Моя Найрин

Часть 1. Глава 1

Найрин сидела перед большим зеркалом в золотом обрамлении и расчесывала жемчужным гребнем длинные, волнистые волосы. В зеркале отражалась красивая золотоволосая девушка, с черными глазами. Улыбаясь полными губами, она хищно вглядывалась в свое безупречное отражение в поисках изъяна. Самодовольно улыбнувшись, она встала, рассматривая свое стройное тело в прозрачной накидке. Пройдя взглядом от стройных ног до небольшой высокой груди, просвечивающиеся сквозь прозрачную ткань удовлетворенно выдохнула. Медленно взяв черный кубок, она, не поморщившись залпом выпила уже сворачивающуюся кровь. Все сделано, надо подождать…

Не постучавшись, в королевские покои вошла женщина. Темные волосы, тронутые сединой, были уложенные в высокий пучок. Высокая фигура была облачена в красное парчовое платье, расшитое вручную золотыми нитями и усыпанное капельками драгоценных камней. Ее можно было назвать красивой, если бы не колкий, презрительный взгляд серых глаз. Подойдя к полуголой девушке, она грубо схватила ее за волосы и развернула к себе.

— Открой рот!

Девушка не заставила себя ждать, послушно открыв его она позволила длинным ногтям исследовать рот.

Женщина, удовлетворенно хмыкнув отступила, рассматривая девушку.

— Сними это убожество!

Найрин быстро сбросила прозрачный халат и гордо вскинула подбородок. Она знала, что красива, и что ее тело безупречно. Тем не менее женщина недовольно цокнула, обходя ее по кругу.

— Ты выглядишь дешево. Это не подходит.

Громко, хлопнув в ладоши, она отошла от девушки. В комнату, не поднимая головы, влетели две рабыни неся в руках тяжелый сверток. Девушка с интересом наблюдала как они разворачивают золотую тонкую сеть, усыпанную изумрудами и алмазами. Споро они развернули девушку и подняв длинные волосы надели накидку. Тонкая сеть легла ажурным узором на золотистую кожу, Россыпь драгоценных камней прикрывала грудь и бедра. Удовлетворенно выдохнув, женщина взмахом руки отправила восвояси рабынь. Подойдя к столику, она схватила стеклянный пузырек с ароматным маслом, щедро вылив себе на руки она стала растирать благовоние по длиной шее, между небольших грудей. Размазав масло по плоскому животу руки опустились вниз. Девушка поморщилась от боли, когда длинные ногти размазывая масло, расцарапали нежную плоть. Закончив втирать, она удовлетворенно посмотрела на Найрин. В свете свечей стояла золотоволосая нимфа, ее кожа сверкала под золотыми нитями. А россыпь драгоценных камней мало что скрывал, будоража воображение, они лишь притягивала взор. Подойдя поближе, она взглянула в бледное лицо.

— Слишком блеклая, — резко притянув ее к себе она до боли поцеловала полные губы, которые сразу налились кровью. — Вот так лучше, — ущипнув ее за щеки, чтобы появился румянец она отошла.

Девушка под удовлетворенный взгляд женщины повернулась к зеркалу, и удивленно выдохнула. Она выглядела безупречно. Победно улыбнувшись своему отражению, она повернулась к женщине и поклонилась.

— Спасибо мама…

Она не успела договорить, когда нежную щеку обожгло резкой болью. В комнате раздался громкий звук пощечины.

— Не смей, никогда произносить это!

— Слушаюсь ваше величество, — сдерживая слезы девушка поклонилась королеве.

Женщина схватила ее подбородок и грубо подняв голову процедила:

— Еще раз услышу, скормлю псам, поняла?

— Да, Ваше Величество.

— Помнишь, что надо делать?

— Да, Ваше Величество.

Нежно похлопав покрасневшую щеку, она повернулась в сторону двери. На пороге стоял высокий темноволосый мужчина. Голубые глаза были прикованы к девушке, стоявшей посреди покоев. Она была прекрасна.

— Мой Свет! — слегка склонив голову, королева удовлетворенно взглянула отметив его восхищенный взгляд. — Твоя супруга готова сын мой, — гордо произнесла женщина, медленно подходя к мужчине.

