Моя лучшая студентка (СИ)

Глава 10. Максим

Наконец-то окно. Хоть какая-то возможность немного передохнуть перед оставшимися парами. Последние всегда даются тяжелее всего. В аудитории такая духотища, что даже раскрытое настежь окно не помогает. Снимаю галстук и расстегиваю верхние пуговицы на рубашке, вряд ли в это время меня кто-то побеспокоит. Чёртов дресс-код! Ненавижу эту одежду, но таковы уж правила нашего колледжа. Костюм, белая или голубая рубашка и никакой самодеятельности. Помню какой вынос мозга Павлу Сергеевичу устроил директор всего лишь за ярко-красный галстук. Он просто помешан на всех этих нелепых правилах.

Вам может показаться, что я ненавижу эту работу, но это вовсе не так, хотя иногда мне действительно хочется все бросить и свалить в закат, подальше от этих бесконечных лекций, курсовых и не желающих никоим образом воспринимать мой предмет студентов. Хотя, стоит признаться, в студенческие годы я воспринимал философию точно также. И уж тем более даже представить не мог, что однажды стану преподавателем по этой дисциплине. За это стоит сказать спасибо моему преподавателю по философии, человеку, который перевернул с ног на голову мои представления об этом предмете, Романову Василию Петровичу. Этот мужчина был просто фанатом своего дела, и этим фанатизмом мог заразить кого угодно. Вот и я не стал исключением. Вроде бы собирался писать диплом по своей специализации, и вот уже защищаю диплом по философии. Это стало шоком для всех, особенно для моей матери. Она просто спала и видела, как я стану успешным адвокатом. Впрочем, у нее были для этого основания…

Трезвонит телефон, и я вздрагиваю, слишком уж наглым образом выдернутый из захвативших меня воспоминаний. Ну, конечно, кто бы еще это мог быть!

— Антипов, я же просил не звонить, когда у меня пары.

Этот бессовестный человек меня однажды доконает!

— Это вопрос жизни и смерти, Макс!

— Ладно, выкладывай, чего такого важного ты хочешь сообщить, что аж в разгар рабочего дня мне трезвонишь?

— Макс, Макс! — тут же воодушевляется дружище. — Я сейчас в кафешке перекусывал, с такими цыпочками познакомился, просто ммм… я даже… ох, Макс…

— Ну хватит заливать телефон слюнями, — не выдержал я. — Поздравляю, я здесь при чем?

— При том, что пятый размер!

— О, боже…

Годы идут, а Антипов все тот же, не вышедший из пубертатного возраста пацан. Я уже сбился со счету, пытаясь припомнить всех его многочисленных девушек и женщин.

— Макс, я договорился с ними встретиться сегодня в клубешнике, но сам понимаешь, без тебя никак.

— Я пас.

— Да ты всегда пас! — вдруг взорвало его, но тут же голос друга смягчился. — Макс, ну ты реально засел за своими книжонками, как старик, у тебя баба последний раз когда была?

— Серега, нет у меня времени на эти глупости, работы выше крыши. Вечером надо к лекциям подготовиться, завтра пять пар, семинар еще этот чертов, давай уже сам окучивай своих дам. Все, бывай.

И я без зазрения совести бросил трубку. Работы действительно хватало, но дело было не только в этом. Я никогда не был святым, и женщин у меня было много. Все это захватывает, когда тебе восемнадцать, но с возрастом слегка наскучивает. Разменяв четвертый десяток, я стал всерьез задумываться о том, чтобы остепениться, да вот девушки подходящей еще не нашел.

Вновь вздрагиваю, когда слышится стук в дверь. Наверное, стоит пропить курс магния, а то что-то слишком уж нервным стал под конец учебного года. Хотя эти «великие умы» вряд ли дадут мне хоть каплю покоя. Вон одна из их ярких представительниц топчется в проходе.

— Простите, Максим Алексеевич…

Вот только дочери Никифорова здесь не хватало.

— Что вы хотели, Анжела?

Девушка улыбается, и осмелев подходит к моему столу. Взгляд голубых глаз падает в расстегнутый ворот моей рубашки. Ох, и не нравится мне этот взгляд, знаю я его. Машинально застегиваю пуговицы, и Анжела снова улыбается.

— Зачем вы здесь? — повторяю, добавив в голос немного стальных ноток. Не хотелось бы, чтобы девушка питала какие-то иллюзии на мой счет. Но на нее это не возымело ровным счетом никакого эффекта.

