Моя боль = моя любовь

Глава 19 Падение

Ирина

С самого утра всё пошло наперекосяк. Казалось, что любое движение причиняло острую боль в подреберье. Тело, которое вчера переполняла лёгкость и грациозность, сегодня казалось каким-то чужим и незнакомым. Словно деревянная кукла, я переставляла ноги и семенила в сторону разминочной. Разговоры в спортивном крыле не стихали ни на мгновение. Каждому хотелось выплеснуть эмоции, поделиться ими или скинуть с плеч излишний груз ответственности. Вставив в уши наушники, я отрешилась от этого мира и поддавалась своим невесёлым мыслям.

Сегодня мои демоны притихли и растерянно шушукались, в надежде найти оптимальный ответ на невысказанные вопросы. Телефон пиликнул, показывая слова поддержки от всех подряд. Но Лёша так и не прислал сообщения. Тревога шевельнулась в груди, а я на мгновение оторопела, когда передо мной появился бывший и нагло ухмыляясь, притянул к себе, сделав при этом парочку фотографий. Это уже ни в какие рамки не лезло и хотелось за это переломать ему все руки.

— Ты совсем больной придурок? — я вытаращилась на него и заблаговременно вспомнила, что материться по-английски в такой толпе противопоказанно тренером, а конструкцию из трёх пальцев можно демонстрировать исключительно из кармана.

— Я рад, что наш роман всё ещё жив, по крайней мере, на просторах интернета, — как ни в чём не бывало, заявила эта козлиная рожа. — Поверь, так будет лучше для нас с тобой. Это придаст веса и драматизма, когда будем кататься на Олимпиаде. Двое возлюбленных, стремятся к пьедесталу, разлучённые странами и командами. Половина мира рыдать будет.

— Половина мира будет рыдать, если ещё раз посмеешь такое выкинуть, — зло шипела я в ответ. — Я тебе рожу разукрашу так, что мать родная не узнает. Считал, можешь мне изменять с кем попало, а потом припираться как ни в чём не бывало? Ага, сто раз, держи карман шире, люлей отвешу. И скажи спасибо, что сюда полетели только фигуристы, иначе тебе бы уже вырвали загребущие ручонки и запихали бы так глубоко в задницу, что ни один хирург не достал бы и на место не пришил бы. Потому отвали по-хорошему, по-плохому тебе не понравится.

— Будет тебе дуться из-за такой ерунды, — отмахнулся парень и сверкнул улыбкой, — когда будешь на трибунах, не забывай делать личико милее, чтобы камеры захватывали его в самые волнительные моменты моего выступления.

— Катись к чёрту, — отшатнулась я на пару шагов, — я тебе только венок на могилку подарить могу. Ищи другую дуру, которая будет за тебя переживать. А мне надо готовиться к раскатке, я победить хочу, а не в твой фан-клуб вступать. Придурок!

— Что хотел этот идиот? — рядом со мной появилась Роза.

— Забей, только о его дохлой тушке переживать не хватало, — потрясла я головой, отгоняя от себя дурные мысли. — Надо Лёше написать, чтобы он чего ни того не подумал, увидев фотографии. Этот идиот сделал снимок и написал, что мы всё ещё вместе.

— Вот придурок, — показала язык и уволокла меня в сторону младшенькая. — Ты не раскисай, всё будет хорошо. Откатаешь и можно на заслуженную пенсию.

— Что ты заладила про уход? — не выдержала я и психанула.

— Не знаю, — потрясла головой Роза и посмотрела на меня серьёзным взглядом. — Просто у меня очень плохое предчувствие. Словно опять что-то должно случиться. Я не хочу, чтобы ещё кто-нибудь пострадал, особенно ты.

— Расслабься, всё будет в полном порядке, тренер не даст нас в обиду, — потрепала её по голове. — Хватит пустой болтовни, пошли уже разминаться и готовится к раскатке. Мы сегодня последние стартуем. Потому в сильнейшей разминке будет жарко. А к тому моменту стоит не потерять настрой. Тебя и так от нервов уже штормит.

На это возразить ей было нечего. Тяжело вздохнув, Роза покачала головой и поспешила на первые тренировочные разминки. Хорошенько растянуться перед выступлением это наш долг как чемпионов. Глупые травмы из-за лени сгубили больше спортсменов, чем все остальные причины, вместе взятые. Так что я предпочитала не халтурить и чётко делать свой комплекс, прописанный мне педагогами и врачами. В нашей профессии даже малейшая оплошность могла стоить карьеры. Травма дело нескольких секунд, а вот реабилитация занимала годы и не факт, что проходила вполне успешно, позволяя вернуться в мир спорта.