— Да прибудет с тобой Луноликий мама. — мужчина, склонившись поцеловал пальцы женщины.

— Я не буду вам мешать мой дорогой, — женщина вышла за дверь. Медленно закрывая ее, она наблюдала как мужчина впился поцелуем в губы своей жены. Удовлетворенно закрыв дверь, под сопровождением немых рабынь она направилась в свои покой. Не дойдя, она остановилась возле массивной двери с гербом. Надо бы нанести визит…

Открыв двери на нее, повеяло могильным смрадом. Все скоро разрешиться, получилось как нельзя лучше. Подойдя к ложе, она села возле умирающего короля. Возле него суетился его верный пес — Рори.

Худой старик недовольно поклонился женщине и нервно пробормотал:

— У его величества боли. Боюсь он не в состоянии говорить…

— Добрый вечер Геральд. Любовь моя, я надеялась ты встретишь меня подобающе. — она не обратила внимание на старика. Ее глаза были прикованы к уродливому лицу.

Мужчина тяжело откашлялся, он попытался улыбнуться, но мышцы лица не слушались. От когда-то красивого, благородного лица осталась маска. Сведенные болезнью мышцы исказили его лицо и тело, и тем не менее он боролся каждую секунду, дабы взглянуть последний раз на ту, которую любил больше жизни.

Взглянув на красивую женщину, он прохрипел:

— Боюсь тебя разочаровать, моя дорогая я еще не сдох…

— О я это вижу. Но ты не печалься любовь моя, все впереди. Кстати, хотела сообщить, наш сын обвенчался…

Серое лицо мужчины побледнело, он истошно закашлял. Рори подскочил к королю с марлевым платком смоченной в настойке и постарался смочить потрескавшиеся губы.

— Ваше величество, я вас умаляю, вам станет хуже…

Оттолкнув седого старика, серые глаза, полыхающие гневом, впились в ненавистное лицо:

— Кто?

Женщина медленно поднялась и с царственным видом подошла к мужу. Наклонившись к нему чтобы не пропустить ни единой его эмоции, прошептала:

— Найрин…

Серые глаза налились кровью, скрюченными пальцами схватив женщину за волосы и брызгая кровью он прокричал ей в лицо:

— Как посмела?

Несмотря на боль, женщина громко рассмеялась:

— Мой дорогой, — обхватив его голову руками она прижалась к нему, с удовольствием вдыхая запах разлагающегося тела, — Теперь я король!

Мужчина завыл от ее слов. Не отпуская ее волосы, он отшвырнул женщину. Аккуратный пучок рассыпался, в его руках остался длинный клок волос.

— Надеюсь в час твоей смерти, это будет тебе маленьким утешением. Гордо вскинув голову, она победно улыбнулась мужу и вышла.

Арман не мог насытиться девушкой, что лежала в его объятиях. Обняв ее крепко, он устало притянул ее к себе. Закрыв глаза, он вдыхал сладкий ванильный запах, исходящий от его жены. Его нектар, его Найрин.

— Я тебя люблю, — прошептал он в затылок спящей девушке и ощущая безграничное счастье заснул.

Спустя время, девушка открыла глаза. Аккуратно повернувшись к нему лицом, она проверила спит ли он или нет. Удостоверившись, она осторожно встала и подойдя к зеркалу взяла со стола маленькую шкатулку. Открыв его, она осторожно извлекла свёрнутые в трубочку пожелтевшие листья, смоченные в отваре. Нервно посмотрев на мужа, она стала жевать горькие листья сарайсы, стараясь не подавиться мерзким вкусом. Это поможет ей зачать как можно быстрее. Боже, проще было выпить кровь. Прожевав, она сделала большой глоток воды.

— Что ты делаешь? — от неожиданности она уронила кубок и резко повернулась к нему. — Что ты пьешь?

— Ах это! Я пить захотела, — затем улыбнувшись кокетливо посмотрела на мужа и прошептала, — Мне казалось ты спишь. Найрин отвернулась и бегло осмотрела столик, не остались ли листья сарайсы.

