Моя анимежизнь 10: Генезис

Глава 25

Утром первого января нас разбудил телефонный звонок. И почему я не выдернул шнур?

— Если там какая-нибудь хрень, всех уволю! — злобно пробурчал расстроенный мальчик, выбрался из уютных лапок лучшей девочки, откупившись поцелуем в щеку, и пошел разбираться. — Да?

— Одзава-сенсей, извините что беспокою вас лично, это Танака-сенсей.

Какой еще Танака?

— Доброе утро, Танака-сенсей. Все хорошо, уверен, что вы не стали бы звонить просто так.

— Да! Мы безвылазно сидим в лаборатории уже третий день. Благодаря скотчу у нас все получилось! Это — настоящий прорыв! — с тщетно скрываемым ликованием в голосе поведал сенсей.

Графен достигнут! Прикрыв трубку ладонью, я тихонько захихикал: «а как легендировать?», «а как объяснить?», «ой, ну я же не физик!». Просто посыпаешь скотч карандашом, заворачиваешь в кучу денег, и японские научные деды трансмутируют это в батарейку.

— Одзава-сенсей? Одзава-сенсей?

Просмеявшись, вернул трубку к уху:

— Я очень рад, что новый год начался с таких великолепных новостей! Это — огромный шаг для всей Японии, Танака-сенсей. Огромное спасибо всей научной группе и вам лично за то, что потратили время на проверку моей теории.

— Огромное спасибо за доверие, Одзава-сенсей! Мы все счастливы внести свой скромный вклад в величие Японии!

Вокруг меня одни фашисты! Ну не, это все-таки немного другое — в Японии патриотизм настолько не пустой звук, что даже зависть берет.

— Я так понимаю, вы — глава научной группы? — намекнул я ему наконец представиться.

— Да. Я возглавил группу исследователей графена в Токийском Университете. Кроме того, я бы хотел выразить свое уважение вашей невесте — она оказалась совершенно права, как, впрочем, и ожидалось от вашей избранницы, Одзава-сенсей!

А?

— Благодаря высокомолекулярным полифенолам из коры эвкалипта отношение углерода к кислороду C/O достигло двенадцати. И я полностью согласен, если использовать первый метод, предложенный вами, отношение углерода к кислороду будет только пять.

Ааа?!

— Сегодня мы попытаемся поэкспериментировать с полифенолами...

— Извините, Танака-сенсей, я сейчас на Хоккайдо, здесь холодно, поэтому надо бежать!

Теперь это твой головняк, уважаемый научный дед, можно я уже пойду?

— Да, разумеется, Одзава-сенсей! — ничуть не обиделся прерванный ученый. — Хорошей вам командировки!

Ага, командировка!

— Спасибо, что сразу же поделились новостями, Танака-сенсей. Постараюсь приехать в университет в ближайшие дни, лично поблагодарить вас и научную группу за усердный труд.

Положив трубку, вернулся в комнату и поведал поднявшей на меня бровку Хэруки:

— Нам открылась целая огромная ветвь древа технологий!

— «Древо технологий»? — хихикнула она. — Мне нравится!

— Научные деды могут спросить, рассказывала ли ты мне про эвкалипт.

— В Киото растет восемнадцать деревьев, — с улыбкой превратила она ложь в правду.

— Типа того, — легкомысленно улыбнулся я и выкинул графен из головы, занявшись более интересными делами.

Из квартиры мы выбрались только к полудню, и то вынужденно — на Хоккайдо прибыли Ханако и Хаттори-кун, будем снимать клип. Почему он? Ну, по росту подходит, а больше ничего и не надо — лица мы не покажем, почему бы не сделать хорошему пацану приятно — жизнь мне спас все-таки.

Ребята встретили нас у кафешки неподалеку от входа в парк. Ханако — в белом плащике, белой шапке с помпоном и белом же шарфике. Вся такая зимняя-зимняя! Хаттори-кун — в самой что ни на есть среднестатистической мужской куртке.

— Йо! — крикнул я им издалека.

— Привет-привет! — помахала Хэруки.

