Моя музыкальная тайна

Глава 16

Вчера вечером мама застала меня по возвращению домой. Она выглядела достаточно бодрой и в кровать явно не собиралась. Начала поучать меня и вновь завела тему о прекращении моих ночных возвращений и провождении времени в компании подозрительных особ.

— Они же тебе понравились! — парировала я.

— Это было при взрослом человеке. Кто знает, на что вы способны.

Она всегда так говорит. Это все потому что ее жизненный опыт исходит только из сериалов, где у каждого есть темная сторона. Но ведь «Мэск» только выглядят как дворовые коты, а в душе они ангелы. В общем, дальше я не стала продолжать этот разговор. Тем более, что вчера я уже подписала контракт с Ларри Китом, и наша группа в его полном распоряжении. Сдавать назад уже нет смысла.

А вот Кевин… Кевин и так заставлял мое сердце биться чаще, а теперь я будто в облаках витаю, даже сердечки перед глазами мигают. Поразительно, как можно влюбиться в человека всего за три недели. Может, я всегда его любила, просто не ощущала этого? Или ждала, пока мне это действительно понадобится.

Я никогда не была мечтательницей и всегда подчинялась воле судьбы. Если она свела нас вместе, значит так и должно быть. Я не буду, как девушки из сериалов, сидеть и думать о нашем поцелуе и писать Кевину песню. Но, все равно, при самом лучшем настроении я легла спать, не забыв выключить будильник. Сегодня мы заслужили право на отдых. Хм, надо не забыть отдать Бриане ее платья в сумке, которую она забыла, улетев на крыльях любви.

На следующий день, то есть сегодня, на общую почту пришли наши снимки с фотоссесии. Чат тут же был завален отзывами ребят. Особенно восхищениями Бада.

«О. Мой. Бог! Что это за красавчик с правой стороны?»

«На второй фотке я слишком толстая», — писала Лорель с недовольным смайликом.

«А у меня вообще один глаза закрыт, но я же не жалуюсь», — ответила Бриана.

«Девушки, вам хоть одно фото нравится?» — спросил Зонз.

«Первое вроде ничего такое». — Согласна. Мне первое тоже больше всех нравится.

«А почему Джерика стоит на первом плане? Да еще и в середине?» — опомнилась Лорель.

«Потому что она солистка. Они обязаны быть в центре внимания», — ответил Бад вроде бы элементарную вещь.

«В нашей группе все равны.»

«А что ты предлагаешь? Поставить тебя на первый план?»

«Почему бы и нет.»

Ох, Лорель. Почему же ты не подумала об этом на съемочной площадке?

«Ну вырежи и поменяй нас местами», — вклинилась в разговор я.

Парни поддержали меня смеющимися смайликами, а Лорель вышла из Сети.

«Эй, тут еще и демо скинули», — появился Дэвид с приложенным музыкальным файлом.

Я, все еще лежа на кровати, потянулась за наушниками и, наверно, только с пятого раза подключила их к ноутбуку. В ушах заиграла вроде бы знакомая мелодия со знакомыми словами, но голос был не мой! Точнее, мой, но я его совсем не узнавала. Слышать себя на любительской камере — это одно, но при чистом звуке с некоторым корректированием — совсем другое. Даже голос Зонза с трудом узнавался. Интересно, а все знаменитости в первое время пугались своих голосов?

Дэвид в общем чате также скинул ссылку на видео, которое уже вчера появилось в сети — наш танец в ресторане. И как только они успевают все снимать?

Танцевала я и правда хорошо, думала, все намного плачевнее, но до ребят Ларри и своих коллег мне еще далеко. Комментарии тут же засорили вопросами, восхищениями и непониманием, откуда в нашей группе еще десять человек? Но вскоре все успокоились, когда на официальном сайте студии Ларри появилась информация, что «Мэск» подписали контракт и теперь являются самой настоящей группой.

А Камерон уже собирал на нас целое досье. Он был несказанно рад, узнав, кто мы на самом деле. Узнав обо мне, он даже рот раскрыл от удивления, когда мы подключили его в Скайпе.

— Вот эта ходячая энциклопедия и есть наша бунтарка Джей?

Ребята закивали головами, а я лишь пожала плечами.

— А почему ты про меня ничего не говоришь? — возмутился Бад.

— А что тут скажешь? Я и так знал, что ты неудачник.

Мы рассмеялись. Ясно же, что Камерон сказал это в шутку, но Бад почему-то нахмурился. Между прочим, он является трижды призванным королем построения макетов в школе. Я об этом не знала, но у каждого свои достижения. А Бриана выступала на городской олимпиаде юных политиков. Она рассказывала об экологической проблеме. Лорель шесть лет ходила на балет, но бросила, когда получила травму. Ей сразу сказали, что чрезмерная нагрузка может привести к тяжелым последствиям. Как-то она совершенно случайно заикнулась об этом Дэвиду, и ему в голову пришла идея создания этого сообщества «Мэск». Как ни крути, но Лорель действительно его муза, и я понимаю, почему она по уши влюблена в Дэвида. Я и сама в него втрескалась, если бы мне было дано больше времени. А, может, и нет. Вдруг Кевин уже давно сидит в моем сердце и никого туда не пускает.