Сарайса росла только на высокогорье, отвар из жухлых листьев являлся сильнейшим приворотным зельем, но мало кто знал, что при правильном приготовлении он являлся наилучшим средством для зачатья. То, что для нее было важным сейчас, она должна как можно раньше понести от мужа. Столь желанные листья были запрещены на территории Надейры, так как приворот делал людей одержимыми, сводил с ума. Боясь, что мерзкий запах горьких листьев учует муж, Найрин подхватила упавший кубок и налила полную чашу вина из большого графина, надеясь, что терпкое вино с добавлением ароматных трав перебьет запах.

Арман с удивлением наблюдал как его жена жадно пьет вино. Мужчина встал и не обращая внимания что абсолютно голый подошел к девушке. Развернув ее к себе, он руками обхватил ее нежное лицо. Черные глаза в обрамлении длинных густых ресниц тревожно смотрели на него.

— Тебе плохо? — он с тревогой заглядывал в любимые глаза, на полных зацелованных губах осталась терпкая влага вина. Нежно касаясь мягких губ, он собрал вино с влажных губ. — Ты словно мед, — тихо прошептал он с нежностью смотря на жену.

— Со мной все хорошо, не переживай, — ответила девушка, прислоняя голову к его груди. Во рту стоял мерзкий привкус. Не хватало чтобы он ее поцеловал. — Я немного переживаю как поведет себя твой отец, когда узнает…

— Об этом не думай, — грустно прошептал Арман целуя ее в лоб, — Его разум во власти болезни, он не понимает, что говорит. Подхватив обнаженную девушку, он отнес ее на кровать. Уложив ее на шелковы простыни, он навис над ней, жадно рассматривая девичье тело. Найрин со страхом смотрела как он наклоняется что бы поцеловать, когда его губы почти коснулись ее она отвернулась и поцелуй пришелся на щеку.

— Завтра тяжелый день, нам надо отдохнуть, — с мнимой усталостью пробормотала девушка, поворачиваясь на бок. Мужчина растеряно посмотрел на жену, и молча лег рядом. Видимо она приживает сильнее чем показывает.

Сна не было, Арман уставился в белый прозрачный балдахин над головой, прислушиваясь к размеренному дыханию уснувшей жены. Воспоминания ворвались в его мысли, губы помимо его воли растянулись в улыбку вспоминая тот день, когда впервые увидел ее в свите матери.

Амалия, гуляла по дворцовому саду в окружении своей свиты. Он уже не помнил почему так спешил к матери, что несся по цветущему саду пытаясь как можно скорее догнать ее.

Найрин слегка отстала от общей группы залюбовавшись цветущими каллами, когда Арман столкнулся с ней. Девушка стояла за кустом дикорастущей розы, и он буквально снес ее, врезавшись в хрупкую фигуру девушки. Не устояв на месте, она упала на куст, раздирая платье и нежную кожу колючими шипами. Остановившись чтобы извиниться, он наткнулся на жгучие черные глаза, готовые разрыдаться от боли и обиды. Не смотря на обиду она вскинула подбородок и развернувшись гордо зашагала к девушкам. Он смотрел в след длинноногой красавице, облаченной в нежно розовое платье со спущенными плечами. Небрежная коса, от резких движений рассыпалась золотым каскадом, скрывая фигуру девушки. Мужчина завороженно смотрел в след уходящей девушки, застыв как истукан, когда громкий смех заставил его прийти в себя. Очнувшись от прекрасного видения, он последовал за девушкой.

Так началась их история любви. Он больше не мог дышать без нее, ее кроткость, ранимость восхищала его. Его королева, его Найрин. Единственное, что его беспокоило реакция отца, когда он узнал, что хочет жениться на ней. Несмотря на слабость от болезни, он кричал, чтобы сын не смел смотреть в ее сторону. Для него стало неожиданность, когда отец изрыгая проклятия, стребовал с него обещание. Кое-как успокоившись Геральд подозвал сына и настойчиво пробормотал:

— Поклянись Луноликим, что ты не приблизишься к ней. — мужчина мрачно посмотрел на сына в ожидании, — Я сказал клянись! — из последних сил крикнул он, видя, что сын молчит.

