Моя слабость

Глава 4

Гриша.

Ни черта не понимал. Почему я так реагирую, глядя на экран мобильного этой заразы и видя на нем входящий звонок от какого‐то Андрея. Что вообще за мудак?

Принял вызов и приложил телефон к уху.

― Ну, наконец‐то, Нина. Ты куда пропала? Почему не вышла на операцию? Виктория Семеновна сказала, что ты заболела. Давай я привезу лекарства?

― Нина не нуждается в твоей заботе, ― ответил я грубо, и забрав со стола сигареты, вышел в коридор перекурить.

Что‐то мне не нравится моя тупая реакция.

― Простите, а с кем я говорю?

― С Федей. Повторюсь, Нина не нуждается в заботе чужого мужчины.

― А вы значит, ее мужчина?

Я подкурил сигарету, и выпустил густой дым в воздух.

А кто я ей?

― Да, ― ляпнул не думая.

Ну а что еще я ему скажу? И вообще, какого хера он ей звонит?

― Не знал, что Нина не одинока.

― Теперь знаешь. Не надоедай ей своими звонками.

― Переда…

Я сбросил вызов и снова затянулся. Передам, передам.

Посмотрел в окно, и задумался о том, что для Нины нужны валенки. Не будет же она постоянно сидеть в доме, да и ее сапоги тоже не лучший вариант с таким снегом.

Сделал новую тягу и набрал Макса.

― Да, брат.

― Ты еще в городе?

― Да.

― Валенки для девицы купи. И это… не знаю, цветом там что ли.

― Нахера? ― удивленно уточнил Макс, заставляя меня сцепить зубы.

Чтобы смеху было дохера. К чему лишние вопросы.

Затянулся.

― Гриш, ты еще тут?

― Макс, просто так купи, в вазу поставить. А то у нас даже домашних цветов нет.

― Ладно, куплю. А какие?

― Какие будут. Все, отбой. И продуктов не забудь.

Сбросил вызов и докурив сигарету, зашел в дом. Черт, холодно, однако.

Положил телефон и хотел потянутся, да не вышло. Рана давала о себе знать. Пусть врачиха выспится и сделает перевязку, а то совсем уж принцесса расслабилась.

Заглянув в комнату, отметил, что Нина уснула, и прикрыл дверь, чтобы не разбудить. Себе засыпал в чашку кофе, и залил кипятком. Благо на печи вода в чайнике практически не остывала.

На телефон пришло уведомление о переводе, и довольно хмыкнув, отпил горячий напиток. Приятная новость.

Пару кликов и набрал номер Паши.

― Да, босс.

― Паша, надо заехать в налоговую. Время платить.

― Хорошо, сегодня же заеду. Что‐то еще?

― Нет, потом можешь отдыхать.

Сбросил вызов и оглянулся. Нахмурился.

― Чего не спишь?

Врачиха пожала плечами.

― Накурено, дышать невозможно.

― Нежная что ли? ― уточнил я, продолжая курить.

Пусть не думает, что я перед ней стелиться стану.

― Просто трудно дышать, ― и она в подтверждение закашлялась.

Я скривился, и снова затянулся.

― Ложись иди, не маячь.

Взглядом обвел ее фигуру, укутанную в одеяло. Черт, а я ведь знаю, что под ним она почти голая.

Сжал кулаки, едва не сломав сигарету, и перевел взгляд в окно.

― Принесешь мне кофе?

Млять! Я думал она уже ушла.

―Тебе сейчас чай в самый раз.

― Ну, ты же не мой мужчина, чтобы мне указывать. Верно?

Я резко повернул голову в ее сторону, и прищурившись, посмотрел в глаза.

― Если я захочу, ты будешь делать то, что я сказал. А я хочу, чтобы ты пошла и легла в кровать. Еще раз надо повторить?

Она вздохнула и развернувшись, скрылась в комнате.

― Мне нужен платок или бумажные салфетки. А еще прокладки или тампоны.

Докурил сигарету и потушив окурок в пепельнице снова набрал Макса. Он меня пошлет за такие просьбы.

― Слушаю, Гриш.

― Сопливчики для соплячки купи. Прокладки и тампоны.

― Что? Я что нанимался бегать за бабскими штуками? ― зло прорычал брат, на что я скривился.

Но спорить не стал, понимал его негодование.

― Ей прям не в терпеж?

― Откуда я знаю? Разве это происходит по хочу или не хочу?

― Черт. Какие надо?

― Что увидишь, то и бери. Откуда мне знать.

До вечера старался не тревожить врачиху. Понимал, что ей нужно отдохнуть, чтобы скорее прийти в себя. Сквозь боль, которая стала жутко напрягать к вечеру, я готовил ужин. Брат голодный приедет, девица проснется. Да и самому охота жрать. Потому отыскал в кладовке картошку и лук, решив нажарить целую сковороду. В холодильнике нашел закрытую банку грибов, шпроты и пресервы. Отлично, на ужин достаточно, а на завтра Макс привезет продуктов.

