунду таймера.

— И как это понимать? — уже более спокойно, но всё-так же настойчиво спросил я, — и вообще где мы и где Ру?

Не дожидаясь ответа я огляделся и от удивления присвистнул. Ого куда он нас занёс. Это же «Божественный перст» в самой красе. По факту это была монументально-величественная скала, находящаяся прямо посередине Великой реки. Причём великой с большой буквы «В». И скала разделяла её ещё на две, у игроков Малую и Среднюю. Имена у них конечно были, но столь зубодробительные, что не стоило себя мучить, чтобы запомнить их.

Была у этой скалы одна особенность, а вернее даже две связанных. О ней ходило множество легенд и слухов о несметных сокровищах, о великих артефактах, о легендарных квестах и о божествах, что тут живут. Вот только попасть на эту скалу не мог никто, и я в том числе. Обычная вроде каменюка, но никто и до середины на неё не смог залезть. Вечно что-то случалось. То камень сорвётся, то ветер сильный налетит, то верёвка окажется не столь прочной как о ней думают. А с учётом, что внизу под ней было огромное количество вполне себе острых осколков, то неудачники заканчивали свой путь на респе, голышом. Так что слухи о сокровищах не очень и слухи, только не на самой скале, а под ней, в виде лута выпавшего с авантюристов.

И это ещё если ты сможешь добраться до самой скалы, что тоже задача нетривиальная. Живности в водах этой реки было очень много. Причем живности кусачей и ревностно охраняющей подступы к скале. Кстати летающие маунты тут тоже не помогали, просто на полпути отказывались лететь, и если их пытались заставить, то скидывали с себя незадачливого игрока.

Я, конечно, тоже пытался, но одного раза мне хватило с лихвой. А так пару раз в год приходили слухи что кто-то покорил наконец скалу и заслужил великую награду, вот только доказательств не было, а скорее из разряда «ОБС».

Заходящее солнце, красное и теплое, спускалось за горизонт, отражаясь ярко-алой полосой в Великой. Справа и слева реки шумел лес. На отдалении я заметил пару городков. А в воздухе, высоко в небе, парил гигантский орел. Теплый ветер обдул моё лицо. Хорошо. Жаль что Ру этого не видит.

— Красиво правда? — сзади меня раздался голос отца, — Я создал это место в самом начале. Тут хорошо думается, и время течёт иначе.

— Это поэтому я жив? — озвучил я важный для меня вопрос.

— Смотря что ты подразумеваешь под словом жизнь, — отец уселся прямо на землю и вытянул ноги, — хорошо.

— Не увиливай, — его ответ абсолютно меня не устраивал.

— Скажи, Максим, почему ты такой? — вдруг спросил он.

— Обоснуй, — попросил я, настораживаясь.

— Ну неправильный. Всё с тобой идет иначе, чем задумано, — пояснил он.

Вот вроде и гений, но дурак дураком иногда. Простейших вещей не понимает, что я просто поступаю так, чтобы не стать им.

— Нет, я понимаю, ты не хотел стать моим наследником, моей правой рукой, тем кто меня заменит…

«Он что мысли читает?» — подумал я.

— И мысли я не читаю, — опроверг он и этот мой мысленный вопрос.

Руки сами сжались в кулаки, и я чуть ли не физически ощутил тяжесть копья.

— За оружие не хватайся, — предупредил отец, — а то…

— А то что? — переспросил я его с намеком на угрозу в голосе.

Но он снова ответил нестандартно:

— А то мы не сможем договорить, и ты не узнаешь важные для себя вещи.

— Прямо такие уж и важные? — с сомнением поинтересовался я.

— Очень, и именно для тебя, — без грамма сомнения ответил отец, — Ты присаживайся.

Я присел рядом и скрестил ноги, положив копьё на колени.

— Знаешь сын, — примерно через минуту молчания, сказал отец, — ты меня удивил и поразил.

— Это чем же? — не отрывая взгляда от опускающегося за горизонт солнца, спросил я.