— Клянусь Луноликим, я больше не подойду к девушке. — смиренно пробормотал Арман.

— Ты думаешь, я плохого желаю тебе? — грустно прошептал мужчина, смотря на несчастного сына.

— Ты всего не знаешь…

— Так объясни… Объясни! Ты всю жизнь ненавидишь мать, за что? Теперь хочешь, чтобы я был несчастен как она?! Можешь быть доволен…

— Арман, я не могу, — прошептал король с болью в голосе, — если бы я только мог…

Его последние слова растворились в пустоте, он был один.

***

С самого утра Найрин готовилась ко встрече с королем. Она не видела своего свекра, ни разу. Скованный болезнью мужчина не появлялся на людях около двух лет. Все знали, что он умирает, но сей желанный час для Амалии и для нее никак не наступал.

Она должна предстать пред ним сегодня в качестве жены его единственного сына — матери будущих правителей. Ей хотелось выглядеть как можно лучше. С утра она созвала всех рабынь и велела приготовить для нее купальню. Весь предпоследний этаж дворца был в полном распоряжении будущего правителя. Арман не любил толпу, но сейчас весь этаж гудел. Три десятка рабынь, сбиваясь с ног, исполняли приказы капризной принцессы.

В большой купальне, на полу которой находился большой бассейн, наполненный горячей водой, сидела золотоволосая девушка. Недовольно поджимая губы, она смотрела насколько тщательно моют ее густые волосы. Горячая, молочного цвета вода исходила сладким запахом ванили. Дождавшись, пока соберут влажные волосы, она встала.

— Ты прекрасна, — при входе, под плетеной ажурной аркой стоял Арман наблюдая за женой.

Повернувшись к нему, она улыбнулась, с удовольствием подмечая как в голубых глазах разгорается страсть.

— Не смотри, — девушка и не думала стесняться. Она знала, что своими словами больше раззадоривает его.

— А то что? — ответил мужчина, заходя в бассейн…

— Пристало ли принцу Арману, будущему правителю Надейры наблюдать как моется его жена…

— Вот именно жена…

— Повтори еще раз, — прошептала девушка, целуя мужа.

— Моя королева! — пробормотал мужчина, распуская влажные волосы.

— Королева?

— Королева!

— Я думала моя невестка уже готова, — недовольный женский голос разнесся по купальне. Возле бассейна стояла королева.

— Мама… — ты бы предупредила… — возмутился мужчина, пряча за спиной голую жену.

— Я королева! Ты забыл, — улыбнулась женщина, протягивая руки к сыну, — Я не должна никого предупреждать.

Арман подошел к матери и поцеловал протянутые руки.

— Все я ухожу, не буду вам мешать. — поклонившись матери Арман вышел из воды и направился в покои, чтобы переодеться.

Амалия недовольно посмотрела на девушку. Смутившись под немигающим взглядом, смотревшие с презрением она опустила взгляд и поклонилась.

— Подойди!

Не поднимая головы, Найрин направилась к женщине. Поднявшись на три ступени, она, остановилась перед королевой.

— Смеешь звать себя королевой! Посмотри на себя, стоишь голая как портовая потаскуха! — прошипела женщина, хватая девушку за волосы. — Забываешься! Кто ты есть, без меня...— с силой оттолкнув Найрин, Амалия наблюдала как девушка, не устояв на месте подает в воду.

— Приведи себя в порядок! В конце концов, ты жена принца! — процедила женщина и громко стуча каблуками вышла.

Стоя по пояс в воде, девушка наблюдала как ее мать уходит. Тронув свой плоский живот, она прошептала:

— Посмотрим кто кого, мама… — улыбнувшись свои мыслям Найрин нырнула в воду.

Геральд в нетерпении ожидал прихода сына. Он был в ярости. Связанный по рукам и ногам, не только из-за болезни, он готов был лезть на стену от отчаяния. Его состояние ухудшалось, болезнь все больше завладевала и выворачивала его тело. Ему было уже тяжело дышать и есть. Но Луноликий, не спешил забирать его в небесные чертоги первых королей. Король был готов умереть, только перед смертью он должен оградить своего сына от надвигающейся беды. Его огорчало, что Арман возненавидит его после того, как Геральд исполнит то, что задумал. Короля утешала мысль, что несмотря на ненависть, Арман в дальнейшем поймет, что его отец был вынужден так поступить, и простит его. Жаль только, что он не сможет этого увидеть.

