Моя лучшая студентка (СИ)

Глава 16. Нина

Пары уже давно закончились, а я все продолжала торчать в кабинете Анны Павловны. Я уже искренне пожалела о том, что спросила о некоторых моментах, касающихся сегодняшней темы. Женщина очень любила свой предмет и явно была готова болтать целую вечность. Но обидеть пожилого человека я бы точно не смогла, поэтому продолжала слушать, улыбаться и кивать в ответ. Лера и Дима давно ушли домой, и от этого мне было немного не по себе. Хотя Никифорова вроде как угомонилась, за эти дни она никак себя не проявляла, и я немного успокоилась. Снова шел дождь и мысли мои были о том, как я буду добираться по этой слякоти в туфлях. На каблуках я держалась уже более-менее сносно, но все же…

— Ох, ладно, Ниночка, договорим завтра, ты, наверное, спешишь, — наконец-то произнесла Анна Павловна, и я еле удержалась от того, чтобы облегченно не выдохнуть.

Здание совсем опустело, и в коридорах стояла звенящая тишина. Это было так необычно, что я почувствовала себя немного странно. Не то, чтобы обстановка была совсем уж жуткой, но полумрак коридоров навевал какие-то мрачные и слегка пугающие мысли. Боже, какие глупости. Встряхнувшись, я бодро зашагала на выход. Тяжелая дверь скрипнула, а дальше я и пикнуть не успела, как оказалась заграбастанная чьими-то руками. Вывернувшись, я увидела пылающие глаза Анжелы. Она была не одна, рядом стояла Катя.

— Что вам нужно? — еле шевеля губами от страха, произнесла я, но Анжела не соизволила удостоить меня ответом.

— Заткнись, — прошипела она, толкнув меня в руки Кати. Крепко вцепившись в мое предплечье, та потащила меня со ступеней института. Во второе предплечье вцепилась рука Анжелы. Через мгновение я поняла, что они тянут меня в сторону гаражей. И, как назло, ни одной живой души вокруг. Еле поспевая переставлять ноги на этих чертовых каблуках, я пыталась подавить панику. Ну не убьют же они меня в самом деле!

Дотащив до гаражей, Анжела со всей силы швырнула меня. Пытаясь удержаться на ногах, я споткнулась и сломала каблук, при этом больно подвернув ногу. Еле сдержав слезы, я все же устояла, но следующий толчок заставил меня впечататься затылком в кирпичную стену. Казалось, будто из моих несчастных глаз посыпались искры. Растерянная и дезориентированная я до сих пор не понимала, что происходит.

— Что я вам сделала? — еле смогла проговорить я.

— Катя, держи эту шалаву, — зло процедила Анжела вместо ответа, и я почувствовала, как меня подхватили ее руки, вернув в вертикальное положение. От страха у меня язык отнялся, да и был ли смысл что-то говорить, когда меня даже не хотели слушать. А затем лицо обожгло адской болью от удара Анжелы, и я почувствовала, как из уголка рта засочилась кровь.

— Отпусти, — прошептала я, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать. Но каждое мое слово, казалось, еще больше распаляет ее. Никогда ранее я не видела Анжелу в таком состоянии. На какое-то мгновение мне даже показалось, что она сошла с ума.

— Как же я могу тебя отпустить…, - неожиданно ласково проговорила Никифорова, но глаза продолжали пылать холодной яростью. — …когда мы из тебя сейчас красавицу делать будем.

Схватив сумку, что лежала у ее ног, Анжела стала что-то там нашаривать, а через мгновение с выражением триумфа на лице достала оттуда ножницы. Я просто остолбенела, не в силах сделать даже вздох. Господи, она точно убьет меня! И тут дар речи вернулся ко мне.

— Нет! Нет, Анжела, прошу! Что бы ты не собиралась сделать, не делай этого! Пожалуйста! Я ведь ни в чем не виновата перед тобой!

И тут Анжела замерла с таким выражением лица, будто не слышала ничего глупее в жизни.