Ребята поздоровались в ответ, сблизились, и мы с Ханако немножко обнялись — по-дружески, разумеется! После этого я провел экспресс-брифинг:

— Наша цель — передать зрителю кусочек эмоций от свидания с Ханако, так что поработать придется в основном тебе!

Айдол покраснела и смущенно призналась:

— Я никогда не ходила на свидания.

— Я тоже! — поспешил избежать ответственности Хаттори-кун.

— Покажешь Ханако, что нужно делать? — попросил я Хэруки.

— Угу! — с улыбкой кивнула она и потянула девушку за руку. — Вот так тебе нужно будет вести Хаттори-куна. Мальчикам нравятся, когда их куда-то тащат!

Нам с сыном инспектора ничего не оставалось, кроме как двинуться следом.

— Вот оно как! — покивала Ханако, усвоив урок.

— И не забывай оборачиваться и что-нибудь спрашивать вот с такой улыбкой! — Хэруки обернулась и продемонстрировала счастливо-любопытную мордашку.

Как и ожидалось от лучшей девочки!

— А что нужно спрашивать? — с гораздо более живым, чем нужно для съемок клипа, интересом, спросила айдол.

— Это не важно, важна интонация! — авторитетно заявила Хэруки и проникновенно спросила. — Правда сегодня замечательная погода?

Ханако покраснела:

— Ч-ч-что это? Это какая-то магия?!

— Хорошо, что я заставляю ее зубрить сценарий перед каждым эфиром, — сделал я фейспалм, осознав истинный эмоциональный диапазон моей певицы.

— Удивительно — я полагал, что Андо-семпай очень популярна среди парней, — поделился мнением Хаттори-кун.

— Я тоже так думал, когда подписывал с ней контракт! — хохотнул я. — Но оказалось, что ее ничего особо не интересует кроме учебы и музыки.

Тем временем Хэруки продолжала воспитывать из Ханако главную героиню, остановив и прильнув лицом к пышной груди айдола.

Не сметь включать камеру!

— Еще нужно почаще делать вот так — тогда мужчина чувствует себя большим, сильным и надежным!

— А ты почему до сих пор одинок, ты же тоже популярным стал? — спросил я взгрустнувшего пацана.

Завидует, надо полагать!

— Это я сейчас стал популярным, — ответил он. — Но я же не могу быть уверен, стала бы девушка со мной встречаться, будь я просто Хаттори-куном?

— Некоторая логика в этом есть, — кивнул я. — Но, с другой стороны, а был ли смысл обращать внимание на простого Хаттори-куна? Ты так рискуешь загнать себя в мрачные титаны одиночества.

Пацан хохотнул, я продолжил:

— Уверен, если бы ты предложил кому-нибудь встречаться еще до всего этого, тебе бы ответили взаимностью. Ты же не урод, в конце концов, а боксер и из хорошей семьи. А теперь вообще со всех сторон перспективный. Не парься, просто выбери ту, что нравится больше всего — это ведь хорошо, когда возможность выбрать есть?

— Я попробую, — вроде как согласился со мной Хаттори-кун.

— Солнце уже высоко, давайте начинать! — решил я прервать мастер-класс Хэруки.

— Ты справишься! — с улыбкой заверила она Ханако и вышла из кадра.

— Значит так, Хаттори-кун, — я достал из сумки пацана редкую в эти времена сбрую — эрзац-«гоупро» в виде крепящейся на голову камеры и надел на него. — Стабилизатор изображения здесь поганый, поэтому, пожалуйста, старайся качать головой поменьше и шагать как как можно ровнее.

Сын начальника нашего полицейского участка — карьерный рост инспектора Хаттори и не думает останавливаться — посмотрел на свое отражение в витрине магазина и вздохнул:

— Я выгляжу как идиот!

— Я бы тебя заменил, но, увы, Ханако преступно высокая для девушки-айдола, — вздохнул я.

— Ой, зато меня хорошо видно на сцене! — запротестовала она.

— Так что если камеру повесить на меня, эффект будет хуже — как раз буду снимать ее лоб, а Ханако должна казаться маленькой и милой, — проигнорировав возмущение девушки, закончил я мысль.

— Ничего, я рад поучаствовать в съемках настоящего клипа! — улыбнулся Хаттори-кун.