Ларри знал номера наших телефоном чуть ли не наизусть. Он лично прислал всем сообщения с просьбой о встрече в очень деликатной манере. Он попросил нас приехать в парк, где утром продают вкусный кофе.

Мы, большой компанией, гуляли по аллеям со стаканчиками уличного, ароматного кофе. Столпились вокруг Ларри и слушали его смешные истории о жизни студии. Его никто не узнавал в обычном сером свитере и темных очках. Я и сама уже относилась к Ларри как к родному дедушке, а не нашему боссу.

— Я выбрал место встречи в парке, потому что люблю гулять. Запомните — жизнь артиста очень насыщена и невероятно сложна. У вас не будет времени даже на глоток свежего воздуха, поэтому пока наслаждайтесь, — продолжал Ларри.

— А почему пока? — спросил Моо.

— Потому что в скором времени я рассчитываю на ваше выступление в Нью-Йорке.

У меня улыбка вперемешку с удивлением расползлась на лице.

— А когда? — от энтузиазма я даже кофе немного пролила.

Ларри загадочно улыбнулся и опустил глаза.

— Ну, честно сказать, уже завтра вечером. Билеты куплены, рейс сегодня в десять. Лететь не так уж и долго, поэтому самолет ночной. Вы же не думали, что я вас просто так сюда привез?

Эта ситуация была похожа на незапланированный подарок. Мы все остановились как вкопанные и начали переглядываться, совсем ничего не понимая.

— То есть мы сегодня летим в Нью-Йорк? — переспросил Бад с сомнением.

— Так и есть, мальчик мой.

Мы еще немного потупили, а потом как запрыгали на месте, обнимая друг друга.

— Почему вы сразу не сказали?! — спросила Бриана.

— Надо же мне было помучить вас своими историями.

Мы были так счастливы, что засмеялись бы над любой шуткой. Неужели я и правда начала свою карьеру и скоро лечу в Нью-Йорк, чтобы представить себя миру?

— А где мы будет выступать? Когда? Какую песню подготовить? — воодушевился Дэвид.

— Потом. Все потом расскажу, — успокоил нас Ларри. — времени еще полно. А теперь я хочу узнать вас поближе. Я уже видел вас в деле, а теперь смотрю на вас в обычной жизни. Попробую угадать, кто вы внутри. Вот ты, Моо, кажешься мне спортсменом.

Мы рассмеялись так звонко, что птицы на дороге поднялись ввысь, а Моо начал возмущаться. Со спортом он не состоит ни в каких отношениях, только если пальцы качает, играя в компьютерные игры, а по его худым рукам и так ясно, что штанги они не видели.

— Значит, не угадал, — сказал Ларри. — что ж… а ты, Джерика, наверное, крутая девчонка, которая постоянно всех заводит и приглашает на вечеринки?

Смех стал еще громче, теперь всех успокаивала я.

— Что? Опять не угадал?

— Наша Джей самая настоящая зануда, которая не отрывается от книг и сдает все тесты на отлично. Понятие вечеринка ей незнакомо, — рассказала Бриана.

— Да вы что? В людях я совсем не разбираюсь.

Мы прошли весь парк по прямой и проводили Ларри до тротуара, где его уже поджидало личное авто. Он сказал, что сегодня в десять за нами прибудет такси, которое отвезет в аэропорт. Вещей брать по минимуму, мы там всего на двое суток.

Пока я добиралась до дома, научилась ходить прямо, не глядя на дорогу. Все это от того, что мой взгляд был направлен только на экран телефона. Я переслала фотографии со съемок в студии Кевину. Он ответил незамедлительно и сказал, что вырежет меня и повесит у себя в шкафу.

«Если ты так сделаешь, то я найду твое детское фото с Хэллоуина, где ты оделся костюмом принца, и тоже повешу его в шкафу!»

«Ладно, не буду», — после этого сообщения, Кевин позвонил мне.

— Зачем ты звонишь?

— Хотел услышать твой голос.

Как это глупо, но бабочки в моем животе устроили тусовку.

— Как проходит день? — спросили у меня.

— Лучше не бывает.

— Расскажешь?

— Если только лично. По телефону эмоции не передать. — Надо же мне как-то выманить его из дома, чтобы хоть пальцем прикоснуться.

Я ждала Кевина в его ухоженном дворе. Парень показался из дома и улыбнулся. Он всегда так улыбается, но только мне, отчего я чувствую себя особенной. Я поздоровалась с Кевином и встала напротив него. Вот и повисло неловкое молчание. Мы оба не знали, можно ли поцеловать друг друга.

— Что ты хотела мне рассказать?

А у него всегда были такие гипнотизирующие глаза?

— А? Что?

— По телефону. Что-то грандиозное, — пояснили мне.