***

Закатное солнце окрасило покои мертвеца в золотистый цвет. Мазнув по стенам обтянутые красным шелком, вечерние лучи пробежались по пушистому персиковому ковру и остановились перед ложем, пропахшей надвигающейся смертью. На большой кровати в нетерпеливом ожидании сына лежало то, что осталось от короля Надейры.

Сутулый старик, сидя за небольшим столом возле распахнутых окон, замешивал известные только ему травы. Несмотря на его дряхлость его глаза были зоркими, а руки тверды. Отмерив нужное количество сухих перетертых трав, он бросил это в маленький закипающий котелок. С чугунной посуды поднялся серый пар и по покоям разнесся запах гнили.

— Рори, что ты там опять мудришь… — еле слышно прохрипел король.

Резво подскочив со своего места, он перемешал отвар деревянной палкой и, повернувшись к королю, проскрипел:

— Ваше Величество, это ослабит боль в сведенных мышцах. — подойдя к кровати, он, поправил подушку и накрыв короля теплым одеялом, посеменил обратно к котелку. Створчатые резные двери распахнулись. На пороге стоял Арман, держа за руку свою жену.

Высокий статный мужчина был одет в черный камзол с золотыми пуговицами. Черные брюки были заправлены в высокие сапоги. Небесные глаза неотрывно следили за принцессой. В черном платье, украшенное сверху золотой вышивкой и драгоценными камнями, она сияла в закатных лучах солнца словно бриллиант. Волосы, поднятые в высокий пучок, открывал красивую шею, темные глаза смотрели гордо, полные губы улыбались.

Арман подвел Найрин к отцу, и склонив голову дрожащим голосом проговорил:

— Мой король, позволь представить тебе мою жену Найрин Одет Сантери. Девушка вышла вперед и низко поклонилась. Стараясь скрыть что брезгует, она быстро схватила скрюченные пальцы, и еле коснувшись губами нагнулась сильнее, чтобы прижаться к ним лбом.

Мужчина молча наблюдал за ней. Красивая, глаз не отвести. Затем переведя взгляд на своего сына, сердце заполнилось болью. Какими глазами он смотрел на нее, словно нашел смысл всей своей жизни. Девушка встала и отойдя к мужу вновь присела в реверансе и еле слышно вымолвила:

— Ваше Величество, для меня велика честь познакомиться с вами…

— Неужели? — перебил король, — Не надо скрывать, что тебе противно. Хоть в этом будь честна.

— Геральд, ты не справедлив к ней. Она в нетерпении ждала этого момента… — Амалия возмущенно посмотрела на мужа.

— Конечно ждала. Как же мое благословение? Разве не за этим ты пришла, Амалия.

— Отец, пожалуйста, не надо.

— Как ты мог ослушаться меня! Ты дал клятву! — хрипло закричал король.

— Ваше Величество, умоляю вас, не надо. — Рори подскочил к королю стараясь удержать его на месте.

— Пошел прочь! Я хочу взглянуть в глаза сыну, который смел ослушаться отца. — на тонких губах выступила кровь, серые глаза смотрели на склонившего голову Армана. — Подними голову и посмотри мне в глаза! Это ты в состоянии выполнить?! — брызгая на белое одеяло кровью проорал король.

Медленно подняв голову, принц посмотрел на отца.

— Я поклялся не подходить к девушке отец, но не уточнил к какой именно. Пойми меня, я не могу без нее, — прокричал с отчаяньем мужчина и упал на колени перед королем.

В тишине королевских покоев разнесся лающий смех Геральда. По изуродованному лицу покатилась влага. Король смеялся сквозь слезы, осознавая всю несправедливость, которая пала на его дитя и восхищаясь его мужеством. Когда-то он выбрал долг вместо сердца и всю жизнь жалел об этом. Какая ирония, его сын выбрал свое сердце, которое разрушит Надейру, ради империи он отказался от Миранды. Сердце заныло от тоски, и не справедливости.