— Ой, я и так милая! Супер-супер милая! — раздался еще один возмущенный комментарий.

— И старайся не смотреть на вывески и рекламу — нам за это не платят, — добавил я. — Давайте, беритесь за ручку и идите вон туда! — указал рукой в направлении парка, где мы с Хэруки гуляли год назад.

Ребята двинулись, Ханако старательно заулыбалась в камеру, и немного покрасневший от этакой картины пацан спросил:

— А разве во время съемок клипа не нужно включать музыку? Типа рот открывать в такт.

— Бака, ты запорол отличную улыбку! — расстроилась Ханако.

Бака тут я, потому что камеру не включил, но признаваться не буду!

— Давай перемотаем! — протянул руку и включил камеру. — Здесь ничего открывать не надо, песня будет фоном под видеоряд. Готовы? Начали!

— А что говорить? — застопорила процесс в этот раз айдол.

— Что угодно, главное — никого не оскорбляй, а то вдруг какой-нибудь зритель умеет читать по губам, — отмахнулся я. — Световой день короток, а еще на день здесь остаться мы не можем, всё, настроились и погнали!

До самой темноты и немножко по ней мы бегали по Саппоро, потом отправились на побережье, поснимав Ханако в электричке и у серого, зимнего моря, заодно получив море эстетического удовольствия. Хоккайдо — прекрасен, надо будет приехать сюда и летом, может не хуже будет? В Токио улетали почти в полночь, озябшие, но довольные и нагруженные шестью полными кассетами с материалом — завтра засяду в монтажку, как раз и документалку с Нанако нарежу, там уже тоже все отснято.

— Ну что, готова? — спросил я секретаря после шести часов напряженной работы в монтажке.

Кроме нас здесь никого нет — а зачем?

— Готова, — Нанако уже устала краснеть, поэтому просто кивнула, и я нажал на «плей».

Немного пустоты, и вот на экране появилась комната Нанако. Я там никогда не был, поэтому для съемок пришлось убрать со стен смущающее количество моих плакатов, оставив один — над кроватью девушки, который она убирать ни за что не захотела.

Сама она «спит», обнимая плюшевого Тоторо — немножко поддел Миядзаки — за кадром начала играть тихая милая пианинка, одетая в кигуруми-тигренка Нанако села на кровати, потерла глазки и сладко потянулась с моэшным зевком.

Заставка — на украшенном цветами розовом заднике появляется красивая надпись: «Курой Нанако: Правая рука».

— Зачем это показывать? — закрыла вспыхнувшее личико ладонями девушка.

— Это же мило! — в очередной раз привел я единственный, но такой мощный аргумент.

Далее Нанако в кигуруми подошла к установленной на комоде камере:

— Иоши-сама дал мне камеру и сказал, что нам присылают много писем с просьбой рассказать обо мне. Это странно, в конце концов я просто немного помогаю Иоши-саме, но он все время повторяет, что поддерживать связь с аудиторией — это самое важное, поэтому я постараюсь как следует!

Нанако взяла камеру и вышла в коридор. Около ванной подмигнула в кадр:

— В ванную вам со мной нельзя!

И, поставив на пол камеру, пошла умываться, не забыв прикрыть за собой дверь.

— Зачем так долго показывать дверь и усиливать шум воды? — спросила сидящая рядом Нанако.

— Потому что так надо! — не стал я вдаваться в подробности.

Извращенцев же полно — вот, пускай минутку послушают, как водичка отскакивает от юного тела моего дорогого секретаря. Немножко ускорения, и вот она, переодевшаяся в кимоно — камера дает просто великолепный вид на ножки, а главное — все скромно, от мягких тапочек-«пикачу» до колена показывать можно, а дальше начинается кимоно.

Махнув копной влажных волос, девушка подхватила камеру и с улыбкой пообещала своей будущей многомиллионной армии поклонников:

— Больше мы с вами сегодня не расстанемся!

И вместе с камерой пошла в комнату, вещая по пути:

— Сейчас нужно переодеться, причесаться и немножко накраситься, — улыбнулась в кадр, прислонила палец к губам. — Только не говорите об этом Иоши-саме, он считает, что косметика девушек только портит, — вздохнула. — Что эти мужчины могут понимать?

