Моя лучшая студентка (СИ)

Глава 23. Нина

Я глазам своим поверить не могла! Это сон или я слишком много выпила?

— Максим? Алексеевич? То есть… Максим Алексеевич? — затараторила я, неотрывно глядя в небесные глаза моего внезапного спасителя. Как он вообще оказался здесь? Нет, я понимаю, что Корнилов молодой мужчина, но… он не казался мне тем человеком, который ходит по клубам. Взгляд мужчины, прошедшийся по моему развратному платью, заставил меня покраснеть до корней волос. Наверное, Максим Алексеевич сейчас думает обо мне ровно то же самое.

— Вы выглядите чудесно, Нина, — улыбнулся он в ответ на мое очевидное смущение. Руки Корнилова по инерции продолжали сжимать мою талию, и в этот самый момент мимо нас пронесся хохочущий Димка.

— Раз поймали, приглашайте именинницу на танец! — задорно прокричал он и исчез в толпе. И тут, как назло, заиграла медленная мелодия. Люди вокруг стали разбиваться на парочки.

— Вы позволите? — совершенно неожиданно для меня произнес преподаватель, и я машинально кивнула, совершенно забыв о том, что танцую как бегемот. Корнилов же притянул меня ближе, положив ладони на талию. Помедлив от смущения, я устроила свои на его плечах и морально приготовилась к позору.

— Так у вас сегодня день рождения? От души поздравляю.

— Спасибо, Максим. Алексеевич. Максим Алексеевич, то есть… Простите, — окончательно смутилась я. — Просто мы не в колледже, и не в вашей квартире. И это немного дезориентирует, знаете ли.

Его внешний вид внес смуту в мои мысли, было так странно видеть своего серьезного преподавателя в простых джинсах и футболке. Корнилов в ответ мягко рассмеялся.

— Мы в неформальной обстановке, так что думаю, можно обращаться друг к другу на «ты». Как думаешь?

— Думаю, это хорошая идея, — неумело перебирая ногами, я топталась рядом с Корниловым, совершенно не попадая в такт. — Пока еще не совсем поздно, я обязана тебе сообщить, что совершенно не умею танцевать.

На миг остановившись, Максим улыбнулся.

— Это легко, Нина. Даже я научился, думаю смогу и тебе помочь, просто доверься мне.

Нет, это было совершенно не так легко, как сказал Корнилов. Качнувшись пару раз, и снова совершенно не в такт, я наступила мужчине на ногу. Господи, стыдно-то как!

Покраснев, я отстранилась от Максима, прервав наше подобие танца, но он снова притянул меня к себе.

— Просто расслабься, повторяй мои движения. Плавно, не нервничай, — послышалось над моим ухом, и я застыла. Где уж тут расслабиться, когда меня словно льдом сковало? Я четко ощущала теплые ладони Максима на своем теле, и это заставляло меня ужасно нервничать. Сердце колотилось, как ненормальное. Казалось, что я сейчас взорвусь. Как же хорошо, что танец наконец закончился. Произошедшее пять минут назад казалось мне чем-то из области фантастики. Подумать только! Я танцевала в ночном клубе со своим преподавателем по философии! Надеюсь, кроме Димки здесь не было никого из наших общих знакомых!

— Я не ожидала встретить тебя здесь, — произнесла я, пытаясь заполнить неловкую паузу. Максим улыбнулся в ответ.

— Знаешь, могу то же самое сказать о тебе.

— Обычно я не хожу по клубам, но сегодня особый случай.

— Ну да, восемнадцать не каждый день исполняется, — вновь улыбнулся он.

— Девятнадцать, — поправила я.

— Прости, просто выглядишь очень юной, словно только со школьной скамьи.

У меня никогда не было пунктиков насчет возраста, но отчего-то слова Максима заставили меня почувствовать раздражение.

— И тем не менее, я уже не ребенок, а молодая женщина.

Корнилов явно удивился моей вспышке. Его взгляд вновь прошелся по моему позорному платью, отчего мне стало так неловко, словно я стояла перед ним голой.