— Я хотела…, - Анжела вдруг опирается бедром на столешницу так, что ее коротенькая юбка задирается, являя моем взору кружевную резинку черных чулок и бледную полоску кожи. Видимо, на дочку замдиректора общие правила, касающиеся формы одежды, не распространяются… Ярко-красные губы Никифоровой изгибаются в улыбке, которая очевидно, призвана меня соблазнить. Считайте меня ворчливы страиком, но насчет макияжа я бы тоже добавил пунктик в устав… Что ж, предпринимаю последнюю попытку выйти из неловкой ситуации, отделавшись малой кровью.

— Забудьте об этом, Анжела, я не изменю свое решение, ваш реферат не заслуживает и двойки. Вы скачали его из интернета, даже не утрудившись хоть как-то отредактировать, чтобы это не было так очевидно!

— Максим Алексеевич, зачем вы меня обижаете? — тут же надула губы девушка. — Реферат я обязательно переделаю к завтрашнему дню, клянусь. Я по другому вопросу. Я… не очень поняла сегодняшнюю тему, может быть, вы сможете позаниматься со мной персонально?

Мне бы не хотелось ссориться с руководством, но игру этой хитрой девчонки я тоже поддерживать не намерен.

— Что именно вам непонятно, Никифорова?

Анжела тут же вытаскивает из миниатюрной сумочки (о, боже правый, как туда вообще что-то может помещаться?) тетрадь и кладет передо мной, наклоняясь при этом так, что содержимое впечатляющего декольте чуть ли не упирается в мое лицо. Наманикюренный пальчик скользит по странице и как бы ненароком натыкается на мою ладонь.

— Вот… тема стоицизма. И еще кое-что…

Тонкие пальцы продолжают движение по моей руке. Ну это уже ни в какие рамки! Сбрасываю девичью ладонь и резко захлопываю конспекты.

— Студентка Никифорова, — пытаясь вложить в голос не просто холод, а лед, проговариваю я. — Думаю, будет лучше, если вы составите список непонятных вам тем, и на следующей лекции мы их разберем со всей группой. А сейчас простите, но мне нужно работать.

Видимо со льдом я переборщил, ведь именно им подергиваются голубые глаза девушки. На лице четко проступают скулы.

— В чем дело, Максим Алексеевич, серые мыши вас больше привлекают?

Что за бред? Какие еще мыши? Даже разбираться в этом не хочу.

— Нет, Анжела, я не любитель грызунов, вот собаки — другое дело. А сейчас, когда с моими предпочтениями все понятно, прошу вас, оставьте дверь немного приоткрытой, когда будете уходить. Слишком душно здесь. Благодарю.

Дав понять, что разговор окончен, я достал из стола стопку рефератов. Вытащив один, наобум, сделал вид, что занят его чтением. К счастью, Анжела оказалась понятливой. Снова стук каблуков, только уже яростный. И громкий хлопок двери.

Может, я и вел себя как скотина, но за годы, проведенные в стенах этого заведения, я усвоил главный урок — интрижки со студентками недопустимы! Это было негласное правило, установленное директором, который просто из кожи вон лез, пытаясь сохранить престиж нашего колледжа. Для любого преподавателя мужского пола здесь закрутить роман со студенткой — равно потерять работу. И если честно, это единственная позиция, которую я полностью поддерживаю, хотя бы из чисто моральных соображений. Ну что может связывать взрослого мужика с ребенком? А для меня все эти девчонки — самые настоящие дети, едва-едва вышедшие из стен школы. Та же самая Никифорова еще полтора года назад была растерянной семнадцатилетней девчонкой, заблудившейся в стенах нового для нее заведения. Ее отец тогда приехал сюда по приглашению директора вместо уволившегося замдиректора по воспитательной части. Да, не спорю, за год она освоилась, приобрела эмм… формы, этого я отрицать не могу, но для меня так и осталась ребенком. Вздорным, слегка бестолковым. Да кого я обманываю, у меня целая группа таких бестолочей! Отбрасываю в сторону очередной шедевр из интернета. Они что, совсем меня за идиота держат? О, а вот и реферат Егоровой. Как бальзам на душу. Ладно, бестолочи здесь не все. Нина — просто чудо какое-то. Таких умных девушек я еще не встречал. Правда сегодня вела себя очень странно. Отвечала невпопад, постоянно крутилась. Никогда не видел ее такой взволнованной и растерянной. Надеюсь, что Нина все-таки не заболела… Признаюсь, на Егорову у меня далеко идущие планы. Хочу переманить ее на «свою сторону», как когда-то меня переманил Василий Петрович. Да и если начистоту, при всех талантах психолог из нее явно не выйдет. С людьми взаимодействовать она совсем не умеет, а вот мне бы помощница не помешала, а там… может действительно свалю в закат, а ее подготовлю на свое место. От этой мысли даже настроение улучшилось. Прозвенел звонок, знаменующий окончание пары, и я, готовый приступить к работе, затянул на шее петлю ненавистного галстука…