— Не поверишь. Не выполнив не единого пункта моего плана, ты смог добиться нужного нам всем результата.

— Почему же? Вполне поверю. А был какой-то план? — поинтересовался я.

— Был, — кивнул он, не вдаваясь в подробности.

— Хорошо, когда есть план, — поддержал я пустой, как по мне, разговор.

— Согласен, — важно кивнул мой папан, — но ещё лучше, когда есть план «Б» в придачу.

— Мы не прояснили один вопрос, — перевел я тему.

— Всё ещё хочешь знать почему ты жив?

— Угу, — буркнул я, — кушать не могу, пока всю правду не узнаю.

— Правда вещь относительная, — заметил отец, — и не всегда она нужна и желанна.

Вот ты еще бы сказал, что солнце встает на востоке, а заходит на западе, — поморщился я от банальщины.

— Не обязательно, — улыбнулся он, — ты например можешь создать свой мир, и сделать в нем всё абсолютно иначе, и это тоже будет правдой.

— Бла, бла, бла, мы сейчас говорим ни о чём, — решил я закончить эту банальную философскую чушь.

— Если ты что-то не понимаешь и не знаешь, то это не значит что этого не существует, — тон отца стал жёстким. Но этим меня было сложно пробрать.

— Я и хочу узнать и понять, только ты мне не даешь ответа, — с моей точки зрения довольно логично спросил я.

— Я его тебе даю, но ты не воспринимаешь его, мысля только в категориях знаю не знаю, — боже, я и забыл что он может быть настолько нудным. Я уже было хотел разозлиться, но мысль что пришла в голову была словно озарением.

— Я понял, — протянул я, обдумывая что сказать дальше и слово, наконец, пришло, — Зачем? — озвучил я правильный вопрос, и отец улыбнулся.

— Правильно, — кивнул он, — верный вопрос.

— Зачем тебе знать правду? Зачем умирать? Если ты можешь сделать реальность своей правдой и жить.

Тут я немного запутался и переспросил:

— Но почему я выжил именно сейчас?

— Не понимаешь? — спросил он, — Снова почему?

— Нет, — ответил я, — зачем? И с какой целью.

— А тут все просто, сын. Если честно я и сам не понимаю почему ты ещё жив. С твоим-то образом жизни, с твоим наплевательским отношением к своему здоровью. Со своими боевыми искусствами и прочей ерундой, тут даже я не понимаю. Ты спросил почему сейчас? Сын ты идиот? Неужели я позволю собственному единственному ребенку, помереть от какого-то паршивого яда, — папа уже перестал изображать из себя философа и заговорил как обычный мужик, — А цель. А цель у нас с тобой одна, Максим, — он встал, положил мне руки на плечи и не отрывая взгляда произнес, — сделать наших любимых счастливыми. Поверь мне, из всех целей что у меня были, эта самая важная.

Я говорил как-то что пафос тут важен. Но конкретно сейчас, в его случае он лишь заставил меня поморщиться.

— Завязывай, пап. Ты же знаешь что меня ты своими россказнями о высоком не проймешь, — отстранился я от него. Но он лишь заразительно засмеялся:

— Ну слава богу, я уж думал ты действительно решил от меня отказаться.

— Лучше тебе об этом не думать, — не преминул я вставить колкость, — целее нервы будут.

— Злой ты, уж не знаю в кого, — отвернулся он и снова уставился на заходящее солнце.

— В соседа, — буркнул я еле слышно. Но он услышал, повернулся и даже ничего не сказал. Но его взгляд был красноречивее любых слов. Тут и к гадалке ходить не надо, чтобы знать, что если я брякну нечто подобное, это будет камень в огород мамы. И этого он мне не простит. Пусть я и не нуждаюсь в его прощении, но тут отец прав.

— Так что дальше-то? — решил я разрядить обстановку.

— Скажи, а тебе нравится тут? Этот мир? — вдруг спросил он.

