Моя новая жизнь (СИ)

Глава 11

Спать мы легли очень поздно. Не представляете, как мне нравилась такая свобода. Я могу засыпать тогда, когда захочу и никто меня не накажет. Да я после той клетки могу, похоже, вообще всё.

Могли бы спать и спать. Воскресенье, как-никак. Если бы не тайфун в виде Алисы. На звонок в дверь долго никто не открывал, и я встала, но, когда подходила к холлу, уже увидела сонного отца и влетевшую в прихожую сестру.

— Вы че, спали? Уже полдень, сони, — она скинула кроссовки и быстрым шагом направилась к кухне.

Через минуту мы с отцом все еще сонные смотрели на то, как девочка-ветер вытаскивает понравившееся из холодильника, попутно кусая схваченный оттуда же кусок пиццы.

— Я толком не завтракала, решила сегодня вас немного объесть… о, кола!

Она запила съеденный кусок пиццы газировкой и посмотрела на нас.

— Вы такие няшки, смотрите оба с такими недовольными мордочками. Прямо отец и дочь. Кстати, Арина, ты коза, так и не позвонила вчера, вдруг он бы что-нибудь с тобой сделал.

— Кто? — вдруг включился отец, хмурясь.

— Парень ее, ты, как всегда, не в курсах, горе папаша, — цокнула языком она, приступая к другой еде.

Он недоуменно посмотрел на меня, опершись о дверной проем и сложив руки на груди.

— Вот это поворот… — не сводя пристального взгляда, сказал еще сонным хриплым голосом. — что это за дела, красавица?

Потупила взгляд, бесцельно направленный в сторону его татуировки на плече.

— Да, Зарина, объясняйся, — с прожевав, вставила свое сестра. — я же говорила, что расскажу. Это, кстати, вообще-то плохой парень, дядь Дим, учти.

Он поднял бровь, требовательно-вопросительным взглядом пригвождая меня к полу.

— Алис, давай я сама разберусь с кем мне общаться, — не скрывая раздражения, с молниями в глазах взглянула на нее, затем растерянно — на отца. — Он просто не нравиться ей из личной неприязни, он не плохой.

Вот, блин, Фил! Мне теперь и тут придется врать. А я так надеялась, что отца эта информация не коснётся.

— Вчера от тебя пахло сигаретным дымом, я тогда не стал расспрашивать, но теперь интересно. Это от него? — казалось, что его тон нарочито спокойный, имеет под собой совсем другие эмоции.

— Он просто… он… да, от него, но это не значит, что он бандит какой-то. — растерянно ответила, лихорадочно подбирая подходящие слова.

Он посмотрел на Алису. Она отложила недоеденный стейк, строго глядя на него.

— Что ты на меня так смотришь? Я в шоке.

— Сделай что-нибудь, ты же отец.

— Что я могу сделать? Сказать: «ай-я-яй, я тебя так не воспитывал»?

— Ты вообще меня не воспитывал, — тихо произнесла, не поднимая взгляда с кухонного паркета.

— Вот, — он показал на меня рукой. — Что бы я тут не сказал, у нее всегда есть этот аргумент, затыкающий мне рот. Так что отстаньте от меня, я спать.

Алиса проводила взглядом уходящего из кухни отца и посмотрела на меня с милой улыбкой.

— Не злись, я забочусь о тебе, теперь в случае чего, он будет в курсе с кем ты зависаешь. А теперь собирайся, я пришла тебя забрать, по магазинам прогуляться.

— Ну нет, я тоже спать пойду, единственный выходной…

— Именно, единственный! Нужно отдыхать ярче, что за сонное царство вы тут устроили?

— Пригласи лучше Настю или Иду.

— Я уже, давай собирайся быстрее, а то им нас ждать придется.

Настойчивости этой бестии не занимать. Тяжелый случай. Легче согласиться.

— Там жара, поэтому выбери что-нибудь легкое из одежды.

Взглянула на ее прикид. Удивительно как шорты насыщенного оранжевого цвета и темно-синий топ в стиле платка сочетались и подчеркивали яркую натуру девушки. Мне очень нравилась такая цветовая гамма.

Правда сама я предпочитала носить более сдержанные цвета.

Выбор пал на белой юбке-шортах с высокой талией и укороченной бежевой майке.

