Мой новый мир

Глава 82. Вуаль истины

Риз.

Вроде всё что хотел, сказал. По крайне мере сейчас. Ох, уж удружили эти два деятеля. Вот на кой чёрт мне все это? Жил нормально и без наследства. А теперь, нате, получите и распишитесь. И не отказаться никак. Громову это точно не надо, слишком он дорожит семьей. Как и я, в принципе. Какая уж есть но моя. Да и он теперь в неё входит. Серёга должен прикрыть на первых порах, а преданный глава СБ это неслабый перевес в переговорах с советом директоров, партнерами и прочими жадными до денег и власти людишками.

Только вот как быть со мной, а вернее с моим подвешенным статусом. Непонятно. Конечно, можно закинуть утку в СМИ, что я инсценировал свою гибель. А что? Нормально же? Не хочу я участвовать, вот и уехал куда-нибудь на Тибет, познавать дзен. А чтобы совсем не отрываться от мира, вот, поставил за место себя доверенного человека. И пусть попытаются доказать что это не так, хрен у них что получится. Пара подтверждающих видео, смонтированных спецами Вирма, и никто не подкопается.

И все на мой взгляд приняли адекватно то, что я сейчас сказал, вернее приказал. Хотя я думал сразу же начнётся, а нам не надо, мы сами себя защитим. Но нет. Может только с бункером переборщил. Бывает. Хотя какого чёрта? Вполне себе адекватное, на мой взгляд, решение. Запереть всех, чтобы ни одна собака не смогла подобраться. Эх, самому бы всем заняться. Не то что я не верю Громову. Он вполне себе высококлассный профи. То что я наехал на него за отца, так это так, чтобы не расслаблялся. Уверен что папан сам накосячил как-нибудь и на него вышли. А вот людям из СБ я до конца не верю, у каждого профи есть цена. Это дилетанты-идеалисты не подкупны.

— Всё правильно, Максим, — лёгкая женская ладонь легла на моё плечо. Мама. Кто бы знал, как этот простой жест пробрал меня от пяток до макушки. Я-то всё помню, помню её последний взгляд, последний вздох. А вот, она снова рядом. Это очень сложно даже не принять, а хотя бы осознать.

— Сын, ты уверен что правильно всё делаешь? — это уже подошел отец.

Вот спросил, будто я тут каждый день собираюсь схватиться с кучей алчных личностей, позарившихся на моё. Я блин, им даже физически по зубам дать не могу.

— Уверен, — ответил я так, как должен был, и тихо, еле слышно, для себя добавил, — а там увидим.

— Мы в тебя верим сынок, — улыбнулся отец, — всё-таки ты наш сын.

Вот теперь я точно знаю, что они настоящие. Даже чересчур. Так, до тошноты пафосно, только он мог выдавать такие перлы. А мать его никогда не перебивала, только улыбалась улыбкой Мона Лизы. И понимай её как хочешь.

— Мы можем для тебя что-то сделать, сынок? — спросила мама (вот уже мамой называю, значит поздно отступать).

— Да, Макс, поможем чем сможем, — подтвердил отец.

Ага, ну и отлично. Начнем с самого главного. Я мысленно ухмыльнулся и потёр ладошки, но мой ответ прозвучал серьезно.

— Можете. Во-первых, смени наконец свою внешность! Нехрен меня косплеить. А во-вторых, разберитесь поскорей, что нам делать с «гостями». Каков ущерб, последствия, и как это всё грамотно размотать?

И вот что странно, если на вторую часть моей просьбы они отреагировали адекватно, то на первую не очень.

— А мне он таким нравится, симпатичный, — всё-таки даже если ты супер навороченный ИИ, то женщина в тебе победит машину. Но ладно она. Он-то чего?

— Макс, ну может я ещё похожу так? — отец явно не хотел меняться, — У нас вроде как новый медовый месяц.

Вот уж хрен. Не хватало только этого, люди, или не совсем люди они взрослые, а значит не конфеты и букеты будут на уме. А я даже представлять такое не хочу. Сразу мурашки по коже.

— Нет, — отрезал я, — ты сам подумай какого маме будет знать что ты это ты, а видеть меня, особенно по утрам?

— Хм, об этом я и не задумывался, — прижал он указательный палец к губам, — да, неудобно как-то.

Но у маман были свои тараканы, и вот их я реально испугался:

— А мне нравится такая мысль. Всегда хотела чтобы Саша красавчиком был.

Ой не, хватит с меня. Думаю пять минут общения раз в год, вполне достаточно время. А я человек занятой, дел за гланды. Где там Громов, подать его сюда, у нас куча нерешённых вопросов. Только бы не слышать того, что говорят родители.