Сегодня на повестке дня был как раз такой момент, когда каждая ошибка могла дорого обойтись. И не только травмами, но и драгоценными сотыми баллов, от которых зависела судьба золотой медали. Она-то зачастую решалась в столь короткие мгновения, что за ними было не угнаться, даже срываясь на галоп и перепрыгивая через собственную гордость. Вот в этой запаре, когда сердце буквально клокотало в горле, могло произойти всё что угодно. Такое уже не один десяток раз представало у меня перед глазами. Перегорали и ломались даже сильнейшие…

Таков путь на пьедестал, к золоту и к возможности представлять свою страну на крупнейших мировых соревнованиях. Девочки тянулись, пытались шутить, но многие берегли силы и энергию для льда. Нельзя было размусоливать и сливать все свои труды из-за глупых опасений. Нервишки в самом деле шалили так, что порой казалось коротнёт. Но пока вроде бы все дела обстояли нормально и размеренно. После лёгкого перекуса, чисто для того, чтобы не помереть от обезвоживания и недостатка энергии, нас погнали на сборы.

Я ненавидела этот этап, но приходилось терпеть. Потом каждый раз казалось, что у меня на голове скафандр из непробиваемого пластика. Но такова цена за совершенство. Мы должны блистать в свете софитов, быть воплощением фантазии и мечты. А такое с лохмами во все стороны не делалось. Так что зачёсывали и залачивали так, чтобы, даже упав с самосвала и тормозя головой, причёска осталась такой же, как до падения. Было бы что-нибудь сильнее лака, думаю, и его бы на нас выливали. Благо не водные виды спорта, где ещё и геля наваливали столько, что реально скафандр получался, который можно было пальцами отдирать.

Вскинув голову, позволила визажистам закончить макияж, покрыв тело блёстками в тех местах, где должны происходить вспышки и преломление света во время выполнения элементов. Всё это делалось лишь с одной целью, чтобы победить. Каждый созданный шедевр заслуга не меня одной. Это командная работа, ради которой я вкалывала до седьмого пота. Чтобы оправдать их труды и потраченное на меня время, выходила на лёд и прокатывала свои самые лучшие номера и завоёвывала одно золото за другим.

Подвести их и спустить в трубу столько усилий, приложенных к моему полёту фантазии, было бы самым неоправданным поступком, какой только можно вообразить. Все они были скрыты за кулисами и ширмами, но для каждого спортсмена они становились семьёй и зачастую даже важнее родителей. Мне же они заменяли целую жизнь. И теперь, когда последние возможности сказать этим людям спасибо за их труд и доброту рассеивались передо мной туманной дымкой, я старалась из всех сил уцепить их за изворотливый хвост леди Удачи и доказать всем и каждому, что круче нас просто никого не существовало!

Идеальная прокатка, золотые медали и слава — моя благодарность им. Я старалась ради тех, кто никогда не светился в камерах и был лишь тенями за нашими спинами. Моя гордость не знала предела, ведь только благодаря всем этим людям я стала той, кем являлась в этот момент. Будь у меня выбор, я бы ничего не поменяла бы. Оставалась тут же и рвалась изо всех сил к пьедесталу. Когда с рутинными процедурами было покончено, я посмотрела на воду, но отогнала от себя мысли о голоде. Не хватало, чтобы ещё на льду в туалет приспичило, такого соревнования мне точно не простят. Они не любят шуток с мочевым пузырём, пока ты где-то там, ещё ладно, но на льду будь добр быть профессионалом.

Покачав головой, ещё раз внимательно осмотрела себя в зеркало и чуть подтёрла помаду, которая смазалась из-за того, что я не вовремя закусила губу. Панику следовало подавлять всеми доступными для этого способами. Ничего хорошего не выйдет, если я развалюсь прямо на самом старте. Первая шестёрка ушла на раскатку, и нас погнали переодеваться. Хоть мы огромной гурьбой и выходили в финале соревнований, но разница между первой и последней раскаткой просто колоссальная, можно сказать как между небом и землёй. И это понимали все… Абсолютно всё…

Купальник опять показался каким-то чужим и давящим на грудь. Я подёргала вырез горловины, но вроде бы всё было в полном порядке. Меня осмотрели и не нашли изъянов. Никто из соперников не нахимичил с костюмом. Может, Роза была права и в воздухе витало нечто такое, от чего волоски на руках становились дыбом? Вроде бы совсем недавно убирала их лазером, и вот это гнетущее ощущение и собиралось отступать. Ещё раз помотав залаченной головой, убедилась в том, что шальные осколки мыслей мне просто мерещатся. Ну какие проблемы… Мы уже на финишной прямой, и сворачивать поздно.