В моем образе что-то не хватало и пока я думала над дополнительными деталями, Алиса изучала мой гардероб.

— Ятить! Это босоножки от Джими Чу! А это Диор! — она схватила плечики, на которых висело платье. Одно из купленных тогда, с Маргаритой. — Я знаю это платье, так хотела его купить, но жаба задушила, хотя я не нищебродка какая-то, но у меня и так три шкафа одежды и папа ругался, боялась у него деньги на эту красоту попросить. — она осмотрела еще несколько вещей. — Версаче, Кельвин Кляйн, Шанель… серьезно? — сделала акцент на последнем бренде и скептично посмотрела на меня.

Я пожала плечами и переключила внимание на свое отражение.

— А если я рубашку накину сверху?

— Будет не плохо, оверсайз желательно.

— Определенно.

Только большой рубашки у меня не было. Маргарита хоть и модная дама, но тенденций молодежи не понимала и купить тогда такую вещь не дала. Еле отвоевала спортивные штаны и некоторые футболки.

— Блин, мы сейчас опоздаем, может у дяди Димы отожмешь?

Постучалась в комнату и тихонько приоткрыла, просовывая голову.

— Спишь? — прошептала в полутьму. Шторы, как всегда, были плотно задернуты.

— В бильярд играю, присоединяйся, — сонно прозвучало в ответ.

— Я хотела попросить рубашку.

— Зачем? — он поднялся на локтях и пристально посмотрел на меня. — Уже вещи из дома тащим? А что с моего гардероба решили начать?

— Ну… Меня просто Алиса гулять позвала, там жарко и я надеть хочу, так у меня плечи не обгорят.

— Да возьми, жалко чти ли, — он головой показал на большую, широкую дверь с роллерами и упал на подушки.

В его гардеробной так вкусно пахло его парфюмом, ему очень подходит этот запах. Такой же завлекающий, обольщающий, но терпкий. Чувствовалась характерность, нрав.

— Слушай, а может ты меня познакомишь с пареньком? Интересно мне, посидим, пообщаемся. — послышалось из комнаты.

— Я же говорю, он не бандит, обычный, просто Алиса его невзлюбила, ты же знаешь, что она все близко к сердцу принимает. — постаралась выкрутиться, изучая вещи. Столько крутого у него, просто ВАУ. Не оторваться.

— Отлично, не бандит — это крутое качество. Познакомь с счастливчиком.

— Ты его видел, это Фил, — все же не сдержалась и выдала. Поняла, что не верит и все же сказала.

Услышала, как он присвистнул.

— А ты максималистка, вся в меня. Правильно, бери от жизни все самое лучшее: вещи, образование, парней.

— Это ты к тому, что он самый лучший? — усмехнулась, выхватывая с плечиков белую рубашку. У воротника прочла бренд. — Прада. — скорее промямлила себе под нос.

— По крайней мере он так себя зарекомендовал. — сказал, зевая. Чувствовалось, как он облегченно выдохнул про себя. Ведь не какой-то безродный чувак, а аристократ, внушающий доверие.

На одной из полок рядом с бархатными коробками аксессуаров: браслетов, колец, часов, заметила просто невероятно красивые солнечные очки. Таких крутых я нигде еще не видела. Может написанное на них «Рэй Бен» мне что-нибудь о них сказало, будь я дочкой известного и богатого режиссера дольше, но пока я лишь цепляюсь за их внешний вид.

— А можно мне и это взять, — я вышла из гардеробной и ожидающе, с милой улыбкой посмотрела на отца.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на вещи у меня в руках, а после снова лег, закрывая лицо руками и потирая глаза.

— Бери.

— Спасибо.

Я направилась к двери и хотела было уже выйти, но остановилась, услышав следующий вопрос.

— Погоди, он что, курит?

— Угу. — немного помедлив, выдала.

Неверное было бы здорово рассказать ему правду о наших отношениях, но пугает то, как мне придется объяснить такой обман, для чего он нужен. У самой в голове не укладывается.

Задерживаться больше было нельзя, поэтому быстро надеваю рубашку, закатываю рукава и пока Алиса вызывает такси, складываю все необходимое в первый попавшийся миниатюрный, кожаный рюкзачок.

Из такси было непривычно выходить. Не знала, что в бизнес-классе полагается открывать пассажирам двери. Алиса вовремя меня отдернула, когда я собиралась открыть дверь.