— Точно! — я глупо захихикала, сама себя заставляя прекратить. — Мистер Кит отправляет нас выступать в Нью-Йорке.

Глаза Кевина на секунду округлились, а потом он положил свои руки мне на плечи.

— Правда? Это так здорово. А когда?

— Вылет сегодня вечером. — Мне показалось или что-то в его взгляде будто разорвалось. Поэтому я поспешила уточнить. — Но ненадолго. Всего двое суток.

— Это прекрасно. А твоя мама будет не против?

Я об этом еще не думала, но теперь точно задумалась и даже напугалась. Пришлось просто пожать плечами.

— А твоя команда никуда не собирается? — спросила я.

— Нет. Да и меня никуда не возьмут. Я всего лишь новичок. Мне пришлось чуть ли не на коленях у Кита ползать, чтобы он взял меня с собой в ресторан. Теперь мне уже эта группа не нужна.

— Почему?

Кевин улыбнулся.

— Я научился танцевать и произвел на тебя впечатление. Что еще-то надо?

Было приятно. Очень. Я засмущалась и опустила глаза. Кевин погладил мои щеки и наклонился, целуя меня. Мои пальцы сами сжали его запястья, в надежде найти хоть какую-то опору. Кевин такой высокий! Я на носках еле удерживаюсь.

— Только возвращайся поскорее. Я надеюсь, мы вместе пойдем на выпускной, и я покажу тебе все свои танцевальные навыки.

— Ты уже показал. До сих пор голова кружится.

Мы улыбнулись, почти соприкасаясь носами, и Кевин вновь меня поцеловал. Я позволила себе забыться в этом мгновении, ведь еще придется настроиться и как-то сказать маме, что уже сегодня я должна уехать в один из самых красивых городов мира, а для нашей области это ближайших мегаполис.

Дома, к счастью, никого не было. Я, чтобы не тратить время, сразу поскакала собирать чемодан, параллельно пританцовывая и напевая веселые песенки. Мы с мамой, как я уже говорила, довольно долго никуда не выбирались, так что все походные принадлежности давно уже закинуты в самый темный угол кладовой и, наверное, уже покрылись пылью. В три слоя.

Кладовая у нас маленькая, находится на кухне и совсем не мешается. Мама здесь хранит коробки со старыми вещами, еду на случай зомби апокалипсиса и большую сумку для путешествий, которую я достала с верхней полки стеллажа. Пыль попала мне в нос, я чихнула и выронила сумку, параллельно сама чуть не свалилась с нижней полки, на которую я встала.

Сумку пришлось поднять и отряхнуть. Она оказалась открытой и из нее вывалились какие-то бумажки. Я подняла их. Все пожелтевшие, видавшие виды, явно их трогали не один раз. Это оказались письма. От папы. Должно быть он писал их маме, когда был безнадежным романтиком, ну еще когда телефоны были не особо в моде.

Читать я их не стала. Зачем лезть в юношество своих предков и читать о их нежностях. Но в горе писем еще были фотографии. Не назвала бы их старыми. В это время уже появилась я, папа всегда на камеру обнимал меня и прижимал к своей щеке. Последнее фото сделано три года назад, больше я не фотографировалась или у отца не хватало времени.

Я улыбнулась, увидев снимок со своего дня рождения в восемь лет. Я тогда сидела на уроке английского, как внезапно распахнулась дверь, впуская моего папу. Я его даже сначала не узнала, а потом прыгнула ему на шею. Некоторые девочки в классе заплакали, а я держалась. Позволять себе плакать, значит показывать свою слабость. Я это знала еще, кажется, с самого рождения.

Я сложила бумаги стопкой и оставила на верхней полке. Если мама их сюда запрятала, значит не хочет поддаваться воспоминаниям. Она у меня слишком сентиментальна. А, может, ночью приходит сюда поплакаться.

Пока я складывала все нужные вещи у себя в комнате, входная дверь захлопнулась, а по лестнице стучали тяжелые каблуки. Я стояла спиной к открытой двери, но к маме обернулась.

— Джерика, я вернулась с работы пораньше, — она забежала к себе в комнату даже не взглянув на меня. — чтобы провести время с тобой. Через три дня уже твой выпускной, а у нас еще даже платья нет. Вот я и решила пробежаться по магазинам сейчас, пока еще хоть что-то осталось.

Она поправила волосы и встала на пороге моей комнаты.

— А куда ты собираешься?

— Мам, — я сжимала в руке свою черную футболку, в которой чаще всего выступаю. — я еду в Нью-Йорк.

Она застыла и смотрела на меня, будто я сказала какую-то глупость, и сама же над ней смеюсь.

— В какой еще Нью-Йорк?

— В такой… красивый, промышленный, большой! Мама, у меня карьера.

— Какая карьера, Джерика? Тебе всего семнадцать!

— Многие в мои годы уже миллионеры, — привела аргумент я.

— Ты совсем что ли свихнулась со своими друзьями? Я тебя не отпущу.