— Выбирать не приходится, — хмыкнул я, — если Громов прав и ты «там» погиб, то теперь наше место тут.

Он странно посмотрел на меня и тяжело вздохнув, не произнес ни слова.

— Да что я опять не так сказал!! — возмутился я и повысил голос.

— Тактичность и ты это что-то из разряда фантастики. Удивляюсь как ты вообще умудрился с девушкой познакомится с таким характером.

— Вот только Ру, не трогай, — огрызнулся я.

— Видишь, ты даже по имени её почти не называешь, — вполне справедливо заметил отец, но я уже закусился.

— Лучше не лезь к нам, — предупредил я его, — это наши отношения, и я не желаю чтобы ты в них совал нос.

— С чего бы это? — искренне возмутился он, — Должен же я мать своих внуков предупредить о том что мой сын далек от идеала.

Я чуть не ударил его, вот честно, еле сдержался.

— Зачем ты это говоришь?! Ты же знаешь, что у нас нет будущего, — вспышка гнева уже затухала уступая место грусти. Но отец не отступал:

— Конечно знаю, но ты можешь всё поменять. Зря что ли я рисковал почти полгода просуществовав в шкуре этого зарвавшегося божка.

— Погоди, он же сказал что поглотил тебя? — вспомнил я.

— Сын, ты же вроде не идиот? — хотя всем своим тоном он показывал обратное, — Неужели ты решил что мной же созданная программа в состоянии навредить мне?

— Ничего я не решал, — ответил я, — но что я должен был думать?

— Ну например, что я так и задумал, для начала, — и я снова почувствовал себя мальчишкой которого поучает всезнающий папа. Хотелось конечно высказаться насчет таких планировщиков, и мест где я их видел, но я решил дослушать до конца. Он отошёл к краю скалы и замер, — Я тебе расскажу и, возможно, после этого ты не простишь меня. Но поверь, я сделал это лишь для твоей пользы.

Начало было так себе, но хотя бы оно было.

«Прости Ру, за все те недомолвки и секреты», — мысленно попросил я у неё прощения.

— Всё началось примерно два года назад, — начал отец свой рассказ, — Я после смерти Оли, погрузился в работу.

— Тебя даже на похоронах не было, — вставил я, правда без особого обвинения.

— Знаю, прости, но мне сама мысль была об этом невыносима. Но не перебивай. Вот после её смерти я и решил вернуть её во что бы то ни стало. Я работал, долго, днями и ночами, месяц за месяцем, но создал то что ты называешь Системой. Вот только ждало меня лишь разочарование. У неё была её память, её лицо, но не было того что я хотел. Бездушная машина получилась.

Я не смог с этим смириться и продолжал работать. Вот только кое-кому пришлось по нраву, то что я создал. Машина, способная поддерживать в безусловном, логическом порядке весь этот мир. Знающая всё что происходит, прогнозирующая что произойдет, это дорого стоит.

— Диктатура, — понимающе кивнул я.

— Не совсем, но близко к этому. Допустить я этого не мог, тогда и родился наш с Ванькой план как этого избежать. Мы должны были взять под свой контроль Вирмир, и тем самым не дать использовать Систему в плохих целях.

— Герои, мать вашу, — не выдержал я, — сначала дел наворотят, а потом хероически разгребают.

— Справедливый упрек, но лучшего варианта не было. Мне лично не хотелось превращать весь мир в цифровой концлагерь.

— Он уже такой, — вздохнул я, — ну и что дальше?

— А дальше мы начали подготовку, в основном конечно Вениамин. Но я помогал чем мог, и одновременно работал, чтобы попытаться сделать Систему несовершенной.

— И тебе удалось?

— Нет, Ольга идеальна, в ней нет недостатков, а её защита непробиваемая даже для меня.

— То есть ты создал камень который сам не смог поднять? Иронично.

— Это да, — кивнул он, — но я создал нечто иное, не менее удивительное. Ашию!!

— Кстати не понимаю. Ашия же изначальная сила. То есть придумана она давно, а ты говоришь что прошло меньше двух лет, не состыковка.