Приехали мы почему-то не в торговый центр, а в салон красоты. Там и встретили Настю с Никой.

— У нас запись на Арину Зарину, — довольно сказала Алиса девушке на ресепшене.

— Что? Когда ты… — пораженно уставилась на нее я.

— Раньше дядя Дима выступал моим, как бы, спонсором, давал свою карту, потому что папа не понимает некоторые мои траты и не одобряет их. Теперь Дядя Дима на тебя карту оформил, я подумала, ты не будешь против.

— Арина Дмитриевна, — почтительно обратилась ко мне девушка за стойкой с легкой улыбкой. — вы для нас — важный гость, мы очень рады, что вы обратились именно к нам. Позвольте проводить вас в более привлекательные апартаменты, чем указано в заказе. Лишнего оплачивать не придется, для нас ваше клиентура — это лучшая реклама.

— С… С-спасибо, — растерянно ответила, оборачиваясь к обрадованным девчонкам.

— Ахренеть! — воскликнула Ида, хлопнув в ладоши. — Надо теперь всегда Арину с собой брать. Вот это привилегии!

Насколько я знаю, Ида с Настей были из состоятельных семей, но в сравнении с другими детьми нашей частной гимназии были очень даже обычными. Алиса сказала, что даже она является обычной в сравнении с моим богатством и статусом отца. Хоть она и племянница, я являюсь дочерью, что делает меня намного ближе к нему.

Поразительно, как основательно за нас взялись. Работницы салона сделали мне ресницы, скорректировали брови, поработали над лицом, волосами, массаж, обертывание. Я наслаждалась. Все это было очень необычно, но круто. Чувствовала себя мажоркой, как никогда до этого. Маникюр тоже не обошли стороной: выбрала дизайн, позволила немного нарастить. Никогда такой красивой себя не чувствовала.

Специалист по мейк-апу так искусно меня накрасила, как я никогда бы не смогла. Она детально показала правильное нанесение макияжа, научила некоторым элементам и посоветовала хороший бренд косметики, который она сама берет.

— Вот теперь можно и по магазинам, — довольно произнесла сестра, садясь в такси.

Пока девочки закупались, не могла не обращать внимание на некоторые вещи. Тоже решила что-нибудь примерить и в следствии неплохо так закупилась.

— Все, я устала, — поставила пакеты на диванчик в зоне отдыха торгового центра. — давайте дальше без меня, я тут посижу.

— Тогда надень очки и вот это, — Алиса сняла кепку и надела на меня. — чтобы не приставали всякие, а то журналисты твою мордашку слили недавно.

Удивление прикрыла очками. Неужели я теперь популярность?

Девочки ушли, а я, облокотившись на спинку дивана, достала телефон, чтобы занять себя чем-нибудь.

Хотела надеть наушники, послушать музыку, но заметила краем глаза резкое движение.

Я подняла глаза перед собой и увидела девушку на полу. Вскочила и приблизилась к ней.

— С вами все хорошо? Вызвать скорую? — обеспокоенно обратилась, положив руку ей на плече.

Проходящие мимо люди останавливаясь, спрашивая не нужна ли помощь, вызвать ли скорую.

— Нет, все хорошо, голова закружилась, это, наверное, от голода, — слабым голосом произнесла девушка, поднимая голову и заправляя светлые волосы за уши.

Она подняла на меня взгляд. Мы тут же узнали друг друга.

— Арина, афигеть.

— Надя, какая встреча.

— Ты так изменилась, — я помогла ей встать, и она вдруг сорвала с меня кепку и очки. — Вау… настоящая мажорка. И не скажешь, что еще недавно ходила в старых, выцветших вещах и жрала мерзкую овсянку.

А вот она не изменилась. Даже, сказала бы, стала хуже выглядеть. Болезненно бледное лицо, красные глаза. Засаленные волосы и потрепанная одежда. Пахло от нее алкоголем и сигаретами. Похоже они снова собирались на квартире для очередной тусы.

— Слушай, я жду девочек…

— Мне повезло, что я тебя встретила, угостишь меня чем-нибудь, а то сейчас умру с голода.

— Тут был кафетерий…

— Там фудкорт, погнали, покажу.

Она направилась в сторону эскалаторов. Я быстро схватила пакеты и отправилась за ней.