Я оглянулся. Да что вообще творится-то? Я тут только что собрав, я… волю в кулак, разъяснял план обороны. Обозначил опасность, пускай и гипотетическую. Выработал, хм, ну пускай стратегию поведения. Вот только моя маленькая армия, похоже хрен забила на своего командующего.

Ру, её мама, Элис и Даркин, склонись над той тряпочкой что-то бурно обсуждая. Вернее Ру словно одержимая махала ей как флагом, а остальные пытались вставить контраргументы.

Тау с Лёхой вели какую-то свою серьёзную беседу. Про родителей вообще молчу. Да и Громов застыл столбом, но он хоть явно работает, похоже с кем-то общается в реале. А я, как балбес, стою никому не нужный.

Я решил прислушаться и понять, а что вообще происходит?

— Да, я теперь исполняющий директор «Вирмира». Макс же русским языком сказал, ты и сам это слышал. — гном вбивал нашему магу в лоб слова мясистым пальцем.

— Ну я просто не сразу понял. Думал, он как всегда что-нибудь брякнул, а потом когда никто нихрена не понял, заявит что это «аналогия» и, вообще, все просто не способны оценить его заворот мозгов.

— Хорошо бы так и было, вот только на этот раз всё по-взрослому, — вздохнул гном, — так пойдешь моим помощником?

— Ты уверен? А если Макс будет против? Надо бы его спросить, — засомневался Леха, — Да и потяну ли я, не уверен.

— Я уверен, — вмещался я в их разговор, — И согласен с Серым. Только давай выключай ведомого. Пора вспомнить, как именно тебя называли, и стать им снова.

— Вспомнил. Когда это было? Сто лет назад? — понурился Лёха.

— Неважно, Кровавый Ворон снова взлетит, — ответил я, заставив мага вспомнить его прошлое прозвище.

Вот и не надо инсинуаций, мол на папу за пафос наезжаешь, а сам-то? Да, грех отрицать, к тому же, если это работает почему бы и нет? А Лёха очень даже грамотный управленец. Под Серёгиным руководством, они по крайне мере мое наследство не раздербанят, а сами будут горло рвать любому, кто позарится. И да, я знаю, что нельзя вести бизнес с друзьями. Обычно накрывается или бизнес или дружба. Но во-первых, сам я этим точно заниматься не намерен, а во-вторых, в любом правиле есть исключения. Да и «Вирмир» это не закусочная, и не автомастерская. Тут обычные правила не работают. Я должен полностью доверять своим людям, а то поставит доверенный человечек запятую не там, и нет головы.

— Так, — это уже очнулся Громов, — я отдал распоряжении об экстренном созыве совета директоров. Нужно представить им Сергея. Система уже подтвердила твои права. Вот заодно и посмотрим, кто слишком яро среагирует на эту новость.

— Безопасность? — обеспокоился я.

— На высшем уровне. Я сам буду там, не бойся Максим, мышь не проскочит, главное чтобы Сергей смог себя обозначить.

— Справишься? — спросил я у друга.

— Да пошел ты, — буркнул он, но руку для рукопожатия протянул первым, — Алексей Андреевич, нам пора.

— Ага, Макс, — Лёха тоже потянул ладонь, — не бойся, мы справимся.

— Не сомневаюсь, — ответил я, сжав его ладонь, — удачи.

Кстати откуда Тау знает его отчество? Я вот не знал. Промах.

Теперь нужно разобраться со второй компанией, уж больно спор там набирал большие обороты.

— Максим, — отвлек меня дядя Веня, — у меня есть одна просьба.

— Слушаю.

— Я прошу тебя выслушать мою дочь. И старайся её не перебивать, и понять, — произнес он и исчез вслед за парнями. Не знаю к чему он это сказал, но так и сделаю, хуже-то не будет.

— Ты же сама говорила, что это ключ!! — давно я не видел Ру такой возбужденной. Девушка помахивала серой тряпкой перед лицом Элис.

— Да, но я не знаю, как она должна действовать, — развела та руками.

— Да ты издеваешься?! Кто вообще её создал?! — возмутилась Ру ответу.

— Ира, Ира, успокойся, — попробовала утихомирить дочь её мама, но проще было заставить утихнуть ураган.

— Я это, я! Но ты не понимаешь, — Элис выхватила вуаль из рук Ру.

— Так ты объясни, я девочка не совсем глупая, пойму, — Ру выхватила Вуаль обратно.

— Это… Это, как дышать. Ты же не задумываешься как ты дышишь, а просто вдыхаешь воздух и выдыхаешь, так и со мной. Я знаю, что такое эта вещь. Знаю, для чего она нужна. Но как конкретно она должна подействовать, я не знаю.