Вернувшись в комнату, она «нечаянно» уронила на объектив футболку, поэтому переодевание пришлось только слушать.

— Кажется, я начинаю понимать, — буркнула Нанако, неодобрительно покосившись на меня.

— Ладно, согласен, это уже перебор, давай вырежем, — стало мне совестно, и мы вырезали кусок «темноты».

— Гоменасай! — убрав с объектива футболку, поклонилась Нанако. — Вы бы все равно ничего не увидели, потому что я пряталась за шкаф! — со светлой улыбкой успокоила кусающих локти извращенцев. — Как правило, в это время поступают первые звонки, — девушка продемонстрировала мобильник. — До моего появления всеми вопросами Иоши-самы занимались его родители и работники «Одзава групп», но мой работодатель решил, что ему нужен личный, особо доверенный, секретарь — именно эта немного смущающая формулировка прописана в моем контракте! — похвасталась она.

Ну какая милаха! Мобильник зазвонил, и Нанако показала экранчик, мудро прикрыв пальцем последнюю половину номера:

— Эти цифры в начале номера говорят о том, что звонят из Америки — у Иоши-самы там очень много дел. Извините, мне нужно ответить! — поклонившись камере, взяла трубку, заодно включив громкоговоритель. — Да, мистер Сталлоне!

Ну попросил Слая набрать и сымитировать диалог, да.

— Привет, Нанако-сан, — снизошел он до именного суффикса. — Пожалуйста, передай Иоши, что на премьере «Разрушителя» ему нужно быть обязательно!

Чистые понты — вон, целый Сталлоне лично зовет! — но иначе же фиг поверят, что Нанако — секретарь настоящий, функциональный, которой не гнушаются звонить заслуженные люди, а не имитация для скрашивания моего досуга.

— Я обязательно передам, мистер Сталлоне, до свидания, — с поклоном (японка же!) пообещала она не видящему ее собеседнику и отключилась. — Во время запуска и развертывания предприятий «Одзава групп» Иоши-саме, как инициатору многих из них, приходилось очень много работать, но теперь он может себе позволить немного расслабиться, поэтому попросил меня довести до всех иностранных партнеров, что покидать Японию он собирается как можно реже, поэтому мне звонят только по реально важным поводам, — изобразив смущение, Нанако добавила. — Когда Иоши-сама работает меньше, меньше работаю и я. Это приятно, но я ощущаю себя не такой полезной, как в начале, — вздохнув, девушка встрепенулась. — Давайте я покажу вам свой рабочий инвентарь!

Она поставила камеру на специальный штатив так, чтобы она показывала поверхность стола. Теперь мы будем общаться с ручками Нанако.

— Первое — это мобильный телефон! — положила она на стол уже использованную трубку, которая в этот момент зазвонила.

Это уже не спланированно, поэтому доносящиеся из-за кадра эмоции секретаря были неподдельными:

— Принцесса?! Простите, ваше императорское высочество, я уже взяла себя в руки. Вы хотите лично посетить открытие кафе «Зачарованные»?! Фанатка?! Разумеется я передам Иоши-саме ваши слова и номер, и он сразу же вам перезвонит! Да, его телефон как правило выключен, но теперь я настою на том, чтобы он завел себе более секретный телефон, который выключать нельзя! Да, спасибо огромное, ваше императорское высочество! Я сейчас снимаю документальный фильм, могу я оставить наш с вами разговор в нем? Большое спасибо за вашу доброту, ваше императорское высочество!

Вот так — нынешняя японская принцесса, девушка двадцати одного года отроду, от нашего контента прётся, поэтому придет на открытие фансервисной кафешки. Надеюсь, в недрах дворца никто не вынашивает схему формата: «вот бы женить нашу принцессу на Одзаве Иоши, который ну прямо очевидно такой чести более чем достоин!» — разница в возрасте ведь не так уж и велика. Не, не будь у меня Хэруки, я бы принцессу с радостью взял, она вполне симпатичная, а возможности открываются просто УХ, но, увы, сердечко безнадежно и навсегда занято. Выбирайте себе другого принца, уважаемая охиме-сама!