— Как образ да, — согласился он со мной, — но как настоящий искусственный интеллект, созданный на основе всего лишь лора игры, получилось только тогда сделать.

— Искусственный интеллект, — скептически заметил я, — не спорю, чудеса случаются, но почему ты был в этом уверен, что это не очередная программа, просто хорошо обучающаяся?

Он ухмыльнулся и спросил:

— Знаешь какие первые её слова были?

— Ну и какие же? Мама, папа, агу?

— Даже не близко, — улыбался отец, — «Вы охренели, вашу мать!»

— Что?! — мой скепсис как ветром сдуло.

— Вот-вот. Мои первые слова были такие же. Да что говорить. Ты же сам с ней общался, должен же был понять.

— Знаешь, с учетом всего, что произошло, я теперь со всеми предпочитаю общаться как с обычными людьми, так оно для меня проще.

— Понимаю, — согласился он, — но ты это ты, мне с людьми не проще.

— Что дальше-то? — направил я его в прежнее русло разговора.

— Дальше? А дальше стало проще, я ввел Асю в этот мир, создал ей виртуальное тело…

— На основе всего мира?

— Правильно, и попросил сделать так, чтобы Система была как можно более загружена повседневными проблемами. От мелких багов, до проблем континентального масштаба.

— То есть ты хочешь сказать, что заставил этот мир вести себя как капризную девочку? — перебил я.

— А точно, по сути так оно и есть, — по-новому взглянул он на меня, с уважительным удивлением. Ну а чё, и мы могём.

— Да уж, ты не ищешь лёгких путей, — весело заметил я ему.

— Это ещё что. Пока Веня подготавливал почву в реале. Я создал вторую версию, уже целенаправленно. И с куда более сильной свободой воли. То есть по сути её разум был не отличим от разума человека.

— Ты сумасшедший, — заметил я, — мало тебе одной взбалмошной программы.

— Не называй её так, — нахмурился отец, — она не программа, а фактически человек. Просто немного специфический. К тому же она твоя сестра.

— Пап, скажи честно, ты с ума сошёл? — услышав подобное, я не смог не среагировать. — Ладно ты, ты всегда был не от мира того. Ладно я могу ещё понять, что мама отчасти жива. Хотя до конца в это не верю. При этом я и сам такой как вы. Но сестра?! По-моему ты перегнул палку.

— Это ты ещё не знаешь кто она, и нет не перегнул. Всегда хотел дочь. И какая разница как она родилась? В недрах компьютера или живым человеком. Она личность, и на этом точка.

— Я даже спорить с тобой не хочу. Хочешь так считать, твое дело. Но не заставляй меня.

— Если бы я и хотел, то не смог это сделать. Она бы не простила, что все её усилия я пустил по ветру.

— Какие ещё усилия? — спросил я.

— Она честно пыталась защищать тебя и быть тебе нужной, — ответил отец, — только ты не ценил этого.

— Ты вообще о чём? — не понимаю, он бредит что ли. И его ответ меня слегка потряс. Хотя чего я преуменьшаю, вдарил от души.

— Это Элис, она твоя сестра.

Я на мгновение потерял дар речи. К ней я как к просто программе не мог относиться.

— О чём думаешь? — после пятиминутного молчания спросил отец.

А что ему ответить, я и ума не приложу. А думал я о том, что совершенно его не знаю, как он жил, чем он жил, о чём мечтал и кого любил. И что во всей этой его истории, я занимаю далеко не первое место.

— То есть она практически человек? — решил уточнить я.

— Не человек, но она личность, и этого более чем достаточно.

Не знаю, не знаю. Слишком уж это всё непонятно. Я вполне себе принял мысль о том, что благодаря эксцессу с «гостями» мир стал более живым. Но принять такое было куда сложнее. Фантазии хватало, но вот понимания происходящих при этом процессов оставляло желать лучшего.

— Но погоди, опять же это было получается года полтора назад. А дом и Элис у меня гораздо дольше.

