Моя Найрин

Глава 2

В королевских покоях его величества Геральда Сантери было тихо. Вся комната была усыпана белыми цветами. Сладкий, приторный цветочный запах заполнил все пространство, не давая вздохнуть полной грудью. Раньше здесь стоял горький, травяной запах настоек, затхлый запах болезни, безысходности и боли. Казалось, что тошнотворная квинтэссенция запахов никогда не выветрится из покоев, настолько она въелась во все до чего могла дотянуться.

Среди белоснежных цветов, облаченный во все черное стояла высокий мужчина. Он не спускал взгляд с ложа, где в вечном покое лежал его отец. Арман никогда не думал, что отец оставит его так рано. Несмотря на обиду на отца, боль от потери разъедало его душу. Голова разрывалась от напряжения, во рту стоял тошнотворный, тягучий цветочный запах. Как же ему не хватало запаха настоек Рори, смеха отца, пусть через боль и немощь… Как же ему не хватало его…

Он медленно подошел к кровати и сел рядом с телом. Осторожно взяв холодную руку, он поцеловал скрюченные застывшие пальцы и прошептал:

— Надеюсь ты обрел покой в чертогах первых королей…

Молодой король медленно встал и не взглянув на отца вышел из покоев. Откуда ему было знать, что его отец заплатил своей жизнью за проклятие. Недаром говорят, что плата непомерно высока…

Во время заката, состоялись похороны Габриеля Сантери, а ближе к ночи Надейра готовилась приветствовать нового короля.

Найрин готовилась к ночному балу с особой тщательностью. Несмотря на траур она должна была выглядеть как можно лучше. Молодая королева должна затмить всех. Никто не должен превзойти ее по красоте.

После того злополучного дня, когда мертвец проклял ее мужа, их отношения стали меняться с каждым днем. Она это явственно ощущала и это пугало ее. Арман любил ее, она чувствовала это. Но что-то было не так. Не было уже той всепоглощающей страсти. Раньше он не мог насытиться ею. После жаркой ночи он засыпал до боли прижимая ее к себе, как будто боялся, что может ее потерять. Сейчас же их ночи стали редки, а после он просто отворачивался и засыпал. Она надеялась, что это всего лишь усталость. Последние дни она была практически одна, он был занят похоронами отца и пропадал на совете. Подготовка к коронации наследника шла полным ходом.

Рабыня укладывала ее волосы в виде короны, когда в покои вошел Арман. Все собрались в бальном зале и ожидали их. Девушка махнула рукой рабыне отсылая ее прочь. Последний раз бегло посмотрев на себя в зеркале она встала и подошла к мужу. Арман молча наблюдал как Найрин не спеша идет к нему, полные губы грустно улыбались. Прижавшись к нему, она положила голову ему на грудь и тихо прошептала:

— Мне так жаль. Я сожалею, что вы поссорились с отцом…

— Прошу, не надо мне об этом напоминать, — немного раздраженно ответил Арман отстраняясь от жены. События последних дней потрясли его. Глубоко внутри он переживал, что последний месяц практически не виделся с отцом. Тем не менее он не мог простить отцу, того, что он сказал. Джеральд так не смог ничего найти. Только пару книг, где вскользь упоминалась Истинная.

— Прости меня, я не хотела… — не дослушав ее мужчина направился в гардеробную, чтобы переодеться к вечеру. Найрин с тревогой всматривалась в удаляющуюся спину мужа. Не такой реакции она ожидала. Собравшись с духом, она последовала за ним.

Арман раздевался стоя перед большим зеркалом. Со злостью расстегнув рукава черной рубашки он принялся за серебряные пуговицы. Найрин подошла сзади и обняла его.

— Нам надо уже выходить, — ответил мужчина, отводя ее руки в стороны, чтобы снять рубашку.

Девушка молча стащила с него рубашку. Бросив ее на пол, она обошла его. Подойдя к мужу вплотную, она провела тонкими пальцами по его груди. Арман не шелохнувшись наблюдал за ее движениями, девушка провела пальцами по сжатым губам. Робко взглянув в глаза мужу, она поцеловала его. Не получив нужного ответа, она прижалась к нему и взяв его руки положила себе на талию.

— Найрин, сейчас не время. Нас ждут, — спокойно ответил Арман, прервав требовательный поцелуй жены.

— Пожалуйста не оставляй меня, ты нужен мне сейчас, — дрожащим голосом ответила она. Ее худшие опасения подтверждались, раньше ей достаточно было поцелуя, чтобы разжечь в нем страсть. Что же происходит, что ей делать? — Ты разлюбил меня, — прошептала она со слезами на глазах и рухнула перед ним на колени. Обхватив его ногу, она заплакала.