Нанако снова направила камеру на себя, продемонстрировав блестящие глазки и порозовевшие щечки — это от радости:

— Некоторые звонки — воистину удивительны! Решено! — она сжала кулачки. — Сегодня я точно заставлю Иоши-саму завести особенный телефон, чтобы общаться с членами Императорской фамилии — это непростительно, когда наша многоуважаемая принцесса звонит секретарю, а не тому, кому хочет!

У Нанако получилось меня убедить — вон в кармане «спецтелефон» валяется, только для ультимативно важных шишек. Ну и для семьи и моих девочек, само собой. Процесс «убеждения» будет показан в этой же документалке чуть позже. Цель — показать, что я, во-первых, не идеален и немножко зазнался, во-вторых — мнение Нанако для меня очень важно, и я к ней прислушиваюсь.

— На чем мы остановились? — экранная секретарь моэшно задумалась, приложив палец к подбородку. — Ах да, инвентарь! Кроме телефона у меня еще есть мой личный блокнот… — она положила на стол пухлую книжечку формата А5 с одной из героинь «Махоутокоро» на обложке и кучей топорщащихся разноцветных закладок. — Сюда я записываю свои мысли и впечатления, что-то вроде дневника, поэтому, извините, я не могу показать вам его содержимое.

Я и не знал, что у нее такой есть.

— А это… — на стол опустилась книженция формата А4 в строгой темной твердой обложке. — Органайзер Иоши-самы. Уже четвертый, предыдущие три мы истратили, и теперь они хранятся в архивах «Одзава групп». Когда Иоши-сама вручил мне его в мой первый рабочий день, он сказал «больше я к нему не притронусь». Такое доверие меня по-настоящему тронуло, поэтому я стараюсь из всех сил, чтобы Иоши-саме не приходилось нарушать свое обещание! — наполненным энтузиазмом голосом прокомментировала Нанако и выложила на стол разноцветные карандаши с насаженными резинками-покемонами. — В этом мне помогают карандашики! Здесь ничего секретного нет, поэтому можно заглянуть внутрь! — доверительно заявила она и открыла органайзер. — Как видите, все, как их называет Иоши-сама, «активности» записаны разными цветами! Самые важные — красные, их откладывать никак нельзя!

Нанако сделала паузу и вздохнула:

— Извините, я чувствую себя обязанной объяснить: Иоши-сама всегда выкладывается на 100%, и, если бы он мог клонировать себя, как Наруто, он ни за что бы не стал перекраивать свой график в последний момент, но, увы, у него слишком много дел, и немалая их часть возникает буквально в последний момент или даже тогда, когда Иоши-сама уже чем-то занят. Порой эти внезапные дела настолько важны, что приходится бросать все. К счастью, в последнее время эта тенденция пошла на спад… — Она полистала странички, показав, как количество красного уменьшается и пропадает целиком, сменившись синим и зеленым. — И нам удается спланировать все идеально! Как видите, у Иоши-самы даже освободилась суббота, и он может как следует отдыхать! О своих делах он обычно узнает от меня после школы — его гениальность позволяет ему не готовиться заранее, блестяще решая проблемы в кратчайшие сроки! Далее у нас — калькулятор «Casio». Он маленький и легкий, поэтому я выбрала эту модель, — отработала Нанако рекламный контракт. — В отличие от Иоши-самы, мне трудно считать в уме большие цифры, поэтому, если нужно что-то проверить, я пользуюсь калькулятором. А это — специальный блокнот с телефонными номерами. Это — мои и Иоши-самы визитки, это — нож. Не пугайтесь его вида, мне нравятся фильмы про американских хулиганов, поэтому я выбрала именно такой! — отработала и контракт с «Leatherman’ом». — Иоши-сама любит апельсины и яблоки, так что обычно я использую нож только для нарезки фруктов! Еще у меня есть перцовый баллончик, поэтому, прошу вас, не нужно подкрадываться к нам со спины — просто спокойно подходите, Иоши-сама всегда рад поговорить с фанатами. Будете подкрадываться — рискуете получить струю в лицо! — Нанако «пшикнула» в камеру. — Это — очень неприятно! — пояснила для особо непонятливых. — Когда Иоши-саме не нужна моя помощь, я либо слушаю музыку… — выложила на стол «Волкмен». — Либо играю в «Геймбой»… — выложила и его. — Либо делаю домашнюю работу — Иоши-сама хорошо учится, поэтому я должна стараться изо всех сил, чтобы ему соответствовать!