— Но, — так и знала, что все этим кончится. — это моя мечта.

— Мечты могут подождать. У тебя еще полно времени.

— Знаешь какая самая опасная ошибка в жизни? Думать, что у тебя много времени, хотя все может прекратиться в любую минуту!

— Хватит нести чушь! Что за Нью-Йорк? Что за карьера? Какая музыка, Джерика?! Ты не о том думаешь!

— А о чем мне думать?! — Странно, слезы все-таки появились, что я же знала, что все так и будет. — О том, как я буду гнить в этом захолустье, как ты?

Мама напрягла челюсть и очень гневно на меня смотрела.

— Повторяю еще раз, — настойчиво, но тихо сказала она. — ни в какой Нью-Йорк ты не едешь, даже думать об этом забудь! И о своей группе тоже!

Она захлопнула дверь моей комнаты и ушла. Я так сильно наматывала ткань на руку, что кожа посинела, а майка начала рваться. Никто не столкнет меня с пьедестала, когда я стою на самой вершине. Не для этого я так много работала, чтобы в один день все потерять.

Взаперти сидеть я тоже не собиралась. Спустя минут двадцать, когда мама, думаю, успокоилась, я спустилась вниз, накинув капюшон толстовки на голову. Мама сидела в гостиной у окна с бутылкой вина. Она даже не обернулась, но заговорила со мной:

— Куда собралась?

Отвечать совсем не хотелось.

— Гулять, — слишком грубо ответила я.

— Ты никуда не пойдешь, — теперь она на меня посмотрела. Раньше я не замечала морщин на ее лице и темных кругов под глазами. — У тебя домашний арест. Не хватало мне еще по всему городу искать бунтующего подростка.

Я сжала руки в кулаки, еле сдерживая всю накопившуюся ярость.

Пришлось вернуться в комнату. На этот раз дверью хлопала уже я. Как мне выйти из этого плена? Она точно просидит у окна до глубокой ночи словно сторожевой пес. Через окно выбраться не удастся, вид из гостиной идет прямо на калитку, а машина приедет всего через час.

Каждые три минуты я выходила и ползком выглядывала с лестницы. Мама не двигалась, она даже ни разу не встала с кресла. Просто сидела и мелкими глоточками потягивала красное вино, внимательно смотря на двор. У меня совсем никаких шансов. И как ей только не скучно просто так сидеть? Наверное, думает о своей несчастной жизни и непутевой дочери, а ведь в молодости она могла стать моделью или еще кем-нибудь. Как там в сериалах популярно?

Я обходила всю комнату вдоль и поперек, размышляя над планом побега. В такой тишине только мои шаги и отзывались. Окна в доме напротив горели в каждой комнате. Все семейство Фишеров в сборе. Взглянув на окна Кевина, у меня появился план, как можно хотя бы попытаться выбраться из дома. Я отправила ему сообщение «SOS», зная точно, что он не подведет. Ведь Кевин всегда меня прикрывал…

Я отправила ему точные указание и осталась ждать результата. Когда на улице появился темный силуэт, я выбежала из комнаты и легла на лестнице, прислушиваясь к движениям.

В дверь позвонили. Мама недовольно заерзала и очень медленно поднялась, оставив бокал на столе. Она совершенно никуда не спешила, а дверной звонок определенно давил ей на нервы.

— Здравствуйте, миссис Грейс! — поздоровался мой герой.

— Кевин, что ты здесь делаешь?

— Я пришел узнать есть ли у вас… газета.

Мама моргнула, думая, что послышалось.

— Газета?

— Да! Знаете… просто сегодня нам ее не принесли, а там в последнее время такие интересные статьи печатают.

Я стукнула себя по лбу, лишь бы его речь прокатила.

— Например, о водных лыжах. Вот вы знаете какие самые лучшие?

— Не знаю, Кевин, и знать не хочу.

Я медленно начала отступать назад, пока мой единственный шанс на спасение не провалился благодаря скудной фантазии Кевина.

— А вот зря! Вы никогда не задумывались, что от такого, вроде бы, веселого занятия могут погибнуть сотни людей!

Сумку закинула на плечо, прижимая ее к груди. Открыла окно и высунулась на подоконник, резко спрыгнув на землю. Мои ноги не выдержали, и я кубарем покатилась по траве, испачкав себе одежду и испортив газон. Шпион из меня явно никакой. Времени жаловаться не было, я обняла сумку покрепче и помчалась прочь из своего дома навстречу прекрасному будущему. Моим спасением было то, что машина вовремя подъехала к дому. Я запрыгнула внутрь, когда та еще не успела остановиться. Моя спешка совсем не напрягала молчаливого водителя. Только в салоне я смогла вздохнуть с облегчением, но все еще щемящей болью где-то внутри. Все-таки совесть во мне все еще играет. А когда мама узнает, что я сбежала… Проще вообще домой не возвращаться. Все равно мне нет здесь места.