Брат зашел домой, когда на печи во всю шумела картошка с небольшим количеством сала, которое я нашел в том же холодильнике.

― Запахи разносятся до ворот шикарные. Ожидал увидеть у плиты врачиху.

― Нина спит, у нее температура.

― Я все привез, что ты просил. И от себя добавил.

Брат поставил пакеты на пол и развернулся чтобы сходить за остальными покупками, но я его остановил.

― Макс, спасибо за помощь.

― Ты же знаешь, я всегда рад тебе помогать. Но вот с прокладками, это через чур.

― Ну извини, тут выбора не было.

Макс улыбнулся и вышел из кухни. Я оттащил сковороду в сторону, и отшвырнув тряпку, решил пойти разбудить Нину. Ей нужно поесть.

Пока готовил, закрывал к ней двери, чтобы не мешать спать, и теперь, распахнув деревянную преграду, застыл на месте. Врачиха стояла с выпученными глазами прижав к груди свою кофту. На ее теле по-прежнему было только белье.

― Не поторопилась? ― уточнил я, прищурившись, и с любопытством разглядывая стройные ноги.

― Выйди, пожалуйста.

― А че я там не видел? Баба, как баба.

― С чего ты так решил? ― уточнила она охриплым голосом сильнее прижимая кофту к груди.

Боится, и огрызается.

― Опыт подсказывает.

― Тогда ты ошибаешься.

― Не уверен. Докажешь? ― двинулся в ее сторону, а девчонка тут же прижалась спиной к горячей стене.

― Ай, ― воскликнула она, роняя кофту.

Я хмыкнул, и остановившись в нескольких сантиметрах от нее, опустил взгляд на вздымающуюся грудь. Волнуется, часто дышит, и тем самым привлекает внимание.

Спелая вишенка. Красивая грудь. Интересно, лифчик с кучей поролона, или своя красота?

Сейчас бы пальцем нырнуть, попробовать. Да не поролон, а сиськи.

Дунул на грудь, и заметил, как на коже девчонки образовались мурашки.

Сжал крепко кулаки, и посмотрел в глаза, наполненные страхом.

― Одевайся. Ужин стынет.

Вышел из комнаты, обратив внимание, что Макс занес еще несколько пакетов.

Ужин прошел в тишине. По крайне мере я старался молчать, а вот врачиха постоянно о чем‐то переговаривалась с Максом. Мне было не интересно. Я только изредка бросал взгляд на ее губы, которые плотно обхватывали вилку, и каждый раз чертыхался. Не мог спокойно реагировать. Хорошо хоть оделась, иначе бы я вообще двинулся от ее тела.

Так, хватит думать о ней. Просто у меня уже несколько дней не было секса, вот и клинит.

― Гриш, я думаю баню растопить. Ты как смотришь на это? ― услышал вопрос брата, и пожал плечами.

― Грише сейчас лучше не париться в бане, ― отметила врачиха, заставляя меня прищуриться.

― А тебе?

― И мне, ― едва заметно улыбнулась Нина, пожав плечами, ― у меня же температура.

― Тогда отбой, Макс. Душем обойдемся.

― Ладно.

― Скажите, а мне есть что обуть? Я бы хотела немного воздухом подышать, а то целый день в доме.

― Макс тебе купил валенки. Кстати, надо их поставить к печке, чтобы нагрелись. А ты че удумала ночью гулять? Опять встречи с волками хочешь?

― Нет, просто я думала у двери постоять.

― Завтра постоишь, даже провожу, ― я отложил вилку, и поднявшись со стула, размял мышцы, скривившись от боли. ― Сейчас перевязку мне сделаешь, а потом спать. Тебе еще чаю горячего выпить надо, да жиром натереться.

― Чего? Каким еще жиром? ― удивленно переспросила девчонка, похлопав ресницами.

― Ладно, ноги натру тебе. Все равно горчичники нельзя пока температура.

― А ты что, тоже врач?

― А ты всегда была такой любопытной?

Нина закатила глаза, и вернулась к своему ужину.

― Я на перекур. Макс, выйдешь?

― Конечно.

― А ты, девочка, пока посуду помой.

Она резко перевела на меня взгляд и сглотнув, подняла брови.

― Еще чего?

― Ну ты же, не баба, как баба? ― хмыкнул я, и прикурив сигарету, вышел в коридор.

Макс последовал за мной, прикрывая за собой двери.

― Как дела в городе?

― Торопиться нельзя, иначе Мигрецкий испугается…

― Знаю. Пашка что? Бушует?