Далее Нанако показала косметичку со всеми положенными щипчиками, не забыв объяснить что, как и на какой части тела применяется.

— Ой, а давайте я покажу свою коллекцию туфель! — типа «войдя во вкус», экранная Нанако подхватила камеру и доверительно поведала. — Иоши-сама платит мне хорошую зарплату, поэтому я немножко увлеклась пополнением гардероба. Вот здесь у меня… — Она отодвинула дверцу шкафа, показав плотно заставленные туфлями полки. Да, это все, что «Диор» продает в Японии — тоже рекламный контракт. — Если в будний день первой половины недели стоит солнечная погода, а луна растет, я надеваю вот эти! — показала она синенькую пару. — А если четверг выпадает на одиннадцатое число, при пасмурной погоде я выберу эти! — показала серую пару и осеклась.

Аккуратно поставив обувь на место, показала свою красную от смущения мордашку:

— Извините, я немного увлеклась и потратила экранное время на ерунду. Пойдемте знакомиться с моими родителями!

Склейка, и на экране появился сидящий в кресле у камина — забогател на ксеноне, вот и оборудовал таким дом — отец Нанако. Внизу — надпись: Курой Кишитани, доктор психологии:

— Мы с женой были очень удивлены, когда однажды вечером наша дочь заявила нам, что Одзава-сенсей предложил ей должность своего личного секретаря. Нет, Нанако — умная и прилежная девушка, и такой высокой должности полностью соответствует, но это было очень неожиданно, ведь до этого они ни разу не общались. Но потом нам позвонил многоуважаемый Одзава Дэйчи, которого я теперь имею честь называть своим другом, и развеял наши сомнения. Мы очень горды, что из всех людей Одзава-сенсей выбрал именно нашу дочь. Кроме того, именно ему принадлежит идея ксеноновой терапии, благодаря которой миллионы наших сограждан исцелились от депрессии.

Этот контракт не отрабатывает — это же частично его бизнес, вот и старается ради нас всех.

Далее на экране появилась сидящая там же мама Нанако, «Курой Кияма, доктор психологии»:

— Меня попросили ответить на самый часто задаваемый вопрос. Его же мне все время задают знакомые и подруги. «Какие у вашей дочери отношения с Одзавой-сенсеем?». На него я всегда отвечаю одинаково: Одзава-сенсей видит в моей дочери секретаря, и ничего больше. Будущий избранник моей дочери может быть совершенно спокоен на этот счет.

— Мама! — раздался из-за кадра смущенный писк Нанако.

Склейка, и вот девушка кладет камеру на столик лимузина и садится на диван:

— Я снимаю это на зимних каникулах, поэтому в школу мы сегодня не идем — обычно рабочий день начинается после занятий. Впрочем, это вы видели в первом фильме Иоши-самы. Кроме того, в это время звонки начинают поступать чаще.

Подтверждая ее слова, мобильник зазвонил, и некоторое время на экране ускоренная Нанако разговаривала по телефону, не забывая кланяться невидимым собеседникам и записывала и стирала всякое в органайзере.

— Повезло! — ответив на последний звонок, улыбнулась она камере. — Ничего переносить не придется — мы легко укладываемся в свободное время, но обедать придется в пути.

Лимузин остановился, и в него погрузился экранный я, демонстративно не обращая внимания на камеру. Обменялись «добрыми утрами» и тронулись.

— Сегодня у нас по плану… — Нанако достала органайзер, картинка снова ускорилась, явив зрителю потешную пантомиму, где я хватаюсь за голову, задумчиво хмыкаю, благодушно киваю и так далее.

Нанако убрала блокнотик, и мы разыграли еще одну пантомиму — просто общаемся, шутим, веселимся.