Если весь город уже готовился ко сну, но аэропорты никогда не спят. Здесь люди постоянно бодрствуют. Меня это место всегда удивляло, только здесь люди разной национальности и культуры вместе ждут одного рейса и пьют одно и то же кофе. Где у всех разные часовые пояса, а ситуация одна и та же. Здесь все равны.

Прямо на входе меня встретил один из людей Ларри, а другие остались ждать моих приятелей. Пройдя паспортный контроль, меня направили сидеть и ждать остальных. Здесь уже была половина наших, кого-то уже в сон клонило. Дэвид развалился на стуле у кафешки и крутил в руках остывший кофе. Я тоже себе взяла и тут же им обожглась. Это моя особенность. Никогда не умела пить горячие напитки. Язык сразу же заныл и приносил дискомфорт.

Я подсела к Дэвиду с недовольной гримасой.

— Все в порядке? — от убрал из моих волос травинку. Придя в таком виде в аэропорт, сотрудники думают, что я какая-то беглянка.

— Да. Замечательно просто. — Мой голос был уж слишком наигранным, и Дэвид все понял.

— Ты сбежала? Я ведь знаю, что да. Я и сам сбегал.

— Мне пришлось.

— Могла бы соврать, что едешь на экскурсию с классом. Даже денег бы дали. Мы вот все так и поступили, — от кивнул на парней за соседним столиком.

— Моя бы мама все сразу поняла, — я положила голову на стол. — Даже в школу бы сходила за распиской и точным маршрутом.

Я лениво обводила узор на бумажном стаканчике пальцем. В душе было так паршиво, а глаза закрывались. Дэвид накрыл своей ладонью мою вторую руку и улыбнулся, но как-то грустно и совсем не ободряюще.

— Все будет хорошо.

Я ему не поверила. Как может быть все хорошо, когда твоя жизнь состоит из одной сплошной лжи.

Мы наконец-то собрались, уже стояли в очереди на посадку в самолет. Менеджеры Ларри нас предупредили, что, как только мы прибудем в Нью-Йорк, сразу поедем в отель. Завтра у нас будет целый день на прогулки, но вечером уже должны выступать на сцене. Если это шоу не состоится по нашей вине, то приписан огромный штраф. О каждом своем шаге мы обязаны докладывать своим «опекуна» из агентства и пользоваться только арендованной специально для нас машиной. Пока у нас действует условия контракта, мы не имеем права выступать где-либо еще без разрешения Ларри или его заместителей и появляться на публике в костюме. Халявная жизнь закончилась, теперь мы целиком и полностью настоящие звезды, принадлежащие мистеру Киту.

Уже завтра наш дебют, а я ничего не чувствую. Может, это из-за позднего времени и стресса. Мой организм мечтает только о мягкой кроватке и полнейшей тишине.

Оказавшись на борту самолета, я сразу заняла место у окна и отвернулась ото всех. Телефон завибрировал, и я ответила на звонок Кевина:

— Ты справился?

— Да. Твоя мама выставила меня, когда разговор пошел о хомяках.

— Мама ненавидит грызунов. Спасибо тебе, Кевин.

— Дамы и господа, просим вас отключить мобильные телефоны… — прозвучал голос стюардессы.

Кевин молчал, как и я. Прощаться не хотелось, пусть и на два дня.

— Береги себя, звездочка, — сказал он грустно.

— Ладно. Пока, Кевин.

— Пока.

Я выключила телефон и тяжело вздохнула. Никогда еще я не покидала этот город, да еще и в одиночку. Моя мама сейчас пьяна, если она не увидит меня в комнате, то Бог знает, что ей может прийти в голову. Вдруг она отправится в полицию, а на меня объявят розыск. Потом ведь у Ларри будет столько проблем, а я не хочу, чтобы он пострадал.

Все посторонние мысли пришлось отбросить на задний план. Я не летала на самолетах, да и ничего особенного в этом не было. Только вид на маленький кусочек материка похож на мозаику. Думаю, при солнечном свете это зрелище понравилось бы мне больше.

Рядом со мной сидела Бриана. Сначала она пыталась завести беседу, потом предложила мне зашить дырку на моей толстовке. Должно быть, я порвала ее при падении. Но позже подруга успокоилась и уснула, а я так и не смогла. Глаза закрывались, но мысли все еще были где-то снаружи.

Оказавшись в Нью-Йорке, мы ходили друг за другом словно мухи. Прошли паспортный контроль и выплелись на улицу. Холодный воздух заставил поежиться и сжаться. Первое впечатление от этого города — скучный. Да, выход из аэропорта был точно такой же, как в нашем городе. Совсем ничего особенно. Никаких ярких огней, высоких домов или уличных музыкантов, как показывают в кино.

Когда мы наконец-то расселись по машинам и расписались за какую-то технику безопасности и правил по пребыванию в чужом городе, наконец-то поехали в гостиницу. Я не отлипала от окна и наблюдала за живыми улицами, это уже больше похоже на самый популярный город киношников. В глазах все расплывалось, поэтому я не смогла оценить всю красоту мегаполиса. Думаю, завтра это у меня выйдет лучше.

