Моя боль = моя любовь

Глава 22 Крылья демона

Ирина

Отчаяние, страх и отчаяние накрывали с головой. Разина и девочки смотрели с таким отчаянием, что становилось ещё хуже. То белеющая, то алеющая Роза добавляла мне головной боли, и я не могла никак принять своё новое положение. Гипс красноречиво говорил о том, что это финал… Такой несуразный, нелепый и идиотский! Злость и бессильная злоба поднимались из груди. Из меня словно всю жизнь выкачали, высосали досуха и не дали шанса оправиться. Хотелось выть раненым зверем. От всех этих вопросов становилось тошно.

Но ещё хуже было от осознания того, что моей мечты больше не существует. Одна реабилитация займёт почти год… А это десятки пропущенных соревнований, сотни часов безделья. Разина сразу сказала, как увидела заключение врачей, что мне только в тренера осталось. Это злило и вскипало в груди ядовитой лавой. Но даже такие яркие эмоции не могли пробиться через толстую корку застывшего в душе льда. Словно место моей силы и свободы, теперь острыми иглами торчало у меня в груди.

Москва встречала ветром и мелким моросящим дождиком. В груди безумно ухало сердце и билось о костяную клетку рёбер, которая не давала мне и шанса расслабиться. Казалось, сделай вдох поглубже, и весь мир прекратит своё жалкое существование. И вроде бы в этом не было ничего такого. Травмы случались у всех… Но, когда они вот так ломают и рушат твою жизнь… Хочется реально больше никогда не открывать глаз и не видеть этого безумия. Жизнь слишком несправедлива, чтобы верить в беззаботные сказки наяву.

Аэропорт шумел и едва не трещал от набившихся в него людей. Репортёры, фанаты, просто родители. Все они приехали ночью, чтобы поддержать и не дать спортсменам дух перевести, накидываясь подобно стае голодных пираний. От их жалостливых взглядов становилось совсем тошно. Хотелось наорать на всех, послать в пешее эротическое и не видеть своими глазами, как многие с надеждой смотрели на тех, кто гордо шёл с медалями. Меня никогда не трогала такая популярность, а сейчас буквально душу из меня вытрясала и бесила по страшной силе.

Помотав головой из стороны в сторону, а самой дальней части зоны встреч заметила одинокую фигурку. Сгорбленную и поникшую. Букет полевых ромашек. Где только умудрился найти в столь дождливую весну. Я махнула девочкам на прощание и быстро шмыгнула в ту сторону, которая сейчас выглядела ещё смурнее меня. Это моё право беситься и злиться, но, казалось, Лёша всю непогоду мира забрал в свои объятия и распугивал фанатов своей кислой миной. Я остановилась около него, едва доковыляв на своих трёх ногах, и постучала костылём по ботинку.

— Лёш, — негромко позвала я, прожигая того заинтересованным взглядом, пока на меня не обратили внимания.

— Мм, — задумчиво промычал герой моих невесёлых размышлений и, не удостоив вниманием, уткнулся обратно в телефон. — Что? Автографов и интервью не даю! Идите к чёрту!

— Неужели там что-то настолько увлекательное, что затмевает меня? — обиженно и наигранно легкомысленно тяну я. — Думала, ты меня у трапа самолёта заберёшь, а он тут даже слово ласкового ещё не сказал.

— Ира, ни в коем разе, — тут же оживился он и потянулся ко мне, чтобы обнять. — Как ты? С тобой всё хорошо? Хочешь, донесу до машины, если тебе больно наступать на ногу?

— Нет, — покачала я головой, оборачиваясь назад. — Не сейчас. Слишком много свидетелей и журналистов. Не хотелось бы попадаться им на глаза. За эти полдня меня и так достало смотреть на их тухлые рожи, которые сожалели мне в моём горе.

— Тогда что? — по-доброму усмехнулся мой парень, прекрасно понимая, что я имела в виду. — Мне стоит спасти свою прекрасную принцессу? Тебе не хочется лишнего внимания с их стороны? А значит, мы просто сбежим от них всех и пошлём к чёрту.

— Нет, просто… — я замялась, пытаясь правильно сформулировать свои мысли в голове, а Лёша тем временем перекинув цветы удобнее и, отлипнув от своего места, подошёл ближе.

— Давай поцелуемся? — выпалил тот, поджимая губы и ненавистным взглядом сверля журналистов. — Чёрт с ним, что они подумают, главное, чтобы ты была счастлива. Меня убивает, смотреть на такое твоё лицо.

— Чего? — это заставило меня отшатнуться и сделать шаг назад, а после ещё один, смотря на Лёшу с непониманием. — Ты с ума сошёл? Тут же сотни любопытных глаз.