Амалия молча наблюдала за душевными муками своего мужа. Она упивалась его болью, озлобленное женское сердце купалось в его отчаянии.

— Отец, прости меня…— прошептал принц, не поднимая головы.

— Любовь моя, не мучай сына. Ты же видишь, они любят друг друга…— в нетерпении пробормотала королева.

— Сын то любит… чего не скажешь о ней. — король слабо мотнул головой в сторону девушки.

Черные глаза сверкнули недовольством, стоя за спиной мужа Найрин могла не прятать своего равнодушия к нему. С вызовом она посмотрела на короля и улыбнулась.

Король не сводил воспаленных глаз с девушки молча бросившая ему вызов. Несмотря на свою ненависть к ней и Амалии, он восхитился их хитростью и склонял голову перед сильным противником, но битва только началась. И на шахматном поле у него есть ферзь. Переведя взгляд на сына, он сказал:

— Сядь ближе и подведи жену.

Арман встал и взяв подошедшую Найрин за руку сел на кровать. Амалия боялась дышать. Сын получит благословение отца.

Геральд посмотрел в глаза сыну и попросил его наклониться к нему.

— Ты сейчас возненавидишь меня, но потом поймешь, что так надо было… Я люблю тебя всем сердцем и всегда желал тебе только добра.

Отстранившись от отца, он непонимающе посмотрел на него и повернувшись взглянул на встревоженную мать

Геральд положил на соединённые руки свою ладонь и как можно громче из последних сил произнес:

— Принц Надейра Арман Сантери Эверетт как кровный отец, потомок первых королей, наделенный Луноликим правом властвовать на его земле, я проклинаю тебя! — хриплый мужской голос с каждым словом становился громче.

— Не смей! — закричала Амалия, но ее крик потонул в нарастающем гуле.

— Все что было до, рассыплется пеплом и унесет ветер. Пока ты не найдешь Истинную, не познать тебе счастья. Не найдешь Истинную, не быть тебе отцом… — хриплый мужской голос с каждым словом становился громче. Под скрюченными пальцами пробился слабый свет. Затем озарив комнату яркой вспышкой распался на мелкие частицы. Луноликий принял проклятие…

— Я проклинаю тебя сын мой, — последний раз проговорил король и убрал руку.

Арман во все глаза смотрел на отца. Боль от предательства родного человек, черной паутиной расползалась по телу. Король больше не смотрел на сына и невестку. Казалось, что с него высосали все силы, Геральд устало закрыл глаза и махнул кистью давая понять, что не хочет их видеть.

— Как ты мог, отец? — превозмогая колючий ком в горле прохрипел Арман. — За что! — прокричал он, от силы его крика в окнах задрожали стекла.

Найрин высвободила свою руку и обернувшись, растеряно посмотрела на королеву. На побледневшем лице Амалии, пылали яростью серые глаза, неотрывно следившие за королем.

— Думаешь ты, сможешь помешаешь им быть вместе? — спокойно проговорила она несмотря на клокотавшую внутри ярость. — Мой сын сделал выбор, он совершил обряд в храме Луноликого. Девственная кровь пролилась, твоё проклятие не имеет силы. Мой сын связан узами брака…

Король молчал, отвернув голову в сторону он тяжело дышал. Принц, сидя на коленях пред отцом ждал что отец скажет хоть что. Так не услышав от него ничего, он встал. Шумно вдохнув и прочистив горло, прошептал.

— Спасибо большое ваше величество, за ваше благословение. — неуверенно поклонившись он, взял за руку Найрин и вышел.

Амалия не собиралась уходить. Она стояла и терпеливо ждала, когда муж соизволит повернуться.

— Я не желаю тебя больше видеть… — Геральд, все также лежал отвернув голову в сторону.

— Она беременна…

В этот момент чугунный котелок с грохотом выпал из старческих рук и разливая отвар покатился по мраморному полу. Грохот от посуды не мог заглушить силу произнесённых слов. Если бы небеса рухнули на землю никто бы этого не заметил.