Заметила недовольный взгляд, брошенный на брендовые пакеты. Решила сделать непринужденный вид, и она не прокомментировала мои покупки.

Девушка заказала себе кучу всего. Не представляла, как она это все съест, но молча приложила карту к аппарату оплаты.

— Ну рассказывай, — более-менее насытившись бургером, шаурмой и картошкой, она лениво преступила к крылышкам. — чем живешь сейчас? Судя по холеному личику — припеваючи. Поздравляю, пахнешь вкусно, маникюр дорого выглядит, а юбка… это Дольче? Форсы классные, оригинальные? По любому оригинальные, другие тебе папаша бы не купил. А мне вот восемнадцать стукнуло недавно, с мамой теперь живу, пока она снова не напивается и не вышвыривает меня из квартиры. Работу все найти не могу, а жрать дома нечего, разве что водку.

Опустила взгляд на исцарапанные запастя. Слегка прикусила правое.

Не знаю, что сказать ей на это. Не хотела, чтобы у нее так складывалась жизнь, никому бы того не хотела. Надя напомнила мне об этом мире, от которого я так старательно теперь открещиваюсь. Напомнила, что и меня ждала такая судьба.

— Я… Мне так жаль, я, правда…

— Вот только не надо этого, мне от твоей жалости проще не станет, расскажи о себе лучше. Как богатая жизнь? Где учишься теперь?

— Нормально, учусь в гимназии.

— В какой?

— «Леман».

— М-м-м, так говоришь, будто это обычная шарага, а не лучшая частная гимназия страны.

— Да разве это важно…

— Это важно, черт возьми! — вдруг сорвалась на крик Надя, ударив кулаком по столу.

Я дернулась от неожиданности, испуганно уставившись на девушку.

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

— У меня проблемы, — она сглотнула образовавшийся в горле ком и теперь взглянула на меня с тревогой и мольбой. — Я беременна и мне срочно нужны деньги на аборт. Только ты можешь мне помочь.

Застыла, не зная, что на это сказать. Слов не находилось. От растерянности, снова прикусила запястье.

— Слушай, из всех моих знакомых, деньги есть только у тебя, мне просто нужно избавиться от плода.

— Так… это же не ерунда какая-то, это… это ребенок. Эти дела так просто не решаются. Ты говорила с отцом ребенка? Может…

— Не может! Ничего не может! Отец — Костя. Он помешан на тебе, все это время пытался узнать, где ты учишься и живешь, поэтому я не просто так тебя спросила о школе. Он в ярости и готов убить тебя, ты не разу не ответила ему на сообщения, заблокировала везде, ты не представляешь, что он может с тобой сделать.

Это в корне меняло дело.

— И все же ты…

— Я не потяну ребенка, мне бы себя прокормить. Нет другого выхода.

— Хорошо, я поняла тебя.

— Ты мне поможешь? Школу я запомнила.

— Зачем ты мне угрожаешь? Знаешь же, что я и так помогу. — устало вздохнула, стаскивая очки и потирая переносицу.

— Для стимула, чтобы не кинула меня, если че.

Злость и недоверие к людям свойственно сиротам. Именно так они просят о помощи, опасаясь, что их снова предадут.

Телефон зазвонил. Похоже, Алиса меня потеряла.

— Да, Алис, я на фудкорте.

— Ты чего там делаешь? Мы же в ресторане договаривались ужинать. — возмутилась она. — Ладно, мы идем.

— Давайте в ресторан без меня, я решила поехать домой, устала что-то, — слабым голосом сказала в трубку.

— Ну ты опять!? Вечно у тебя, то голова, то усталость, — ворчливо произнесла в ответ. — Ладно, тогда мы погнали.

— Угу, до завтра.

Положила трубку и посмотрела на Надю, изучающую мой телефон.

— Давай я сейчас подвезу тебя до дома, ты еще переспишь с этой идеей об аборте и напишешь мне завтра. Запишешься, мы сходим, и я оплачу. Ты должна понимать, что выход есть всегда, я с радостью помогла бы тебе найти работу, помочь с жильем. Ты еще можешь использовать деньги, которые тебе платили, как сироте. Они наверняка на каком-нибудь твоем счету.