— Она сама так решила, а я лишь немного помог, чтобы ты воспринимал всё так, как-будто она всегда такой и была.

— Опять копался у меня в мозгах? — даже злости уже не было.

— Извини, пришлось, иначе бы ничего не вышло, а так у тебя ещё одна линия обороны бы была. Элис девочка сильная, нападавшим бы мало не показалось.

— Да о чём ты вообще? Я никому дорогу не переходил, чтобы на меня нападать. Не, конечно, я далеко не ангел, но чтобы прям убить, таких врагов у меня точно нет.

— Ну во-первых ты не дослушал, а во-вторых, ты слишком преуменьшаешь уровень «достижений».

— Ты о чем вообще?

— О чем? Сын, да ты со своей гоп-компанией, стольких людей в этом мире на такие деньги подставил, что даже у меня дух захватывает. Благо Венька отбивал у многих желание с тобой поквитаться в жизни. А здесь я уж как мог ограждал тебя от всяких сомнительных личностей, в меру своих возможностей.

— Мне не нужна опека! — слова сказанные шесть лет назад повторились слово в слово.

— Это уж мне решать, — резко ответил он, но тут же смягчил тон, — да и не получилось всё равно. Ты даже нашего лучшего агента переманил.

— Лучшего? — зацепился я за слово, — То есть она не одна была?

— Много, — кивнул он, — и не смотри ты так на меня, словно на врага. Ни один из них так и не смог завоевать твоего доверия. Ты ещё тот параноик. Громов с восхищением отзывался о том как ты отваживал его людей здесь.

Ладно, думаю стоит этот вопрос пока отложить. Хотя зарубку в голове я сделал. Не нуждаюсь я в опеке. И точка.

— Хорошо, подведем итог, — решил я разложить всё по полочкам, — Ты создаешь супер- пупер продвинутую систему, на основе образа и воспоминаний мамы. Это я понял, хотя меня воротит от одной мысли что кто-то может её заменить.

— Максим, я…, - он явно был расстроен моим тоном, но сам виноват.

— Не извиняйся, — я уселся на камень на краю обрыва и продолжил, — но поскольку твой гений явно преувеличен, ты не смог контролировать её. И в теории, она превратилась бы в Скайнет.

— Скайнет? — спросил он, — А, понял, ну да, что-то подобное.

— Ничему вас гениев жизнь не учит, — хмуро вздохнул я, — создаете бомбу, а потом удивляетесь, «а чё, она вдруг бабахнула».

— Всё было не совсем так, — попытался оправдаться отец. Но меня уже понесло.

— А получилось именно так, — отрезал я, — и дальше снежный ком закрутился. Ты, не зная как оградить её от попадания не в те руки, просто засунул её сюда.

— Самое лучшее место, — заметил отец, — никто бы и не подумал.

— Пап? Ты головой не ударился? — скептически спросил я.

— Что не так?

— Да всё не так, — всплеснул я руками, — Это же игра, — как ребёнку на пальцах объяснял я ему, — А игроки специфические люди. А хорошие игроки все не от мира сего. Думаешь было хорошей идеей спрятать тут оружие способное уничтожить мир?

— Ты утрируешь, — нахмурился отец.

— Конечно утрирую, а как ещё. Вы не понимаете, тут годами люди изучают чуть ли не под микроскопом каждый шаг. Знают каждый малейший баг, любую нелогичность, малейшие неточности.

— Что ты этим хочешь сказать? — нахмурился отец, похоже начиная соображать.

— Знаешь, в начальной локации сильфов, это небольшой лес, есть квест. Нужно прийти ночью и, произнеся полученное заклинание, вырастить цветок, срезать его и принести наставнику. По сути это один из моментов становления расовой особенности.

— И? Не понимаю пока, в чём суть, — спросил отец, и я продолжил.