— Да, я вижу, что не ребенок, — произнес он, и очевидно смутившись своих слов, поспешил перевести тему. — А я ведь тоже обычно не хожу по клубам, но сегодня меня вытащил друг. Вот и он, кстати.

Я обернулась и увидела, как к нам идет мужчина с бокалом в руке.

— А вы и есть тот самый друг, Сергей? Здравствуйте.

— Он самый, прекрасная леди, — проговорил мужчина, с улыбкой коснувшись губами моей руки. — С кем имею честь?

— Я Нина, учусь у Максима Алексеевича.

— Это хорошо, Ниночка, поверьте, Максим многому может вас научить, — подмигнул он, и я заметила, как Корнилов еле заметно пихнул друга локтем в бок. Что это с ним?

— Согласна с вами.

Наш разговор мог бы продолжиться, но тут подоспел Димка.

— Максим Алексеевич, позвольте украсть у вас Нину.

Корнилов улыбнулся и кивнул в ответ.

— Развлекайтесь, ребята.

Димку не нужно было просить дважды. Его руки моментально обвились вокруг моей талии, притянув к себе по-хозяйски, намного ближе, чем позволяли приличия.

— Что ты делаешь? — еле смогла выдавить я, настолько сильно он сдавил меня.

— Заявляю на тебя свои права, — пробормотал он, пристроив свой подбородок на мою макушку. Да, даже на этих чертовых каблуках я была намного ниже Димки.

— Чего? Какие еще права?

— Ну, Блонда кинула нас и смоталась, а я обязан защитить тебя от жестокого мира и здешних мужчин. Вон только на минутку оставил, а у тебя уже претендентов две штуки.

— Да бог с тобой, Дима, — рассмеялась я. — Это же Максим Алексеевич.

— Ну за Алексеевича я не переживаю, а тот второй тебя чуть слюнями не залил.

— Да брось!

И вновь меня одолел смех. Наверное, все дело в этом чертовом вине. Голова по-прежнему была как в тумане, а все чувства были обострены. После танца с Корниловым я была так взбудоражена, что любой прикосновение Димки словно било по оголенным нервам. Наверное, лучше мне уйти домой от греха подальше.

— Дим, я перебрала, кажется, — язык еле шевелится, почему он такой тяжелый? Это вообще нормальное последствие алкогольного опьянения? Я старательно пыталась вспомнить все его признаки, но получалось с трудом. — И чертовски устала, эти туфли просто адская штука, знаешь ли. Проводишь меня домой? Знаю, что проводишь, ты же мой герой.

Димка отчего-то рассмеялся, тут же уцепив меня под руку. За вечер он выпил намного больше меня, я это видела, но почему-то держался тверже. Меня же шмотало из стороны в сторону, а все из-за того, что голова адски кружилась. Никогда в жизни больше не буду пить!

— Забавно видеть тебя настолько болтливой, мышка. Кто знает, может сегодня мне получится выведать твою тайну.

— Какую еще тайну?

— У кого ты повела ту ночь.

Меня аж жаром обдало, но я тут же успокоилась. Нет, я не настолько пьяна.

— Лучше давай поговорим о том, какого черта ты пригласил на мой день рождения сотню незнакомых людей! — поспешила я уйти от опасной темы, и Димка усмехнулся.

— Это знакомые люди, там ребята из моей группы, их девушки, ну и так по мелочам. Да брось, признайся, что чем больше народу, тем веселей.

— В твоих словах есть резон, — неохотно признала я. — Но ты мог бы со мной посоветоваться.

— Мог бы, но в итоге решил сделать сюрприз. Тебе не понравилось?

— Понравилось. А теперь веди меня домой, или придется нести.

— Может лучше такси?

— Да тут же недалеко.

— Ну смотри.

Я думала, что свежий воздух поможет мне взбодриться, да не тут-то было.

— Сколько ты выпила, Нина? — вдруг зачем-то спросил Димка. Неужели я выглядела так плохо?