В голове крутились мысли от том, как я буду объясняться перед отцом за такие траты. Все равно деньги мне не принадлежат, а расходы выходят большие. Остается уповать на его понимание. Я не могу бросить ее в беде, имея такие необходимые ей сейчас средства.

— Я все давно решила. — твердо произнесла девушка.

— И все же, время еще есть, напиши, как запишешься в клинику.

Я попросила работников завернуть Наде с собой все, что она не съела. Вызвала такси.

По пути предложила заехать в магазин и купить необходимых продуктов. Надя с радостью приняла мое предложение.

Уже ближе к ее дому ей вдруг стало плохо, и я испугалась, что она может не дойти до дома.

— Подождите меня, пожалуйста, я провожу подругу и вернусь.

— Не вопрос, — добродушно улыбнулся мне водитель.

Было заметно, что я вызываю у мужчины симпатию и на меня он смотрел с должным таксисту бизнес-класса почтением. Чего нельзя сказать о Наде. Глядя на нее, он неодобрительно сводил брови к переносице.

Я брала этот его жест на свой счет, ведь я такая же сирота, мы выросли в одном заведении. Не было бы на мне этих вещей, смотрел бы так же и на меня. Конечно, ведь кто мы? Отбросы общества.

Мы приехали в один из бедных районов города. Старые пятиэтажные здания, ржавые площадки во дворах. Оборотная сторона дорогого и яркого мегаполиса. Именно здесь оседало множество людей, приехавших сюда за роскошной жизнью, блистательной карьерой. Город перемалывал их и выплевывал на отшибе своей роскоши.

Я была рада, что еще только смеркалось и небо не потемнело, а то ходить здесь было бы не безопасно.

Надя побледнела еще больше.

— Меня тошнит, кажется, переела или беременность…

Я погладила ее плечо и открыла старую, ржавую дверь подъезда. Домофон не работал.

Лифта тоже не оказалось. Надя жила на третьем.

В пролете между вторым и третьим Надя вдруг согнулась и побежала по лестнице быстрее.

Ее руки тряслись, и она никак не могла попасть в замочную скважину. Я отобрала ключи и быстро открыла дверь.

В нос ударил жуткий запах. Он словно проедал слизистую, и я прикрыла нос рубашкой. На ней был папин парфюм, поэтому дышать становилось легче.

Я побежала за Надей. Разуваться здесь было бы глупо, мои белоснежные кроссовки на фоне коричневого от грязи пола и апартаментов выглядели единственной кристально чистой вещью.

Следующие пять минут я стояла у унитаза и держала волосы Нади, успокаивающе поглаживая девушку по спине.

— Ненавижу его, — сквозь рвотные позывы говорила она. — чтоб он сдох, скотина.

Не найдя ни одного чистого полотенца, я достала из рюкзака пачку салфеток с клубничным ароматом и положила на бачок унитаза.

— Приходи в себя.

Я вышла из туалета, и прошла в узкую прихожую, где оставила продукты. Принесла пакеты в кухню. Достала лимон и выжала сок в воду, которую тоже предусмотрительно купила в магазине.

В интернете написано, что лимонная кислота помогает при токсикозе.

За дверями кухни слышалось громкое пьяное пение, поэтому старалась все делать тихо.

Да уж, квартира находилась в не просто плачевном состоянии, тут все кричало о жесточайшей нищете. Именно такая формулировка, потому что даже если бы в этом доме и водились деньги, они бы не ушли на преображение квартиры, хотя бы даже на поддержание минимального порядка.

Ржавая раковина держалась на честном слове, под ней труба, конец которой находился в ведре. У стола отбиты углы, поверхность устелена крошками и в прозрачной лужице лежала голова рыбы. Ставить что-либо на него было бы ненадежно из-за сильной шаткости. Маленькая желтая плитка отбита в некоторых местах, а где-то вообще отходит.

Тут дверь вдруг открывается, и хохочущий мужик вдруг натыкается взглядом на меня.

— О, это кто? — он посмотрел назад в комнату на хозяйку квартиры. — Твоя фифа?

Я видела маму Нади мельком пару раз. Знаю, что она родила дочь, когда самой было всего пятнадцать. Выглядела она сейчас ужасно: растрепанная, в грязной одежде, лицо распухло от алкоголя. Лучше бы она мне так не улыбалась: те зубы, что она смогла сохранить почернели и пожелтели. Зрелище меня пугало.