Лимузин остановился у «Одзава Анимейшон», и я пошел генерировать фансервис, а Нанако — вещать в камеру:

— С Иоши-самой мы познакомились почти случайно — в одном из минимаркетов Уцуномии. Шел дождь, и мы одновременно решили выпить кофе и немножко согреться. Я набралась смелости попросить автограф, а потом посочувствовала усталому виду Иоши-самы. Тогда у него как раз начинался самый сложный период, мы разговорились, и он совершенно неожиданно предложил мне эту работу. Кто от такого откажется? — счастливо улыбнулась она. — Прозвучит нескромно, но я очень горжусь тем, что немножко помогла ему пройти через самый трудный период жизни!

Она подхватила камеру и пошла на улицу.

— А теперь смущаюсь я, — вздохнул сидящий в студии я.

— Это — моя маленькая месть! — ехидно улыбнулась сидящая в студии Нанако.

Я ей даже сценарий не выдавал — действительно выдал камеру и примерно обрисовал, что должно получиться в итоге.

Немножко интервью с фанатами:

— Фильм про Девушку А? Буду ждать с нетерпением!

— Наконец-то мы узнаем ответ на Главный Вопрос!

— Бака, теперь о твоей извращенной натуре узнает вся Япония!

— Девушка А, наступи на меня!

Нанако делает «пшик», ржущий народ мудро разбегается, хватавшего секретаря за коленки рыдающего от перцовки извращенца уводят дежурившие неподалеку копы, мы с Нанако заходим в студию.

— Таких мы с Нанако презираем, — обернувшись, заявил я в камеру.

— Поначалу я пугалась, а Иоши-саме несколько раз приходилась меня защищать, но теперь у меня есть оружие, поэтому все похотливые животные будут жестоко наказаны! — лязгнула Нанако металлом в голосе.

Мы прошли мимо сидящих на скамейке у моего кабинета сотрудников внутрь, Нанако поставила камеру в угол так, чтобы было видно меня, ее и посетителя, уселась на диванчик и пояснила:

— Иоши-саме было бы удобнее, если бы сотрудники записывались на прием через меня, но, увы, не всем хватает смелости позвонить, поэтому дважды в неделю Иоши-сама проводит несколько часов в офисах курируемых им филиалов «Одзава групп», принимая всех желающих по любым вопросам.

Опять ускоренная картинка — мы с Нанако оделяем страждущих высочайшим вниманием. Все покидают кабинет образцово-довольными, это радует!

После «Анимешной» посетили консерваторию и монтажку, в которой сидим прямо сейчас, а на экране помимо нас нарисовалась Ханако, и мы в ускоренной съемке смонтировали ей клипешник, в процессе попив чаю и поиграв в «сокс» в качестве отдыха. Мы же люди, а не роботы! После монтажки меня высадили у моего дома, а Нанако продолжила себя снимать:

— Теперь у меня по графику курсы английского и русского языков. Иоши-сама учит еще китайский, но я пока решила ограничиться этими, но потом обязательно выучу и другие языки — у меня все-таки пожизненный контракт, а значит я должна быть в курсе всего, чем занимается мой работодатель без досадных помех в виде языкового барьера!

Показали как Нанако учит языки под руководством репетиторов в одном из кафе нашей «семейной» сетевухи, и по пути домой она проехалась по «рекламным» магазинам, купив себе немного шмоточек. Общий заработок девушки за сорокаминутную документалку — почти три сотни тысяч долларов.

— Перед сном я обычно делаю запись в дневнике и немножко работаю с органайзером, а потом переодеваюсь в тигренка и ложусь спать, — заканчивая фильм, зевнула Нанако в камеру, указав на висящую на плечиках пижамку. — Я не очень хорошо умею обращаться с камерой, поэтому прошу прощения за неудачные кадры, — поклонилась. — Надеюсь, вам понравился этот маленький фильм, спасибо, что уделили время. Меня зовут Курой Нанако, рада была с вами познакомиться! — со светлой улыбкой она протянула руку к камере, и экран погас.

Конец.

— По-моему просто супер-мило! — потянулся довольный я.

— Теперь у меня тоже заведутся сталкеры, — грустно вздохнула Нанако.

— Поэтому я поселил напротив твоего дома парочку огромных бдительных негров! — успокоил ее я.