Мой самый-самый бывший

57.Сашка

57.Сашка

Нервно постукивая пальцами по оплетке руля, я устало откидываюсь затылком на подголовник водительского кресла. Повожу шеей, хрустнув позвонками - затекла уже за столько часов. Кидаю быстрый взгляд на часы на приборной панели и снова впиваюсь глазами в единственную арку, ведущую в Лизин закрытый двор. Уже десять вечера...Воскресенье. Завтра кое-кому рыжему на работу, а мне еще пилить больше тысячи километров обратно на Домбай...

Неужели еще не натрахались, а???

Внутри меня всё рвется и ломается с хрустом от происходящего. Я закрываю глаза и вижу Лизу с этим мудаком. Каждую гребаную секунду представляю. В деталях. Не могу не представлять. Ни о чем больше думать не могу. Я не знаю, как пережил эти выходные. Как умудрился держать лицо перед детьми, разговаривать с ними о чем-то, шутить, спрашивать о школе, о новых друзьях, новой жизни. Если единственным моим реальным желанием было - лупить кулаком в стену, пока от костяшек не останется кровавое месиво.

Ну или найти Лизу в этом чертовом Подмосковье и посмотреть ей в глаза. Мне кажется, одного взгляда бы хватило, чтобы сразу понять: было или нет.

Мне необходимо это знать.

Мне нужна эта мимолетная встреча с ней. Просто ощутить...

Иначе я со своими подозрениями и домыслами сведу себя с ума.

И потому я ушел от детей еще в четыре вечера, сказав, что поехал, отписался жене, а сам переставил машину за мусорные баки, чтобы ее не было видно из окна их квартиры, и сижу тут битый час, карауля Лизу у подъезда.

Мысль, что она может и эту ночь провести с Коцем, гоню от себя. Она же знает, что дети остались одни. Хоть и взрослые уже вполне, но одни...Она вернется. Должна.

Я понимаю, что план мой убийственно плох. Скорее всего, ее подвезет этот вылизанный еврей, а он - последний, кого бы я сейчас хотел видеть. Тем более, мне неохота давать ему возможность наблюдать, как Лиза будет морозиться от меня. А она точно будет. Хотя бы от неожиданности - моя жена не большая любительница подобных сюрпризов. Правой рукой рассеянно провожу по длинным розовым стеблям валяющегося рядом со мной букета.

Колючки аккуратно срезаны - вот бы и Лиза спрятала свои...

Весь салон пропах пьяняще сладкими розами. Этот придурок Коц не в курсе, что Лиза не любит белые цветы. Она говорит, они не такие ароматные, как например персиково-розовые - ее фавориты. По мне, слишком ванильный цвет, но сейчас, весь окутанный этим удушающим романтичным ароматом, я готов с женой согласиться. В теплом салоне умирающие цветы пропитали все собой. Ледяной белый букет в Лизиной спальне, подаренный Коцом, пахнет не так.

Под арку заезжает серый Рено Логан. Слепит фарами сквозь тихо падающий редкий снег. Лениво провожаю простенькую машину взглядом. Подозреваю, "рыба" ездит на чем-то более пижонском...И перестаю дышать, когда вижу, что Логан тормозит напротив нужного подъезда, задняя дверь открывается и оттуда высовывается моя жена.

Сглатываю, моргая. А как же Коц?! Даже легкая злость на него берет. Сложно что ли было обратно привезти ее? Это что еще за дела?! Или...поругались?

Обидел???

Тем временем судя по всему таксист тоже покидает салон и, открыв багажник, достает Лизин чемоданчик. Она улыбается ему, благодаря, и уже было направляется в сторону подъезда. Опомнившись, я хватаю букет с переднего пассажирского и вылетаю из машины за ней, пока не успела зайти внутрь. Не хотелось бы звонить...

Сердце подлетает к горлу и там болезненно тарахтит, пока широкими шагами пересекаю двор. Успеваю схватить дверь в последний момент, не давая закрыть. Лиза испуганно поднимает глаза. И застывает. Я тоже.

Я...

На улице февраль, а мне вдруг так нестерпимо жарко. Просто потому, что мы рядом. Потому что она смотрит в упор на меня широко распахнутыми зелеными глазами. Потому что я вижу, как учащается ее дыхание по выпускаемому облачку пара из приоткрытого розового рта.

Я думал, мне достаточно увидеть ее, и я сразу все пойму, но я не понимаю ни черта. Кроме того, что, кажется, я ее еще больше люблю.

Знаете, это сложно - любить кого-то годами. Вы привыкаете друг к другу, что-то начинает раздражать, что -то делается слишком обыденным и воспринимается как данность.

Основная ваша мысль по отношению к партнеру - ну она же моя.

И в этой мысли и главная сила, и главная слабость.