Отцу было девятнадцать, когда он закрутил интрижку с моей матерью, и сейчас он выглядит как бог. Разница с этой старой женщиной в три года, примерно. На три года отец старше, но выглядит все, будто женщине за пятьдесят, а он — недавно универ закончил.

Ладно, может я перегибаю немного, но поразительно как математика противоречит зрению.

— Это же Аринка, соседка Надькина по комнате, — расцвела вдруг она, поднимаясь с дивана. — Надька говорила, что тебя какой-то богатый хрен удочерил. Смотрю, вырядил тебя, вычесал, благодаришь его в ответ?

Компания таких же пьяных мужиков заржала в один голос, а женщина решила пойти ко мне, спотыкаясь о ноги мужиков.

— Ну иди, обниму тебя.

Она резко притянула меня к себе, трогая волосы и громко втягивая мой запах.

— Пахнешь вкусно, — она сильно сжала мою руку, когда я попыталась отстраниться. — ой, недотрога какая, даже обнять нельзя.

— Мама, отпусти ее, — Надя вышла из туалета, держа влажную салфетку у рта.

— О, она нам продукты купила, — женщина наконец отпустила меня и направилась к пакетам. — хорошая девочка, я говорила тебе дружить с ней, не прогадала.

Я прикрыла нос рукавом рубашки от резкого неприятного запаха и подала Наде стакан с лимоновой водой.

— Держи, должно помочь.

— Спасибо, — она взяла стакан и виновато уставилась на меня. — ты прости за нее, она не в адеквате.

— Все в порядке, я пойду. Звони, пиши если что.

Быстро выбежала из подъезда и запрыгнула в машину. Район меня пугал, и я опасалась натолкнуться на какого-нибудь страшного дядьку.

Ехала в раздумьях. Не думаю, что отец одобрит мой альтруизм. И правильно ли я делаю, помогая убить ребенка? Возможно, Надя совершает ошибку и потом будет винить в ней меня.

Зайдя в дом, услышала голоса, обещающие расправу. Испугалась даже сначала.

— Это мой дробовик! *запрещенная цензура*, попадись мне, грохну суку, — возмущался незнакомый голос.

Послышался злорадный смех в ответ:

— Давай, закидай ножичками, дробаш-то у меня. — а это уже был голос отца.

Оглядела прихожую и зал. Дом, милый дом. Даже соскучилась по нему. Стоило один раз посетить ту страшную квартиру…

Поставила картонные пакеты с покупками и настороженно прошла в гостиную, откуда и слышались голоса.

В гостиной я обнаружила Дмитрия и еще одного мужчину. Они сидели на диване, обложившись фастфудом, и увлеченно смотрели на экран плазмы. В руках у них джойстики, а в глазах — одержимость игрой.

Оглядела незнакомца и с удивлением нашла в нем поразительные сходства с главным героем нового блокбастера отца. Да что там, это и был актер, который играл в фильме главную роль. Наверное, это и есть тот друг, который должен забрать свой Макларен. Приехал он как раз на предпремьерный показ.

Выглядел он круто. Действительно как герой боевика. Спортивное телосложение, руки забиты тату, голливудская прическа. Этот светловолосый красавчик точно вызывает множество восторгов у девчонок.

Но папа у меня не хуже!

Поразительно, конечно… могла ли я когда-нибудь представить, что у меня дома будет сам Анри Фостер? Думали я не знала, как его зовут? Да эту звезду просто невозможно не знать. Это мировая легенда!

У меня все в горле пересохло, и я не могла произнести ни слова от шока.

Что делают, когда видят мировую звезду? Визжат? Прыгают от счастья? Падают в обморок?

Отец вдруг посмотрел на меня и поставил на паузу игрушку.

— Эй! — возмутился гость.

— Ариш, привет, как погуляла? — улыбнулся он мне.

Папин друг повернулся в мою сторону. Я и так оторопевшая от появления такого человека в нашем доме, теперь совсем застыла с дико удивленным взглядом. Сердце застучало с большей силой и частотой от того, что ОН смотрит на меня.

— Воу, какой милый котенок, и как, черт возьми, похожа на папку! — расплылся в улыбке гость.

— Заткнись, — толкнул друга в плечо. — Знакомься, это Анри, он клинический дурачок, поэтому не воспринимай его серьезно.

