Моя боль = моя любовь

Глава 16 Диез

Кирилл

После разговора с Лёхой в голове крутились всевозможные мысли, от которых было не так просто избавиться. Казалось, во что не ткни, куда ни посмотри, а оно всё напоминало о Розе и её мягкой улыбке, которая буквально расцветала на миловидном личике и не сходила с него под градом ударов судьбы. Её озорной, местами наивный нрав впечатлял и кружил голову. Я думал лишь о том, как бы вернуть её внимание. Только всё наладилось, только начало вырисовываться хоть какое-то целостное видение, как оно развалилось буквально на осколки и не собиралось возвращаться в адекватное русло.

Я мог бы до бесконечности жевать сопли и надеяться на то, что в один прекрасный миг всё самой рассосётся каким-нибудь волшебным образом, но думать о таком не хотелось. Сейчас бы поднапрячься и выдать что-нибудь годное. Но даже на тренировках я не мог поймать тот самый дзен, который позволил бы логичным поступкам направить мой азарт в нужное русло. Всё, что я сейчас мог, сводилось к бесцельным попыткам не кусать локти. Даже от тренера прилетело по шапке, а потом от нового капитана, наехавшего в раздевалке. Но последний был послан в самое пешее и эротическое путешествие из всех возможных. Мне с ним играть десять месяцев, пусть рот прикроет, вечно запасной. Если бы парни не ушли бы, так и сидел бы на лавке, грея место.

Но уходили все, постепенно сменяя состав. И тренер пытался как-то склеить новую команду. Но без Егора, даже если на поверку он оказался той ещё крысой, было тяжело. Он умел одним взглядом ставить на место и затыкал рты, не используя кулаков. Но из-за него я оказался в той самой жопе, которую теперь приходилось как-то расхлёбывать. А вот как, инструкций, к сожалению, не выдали. Да и поговорить было не с кем. Лёха мне популярно всё разложил, дальше зависело только от меня самого. Смогу я достучаться до своей зазнобы или не смогу. Роза не Иса, слава богу, но тоже девочка с характером. Палец дашь, по локоть отгрызёт.

Целую неделю я приглядывался к Розе, и сам заметил её тоскливые взгляды, обращённые на меня. Она смотрела украдкой, в те моменты, когда думала, что я не замечаю и не понимаю. Я пытался снова с ней заговорить, но результата не было. Девушка продолжала меня сторониться, словно я прокажённый какой-то. Алексей теперь постоянно проводил всё своё свободное время с Ириной, и разрушать их идиллию, которая едва начала появляться, дотошными расспросами про странное поведение Розочки, было бы верхом наглости с моей стороны. Нет, друг бы ответил, просто я не хотел вмешивать их в наши дела.

Я точно знал об этом, так как у нас не было друг от друга тайн, я был посвящён в их амурные дела и едва не оглох, когда мне вещали о подаренном шарфе. У них едва всё склеилось, а тут я со своими тараканами, которые по размеру уже напоминании гигантских прилипчивых насекомых, зудящих где-то на подкорке сознания и не дающих продыху. Попутно думая над ещё сотней всевозможных мыслей, я всё пытался наладить свою жизнь, но раз за разом возвращался к тому, что без Розы я не мог. Она околдовала мою душу и надёжно держала сердце, не позволяя задвинуть её на второй план.

Я допоздна занимался в спортзале, оставаясь после тренировок, чтобы выкинуть из головы ненужные рассуждения и хоть немного облегчить собственную участь. Железо помогало, хоть на чуть-чуть, хоть на пару часов, оно остужало голову и давило нагрузками на тело. Но каждый раз, когда проходил мимо льда, услышав звуки скольжения по льду, с надеждой заглядывал внутрь и каждый раз искал глазами тонкий стан, изящно крутящий пируэты под софитами вечерней арены. Вот и сегодня я заглянул туда, скорее по привычке, нежели в самом деле рассчитывая увидеть свою пропажу, но, как не странно на льду, легко разрезая его лезвием конька, скользила Роза, тренируясь в гордом одиночестве.