Арман устало посмотрел на плачущую жену. Только ее очередной истерики ему не хватало. Что же с ним происходит? Раньше ее слезы трогали его, ее поцелуи, робкие ласки разжигали в нем страсть. Сейчас же, его раздражали ее ужимки. Он все также любил ее и готов был ради нее на все. Но кроме любви он чувствовал что-то еще. Чувство, которому он не мог дать объяснение. Тоску, щемящее чувство одиночества по своей жене. Бред! Она же здесь! Как он может тосковать по ней, если она рядом? Какое-то наваждение… Она здесь, но почему-то ее слезы не трогают его и в то же время он не может без нее. Проведя руками по черным волосам, он что есть силы сжал виски. Он просто устал, ему нужен всего лишь отдохнуть, со временем он во всем разберется…

Арман наклонился и поднял плачущую жену. Вытерев ее слезы, он поцеловал влажные от слез губы и обнял жену:

— Я тебя люблю, просто я устал. Не плачь, что скажут подданные, увидев заплаканную королеву. — проговорил он, целуя ее в лоб.

— У меня кроме тебя никого нет, — всхлипывая ответила она. Отступив от него, продолжила, — Я не буду тебе мешать. Собирайся я тебя подожду.

Развернувшись, он пошла к выходу. Мягкая, покорная улыбка сошла с губ, от блестевших в глазах слез не осталось и следа. Надо поговорить с Амалией, с Арманом что-то происходит, и ей это не нравится. Как бы она не была равнодушна к нему, она не собирается его делить с кем-либо.

Поздно вечером молодой король с женой принимали поздравления. За их спинами стояла королева – мать. Черная вуаль вдовы скрывала победную улыбку.

***

— Ты уверенна в этом?! — требовательно спросила королева невестку. С утра к ней заявилась Найрин и с тревогой рассказывала, что Арман стал отдаляться от нее.

— Более чем ваше величество, — склонив голову ответила она. — Он больше двух недель не подходил ко мне.

— Меня не интересует имеет он тебя или нет. Избавь меня от этих подробностей, — женщина, сморщившись, брезгливо отвернувшись от девушки. — Какая разница с кем он спит…

— Я его не собираюсь ни с кем делить! — со злостью воскликнула девушка. Гордо посмотрев на мать, она процедила, — Я не позволю мешать меня с грязью! Не сравнивайте меня с собой, — тихо добавила она.

— Да как ты смеешь со мной разговаривать подобным образом! — проорала женщина, вскакивая со своего места. Шесть рабынь, что стояли около двери в страхе опустили лысые головы вниз. Подлетев к девушке, она грубо схватила ее за руку и что есть силы толкнула ее.

Не у стояв на месте Найрин упала. Не успев подняться, к ней подошла Амалия. Посмотрев на нее сверху вниз, она наступила на ее руку, не давая ей подняться.

— Ты кто такая!? Безродное отродье, которое выбросили на улицу. Ты должна валяться у меня в ногах, что оказалась здесь. Без меня ты бы побиралась на улице… Тварь неблагодарная… — цедя слова, королева что есть силы давила ногой тонкие пальцы.

Сжав зубы, Найрин терпела боль в руке. Черные глаза с ненавистью смотрели на женщину. Она не покажет этой ведьме своего страха.

Амалия видела, что наглая мерзавка не думает отступать. В глубине души она восхищалась ее терпеливости и настойчивости. Но только не с ней, королева не потерпит такой дерзости, даже от родной дочери.

Схватив ее за волосы, королева нагнулась и прошептала:

— Ты дочь раба, которого я выпотрошила собственными руками. С тобой я также поступлю, если не заткнешься. Знай свое место! Не переходи мне дорогу…

— Моя мать якшалась с рабами… Саму королеву Надейры трахали рабы…

Найрин вскрикнула от боли. Звук пощечины оглушил ее, царапая нежную щеку до крови Амалия что есть силы замахнулась и ударила дочь. Не удержавшись, девушка завалилась на бок.

— Все вон! — тихо процедила королева. С тихим шорохом из королевских покоев выбежали перепуганные рабыни.

Опустившись на колени перед дочерью, которая баюкала ноющую от боли руку.

— Моя девочка, — ласково прошептала королева, осторожно беря руку. — Тебе больно, да? — Найрин в страхе смотрела на улыбающуюся мать, голова гудела от пощечины, рука болела, — Я надеялась, что ты умная. Но видимо пошла в папашу, — продолжала она улыбаясь. — Ну так вот, слушай меня внимательно. Больше повторять не буду. Будешь делать то, что я скажу! Либо… — Схватив тонкие пальцы, она что есть силы потянула их на себя ломая кости. Громкий крик боли разнесся по комнате. Амалия не отпускала руку дочери, выворачивая пальцы, она ласково улыбалась. — Я не посмотрю, что ты подстилка моего сына. — не обращая внимание на плачь девушки, жизнерадостно пробормотала Амалия, вставая с колен. — Ты слышала проклятие. Рано или поздно он оставит тебя. Арман будет искать свою Истинную. Я надеюсь, ты беременна… — поправив платье она посмотрела на сжавшуюся от боли и страха дочь. — Иначе пойдешь вслед за папашей…

— Силар! — громко крикнула королева. Дождавшись, когда в комнату зайдет трясущаяся от страха рабыня, Амалия отдала приказ. — Проведите ее высочество в покои и пригласите целителя. Бедняжка упала…

Рабыня быстро закивала и не поднимая головы бросилась к плачущей девушке.