А гостиница у нас была красивая снаружи и внутри. Встречали такую делегацию не очень-то и радушно. Все-таки время позднее, а тут какие-то школьники прибыли. Номера всем выделили отдельные, но маленькие. Свои вещи на пятый этаж я затащила сама, не без лифта, конечно. Невнятно попрощалась с ребятами и открыла дверь ключом-картой. Внутри была одна большая кровать и кресло с телевизором напротив. Единственная особенность этой комнаты — окно от пола до потолка с прекрасным видом на город.

Машины, двигающиеся по магистрали, нарушали тишину, но я их не замечала. Уткнулась в подушку и заснула прямо в своей грязной толстовке, даже не включив телефон.

Разбудил меня вовсе не запах нью-йоркского запаха и не звуки музыки, а тело, плюхнувшееся мне на кровать. Я с трудом разлепила глаза и недовольно взглянула на Бриану, которая улыбалась во весь рот. Накрылась с головой и застонала:

— Который час?

— Девять часов, а ты все еще в постели.

— Я планирую здесь оставаться еще как минимум семь тысяч двести секунд!

Бриана села на кровати так резко, что матрас пошел ходуном.

— Не глупи! Мы же в Нью-Йорке! Нельзя терять ни минуты! Ты хоть за магнитом сходить собиралась?

— Нет!

— Я тоже нет. Лучше куплю себе модных шмоток и каких-нибудь сувениров. А ты пойдешь со мной, — Бриана сдернула с меня одеяло.

— Не пойду я! — пришлось сесть на кровати и протереть глаза. — Как ты вообще попала ко мне в номер?

— Джерика, ты просто сокровище для домушников. Кто оставляет свой ключ с противоположной стороны двери?

Бриана отдала мне ключ-карту. Да, кажется вчера я даже на ногах с трудом стояла.

— Тебе повезло, что мимо проходила только я.

— Потому что в такую рань никто не встает.

— А мы встанем и пойдем скупать все модные бутики! Ну же, Джерика, а чем ты еще заниматься собиралась? Репетировать весь день?

— Почему бы и нет?

Бриана слезла с кровати и открыла мою сумку с одеждой.

— Зря. Будешь потом меня благодарить.

— За что?

— За то, — Бриана вытащила джинсы и белую футболку. — что я прогулялась с тобой по городу. Потом приедешь домой и будешь жалеть, что ничего не увидела. Я избавлю тебя от этого.

— Безмерно благодарна, — промычала я.

— А теперь иди и умойся. Приведи себя в порядок. Я посижу здесь и подожду.

Меня, держа за обе руки, вытянули из кровати и подтолкнули к направлению ванны.

— А парни где и Лорель? — спросила я, завязывая волосы в хвост.

— Разбежались кто куда. Лорель, точно знаю, побежала в музыкальный магазин.

— Что она там забыла?

— На гитаре научиться играть хочет.

Я понимающе покачала головой и закрыла дверь ванной комнаты.

Через пятнадцать минут я уже была готова. Бриана сбегала на первый этаж и принесла мне в номер остатки завтрака — французскую булочку с безумно вкусной начинкой и кофе, сейчас оно мне пригодится как никогда.

Наши няньки были уже в курсе, что подростки побежали смотреть город. Условия: не попадать в полицейский участок, всегда быть на связи и вернуться за полтора часа до выступления.

Арендованный автомобиль возил нас везде. Я чувствовала себя шофером — мы оба поддавались указаниям Брианы. Сначала она хотела сводить меня в кино, но потом решила, что на это нет времени. Денег у меня было предостаточно с предыдущих выступлений. Половину карточки я уже сняла и спрятала от мамы. Это мои деньги на университет.

В итоге нас оставили на главной улице с бутиками. Бриана не пропускала ни одного входа и витрины. Мы мерили все, что блестит и переливается. Подруга купила себе коктейльное платье зеленого цвета в первом же магазине. Когда я спросила, зачем оно ей, она пожала плечами и сказала, что пригодится для дальнейших похождений по клубам.

Я выбирала себе одежду тщательно, не хватала все подряд как некоторые. В итоге, за час хождения по магазинам, я держала один пакет с модным пиджаком, а Бриана целых пять. Где она откапала сапоги на высоком каблуке осталось для меня загадкой.

Бриана купила карту города в киоске и потащила меня смотреть на Статую Свободы, которая как раз была недалеко. Туристов в этом городе действительно много, а к этой даме с факелом выстраивается целая очередь. Мы же смотрели издалека, я с интересом, а Бриана с настоящим восхищением, она даже рот открыла.

Через минуту я спросила:

— Все? Пошли дальше?

— Джерика, как ты так можешь?!

— В смысле?

— Мы видим одну из самых главных достопримечательностей мира, а ты уже хочешь уйти?

— Ну мы же на нее посмотрели. Что еще надо?

Бриана будто ушам своим не поверила.