— Здравствуй, Арин, наслышан о тебе. Скажу так: ну и козлина, конечно, твой папаша. Кинул такую лапочку и шестнадцать лет…

В голову его прилетела подушка и Анри прервался.

— Не кидал, я не знал вообще.

— У меня для тебя подарок, из Франции привез.

Он встал и направился мимо меня, в сторону прихожей. Вернулся уже с чем-то интересным за спиной.

— Мне сказали, ты художница, любишь рисовать, поэтому я привез тебе этот этюдник.

Мои глаза стали еще шире, когда я увидела это сокровище.

Мамочки… это мне сниться?

— Сделан из натурального красного дерева, принадлежал великому художнику эпохи ренессанс Ри… Рали Далун…

— Равель Делануар, — не сдержалась и тихо поправила его, догадавшись кого он имеет ввиду.

— Точняк, он самый, вижу, тебе нравиться. Возьми, теперь он твой.

Я протянула дрожащие руки и осторожно взяла, будто это корона императрицы всего мира. Глаза не верили, что я прикасаюсь к столь дорогому, эксклюзивному экземпляру.

Отец смотрел на меня с довольной полуулыбкой, внимательно изучая эмоции.

Вещица оказалось тяжелой и держать ее было труднее, чем я думала, когда смотрела на нее из рук актера. Но схватилась в нее крепко, особенно, когда Анри решил помочь с ней, заметив, как я согнула колени от ее веса.

— Чего ты? Не собираюсь я ее у тебя отбирать. Давай я просто помогу донести ее до комнаты? Там масляные краски, кисти разные, много прибамбасов внутри.

— Спасибо, но я сама.

Ухватившись за этюдник покрепче, оглядывая его жадным взглядом, поволокла на второй этаж к себе в комнату.

— Арин, ты голодная? Будешь есть? — крикнул отец, когда я уже поднималась по лестнице.

— Не, позже, — у самой взгляд горит, как у енота, прибравшего к рукам интересную вещицу.

Аппетит пропал, но я предусмотрительно сделала в комнате тайник с вкусняшками еще когда я только сюда переехала. С голода не умру.

Притащила этюдник, затем сбегала вниз за пакетами с обновками.

Время было достаточно поздним, но уроки я на завтра так и не успела сделать, поэтому села за них, поставив подарок самого Анри на комод.

Старалась вникнуть в тему, периодически отвлекаясь и посматривая на этюдник. Божечки, это лучшее, что мне дарили! Поверить не могу…!

Безумно хотелось кому-нибудь похвастаться. Тому, кто бы понял меня и разделил восторг.

Все же не сдержалась и осмотрела подарок: достала все содержимое, осмотрела детали.

Руки дрожали от мысли, что столетия назад ей пользовался сам Равель. Он трогал все это, рисовал…

Сердце художника не выдержало, и я сфотографировала аппарат и поколебавшись немного, отправила фотку Филу. Он точно оценит.

Снова села за стол и открыла рабочий файл в лэптопе, поглядывая краем глаза на открытый чат. До этого мы еще не переписывались, разве что вчера, я скинула свой номер телефона, но он не ответил.

Минут через пятнадцать телефон оповестил о сообщении. Я тут же схватила его и открыла чат. Фил отправил испуганный смайлик.

Решила написать:

«Мне подарили этюдник Делануара!»

Ждала минут семь, прежде чем он ответил:

«Равель Делануар? Я в шоке.»

Я решила записать видео, где показываю его с разных ракурсов и открываю тайнички и все, что в них лежало.

«Не верится, что он мой. Весь. Так не терпится приступить к работе!»

«Делануар непризнанный гений, ты же не суеверна?»

«Ни что не заставит меня сделать из этюдника декоративную вазу. Я хочу использовать его по назначению. Никогда не понимала все эти вещи для картинки. Это хорошо, конечно, но если что-то сделали для конкретной работы, то глупо ставить это на постамент и ходить мимо него, любоваться»

«И правда, у меня есть подходящая бумага, давно уже не рисую, могу отдать, нужна?»

«Конечно! Была бы очень благодарна😉»

Хорошо, что я могу ему теперь так просто написать. Я перестала его идеализировать. Возможно, в таких обстоятельствах он может стать мне другом. Я рада, что больше не увлечена им.