Сила, что ты уверен в этой женщине, уверен в вашей семье. Тебе не надо строить что-то из себя, не надо напрягаться там, где хочется расслабиться. Эта женщина - твой дом.

Но ведь есть и обратная сторона. В ногу с этими ощущениями идет чувство, что жена никуда не денется. Что можно уже и совсем не стараться. Ведь когда-то давным-давно вы что-то друг другу пообещали, поклялись. И теперь это константа.

А оказалось - переменная.

- Саш, ты что здесь делаешь? – ломким голосом спрашивает Лиза, моргая, словно проверяет – исчезну я или нет, если закрыть глаза.

Косится на букет в моей руке, который я как веник держу бутонами вниз, и кусает губы.

Ее глаза снова находят мои. Улыбаюсь нервно, жадно вглядываясь в ее лицо. Чувствую себя ровесником Лёвки. В горле пересохло, сложно говорить. Еще чуть-чуть и предложу донести портфель. В голову чушь лезет всякая. И радость, и оторопь, и дикая слепая ревность...

- Хотел попрощаться...И...Эти получше пахнут. Белые, которые в спальне стоят - реально вонючие. Он будто назло выбирал, - протягиваю Лизе букет.

Она то ли коротко смеется, то ли всхлипывает. Прижимает пальцы к губам, мотает головой.

- Я не могу принять, - с сожалением.

- Выкинуть?

- Это шантаж, Лютик, - на секунду хмурит брови.

- Почему на такси? – интересуюсь, не желая ругаться на эту тему.

- Заезжала к косметологу своему, устроит ответ? - с легкой ехидцей.

- Вполне...- любуюсь ей, даже не скрывая. Вот кто у нас настоящая лиса.

- Молодые люди, можно пройти?! - вдруг орет рядом с нами какая-то скрюченная бабулька.

- Извините...извините...- отшатываемся от входной двери. Отходим в сторонку.

- Ох, и красивые цветы, - выдает бабка, исчезая в подъезде.

Громко хлопает металлическая дверь.

- Красивые, да, - Лиза смотрит мне в глаза и, будто смутившись, быстро отводит, - Зря ты...

Молча протягиваю букет. Заминка. И все-таки так же молча берет. Краснеет. А я кажется сейчас сгорю. Я смотрю на нее и не могу никак понять. Еще моя или уже не...только моя?!

- Лиз...- голос садится. Страшно спрашивать, но мне реакция нужна как кислород.

- Когда в следующий раз к детям? - вдруг перебивает меня, украдкой нюхая нежные бутоны.

Хмурюсь, сбиваясь с мысли. Даже не сразу соображаю, что отвечать. В голове только одно крутится: была с ним или не была???

- На следующие выходные я не смогу - приедут из природохраны. Через одни, получается... Да, - подсчитываю в уме быстро, - Четырнадцатое- пятнадцатое.

- На четырнадцатое февраля? - Лиза чуть склоняет голову набок, - Саш, нет. Давай, я лучше их тебе отправлю. Тут посажу, в аэропорту встретишь. Уж долетят.

В груди мгновенно расползается холод. Это она что ли из-за даты? Планы уже, да?!

- Настолько не хочешь меня видеть? - даже голос мой резко меняется, будто туда колотого льда насыпали.

Я домысливаю тут же...Не могу себя остановить. Чувствую, как ноздри раздуваются. Я не думал об этом до этого, но ведь это же долбанный день влюбленных, да?! Кулаки непроизвольно сжимаются - хорошо, что руки мои спрятаны в карманах.

- Просто пусть повидаются с друзьями, бабушкой, Вахтангом, - юлит Лиза, уходя от моего простого вопроса, - Они будут рады.

Смотрит мне в глаза.

- Да, наверно, - с трудом выталкиваю из себя слова.

Молчим, завороженно пялясь друг на друга. Невысказанный вопрос прожигает кончик моего языка. Вижу, как Лиза приоткрывает рот, облизывает губы. Будто в замедленной съемке. Фотографирую ее для себя.

- Тогда договорились…Саш, мне пора, - почти шепотом.

Делает было шаг в сторону. И меня взрывает. Не могу. Хватаю ее за локоть. Трясет от того, как сердце срывается вскачь в груди.

- Скажи. Было???

И происходит самое страшное. Она краснеет мгновенно и прячет глаза. Прячет!

Будто в грудную клетку с ноги. Вздохнуть не могу. Было, да...

Так быстро. Ведь только месяц прошел. Как она могла?!

- Мы уже обсуждали. Не твое дело. Пусти, - бормочет себе под нос виновато, так и не смотря на меня.

Разжимаю одеревеневшие пальцы. Она торопливо шмыгает в подъезд. Лязг захлопнувшейся металлической двери. И все. Вокруг только февральская зябкая пустота.