Присмотревшись, я понял, что она в самом деле в гордом одиночестве. Не было ни Исы, которая едва ли не жила на льду, и Лёхи не крутилось рядом, что значило, старшая фигуристка покинула дворец. Я со злостью и со всей силы приложил кулак к входной двери, наблюдая сверху за тем, как она делала круг по катку, прыгала, снова разгонялась и прыгала. До тех пор, пока ноги не переставали держать. Ещё раз повторяла всё по кругу, доводя себя практически до такого же глухого утомления, как и я в качалке. Затем сделала несколько кругов по льду и направилась на выход. Я тихонько сбежал вниз по тёмным рядам зрительного зала и поспешил за Розой. Я дождался, пока та скроется в раздевалке и, прислонившись к стене, принялся ждать. Ничто так не тяготило, как бессмысленные попытки успокоить себя и понять, что сейчас она никуда не убежит от меня, ночь… Арена… Мы только вдвоём…

Стоя под дверьми раздевалки, я дико волновался, меня буквально трясло оттого, что я собирался провернуть, но также до нервной дрожи пугала реакция Розы на эту выходку. Если она сейчас оттолкнёт меня, то захочется провалиться сквозь землю, сгорая от стыда, даже невзирая на то, что никто не узрит сего позора. Я смотрел на дверь, которая медленно покачивалась на петлях, и рассуждал о том, что давно грызло изнутри. Разве могла Роза поверить Егору на слово и испортить, между нами, всё? Я знал, что одних переглядываний недостаточно и хотелось бы больше. Заручиться её поддержкой, найти ту тонкую путеводную нить, которая связала бы наши судьбы в единое целое.

Безупречная и прекрасная Роза! Она была той самой мечтой, которая позволяла жить и продолжать двигаться вперёд. Ради таких, как она, совершали подвиги рыцари, и ради её очаровательной улыбки я готов был на всё. Я увидел её, и сердце забилось чаще, практически не давая себе думать. Подошёл со спины в два длинных шага и обнял её за талию, прижимая к своей груди. Роза мгновенно вздрогнула в моих руках, посмотрела назад, и увидев, кто её обнимает, замерла на полушаге, словно забыв, как дышать. Я крепче прижал девушке и порадовался тому, что та не сопротивлялась моим прикосновениям. Недолго думая, я крутанул её, продолжая держать его за талию, и прижал уже лицом к себе.

Холодная стена коридора обожгла спину даже через майку с олимпийкой, и, казалось, Роза, в этот момент, пришла в себя и начала как-то слишком быстро соображать, старательно борясь с моими конечностями. Её изящные пальчики вцепились в мои плечи и пытались оттолкнуть. Но я опёрся на стену, завалил её на себя и ткнулся лбом в приятно пахнущую макушку, сильнее сжимая руки на талии. Всё же силы были неравны. Изящная фигуристка и нападающий хоккеист, пропасть подготовки и разные нагрузки позволяли без проблем удерживать её и не позволять выскользнуть, подобно хитрому ужику из моего плена.

— Нет, я никуда тебя не отпущу и не позволю сбежать от меня, — я оторвал голову от её волос и посмотрел в любимое лицо. — Ты такая, глупая, такая прекрасная и такая замечательная. Чего бы ни наговорил тебе Егор, не верь. Он просто злится, что не заполучил желаемое, шантажом, отхватил по морде от Лёхи и просрал последние шансы. Вместо того чтобы что-то сделать и показать, что я тебе нравлюсь, ты просто смотрела на меня и переживала, но я не слепой, я видел каждый брошенный тобой взор, каждый стон разочарования, сорвавшийся с твоих губ. Трудно обращать внимание на взгляды, наполненные скрытым смыслом, когда находишься постоянно в пределах досягаемости. Особенно когда у тебя такой есть лучший друг, который в любую секунду может узнать у Иры, где находится моя потерянная принцесса.

Я взял руки ошарашенной Розочки, положил их к своей груди, позволяя ощутить бешеный стук моего собственного сердца, и потянулся к её губам. Роза тут же ответила на поцелуй и перехватила лидерство, запуская язык в мой рот, а пальцами тут же путаясь в волосах. Она обхватила меня за шею, а другой рукой скользнула на грудь, вжимая пальчики рядом с солнечным сплетением, где чётко прослеживался безумный пульс, подобный американским горкам. Наслаждаясь поцелуем, я позабыл обо всём на свете. Почему-то в это мгновение стало на всё плевать. Словно мы остались единственными во всём белом свете.

— Кирилл, что ты творишь со мной? — прошептала она мне на ухо.

— Я люблю тебя, — также лукаво и провокационно отозвался я. — Всего лишь люблю больше жизни и не хочу отпускать, даже если придётся сражаться за тебя, против целого мира.

