Моя искренняя лгунья

15

Войдя в квартиру и впустив Вудвордса, Хелен распахнула дверь спальни для гостей и гостеприимным жестом обвела комнату:

— А вот и ваша комната. Это, конечно, не апартаменты в пятизвездочном отеле, но вам здесь будет уютно.

Произнеся скороговоркой эту нелепую тираду, Хелен смешалась. В самом деле, что за околесицу она несет! Мистер Вудвордс не произнес в ответ ни слова. Он молча, с непроницаемым видом оглядывал комнату. Хелен стало не по себе. Неужели догадался?!

— Давайте, я помогу вам разобрать вещи. — Девушка решительно подошла к платяному шкафу, занимавшему весь проем между окнами. Она отодвинула створку раздвижной двери, словно желая продемонстрировать Вудвордсу вместимость шкафа. На Вудвордса эти действия не произвели никакого впечатления.

Должно быть, комната не пришлась Вудвордсу по душе, поскольку он по-прежнему молча стоял с непроницаемым видом, обеими руками держа дорожную сумку. Хелен показалось, что он раздумывает, не отказаться ли ему от любезного предложения пожить в ее доме, чтобы поискать более комфортное пристанище. Эта мысль девушке совершенно не понравилась.

— Вы завтракали? — Хелен еще раз попыталась обратить на себя внимание. — Я приготовлю вам завтрак и сварю кофе…

— Нет-нет, не беспокойтесь, — Дилан словно очнулся. — Я немного освоюсь, а вы можете идти по своим делам.

Ого! Ее уже выставляют. Впрочем, стоит ли удивляться после того, что она услышала в «Хилтоне».

Оставшись один, Дилан более внимательно оглядел свое новое жилье. Хелен оказалась права в своих предположениях, спальня ему не понравилась. Кроме идеальной чистоты и какой-то нарочитой опрятности комнату было совершенно не за что похвалить.

Эта спальня напомнила Дилану типовой номер во второразрядных гостиницах, в которых ему часто доводилось останавливаться в самом начале его деловой карьеры. Иллюзию того, что он находится в гостиничном номере, усиливала сдвинутая дверь платяного шкафа, которую Хелен так и не вернула на место. Ему словно демонстрировали, что предыдущий постоялец не забыл ничего из своих вещей и шкаф в его полном распоряжении.

Как знать, может, именно это и хотела сказать мисс Мэсси. Вполне возможно, что в доме девушки, так радушно пригласившей пожить у себя первого встречного, часто останавливаются гости на несколько дней.

Другая причина, по которой комната не пришлась Дилану по вкусу, заключалась в том, что в ней было совершенно нечего разбить или испортить. Никаких керамических статуэток или стеклянных ваз. В самом деле, не отрывать же ему двери платяного шкафа или отвинчивать ножки двуспальной кровати.

Ничего подобного ему до сих пор делать не приходилось, поскольку материала для его сомнительного творчества в уютных комнатах французских, австрийских или немецких хозяек и без того было хоть отбавляй.

Дилан бросил дорожную сумку на пол возле кровати и вышел, чтобы осмотреть остальные комнаты. Толкнув двустворчатую дверь из полированного темного дуба, Дилан очутился в гостиной.

Эта комната понравилась ему не в пример больше, чем та, которую предоставила ему мисс Мэсси. Про себя он решил, что над убранством комнаты трудилась вовсе не Хелен. Здесь явно чувствовался отличный вкус зрелой женщины с традиционными, даже консервативными взглядами.

Стены были задрапированы в светло-серый, голубой и белый цвета. Почти в той же цветовой гамме были выдержаны шторы, обивка мебели и ковры. Безупречный колониальный стиль. Дилан усмехнулся. Кто бы ни была эта неведомая дама, она наверняка была воспитана в старых добрых традициях.

Ему подумалось, что в Европе, где он проработал столько лет, этот стиль принято называть георгианским, по имени основателя одной из знаменитых королевских династий. Что ж, любому народу свойственно приписывать себе удачные изобретения, проверенные веками.

Лишь кричащий глянцевый календарь выделялся неуместным пятном в этой строгой классической обстановке. Дилана немного удивило отсутствие картин. Кроме того, и в этой изысканной комнате Дилан также не обнаружил столь милых женщинам фарфоровых безделушек. На низеньком палисандровом столике не было даже вазы для цветов. Странно. Совсем не таким представлял он себе дом Хелен.

Дилан заглянул в небольшую спальню. Дверь до конца не открывалась, и Дилан обнаружил, что в небольшой проем между дверью и окном был втиснут небольшой письменный стол с водруженным на него компьютером. Вероятно, у Хелен была привычка работать дома на этом довольно громоздком аппарате.

Сам Дилан настолько привык к ноутбуку, что взирал на компьютер Хелен в некотором недоумении. Журналист в его представлении должен был в первую очередь ценить мобильность.

Бегло оглядев спальню, Дилан нашел, что она как раз в духе современной молодой женщины. Светлая и элегантная комната без пошлостей вроде громадных плюшевых игрушек и нежно-розовых штор, отороченных кружевами. В комнате витал едва уловимый аромат свежести и какой-то необъяснимой тайны. Дилан припомнил, что такой же манящий, едва различимый запах исходил от самой Хелен.

Дилан покачал головой и поскорее вышел из комнаты. Он был абсолютно уверен, что вскоре ему предстоит разочароваться в прелестной хозяйке квартиры, как и во многих ее предшественницах. А посему не следует поддаваться чарам даже такой обворожительной молодой женщины, как Хелен Мэсси.

Приняв столь категоричное решение, Дилан вернулся в гостиную и с тоской опустился на диван, раздумывая, как приступить к своим разрушительным планам. Для начала, не придумав ничего более оригинального, он решил улечься на диван, не снимая ботинок. Именно так Дилан проводил долгие часы в домах прежних, сошедших с дистанции испытуемых. Лежа обутым на диване, он пролистывал бесчисленные газеты, выпивая при этом невероятное количество кофе. Да, но там, в Европе, это было в какой-то мере приемлемо для него самого. Здесь же не вымытая до стерильности Швейцария и не чистенькая уютная Австрия.

Кливленд, хотя и не мегаполис, но довольно крупный и оживленный промышленный город. Его улицы вполне чисты и ухожены, однако не настолько, чтобы лежать в башмаках на собственной кровати.

Дилан с сомнением оглядел подошвы своих ботинок М-да… Если он кому и досадит подобной выходкой, то прежде всего — самому себе. Ладно, не будем торопиться. В конце концов, разрушение — своего рода творчество, и поспешность здесь совсем ни к чему. Впереди — целый месяц.

Дилан вздохнул и направился в спальню для гостей разбирать свой багаж.