— Немного, два бокальчика, хотя… нет, четыре, кажется… может чуть больше. Шесть…

Димка лишь рассмеялся в ответ, крепче прижав мой локоть.

— Ну и набралась ты, подруга. В следующий раз просто помни, что понюхать пробку для тебя будет достаточно.

— Следующего раза не будет, — мрачно пробормотала я в ответ.

— Ну да, — хохотнул Димка.

Ох, эти чертовы туфли… Я просто запиналась на каждом шагу, пока наконец на очередном камне мой каблук не сломался. Снова. Охнув от неожиданности, я повисла на Димкиной руке. Я вспомнила слова Максима Алексеевича о том, что долго туфля не проживет, и рассмеялась.

— А он ведь предупреждал!

Димка удивленно уставился на меня, явно не понимая, о чем речь. Я лишь отмахнулась, а друг в свою очередь не стал допытываться, он просто без слов подхватил меня на руки и понес. К своему стыду, возражала я не сильно, ведь оказаться на руках после таких мучений было для меня настоящим блаженством. Я чуть не уснула, пока Дима тащил меня домой, в его крепких руках было так тепло и уютно. Но вот мое блаженство закончилось, мы оказались в подъезде, и друг спустил меня с рук, прислонив к стене, поскольку мои ноги отказывались слушаться. Это было так необычно, чувствовать легкость в голове и одновременно тяжесть в конечностях.

— Держись, Нинок, сейчас минуточка передышки и я готов к труду и обороне. Доставлю тебя до квартиры в лучшем виде, ну… почти.

А вот это было обидно, между прочим!

— И что бы это значило? Неужели я так плохо выгляжу?

— Тебе честно или приятно? — ухмыльнулся этот гад, и меня просто накрыло волной возмущения. Откуда-то тут же взялось жгучее желание доказать обратное. От мысли о том, что собираюсь сделать, сердце загрохотало в груди. Нет, не делай этого! Это ведь Димка, твой друг! Но непослушная ладонь уже тянулась к удивленному лицу.

— Ну скажи, я ведь красотка? Нравлюсь тебе, Дим?

Мой затуманенный разум вопил, что я творю совсем не то, что нужно, а вот тело, кажется, жило своей собственной жизнью, подстегиваемое странным предвкушением, волнением, возбуждением и… черт знает чем еще. Язык говорил странные слова, а руки…

— Нин, ты что делаешь, красотка моя? — нервно сглотнув, Димка убрал мою ладонь от своего лица, но я настойчиво вернула ее на место. Ну уж нет, я докажу, я тебе докажу! Что я собиралась доказать, помнилось уже с трудом…

— Побрился, молодец, не отращивай эту козлиную бородку, — я коснулась гладкой щеки. Как приятно… — Так ты выглядишь намного лучше.

Рвано выдохнув, Димка снова убрал мою руку и нервно хохотнул.

— Дело принимает опасный оборот, Нина, пошли-ка поскорей, тут остался-то один лестничный пролет.

Но мне вовсе не хотелось никуда идти, да и вообще шевелиться было адски тяжело. Мне и здесь было неплохо.

— Не хочу никуда идти, — упрямо вдавившись спиной в стену проговорила я. Но тут ноги меня подвели, хорошо, что Димка вовремя среагировал, прижав меня к стене. Почему я раньше не замечала, как вкусно он пахнет? Такая будоражащая смесь аромата тмина и запаха его кожи. Хотелось уткнуться носом в его шею, и стоять так до бесконечности. Что я и сделала, подавшись вперед. По бледной коже отчего-то расползлись мурашки. Устроив ладошки на Димкиной груди, я ощутила, как быстро бьется его сердце. Тяжелое, горячее дыхание, опалило мою щеку, прежде чем он прошептал мне на ухо.

— Даю тебе пять секунд, чтобы прогнать меня, Нина, а дальше… кто не спрятался — я не виноват. Раз…, - всего одно слово заставило меня вздрогнуть, — Два…, - мурашками разошлось по спине, — Три…, - ноги все отказывались сделать хоть один спасительный шаг, — Четыре…, - сердце бешено заколотилось в груди, — Пять.