— Ты хоть что-то о Нью-Йорке знаешь?

— Площадь семьсот восемьдесят девять квадратных километров, — пожала плечами я.

— А об этой статуе?

— Что ее подарила Франция! Пошли уже, у нас мало времени. Сама же говорила.

Бриана недовольно покачала головой, взяла меня под руку, как расстроенная мамаша, и потащила дальше по улице.

Теперь мы обходили все магазины косметики и аксессуаров. Здесь я не поскупилась и выбрала для себя довольно милую подвеску. Бриана же понабрала столько косметики, сколько я даже у Одри не видела. Кстати, для своей подруги я выбрала одну из шляпок в бутике. Она синяя с зеленой вуалью и бирюзовым бантом. Думаю, ей понравится.

Бриана лично набрала мне косметику и даже подобрала цвет тонального крема. Меня не спрашивали, хотя косметику-то вроде мне покупали. Бриана вновь сказала, что я еще благодарна ей буду.

На рынке сувениров я взяла для мамы статуэтку этой самой Статуи Свободы и книгу рецептов, а для Кевина выбрала футболку с размытым силуэтом Эмпайр-стейт-билдинг. С Брианой мы как-то разошлись, пришлось бегать по людным дорожкам и высматривать подругу. Естественно, ее нигде не было. Откуда у нее вообще столько денег на карточке? Не буду же я стоять здесь и ждать, когда они кончатся. Идя задом, я всматривалась в лица, но ничего знакомого так и не увидела. Моя спина во что-то врезалась. Вернее, в кого-то.

— Извините, — сказала я, еле удержавшись на ногах. Если бы не руки этого мужчины, придерживающие меня, точно бы уже разбила эту статуэтку.

— Ничего страшного, — мне улыбнулись и рук не убрали. Внимательно поглощали меня взглядом, а потом добавили: — А мы с вами нигде не встречались?

Я определенно этого парня не знала, да и не очень хотелось. По нему видно, что он сынок какого-нибудь нью-йоркского миллионера.

— Не думаю.

— Просто у вас какое-то знакомое лицо.

Нет, ну не мог же он увидеть во мне Джей, только если у него зрение орлиное. Я сглотнула и вырвала руки из его хватки.

— Нет, вы меня с кем-то путаете.

Поскорее бы найти Бриану, пока я тут еще не примагнитила к себе подозрительных личностей. Отошла от этого человека на пару шагов, но он успел крикнуть мне вслед:

— Мы еще встретимся.

По телу прошлась дрожь. Я повернула голову, но там уже никого не было. Кажется, я схожу с ума.

— Куда уставилась?

Я подскочила на месте и чуть не врезала Бриане, которая уже что-то жевала.

— Совсем что ли? Зачем так подкрадываться?

— Серьезно? — ответила она. — Да я тебе через весь рынок кричала, а ты не ответила. Так, куда смотрела?

Я снова обернулась, но так ничего не увидела.

— Никуда. Пошли отсюда, я хочу пить, — подхватила Бри за локоть и поспешила покинуть это место.

Мы заняли столик в уличном кафе и объедались фруктовыми салатами и холодным чаем. Бриана не сводила глаз с улицы и пихала меня ногой, когда на горизонте появлялся симпатичный парень.

— Да хватит уже! У меня скоро синяк будет. Это же Нью-Йорк, расслабься, здесь каждый прохожий — модель.

— Знаю, просто я еще к такому не привыкла.

Мы еще немного погуляли по городу, фотографируясь на каждом шаге. Даже на светофоре останавливались и делали снимки проезжающих машин. Кто-то нам посигналил. В гостиницу мы вернулись все вместе, хвастаясь пакетами. Лорель же переплюнула всех, показав блестящую гитару.

— Руками не трогать! Заляпаешь, — крикнула она Баду.

В номер нас завели наспех вместе с наемными стилистами и визажистами. Пока я пыталась одеваться, мне делали прическу и макияж одновременно. Менять костюм времени не было, поэтому наши тряпки просто отглаживали и зашивали максимально ровно, но Ларри уже сказал, что точно сменит нам имидж.

Я даже перед зеркалом покрасоваться не успела, а меня уже вытолкнули из номера и утрамбовали в лифте, а оттуда за обе руки посадили в машину. Все делалось быстро, чтобы никто из постояльцев не успел разглядеть во мне новую восходящую звезду. Проверив карманы, я поняла, что телефон так и остался лежать в номере выключенным. Мама, наверное, сходит с ума вместе с Кевином. Она точно опросила уже пол города, а скоро за мной придет наряд омоновцев.

Выступали мы не в каком-то ночном клубе, а в настоящем концертном зале. Здесь обычно проводят закрытые вечеринки без камер, но сегодня пускали всех репортеров, что заплатили достаточное количество средств.

У входа в темное застекленное здание уже столпилось достаточное количество народа. Все прекрасно знали, что сегодня мы выступаем здесь, поэтому и пришли с камерами. Но меня тронуло то, что и в Нью-Йорке о нас слышали и даже нарисовали плакаты с нашими именами. Мой автомобиль возглавлял весь наш парад, поэтому выйти на красную дорожку первой тоже пришлось мне.