— Это ты то ни в чем не виновата, тварь? — процедила она, сделав шаг навстречу. Я рыдала, изворачиваясь в крепких руках, что зажали меня словно тиски. И тут перед моим лицом щелкнули ножницы. Так близко, что я закричала от ужаса, но Катя быстро заткнула мне рот. Теперь я могла только мычать и изворачиваться, пытаясь не потерять сознание от ужаса. Лезвия продолжали приближаться к моему лицу, и я, еле живая от страха, зажмурила глаза. Вдруг Анжела схватила меня за волосы, и я услышала скрежет стали. Господи, за что? Мои волосы, моя самая большая гордость, сейчас прядями осыпались на грязную землю.

— Ну что, тварь, будешь еще к чужим мужикам клеиться? — с мрачным удовлетворением процедила Анжела, покончив с моими волосами. От душивших меня рыданий, я не могла вымолвить ни слова. Да и что я могла сказать на это? Я совершенно не понимала, о чем говорит эта сумасшедшая. — Видимо надо объяснить получше!

Я закричала, когда она вновь схватила меня за грудки.

— Нет! Отпусти меня!

— А тебе не кажется, что такой шлюхе, как ты, нужен разрез побольше?

С этими словами, Анжела резанула горловину моего платья, того самого, Димкиного любимого… Раз, еще и еще, она с упорством маньяка орудовала злосчастными ножницами, оставляя о платье одно лишь воспоминание.

— Прекрати! — закричала я, что есть мочи. И вдруг, совершенно неожиданно, все действительно прекратилось. Руки моих истязательниц больше не держали меня, а Анжела стояла с побледневшим как мел лицом.

— Что здесь происходит?

Я вздрогнула, услышав знакомый голос.

— Максим Алексеевич! — закричала я, со всей возможной скоростью бросившись к преподавателю, но подвернутая нога подвела меня. В последний момент я буквально рухнула в объятия Корнилова.

— Господи, Нина, — пораженно прошептал он, удержав меня за плечи. А я только и могла рыдать, вцепившись в его рубашку. Поспешно Максим Алексеевич снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. И только в этот момент я осознала, что стою перед ним в искромсанном платье практически в нижнем белье. Силясь не сгореть со стыда, я отстранилась, плотно укутавшись в его пиджак. И теперь Корнилов перевел полный гнева взгляд на Анжелу.

— Потрудитесь объяснить, — на удивление спокойным, но в то же время полным ярости голосом произнес он. — Что здесь только что произошло? Даю вам минуту, а потом вызываем полицию.

— Не надо, Максим Алексеевич, — проблеяла Катя.

— Полицию я вызову в любом случае, — хладнокровно отчеканил он, и меня просто в жар бросило. Господи, только не полицию, отец убьет меня! Боже, какой ужасный позор! Надо срочно что-то делать! Думать времени совсем не было, и я сделала первое, что пришло в голову — издав приглушенный стон «рухнула в обморок». Спасибо отменным рефлексам Корнилова, до земли я так и не долетела. Мужчина подхватил меня на руки.

— Нина, что с вами? — взволнованно воскликнул он, принявшись легонько похлопывать меня по щеке.

— Простите, я перенервничала, — выдохнула я, снова закрыв глаза. Я чувствовала, что Корнилов находится в нерешительности. Он не знал, то ли меня спасать, то ли устраивать взбучку Никифоровой. Наконец, перехватив меня поудобней, он устремился к тротуару, бросив напоследок притихшим девушкам: «С вами мы разберемся завтра, не думайте, что подобное сойдет вам с рук». Я вздохнула с облегчением, хоть и понимала, что это ненадолго. Сейчас мне надо будет как-то уговорить Корнилова, чтобы он оставил все как есть. Возможно, вы решите, что я сумасшедшая, но у меня было так много причин не предавать случившееся огласке. Во-первых, мне было ужасно стыдно за то, что я вообще оказалась в такой ситуации. Теперь и Корнилов знал, какая я ни на что не способная слабачка. Во-вторых, я не могу допустить, чтобы была привлечена полиция, ведь мой отец… он опять обвинит во всем меня, а я не могу больше терпеть его упреков в своей слабости, видеть разочарование в его глазах, ведь «Егоровы не сдаются». А больше всего я боюсь реакции друзей. Лера убьет ее, и я не шучу, ведь тогда, после моего «случайного» падения, она столкнула Никифорову с лестницы. Про взрывного Димку вообще молчу. Нет, я не могу так подставить друзей!