— Так не бывает. Не верю. Так не может быть, — голос Ру всё тускнел и тускнел, а её голова поникла. Ну нет. Что опять слёзы? Из-за тряпки? Пускай и важной почему-то.

— Прости, — Элис подошла к Ру и приобняла её, а та вдруг ответила уткнувшись в плечо моей бывшей горничной. Пора бы и мне вмешаться, а то чую эти споры до добра не доведут

— Ну и что здесь происходит? — нарочито бодро спросил я, — Что за беда у нас опять?

— Да вот, — Дар подошел к девушкам, осторожно вытащил из рук моей ненаглядной эту тряпку и протянул мне.

Ну та же «Вуаль, вещь вполне себе обычная, ничем не примечательная, без свойств». И всё та же приписка «Только познав себя, поймешь мир вокруг и вернешься к началу». Обычная на мой взгляд философская лабуда.

— Ну и что в ней такого? Обычная вуаль, — я даже посмотрел сквозь неё на солнце. Ничего не увидел, — Бабушкам такие наверняка в пору.

— Э-э, тут ты не угадал, — Дар взял у меня её из рук, — конечно у бабушек это более частое украшение, но не только.

— Дар, хорош, говори уже прямо, — а ещё говорят, что это я люблю поиграть словами. Да тут каждый второй такой. Первые ещё хуже.

— Это погребальная вуаль, — пояснил наш некромант, — видишь вот эти узелки, они показывают сколько лет прожил умерший. Обычно на ней пишут пожелание от родственников, а тут надпись другая, странная.

— Двадцать семь, — быстро пересчитал я узлы, — совсем молодой покойник был.

— Не покойник, — уверенно перебил меня Даркин, — узор не закончен, а значит человек жив, но находится между миром мёртвых и миром живых.

— Погоди-ка, — к нам подошла Ру и вырвала из его рук эту тряпку, — ты уверен?

— Обижаешь, — возмутился Даркин, — я об этом диссертацию написать могу.

— Всё равно не понимаю, — Ру пристально всматривалась в вуаль, — а к чему тогда эта надпись?

— Вуаль не только украшение для мертвых, но и путь в мир живых для тех кто болен, или ранен. Считается, что человек прочтёт это и вспомнит, кто он и что должен вернуться в мир живых, находясь там. Просто обычное суеверие.

Вроде всё ясно. Ваня всё-таки пусть и фанатик, но увлечённый и знает, что говорит. Вот только реакция на его рассказ была не совсем адекватной. Ру, зарычав не хуже Сельмы, повернулась к Элис и процедила:

— Ты с ума сошла? Он не мёртв!! И я не сделаю этого!

— Тогда я сама, — Элис подошла к нам и вырвала Вуаль из рук Ру.

— Ни за что! Только через мой труп, — Ру словно лазером прожгла её взглядом.

— Ты же сама понимаешь, иначе не выйдет, — посетовала ей Элис.

— Понимаю, но нет. Мы найдем другой вариант.

— Нет другого варианта, — горько улыбнулась моя бывшая горничная, — я знаю теперь, что я должна сделать. Прости меня, Ру. Это моя вина. Это я его убила. Мне и надо это снова совершить.

Если кто-нибудь скажет, что он что-то понял, я первый пожму ему руку. А пока я просто хлопал глазами слушая этот диалог.

— Я запрещаю, — голос Ру стал тише и глубже.

— Хорошо, — улыбнулась Элис и подошла ко мне, — Ты тоже прости, брат.

Ответить я ничего не успел. Ибо летел аки гордая птица ёж, брошенная не по-женски сильной рукой. Я даже осознать ничего не успел, а уже летел со скалы вниз. Безумное чувство.

Только еще безумнее было понимать, что теперь-то я точно узнаю, буду я жить или нет. Сколько раз я был на волосок от смерти, сложно и представить, а тут неожиданный финал с руки человека, от которого я точно этого не ожидал. Судьба. Я раскинул руки и улыбнулся. Пускай так. Не самая худшая смерть.

— Риз!! — крик заставил меня открыть глаза и, если бы было время, выматериться. На меня двумя снарядами летели две девушки. И если за Элис я особо не волновался, особенно после того, что она учудила. То Ру точно с ума сошла. Какого черта она творит?!

Они быстро догоняли меня и пролетая мимо зацепились. Элис перекинула эту чертову тряпку Ру и меня накрыло с головой погасив всё на свете. Никаких ощущений, я словно завис в темноте. Время потеряло какой-то смысл, а я потерял ему счёт. Может секунда, а может век, не знаю. А дальше сознание погасло, чтобы вспыхнуть сверхновой.