— Она не может быть беременной, — дрожащим голосом пробормотал король, поворачиваясь к жене.

— Она беременна, — повторила Амалия, тайно надеясь, что это правда и гордо вскинув голову вышла.

Геральд дождался, когда его жена выйдет и подозвал Рори. Переступая через лужи, он подошел и подобострастно поклонился.

— Позови, Болотную Ведьму!

Услышав, о чем просит король, старик отшатнулся в страхе и замотал головой. Седые длинные волосы смешно задвигались в такт его движениям. Упав на колени, он схватил руку короля и затараторил:

— Я не пойду! Вы не посмеете! Это убьет вас! Так нельзя…

— Я приказал позвать ее, —настойчиво повторил мужчина.

— Нет! Я не пойду!

— Рори! Не забывай с кем разговариваешь! Я отдал приказ, приведи Болотную Ведьму.

По старческим щекам побежали слезы, белесые глаза посмотрели с мольбой.

— Я прошу… Геральд. Это убьет тебя. — дрожащим голосом взмолился старик, шмыгая длинным носом.

—Посмотри на меня, я противен сам себе. То, ради чего я пожертвовал всем в своей жизни, теперь висит на волоске. Мой сын и моё королевство в опасности. Я всю жизнь следовал долгу, не позволяя себе право выбора. Так позволь час своей смерти выбрать самому.

Утирая слезы, старик поднялся и, поклонившись, вышел. Возле покоев стояли два стражника. Подозвав одного из них, он приказал:

— Позови сэра Сомерсета.

Начальник охраны, гремя доспехами, бежал тяжело дыша. Его позвал к себе сам король, который вот уже два года не пускал к себе никого. Услышав, что его требует к себе король, Ричард как можно быстрее собрался и надел все самое лучшее. Он хотел предстать пред Геральдом во всем обмундировании, показать, что готов ради Его Величества на все.

У королевских покоев его ждал верный слуга короля. Поклонившись старику, он торжественно произнес:

— Начальник охраны Его Величества короля Надейры Геральда Сантери, Ричард Сомерсет прибыл.

— Я вижу. Слышно за версту, как ты несёшься, гремя доспехами… Для чего весь маскарад? — недовольно буркнул старик.

— Как же? Король призвал меня…

— Дурень! Тебя позвал я…

Ричард недовольно посмотрел на стражу. Так опростоволоситься, ну ничего надолго они запомнят свою оплошность. Проследив за его взглядом, старик пробормотал.

— Потом будешь наказывать, сначала дело сделай….

Старик направился по большому холлу. Cмерив стушевавшуюся охрану многообещающим взглядом, Ричард последовал за удаляющимся стариком. Дойдя до неприметной железной двери, Рори открыл его ключом и вошел в темное помещение. Сморщив нос от затхлого запаха и пыли, начальник охраны шагнул в полумрак.

В глубине небольшого темного помещения зажглась свеча, освещая стены слабым светом. Помещение напоминало погреб, на каменных щербатых стенах, висели многочисленные пучки трав, засушенные мелкие грызуны, и птицы. Одна стена была забита до потолка полками, заваленные старыми книгами, свитками и записями. Посередине небольшой комнатки стол большой каменный стол в середине которой был очаг. Стол был заставлен разными склянками и чашами с непонятным содержимым.

Стараясь не вырвать и не дышать удушливым запахом, Ричард наблюдал за стариком, который что-то искал среди пыльных полок.

— А, вот и она… — радостно провозгласил Рори. Подставив деревянный табурет к высокой стойке, кряхтя, он забрался на него. Найдя заветный листок, не смотря на свою дряхлость, он бодро спрыгнул под удивленным взглядом Ричарда. Поставив стул на место, он подошел к начальнику охраны и протянул вдвое сложенный конверт.

— Что это? — недоуменно пробормотал Ричард, забирая протянутый конверт.

—Это карта. Здесь указанно куда тебе надо отправиться.

— Зачем?

— Надо привести одну женщину. Тайно! — подняв длинный указательный палец, Рори заговорщически прошептал, не спуская белесых глаз с Ричарда.

Сомерсет озадачено развернул конверт, и судорожно выдохнул. Проклятые болота…