Да и что я, собственно, могла в такой момент? Подойти к тренеру и сказать: Мария Георгиевна, меня тут Роза дурным предчувствием заразила, не пойду я катать. Меня бы после этого не только матом обложили, но, ещё бы, послали из команды, сразу голову лечить. Да я бы сама себя в дурку сдала за такие слова. Потому пришлось объяснять собственным тараканам в голове, что не так всё плохо, как им кажется. Это просто предпрограмный мандраж, мы сотню раз с ним справлялись, и этот не станет исключением. Выйду и откатаю чисто и идеально! Как и всегда…

Закусив губу, дёрнула руками и опять вспомнила о помаде. Так подставлять неразумно, стоило внимательнее следить за всеми своими действиями. А то так до льда не дойду. Зашнуровав коньки, я пару раз присела, примеряясь к ним, и постаралась взять себя в руки. Разина поманила нас всех к себе, а это значило, что ещё немного и соревнования откроют для нас свои двери. Готовы мы к тому или нет, но теперь всё зависело лишь ото льда и его хитрых выкрутасов. И всё же мы послушно собрались рядом с тренером, как цыплята перед несушкой.

— Девочки, я прекрасно понимаю ваше стремление стать чемпионами, — тихо начала тренер, осматривая каждую из нас придирчивым взором. — Вы уже не первый раз стоите вот так, перед финальной разминкой, сильнейшей раскаткой, которая гарантирует зрителям незабываемые эмоции и потрясающие номера. Цените себя и свою гордость, не забывайте, что вы уже звёзды, мои чемпионки, цвет и гордость страны. Там на льду вы можете быть кем угодно, но всегда оставайтесь сильными и стойкими. Цените себя и верьте. Сегодня я разрешаю вам падать, ошибаться и не выполнять моих команд. Потому что сегодня вы катаетесь не для меня, а для себя. Верьте в свои силы и идите вперёд к золотым медалям, пьедесталам и овациям. Только зрители, сегодня, ваши судьи, выложитесь по полной программе и оставьте себя там на льду. Чтобы уже завтра, было не стыдно смотреть себе же в глаза.

Что у тренера было не отнять, так это её способности заряжать мотивацией. После таких слов поддержки ныть и думать о плохом уже не выходило. Каждая из нас понимала, что теперь всё делалось лишь ради победы. Даже если пришлось бы падать в бездну, надо делать это красиво. Ещё раз пожелав всем удачи, Мария Георгиевна отпустила нас на лёд. Под звуки тарахтящего комментатора и металлического голоса мы высыпали на лёд одна за одной. Приветствовали болельщиков, нашедших в себе силы прийти сюда, и тех, кому предстояло узреть это сражение воочию. Эмоции бурлили.

Можно было сколько угодно разглагольствовать о том, что это просто соревнования, что они ничего не значили и так далее. Но мы выходили на этот лёд с одной-единственной целью — победить. И чтобы там не разглагольствовал комментатор, ему было не дано понять наших чувств, тех эмоций, которые гудели в голове, того адреналина, который заставлял сердце буквально биться в ушах, заслоняя шум стадиона. И ради этого мы готовы были на любые подвиги и свершения, это было сильнее нас, где-то под рёбрами, там, где билась душа, рвущаяся сметать всех на своём пути, и добиваться своего. Только ради этого я готова была дышать и жила от соревнования до соревнования, мечтая быть выше, сильнее, смелее…

— Иса, нет! — вопль Розы заставил сбиться с шага и обернуться.

Но даже этого времени мне не хватило на то, чтобы отреагировать. Металлический звон от столкновения двух лезвий, застряв в голове. Боль в ноге пронзила до самого основания шеи. Я метнулась в сторону, но даже лёгкое тело, весом чуть больше сорока килограммов, на такой скорости приобретало удивительную мощь. Француженка влетела в меня со всей дури. Её конёк врезался точно в мой и откинул инерцией в сторону. Я попыталась поймать баланс, но рука девицы с силой впилась в щиколотку и дёрнула на себя.

Всё это заняло не больше нескольких секунд. Мир перед глазами пошатнулся. Меня занесло в сторону, и я постаралась сгруппироваться для падения. Но голова стремительно летела в сторону чужого конька, и чтобы не приложиться о него виском, я постаралась максимально отклониться в пустое пространство льда. Сердце резко застучало в груди, я видела, как изрезанная коньками поверхность льда приближалась ко мне с головокружительной скоростью. Боль пронзила плечо, затем удар пришёлся на копчик и затылок. Последнее, что я почувствовала, как что-то хрустнуло в руке и боль прошила затылок. Темнота медленно заполняла собой всё пространство, смешиваясь с красными вспышками боли и прохладным дуновением льда.