Амалия дождалась, когда выведут Найрин и села обратно в кресло, подсчитывая в уме, сколько дней прошло после свадьбы. На днях будет известно беременна Найрин или нет. Если нет, то придется избавиться от нее, слишком острый у нее язык. Да и смысла нет держать ее. Если она до проклятия не забеременела, то сейчас подавно не сможет…

Уже четвертый час Арман сидел за круглым столом слушая рассказ Джеральда. Остальные члены совета молча сидели, дожидаясь пока Джеральд закончит рассказывать про нависшую угрозу.

— Вы хотите сказать, что сказка которой пугают детей правда…

— Ваше высочество, ваш отец хотел вам все рассказать, когда найдет алтарь. Но упокой его душу в чертогах первых королей, не успел. За четыре дня до его смерти мы нашли алтарь…

— Не совсем, лишь его начало, — перебивая Джеральда в разговор вмешался грузный мужчина. Поправив жиденькие усики, он продолжил, — Наше королевство богато, благодаря Развалинам и залежам золота, мы одни из богатейших королевств на всех семи континентах. Мы не знаем нужды в продовольствие и прочих ресурсах. Но ваш отец, да упокоит его душу Луноликий, хотел, чтобы Надейра главенствовала над всеми…

— Убив Седьмого Сына Ликай, который бродит многие тысячелетия, меняя свой лик в поисках алтаря? — продолжил Арман за мужчину. — Вы думаете я поверю в это?

— Ваш отец верил в это, ваш дед верил в это. — ответил Джеральд. — Кроме этого, Эфрен ищет алтарь. Мы не знаем, как они узнали про него, но ваш дядя не сидит на месте.

— Развалины принадлежат нам.

— Все верно ваше величество. Но вряд ли он обращает на это внимание. Его лазутчики носом землю роют, чтобы найти раньше нас алтарь.

— Он уже знает, что нашли алтарь? — спросил Арман.

— Нет, — уверенно покачал головой Джеральд, — он думает, что мы нашли очередное месторождение золота.

— Что требуется от меня? — уже серьезно спросил Арман.

— Мы не знаем, как можно помешать сыну Тьмы возродить Ликай. Известно, что его сможет одолеть наследник, рожденный правителем…

Не успел Джеральд договорить как в зал совета вошел стражник и побежал к королю.

— Ваше величество, ее королевское высочество упала в обморок в покоях вашей матери. Ей стало плохо.

Отослав стражника, Арман обвел мужчин тревожным взглядом и пробормотал:

— Господа, прошу прощения, на сегодня все.

Мужчины молча встали и поклонившись королю засобирались на выход. Арман остановил Джеральда и дождавшись, когда все покинут зал совета сказал:

— Я хочу все узнать про алтарь и про Седьмого Сына. Принесешь мне все, что есть в библиотеке. В том то и дело, ничего нет — разведя руками произнес грузный мужчина, — Ваш отец говорил, что своими глазами видел летопись, а где она и у кого неизвестно.

— Все равно поищи, мало ли…

— Как скажите ваше высочество.

***

— Рори, что с королевой? Она заболела? — с тревогой спросила Амалия. Сжав зубы, она с ненавистью наблюдала за тощим стариком, который туго перевязав сломанные пальцы, занялся щекой девушки. Она видела по его глазам, что он знает каким образом «упала» юная королева, — Она пришла утром навестить меня и внезапно упала в обморок…

— Ничего страшного, — скрипучим голосом ответил он королеве не поворачиваясь. — Выпьет настойку и все пройдет. Только пусть впредь будет аккуратна, так как…

— Мама, что случилось? Найрин плохо? — Арман вошел в покои и подойдя к кровати с тревогой посмотрел на жену. Увидев, его девушка заплакала. — Ну дорогая, не плачь. Все хорошо я здесь, — мужчина обнял плачущую жену и вопросительно посмотрел на мать и целителя. — Что случилось?

— Свет мой, — Амалия приложила платок к уголкам глаз и дрожащим голосом начала. — Найрин утром зашла ко мне, поприветствовать меня. Мы мило беседовали, когда ей стало плохо. Она неудачно упала в обморок…

— Это правда? — король посмотрел на жену в ожидании.

Заплаканная принцесса взглянула на королеву, несмотря на встревоженное лицо королеву в ее глазах бушевала ярость. Одно неверное движение или слово ей не жить. Шмыгнув носом, она кивнула.

— Ты не доверяешь моим словам? — гневно спросила королева.

Арман не успел ответить взбешенной матери, когда вмешался Рори.

— Ваше величество, вашей жене ничего не угрожает. Возможно ее внезапный обморок связан с тем, что вы скоро станете отцом. Ваша жена беременна...