Я улыбалась достаточно искренне и как-то неестественно махала рукой. Ко мне тянули руки и просили автограф. Задержаться не получилось, охранники тут же подталкивали нас в спину ко входу, нельзя расстраивать публику внутри, а те, кто находится снаружи, могут и еще подождать.

Ларри был очень рад нас видеть, но ничего не сказал. Лишь дал указания своим подопечным, и нас тут же повели какими-то темными коридорами прямо за кулисы.

На все здание прогремел звонкий голос, вызывающий нас на сцену. Крики фанатов были слышны даже за плотными стенами, а наш провожающий ускорился на бег, так как мы не укладывались во времени.

Сцена тоже была темная, так что мы были яркими пятнами в этой палитре. Выступление ничем не отличалось от наших прошлых. Веселое и заводное. Ребята снова делали невероятные трюки, а я пела. Что богатая публика, что обычные прохожие — все они люди, которые одинаково нам хлопают. Никакого разнообразия.

По окончанию песни, на сцену полетели букеты цветов, а кому-то даже разрешили пройти через охрану и вручить их лично. Лорель сразу подошла к краю сцены и забирала все букеты, а я приняла подарок от парня в первом ряду и даже подмигнула ему.

Пожелав всем спокойной ночи, мы удалились со сцены и нам тут же вручили новую бумажку под подпись. Я черканула по ней, даже не посмотрев, что подписываю.

— А что это? — спросил Бад.

— Это бумага, предупреждающая, что вам нельзя выпивать ни при каких обстоятельствах, — ответили ему.

Мелкими шрифтом значилось, что мы еще несовершеннолетние и конфузов на нашем первом выступлении быть не должно. Долго в этом месте мы все равно не пробудем, Ларри в двенадцать часов уже отправлял нас в гостиницу, а там мы могли делать, что пожелаем. Главное вдали от камер.

Ребятам было грустно без алкоголя, пришлось тупо гулять и принимать комплименты от всех подряд. Менеджеры Ларри знакомили нас с влиятельными личностями, продвигая нашу карьеру.

— Джей, это Бреди Клей, ведущий передачи «Все о звездах», — представили мне.

Я пожала руку Бреди. Конечно я его знаю, мама часто смотрит его шоу по субботним вечерам.

— Мисс Джей, я давно вас искал. Очень рад, что мне удалось попасть на эту вечеринку.

— Зачем же вы меня искали?

— Ваша начинающая группа давно запала мне в душу, но я не решался искать о вас информации, пока это неофициальные данные. Ларри Кит меня буквально спас! И теперь я могу разговаривать с вами и пригласить вас в свое шоу на личное интервью.

Я одновременно удивилась и очень обрадовалась. Подумать только, меня будут показывать на международном телевидении!

— Моя визитка. Если надумаете, то позвоните мне. Но прошу вас, Джей, сделайте выбор поскорее. Эфир назначен на завтра в шесть вечера.

Я приняла картонную карточку и пообещала, что обязательно подумаю, хотя мой ответ и так был предельно ясен. Моя нянька уже настучала Ларри о том, что меня пригласили в шоу, и тот немедленно примчался.

— Джей, вам же уже завтра в десять улетать, — сказали мне.

— Я знаю, но нельзя ли мне ненадолго задержаться? Всего на один день?

— Вы уверены, что хотите этого?

Я взглянула на блестящую визитку и твердо ответила:

— Да.

Ларри немного расстроился моему ответу, но ничего не сказал.

— Ладно. Тогда ребята отправятся домой, а вы последуете следующим днем. Доброй ночи, Джей.

Это решение делает еще один шаг на вершину моей карьеры и еще один на нижнюю ступеньку доверия моей мамы. А что я скажу Кевину? А ребятам?

Гостиница огласилась шумом, когда «Мэск» ввалились в двери. Все были в приподнятом настроении от нашего выступления в Нью-Йорке и завтрашнего возвращения.

— У меня такое платье, что вы все в обморок попадаете! — вещала Бриана.

Мы даже не потрудились переодеться в автомобилях, прямо в костюмах и вошли в здание.

— Джей, приходи в номер Дэвида, устроим вечеринку! — крикнул мне из лифта Бад, когда тот остановился на моем этаже.

Я подошла к огромному окну и прислонилась лбом к холодной поверхности. Может, мне заморозить голову, чтобы вообще ни о чем не думать?

Включила телефон и тут же удалила двадцать пропущенных от мамы и пять от Кевина. Сообщений было больше, но я их даже не читала. Только одно, которое пришло именно в эту секунду.

«Жду завтрашнего бала больше, чем выхода новой игры» от Кевина.

Я вздохнула и посмотрела на визитку. Недолго думая, я набрала указанный номер.

— Бреди? Это Джей. Знаете, я навещу вас завтра.