— Нет, не бойся, — остановил он моё бегство. — Мы же прятались из-за того, что Разина бы не разрешила и посчитала это верхом наглости и идиотизма. Теперь же бояться нечего. А журналисты и общественное мнение могут идти к чёрту. Жене знаменитого хоккеиста надо переставать бояться бульварной прессы.

— Я не боюсь! — воскликнула я, но ещё немного отступила. — Просто дело не только во мне. Твой контракт… Роза рассказывала, что пока вы в команде до двадцати пяти вам нельзя заводить семью. И если станет известно о нас… То теперь сильнее всего пострадаешь именно ты.

— Ладно, слушай, забудь, хорошо? — выдохнул тот. — Я просто пойду, пока не сделал хуже. Цветы тебе, надеюсь, с реабилитацией будет всё хорошо. Я понял… То фото… Зря я надеялся, глупый идиот.

Удалялся он восвояси оперативно, всучив мне букет и обходя стороной журналистов, и лишь взгляд, брошенный напоследок, заставил сердце предательски дёрнуться в груди. Фото… Мысль неторопливо ворочалась в голове и никак не давала покоя. Что за чёртово фото? Я не избегала общения с прессой, что крайне удивляло многих, но и фотографировать себя не позволяла. Вела себя так же, как и раньше: улыбалась, язвила, надменно задирала нос… Разве что-то из этого могло задеть Лёшу? Всё как обычно… Или не всё?

— Ир, — Роза появилась рядом со мной, как чёрт из табакерки, и заставила подпрыгнуть от неожиданности и едва не выронить цветы.

— Извини, мне надо уйти, там Лёша ждёт, — тараторила я, вглядываясь в темноту за окнами аэропорта. — Надо…

— Вы поругались? — спросила подруга, придержав меня за руку. — Он уехал, вылетел с таким видом, словно ему рёбра переломали. Что случилось, Ир?

— С чего бы? — удивлённо протянула я.

Я не успела открыть рот и спешно перехватила ту за запястье, однако реакция у Розы значительно лучше, так журналистам осталось довольствовать лишь видом спины, а не злого и раздражённого личика чемпионки. Я стояла с приоткрытым ртом ещё мгновение, а после вздохнула и лишь посмотрела с грустью туда, где уже и след простыл моего прилипчивого и верного парня. Я на самом деле не понимала, что произошло, но расспросы пришлось оставить до того момента, как мы уселись в машину и водитель закрыл дверь, отрезая нас от внешнего мира.

— В общем, тебе придётся постараться, чтобы разрулить эту ситуацию, — с тяжёлым вздохом пробормотала Роза и печально посмотрела на меня.

— Роз, — возмущённо протянула я, не понимая, что вообще за дурдом тут происходил. — Ты рассержена на меня? Обижаешься, может быть? Ты немного странно себя ведёшь и говоришь какими-то загадками. Я вообще ничего не понимаю!

— Почему я должна сердиться на тебя? — искренне удивилась та и склонила голову к плечу. — Я за тебя испугалась и едва этой курице не выдернула её лягушачьи лапки. Только я твою программу катала. Попросила у судей и организаторов разрешения. Как я каскады прыгала, вообще не помню. Очнулась только тогда, когда музыка выключилась и на голову свалился шум зала. Такой оглушительный…

— Я… — слова застряли в горле. — Это больше не моя программа… Разина вправе отдать её кому угодно. И если ты её откатала, значит, теперь это твой демон. А я… Я больше не нужна льду…

— А после ты спрашиваешь, злюсь ли я на тебя? — закатила глаза подруга. — Я в ярости! Что ты сама не врезала этой козлиной роже по морде. Почему просто стояла и смотрела. Теперь из-за него все наши жизни пошли под откос. В этой всей чертовщине виноват твой бывший! Эта хренова лягушатница его, видите ли, уже пять лет любит и решила убрать конкурентку, чтобы путь к сердцу красавчика-чемпиона освободить. А он ко мне яйца подкатил, тут же, как стало понятно, что следующей кандидаткой на Олимпиаду стану я. А теперь ещё и Лёша поверил в то, что у вас там роман. Ты понимаешь, что надо было сказать о том, что фото просто случайность и шантаж, а не кривить свой рот! Вот вроде бы ты умная, но сейчас полная дура!

— Я забыла… — в ужасе пробормотала я, прикрывая рот рукой. — Я реально забыла, про это хреново фото и про этого урода. Мне было не до них…

— Слушай, я не понимаю, — тихо проговорила Роза, — мы же друзья, потому я дам тебе один совет: поговори с Лёшей прямо сейчас, если он реально тебе нужен. Не тяни и не откладывай на потом, чтобы не стало ещё хуже.

— Но его контракт с профессиональной командой, который может накрыться из-за меня? — не могла я мириться с такими разговорами.