Было больно, потом ещё больнее, а потом «белый пушной зверек» как больно. Я даже забыл как дышать, а перед глазами полыхало алое зарево системы, показывающее критический уровень здоровья.

— А-а!! — заорал я, когда смог сделать, наконец-то, первый вдох, и сорвал с себя эту серую рванину, которую они на меня накинули, — Вы охренели что ли?!! — взревел я и попробовал вскочить, но ничего не вышло, а вызвало только резкий взрыв боли в груди.

Я посмотрел на себя.

— «Ох, ты ж!» — и другие матерные и недовольные слова об умственном развитии двух особ, полились нескончаемым потоком.

Из моей груди торчал обломок старого ржавого копья, который пробил меня насквозь. С трудом войдя в интерфейс, я смог выкрутить ползунок чувствительности на почти ноль, и стало сразу проще, хотя мир немного потускнел. Где хоть мы?

— Живой? — голос моей Ру разорвал темноту.

— Да, я тут, — подал я голос, — но не могу подняться.

— Я сейчас, — Ру зажгла факел и осветила небольшой круг вокруг нас, подбежала ко мне и с тревогой спросила, — Ты как, очень больно?

— Терпимо, — поёрзал я. Больно не было, но и ощущение воткнувшегося в спину деревянного кола, приятным не назовешь, — Я вытащить его не могу, — пожаловался я, — и хп почти на нуле

Минутку, — засуетилась Ру, достала из инвентаря какие-то бутылки и влила мне в рот. Только пользы никакой не было, и проценты здоровья неумолимо утекали.

— Не помогает, надо вытащить обломок, — посоветовал я. Уж лучше бы держал язык за зубами, ибо было адски больно, когда Ру, при всей своей немалой силе, потянула из меня эту деревяху. Странно, я же убавил чувствительность?

— Не поможет, — из тьмы вышла Элис, — мы не в нашем мире.

— А х ты, с…, - выругалась моя домашняя девочка, — Ты что натворила?!

— Я сделала то, что должна была. Помогла ему вернуться к началу, — Элис под уничтожающим взглядом Ру присела на колено рядом со мной, — Ты же помнишь это место?

— Тут слишком темно, — ответил я.

— Погоди, я сейчас, — Элис взяла лежащий факел и ткнула в какую-то нишу в каменной стене. По ней побежали огненные ручьи, воспламеняя одну за другой гигантские каменные чаши и освещая небольшой храм. Узнавание пришло сразу. Уж это место я забуду только в старости, когда стану маразмом страдать.

— Это тот храм, где я сердце нашел и умер, — ответил я, осматривая руины.

Точно, сомнений не было. Вон тот самый пьедестал, или алтарь, бог его знает. И даже та самая шкатулка на нем. Стоп! Какая к черту шкатулка? Я же её забрал. Это сто процентов. И почему те две колонны целые? Та драконоподобная тварь их точно снесла, чуть ли не с моей головой.

— Не понял, — задал я риторический вопрос и закашлялся. Копье в груди не слишком благостно влияет на здоровье.

— Смотри, — Элис указала на вход в храм. Из тоннеля полыхнуло, а через мгновение выкатилась тёмная фигура, пролетела кубарем по полу и вскочила с мечом в руках.

— Раздолбай, — неожиданно для себя покритиковал я, — какого хрена он просто повернулся к тоннелю, оставив спину открытой.

Девушки изумленно переглянулись, и Ру заметила:

— Самокритично.

— Что? — не понял я, но тут же осознал кого я вижу. Нихрена себе?! Это же я собственной персоной. Ну точно, мой плащик и фасон мой.

— Это как вообще? — осторожно спросил я, попытавшись снова сорваться с крючка, но меня опять резануло болью.

— Не знаю, — ответила Элис, — ты должен что-то увидеть и понять, чтобы вернуться домой, к себе.

— Куда вернуться? Что понять? Хватит загадок, — разозлился я, — Ру, помоги мне уже? Надо убираться отсюда.

Но на удивление моя девушка не спешила этого делать.

— Я знаю, что прошу многого, но поверь мне, — её ладонь легла на мою щёку, — Максим, просто услышишь меня? Ты живой. ЖИВ! Слышишь? И чтобы вернуться в настоящий мир ко мне, ты должен понять что-то важное.

Я посмотрел на неё. Нет, не то, что она говорила, заставило меня поверить сказанному, не каждое отдельное слово или фраза. А то КАК она это сказала. А еще КАК она на меня при этом смотрела.

«Господи, если это правда, я прошу дай мне сил понять и принять это», — взмолился неизвестно кому я от всей души.

— Смотри, родной, — Ру повернула мою голову в сторону храма. И я стал смотреть.