— А суть в том, что срезать ты его должен специальным ножом, чтобы получить который тебе надо пройти небольшую, но нудную цепочку квестов. Вот только игрокам это лень делать, хочется побыстрее в большой мир рвануть. Вот и срывали его руками. А что? Есть цветок, есть. Мастер принимает? Да. Никаких проблем.

— Если нет проблем, то о чём ты тогда?

— Да в том, что сорвав цветок, игрок ломал локацию, и следующий за ним просто не мог его вырастить. А значит руинил свое прохождение. Или ждал рестарта локации.

— И при чём тут созданная мной система? — всё ещё не понимал отец.

— А при том, что таких мелких ошибок в этом мире миллионы. Их все знают, и стараются избегать. И представь, — продолжил я, — всё это махом исчезает. Система не дает им совершится, контролирует любую малейшую ошибку и пресекает её.

— Это хорошо же, разве нет?

— Это отлично, — согласился я, — но это нонсенс, поскольку такого априори быть не может. А значит станет новостью номер один, и найдутся люди, которые зададутся вопросом, а почему так происходит? И ведь докопаются в итоге. То есть спрятав её в этом мире, ты сам выставил её на свет.

— Ну знаешь, — возмутился он, — твоё предположение притянуто за уши.

— Возможно, но я исхожу из самого паршивого сценария и обычно, если что-то плохое может случится, оно случается.

— Спорная теория, — но я почувствовал что мои слова запали ему в голову.

— Спорная, — согласился я, — но дальше ты поступил ещё бредовее, — я вернулся к главному повествованию и продолжил, — А дальше ты не успокоившись создаешь новую программу, ещё лучше прежней. «Великий Воронов» в своем репертуаре. И получаешь неожиданный результат, что программа не совсем и программа, а вполне себе личность, сам не верю, что это говорю, но чёрт с ним. И вместо того что бы запереть её на семь замков и продумать от и до каждый шаг её появления, ты умудряешься сделать самый паршивый вариант. Превращаешь её в оружие против предыдущего оружия. Пап ты идиот?

— Я как-то об этом не думал в таком ключе, — похоже мои слова, наконец-то, достигли нужных точек и заставили его начать осознавать.

— Понимаю, — кивнул я, откидываясь на землю, прикрыл глаза и продолжил говорить, — а дальше эффект граблей срабатывает третий раз. И ты снова создаёшь нечто «великое» и опять суешь её в этот мир. И всё это менее чем за полгода, как понимаю. Ну ты даешь.

— О Элис никто не знал. Даже Ольга не способна её отследить. Да и её основным обучением занимался ты.

— У-у, — протянул я, — хуже учителя ты найти и не смог бы. Удивлен что этот мир ещё не разлетелся в труху.

— Не прибедняйся, — отец заложил руки за спину и ходил из стороны в сторону по этому небольшому пятачку, обдумывая мной сказанное.

— И не думал, — ответил я, — а вот дальше хоть и был участником почти всех событий, очень мало понимаю в чём дело.

— А дальше случился «прорыв», — резко остановился отец, — и всё полетело в тар-тарары.

— Прорыв? — не понял я, что он имеет в виду.

— Я сам не понимаю как это объяснить с научной точки зрения, — похоже это поставило его в тупик.

— А если с не научной? — предложил я.

— То это попахивает сумасшедшим домом, но ты и сам должен это понимать.

— Пап, я все понимаю. Но и от того, что я увидел не могу откреститься, только если ты снова не промывал мне мозги.

— Хотел бы я сказать что это так, но увы, — всё больше хмурился отец.

Кстати забавно я выгляжу когда смурнею. Со стороны вообще интересно за собой наблюдать.

— Ну вот, — присел я, — значит принимаем всё как оно есть. К нам пробилось нечто, что заставило весь мир начать оживать. Кстати не менее бредово звучит чем искусственно созданные личности, как по мне.

— Согласен, — ответил всё ещё хмурый отец, — но я обязательно разберусь, всему есть научное обоснование.

— Не сомневаюсь, — кивнул я, на самом деле думая, что он на этом мозг себе сломает.