Я словно очнулась ото сна, но было поздно. Моя глупая шалость зашла слишком далеко. Затаив дыхание, я словно в замедленной съемке наблюдала, как темнеют его глаза, как уверенные руки порывисто впечатываю меня в злосчастную стену. А этот взгляд… Я не настолько наивна, как многие полагают, я читала много любовных романов, видела фильмы…

— Дима, не… Ах…

Этот поцелуй ошеломил меня, разом развеяв все мои фантазии на этот счет. В нем вовсе не было нежности, как в любовных романах. Губы Димки яростно сминали мои, прижимаясь с такой силой, что было больно. Но эта боль… Она заставила разом забыть о том, кто передо мной. Сейчас я ощущала только жар мужского тела, только желание яростно отвечать на этот грубый поцелуй. Первый серьезный поцелуй в моей жизни, который и во мне пробуждал вовсе не нежность, а что-то темное, первобытное. Это была страсть. Именно так я представляла ее. И пробудить ее смог он… мой друг. Боже правый!

— Димка, — слабо пискнула я, но куда там!

— У тебя был шанс, Нина, — выдохнул он, снова впившись в мои губы, которые уже горели огнем. Так больно и… хочется еще. Ладно, еще одна, только одна секунда слабости перед вечностью самокопания, сожаления и самобичевания.

— Остановись, Дим, — с сожалением оторвавшись от его губ, простонала я, с усилием уперевшись в каменную грудь. Господи, и откуда оно взялось то, это сожаление? Было чувство, словно я впервые попробовала вкуснейшее пирожное, а у меня его тут же отобрали, заставив довольствоваться одним несчастным кусочком. Но почему я всегда должна довольствоваться только кусочками? Нет, сегодня я хочу заполучить это чертово пирожное! Чёрт, как все сложно! Застонав от своего собственного бессилия, я вцепилась в Димкины плечи, продолжив прерванное занятие. Завтра хоть армагеддон, а сегодня… Но Дима, в отличие от меня поборов искушение, остановил все это безумство.

— Прости, — от тяжелого дыхания слова давались ему сложно. — Я не должен был пользоваться твоим состоянием.

— Боже, не надо строить из себя джентльмена, ты ведь не такой, Дим. Я отдаю отчет своим действиям. И сейчас я хочу… поцеловать тебя. И ты хочешь, вижу ведь.

Я не знаю, зачем продолжала играть с ним, зачем говорила все эти слова. Дима был прав, нам просто нужно было остановиться и разойтись по домам. Немедленно. Но вместо этого…

Его губы были сладкими, хранили привкус выпитого вина, возможно это пьянило меня еще больше. Грубоватые ладони застыли на границе короткого подола моего платья, так нерешительно, словно не принадлежали Димке, этому напористому, уверенному в себе парню. Но губы продолжали доводить меня до сумасшествия. Всего несколько мгновений… а потом он снова остановился, глубоко вдыхая и выдыхая.

— Чёрт! Я взрослый человек. Я могу себя контролировать. Я могу. Чёрт!

Застонав, словно от бессилия, впечатал ладонь в твердую стену. И это действие вдруг резко отрезвило меня. Господи, какая я идиотка! Ну что же я творю? Отталкиваю и тут же сама провоцирую. Ну что не так со мной?

— Дим…

— Прости, Нина, — заключив мое лицо в теплые ладони и нежно чмокнув в губы, выдохнул он, — Однажды я хочу повторить все это, но в адекватном состоянии. Хочу, чтоб ты понимала, что делаешь. Боже, — словно опомнившись, прошептал он. — Надеюсь, ты набралась достаточно, чтобы наутро это не вспомнить. Спокойной ночи, Нина.

С этими словами Дима выскочил за дверь с такой скоростью, будто за ним гналась стая бесов, и оставил меня одну в полном смятении. Его слова… Он ведь не может…?