— Ир, ты же понимаешь, что я имела в виду… — Роза продолжала сверлить меня взглядом. — Если сейчас поставишь точку в этом всём, то обратно уже не отыграешь. Он тебя безумно любит и готов весь мир к твоим ногам положить, но не перегибай палку, у каждого человека есть предел терпения, и у него он явно иссяк вместе с той фотографией.

— Ты говоришь с таким осуждением, словно я специально всё это подстроила таким образом и теперь пытаюсь строить из себя оскорблённую невинность, — осторожно пробормотала я, пересаживаясь ближе к окну. — Если бы я знала, к чему всё это приведёт, давно бы послала лесом всех участников этого цирка абсурда.

Роза не ответила и лишь следила за моими действиями рассеянным взглядом, пока я не уселась совсем вплотную к окну и не опустила стекло, чтобы ночной воздух остудил голову. Не просит остановить машину и не бунтует, на удивление, однако я всё равно вздрогнула, когда ладонь Розы легла на моё плечо и успокаивающе погладила. Слёзы натекли в нос, захотелось разреветься, и я позволила себе это. Было обидно и больно понимать, что из-за обычной человеческой низости пострадали мы всё.

— Почему ты это сказала? — я сквозь сдавленные рыдания, всё же вернулась к прерванному разговору. — Неужели я настолько отвратительный человек, что только раню других.

— Потому что тебе требуется хороший пендель, — честно ответила девушка, сверля меня взглядом. — Ты привыкла жить среди лицемеров и подлецов. Но парни не такие. Что Лёша, что Кирилл у них же на лбу всё написано. Они едва ли старше детей, а обидеть такого себя не простить потом лет сто. А ты сделала ему больно, наступила, на самую больную мозоль.

— Это звучит плохо, — хлюпнув носом, простонала я. — Почему?

— Потому что он хотел сделать тебе предложение, — Роза нервно сглотнула и впилась зубами в нижнюю губу.

— Чего? — я аж воздухом подавилась от такого заявления с её стороны.

— Кирилл написал, чтобы я тихонько узнала размер твоего пальца, — девушка опустила голову, едва ли фокусируясь на моём потерянном лице. — Я удивилась и сказала. А потом они скинули несколько колец. Ир, он тебя до беспамятства любит. И карьеру готов променять на тебя, прямо сейчас. А ты его оттолкнула… Ещё и то сраное фото, из-за которого всё это началось. Так что в этой ситуации мы виноваты все вместе.

— Я не знаю, что могла бы на это сказать, — судорожно вздохнула я и прижала не загипсованную ладонь к пылающему лицу. — Почему он мне ничего не сказал. У него же был шанс… А он просто ушёл…

— Ты когда-нибудь доверяла людям раньше? — вдруг спросила Роза и повела плечом в нервном жесте. — Нет, ты привыкла разбираться со своими проблемами самостоятельно и не видела того, что видела я. Потому просто извинись перед ним и расскажи правду, этого будет достаточно для того, чтобы между вами всё наладилось.

— Было дело, но с трудом я бы назвала это недоверием, — негромко ответила я, — скорее простая предусмотрительность, которая не позволяла мне влипать в неприятности и подставлять себя под удар. Но я же серьёзно не знала, что он задумал нечто настолько сумасшедшее!

— Я могла бы врезать тебе, чтобы мозг у тебя наконец-то заработал, — неожиданно даже для самой себя выпалила Роза, — если ты хочешь, и это поможет, подставляй макушку. Но всё же, езжай сейчас к нему. До дома я и так добраться могу.

— С ума сошла? — вздёрнула я возмущённо бровь. — Какая из меня подруга, если я разрешу тебе шляться по Москве в потёмках. Сейчас закинем тебя, а потом я напишу Лёше. Я думаю, он всё же согласится на встречу.

— Но ты же этого хочешь… — сверкнула глазами девушка. — Пиши сейчас. Не откладывай на потом, пока доберёмся, как раз договоритесь, где встретиться.

— Я понимаю, о чём ты волнуешься и знаешь, это успокаивает, — нежно призналась я, одаривая её нежной улыбкой. — И я рада, что ты смогла навязать мне дружбу, даже несмотря на то, что я ей противилась.

— Что ты имеешь в виду? — Роза удивлённо на меня вытаращилась.

— Ты единственная, кто предложил ударить больного человека, чтобы у того мозги встали на место, — рассмеялась я. — Так что да, кроме тебя, на такие фокусы никто неспособен, это уж точно.

— И не говори, — засмеялась та в голос, — цени мою дружбу. Так что давай, пиши своему принцу, чтобы этот день уже закончился.

— Хорошо, — кивнула я и достала телефон из кармана.