Все эти мысли проносились в моей голове, пока я мирно покачивалась на руках Максима Алексеевича. Господи, как стыдно-то! Не в силах больше использовать этого святого человека, я открыла глаза. Лицо Корнилова по-прежнему было ужасно взволнованным, и я почувствовала укол совести.

— Как вы, Нина? — произнес он, заметив, что я пришла в себя.

— Все хорошо, Максим Алексеевич, я могу идти, — ответила я, заерзав в его крепких руках. С каждой минутой находиться в них становилось для меня все неудобней. Господи, до чего я дошла! Обманываю, манипулирую ни в чем не повинными людьми!

— Отлично, — произнес он, аккуратно поставив меня на ноги. Приобняв, чтобы не упала, Корнилов вытащил из кармана ключи от машины. И только сейчас я поняла, что мы стоим возле его черной хонды.

— Максим Алексеевич, а что вы собираетесь делать?

— Не волнуйтесь так, Нина, я отвезу вас в больницу. Пусть вас осмотрят, а потом нужно будет снять побои.

— Нет!

От моего крика люди вокруг стали оборачиваться. Корнилов замер, недоуменно уставившись в мое лицо.

— Что значит нет? — ошарашенно произнес он.

— Я не поеду в полицию, Максим Алексеевич.

— Нина, этот кошмар не должен остаться безнаказанным, вы ведь понимаете это?

Крепко стиснув воротник его пиджака, что сейчас заменял мне платье, я нервно сглотнула.

— Пустяки, я почти не пострадала, так, испугалась больше.

Нахмурившись, преподаватель достал из кармана носовой платок и прижал ко все еще кровоточащей губе. От неожиданности я вскрикнула.

— Простите, — извинился он, ослабив давление. — И вот это вы называете «почти не пострадала»? А ваши волосы?

С сожалением взглянув на остатки былой роскоши, он бережно провел ладонью по моим волосам. От мысли о них я едва не разревелась, но сумела сдержаться.

— Я сама виновата в произошедшем, — сглотнув, соврала я.

— Что?

По глазам Корнилова я поняла, что он мне не верит.

— Я сама виновата. Я очень виновата перед Анжелой, поэтому давайте обо всем забудем.

— Но…

— Максим Алексеевич! — не выдержала я, вцепившись в ворот его рубашки. — Я взрослый, совершеннолетний человек, и вы обязаны уважать мое решение. Если я говорю, что ничего ужасного не случилось, значит так оно и есть! Поклянитесь мне, что никто кроме вас об этом не узнает!

— Нина…

— Поклянитесь!

Я вновь дернула его за ворот, вперившись умоляющим взглядом в удивленные глаза. Странно, но раньше я даже и не замечала, что они такие необыкновенные. С россыпью маленьких фиолетовых крапинок. Хотя… раньше я никогда так долго не смотрела в них. Господи, о чем это я, тут моя судьба решается, а я о красивых глазах моего преподавателя. Борьба наших взглядов продолжалась. Он словно пытался убедить меня одуматься, а я чувствовала себя вампиром, который пытается применить к человеку принуждение. Как жаль, что я все же не обладала столь полезным навыком. Наконец, Корнилов оторвал взгляд и вздохнул.

— Хорошо, я обещаю.

Никогда в жизни я не испытывала такого облегчения. Моя душа ликовала ровно до той минуты, когда Максим Алексеевич произнес:

— Раз так, я отвезу вас домой. Скажите адрес.

Тут и сказочке конец… Я так мечтала убедить Корнилова не рассказывать о произошедшем, что даже не подумала о том, что будет дальше. Как я могу явиться домой в таком виде?

— Только не домой! — вырвалось у меня прежде, чем я смогла связно мыслить.

— Тогда куда? — задал преподаватель вполне закономерный вопрос, и я невольно опустила взгляд.

— Я… все нормально, Максим Алексеевич, я … пойду… кое-куда, я… спасибо, я сама доберусь.

К сожалению, мой лимит вранья на сегодня был исчерпан, и Корнилов это понял.

— Вам некуда больше пойти, — констатировал он, а я… я не нашлась, что ответить. Это было очевидно.

Несколько мгновений преподаватель напряженно молчал, а потом вздохнул.

— Садитесь в машину, Нина.