Отложила телефон и облокотилась о спинку крутящегося стула.

Да, он красавчик и многие девочки бы мечтали быть на моем месте. Только они не знают, что я на деле совсем не на том месте, о котором они грезят. И я ни какая-нибудь дурочка, влюбляющаяся в идеальный образ, придуманный в голове. С ним все не так просто, он сложный человек. Я не проще. Таким людям лучше вообще не заводить отношений.

Все же решила спуститься на первый этаж и стащить у них пару бургеров. Я видела, у них там очень много всего было.

Тихонько спустилась и хотел было зайти к ним, но услышала кое-что, что заинтересовало. Они разговаривали и их темой была я.

— Играешь как малолетка, — подстегнул друга Дмитрий. — разучился за полгода совсем.

— Задрал, у меня тактика, ты не вкуриваешь, — огрызнулся Анри, не отрывая внимательного взгляда от экрана.

— Н-да? — усмехнулся он.

Вышел в игре из укрытия и, пока противник выслеживает его со сторону, выстрелил в спину.

— Fuck! — выругался друг, бросая на диван джойстик. — И давно ты меня выследил, с-с-скотина?

— П — предсказуемость, дружище, — издевательски улыбался мужчина.

Анри выхватил картошку из пакета и засунул в рот, запив колой.

— Может чего покрепче за твой приезд?

— Неа, мне еще машину домой увозить, — ответил друг, выхватывая наггетсы из коробки рядом. — ты лучше скажи, долго еще папашей прикидываться собираешься? Месяц? Два?

Откинулся на спинку дивана и глубоко вздохнул.

Еле удержался, чтобы не поморщиться от слова «папаша». Его до сих пор корёжило от обращения к нему, как к отцу. Свыкнутся оказалось сложнее, чем он думал. Хорошо, что она его отцом не звала. Вряд ли ему было бы комфортно.

— Ты о чем?

— Ой, харе заливать, девчонка лапочка, конечно, копия твоя, и тест можно было не делать, но нужна она тебе что ли? Ты же Дмитрий Зарин, король вечеринок, сторонник жизни без обязательств и ответственности. Нафиг тебе ребенок? Устанешь от нее скоро, я тебя знаю. Тебя ничего на долго не увлекает. Ни одна девушка. Даже Мисс вселенная, помнишь в прошлом году, в Каннах?

— Ты сейчас моих девушек с моим ребенком сравнил?

— Я не к тому. Ты просто не постоянный, сегодня ты еще думаешь, что исправишь ошибку прошлого, сможешь что-то хорошее для нее сделать, а завтра остынешь к ней, и к своей идее стать отцом.

— Я и не хотел становиться ей отцом. — нахмурился он, уставившись в потолок.

— А чего хотел?

— Думал… бабки дать, которых у нее не было, больше возможностей для… для всего: образования, веселья. У нее жизнь была не сахар, подумал, пусть теперь отрывается.

Только сейчас он задумался, что действительно, Анри прав. У него была идея сделать девчонку счастливее, убрать эту потерянность и грусть в глазах, показать другой мир вне детского дома. Он даже договорился с работниками музея в Париже о покупке этюдника и заставил друга съездить за ним. Просто увидел, что картина этого художника стоит на заставке у нее в телефоне, вспомнил, что она пользуется его приемами при писании пейзажа, когда смотрел ее работы, которые показывала директорша детдома, рассказывая о ее талантах.

У него и правда была черта загораться какой-то идеей, но быстро потухать от чрезмерного энтузиазма. По отношению к девочке не совсем хорошо получается. Ну задабривает он ее подарками, дабы заглушить свою вину и реализовать псевдо-альтруистское желание. Делает он это скорее для себя.

— Какой же я идиот, мама же говорила, что лучше ей забрать Арину к себе.

— О-о-о, в натуре идиот. Такая возможность и ты отказал? Нафига?

— Да не знаю, они со мной, как с шестилеткой разговаривали: вот, я ничего не смогу ей дать, я безответственный. У меня и закипело, на упрямстве сыграли, я вызов почувствовал. У самого от одного слова «отец» уже волосы дыбом. Ладно хоть она стеснительная и не решается меня так звать, да и не сблизились мы, благо, до этого.

В дверном проеме мелькнула тень, но никто этого не заметил.