— Идиот, — мягко улыбнулась Роза и вновь подалась вперёд.

— Знаешь, что мне нравится в этой ситуации? — тихо прошептал я, наблюдая за тем, как мило краснеют её щёки. — Ты давно могла оттолкнуть меня, но не сделала этого.

— Я… — Роза застыла на полуслове и хлопнула глазами

— Ты… — я приблизился к её губам и прошептал. — Сегодня не время разговаривать.

Я приблизился ещё ближе, жарким дыханием обдавая нежные розовые лепестки губ, и от дрожи, снова прокатившейся по телу, едва не застонал. Я медленно проскользил рукой по шелковистой коже, коснувшись шеи, и осторожно обхватил её, сжимая пальцами и притягивая ближе. От этого Роза ухмыльнулась и, наконец, коснулась моих губ своими, первая, подаваясь в поцелуе и напирая с какой-то всполошённой горячностью. Она отвечала так пылко и страстно, что кружилась голова. Наконец, исполнив своё желание, которое так долго отрицал, я уже не смел поворачивать обратно. Но этого, казалось, мало… Преступно мало…

Я отстранился всего на секунду, чтобы снова коснуться её нижней губы своими, оттянуть немного и испытать пьянящее блаженство, от едва различимого стона, потонувшего в моих губах. В этом поцелуе совсем не было напора, я будто давал ей власть над собой, оставлял пространство и возможность в любой момент остановиться, оттолкнуть и сбежать. Но она этого не делала, давая уже мне понять, что также хотела этого, до нервной дрожи в коленях. В это мгновение я почувствовал себя самым счастливым человеком на планете.

Что-то внутри горело и жгло, подхлёстывало продолжать напирать, то ли полное отсутствие сопротивления, то ли пылкий ответ, от которого окончательно сносило крышу. Отстранившись, посмотрев в её полуприкрытые глаза, я увидел, всё, что мне было нужно… Нежность, сомнения, страсть, печаль, страх и желание… Они смешивались в ядрёный коктейль и грозили выплеснуться наружу ураганом страстей. Это всё было столь неожиданно, так забавно, что я не успевал следить за меняющейся обстановкой и больше не контролировал кипучий градус страстей.

Ещё раз, уже более настойчиво я приблизился и смял податливые губы, проведя по ним языком, углубляя поцелуй, и тогда пальцы Розы коснулись моей груди, вызвав этим неконтролируемый вздох удовольствия. Они плавно очертили грудные мышцы и пробрались под ворот олимпийки. Я был готов проклясть себя за это, но, кажется, что девушка нисколько не обратила внимания на возбуждённый стон, а лишь обмякла в моих руках, подставляя уста для более глубоких ласк. Я продолжал целовать её медленно, со вкусом, испытывая невероятное наслаждение. Казалось, мир вокруг остановился и замер, погружая нас в нескончаемую негу.

Как странно… Выходит, когда я думал, что она меня боится, то просто зря терял время? Мысли взметнулись в голове, но я постарался выгнать их прочь, сейчас было явно не до них. Нам было так хорошо, как не было уже давно… Или никогда… Я всё не мог насытиться ею, продолжал целовать до тех пор, пока Роза слегка не толкнула в грудь, задыхаясь и судорожно хватая ротиком воздух. Я ненадолго отстранился, пытаясь выровнять дыхание и позволяя нам отдохнуть. В глазах моей малышки трепетало волнение, ощутимо частил ненормальный пульс и дикое стучало сердце под кофтой, что шло вразрез с ясным и кристально чистым взором её очей. Коленки подгибались от внезапного осознания, что она так же хотела этого поцелуя, как и я.

— Пообещай мне только одно: что больше никогда не сбежишь от меня и всегда придёшь ко мне поговорить, какие бы проблемы ни приключились на твоём пути, — сказал я тихо, едва слышно, не глядя на раскрасневшиеся щёки девушки, взглядом, цепляясь, за что угодно, лишь бы не наткнуться на её взор.

— Хорошо, но и ты предупреждай меня, если опять какой-то урод постарается надавить на тебя, через меня, — Роза невесомо коснулась моей щеки, чтобы сойтись взглядами, улыбнулась и положила руки ему на плечи.

— Договорились, — я уткнулся ей в макушку, скрывая за этим жестом дурацкую улыбочку, играющую на губах.