― Повыпендривается и перестанет. Нечего было махать ножом.

В этом он прав. Брат лучше всех знает, что я не терплю зарвавшихся мудаков, тем более в своем круге.

― Макс, завтра с утра поезжай в город и оставайся пока там. Мы сами справимся. Думаю, врачиха выпендриваться уже не будет. Поняла, что не обижу.

― А как же печь, дрова? У тебя же рана свежая.

― Переживу. Пока в сарае хватает дров?

Брат кивнул.

― Достаточно.

― Ну и хорошо. А потом посмотрим. Сейчас главное врачиху вылечить. Да и мне самому подлататься, а то я так не смогу накормить щебнем ублюдка.

― Если что нужно будет, звони, привезу.

Я кивнул, и наконец‐то затянулся практически сотлевшей сигаретой.

― Гриш, может тебе резинок привезти?

Я нахмурился, выпуская изо рта дым.

― Нахера?

― Да ладно, думаешь, я не вижу, как ты весь вечер смотришь на врачиху? Да и меня отправляешь…

― Я тебя сейчас отправлю, если будешь много языком ляпать.

Макс улыбнулся и тоже подкурил сигарету.

Его наглая ухмылка меня раздражала.

― Я серьезно, если что, свисти. Нина девка видная, а ты мужик вечно голодной.

― Иди нахер, ― хмыкнул я, и потушив окурок зашел в дом.

Врачиха мыла посуду. Я застыл взглядом на ее профиле, а когда она повернулась, отбрасывая длинные волосы за спину, меня окатило жаром. Хороша девка, тут не поспоришь.

― Я в комнату, жду тебя.

― Звучит не очень прилично, ― ответила она, выключая кран.

Я сделал вид, что не услышал. Убрался от греха подальше. Только толку? Нам еще ночевать в одной комнате.

Стянул свитер и снова поморщился от боли. Млять, кажется, рано сочится кровью. Футболка мокрая. Все же нужно больше лежать, пока не заживет.

Стащил футболку и отбросил на пол. Единственный минус в этом доме, здесь нет стиралки. Ладно, позже постираю. Сейчас точно не до этого.

Нина не возвращалась в комнату долго, и я уже начал злиться. Она что, с Максом все языком чешет?

Посмотрел на часы. Спать пора. Ей так точно. Пойти бы, за руку ее притащить сюда, да не хочется показывать свою грубость. Подожду еще.

Нина словно испытывала мое терпение, и в комнату вернулась только через полчаса. В других шмотках. Пижамка, твою налево. С мордой игрушечного мишки на сиськах.

Сделал глубокий вдох, и прикрыв глаза, попытался успокоиться. Где только Макс нашел такие шмотки? Не мог что‐то посексуальнее выбрать? Хотя нет, обойдется. А то еще будет представлять, как тот или иной пеньюар сидит на Нине. И вообще, какого хрена я залип на сопливой девчонке?

― Извини, я умывалась. Давай, сделаю перевязку.

― Я думал, все с Максом наговориться не можешь.

Врачиха закатила глаза.

― Почему футболка на полу?

― Постирать надо. Бери чемодан свой и иди сюда уже.

― У тебя температуры нет? Что‐то ты к ночи совсем грубый стал. Хотя, о чем это я? Ты кажется всегда такой.

Отвечать ничего не стал. Повернулся спиной и прикрыв глаза, представил, как Нина возится с моей раной. Но стоило ей коснуться спины, как меня окатило жаром, а в паху запульсировало от желания.

― Может как‐то побыстрее? ― рявкнул я, незаметно поправляя член в штанах.

― Я стараюсь, ― буркнула она, продолжая касаться моего тела.

Думал с ума сойду, пока она закончит с перевязкой. Нина словно специально долго возилась, но, когда закончила, стало даже грустно. Хотелось снова ощутить ее руки на себе.

― Готово. Отнесу твою футболку в стирку. А ты больше так не напрягайся, иначе снова кровоточить будет.

― Разберусь. А футболка пусть валяется. Быстро в кровать! Ходишь без носков.

Я вышел из комнаты, собираясь приготовить для нее чай. Макс уже лежал на раскладушке, наверняка успел уснуть.

Я, не спеша приготовил чай, добавил меда и лимона, и подумав, решил прихватить горсть конфет, которые тоже привез брат. Пусть поест врачиха, может подобреет.

― Не понял, ― нахмурился я, вернувшись в комнату.

Нина лежала на кушетке.

― Чего? ― уточнила она, высунув из‐под пледа нос.

― Я сказал в кровать ложиться.

Она округлила глаза.

― Я не собираюсь с тобой спать.

― Второй раз повторять не буду.

Прошел к кровати, и поставил чашку с чаем на тумбочку. Конфеты рядом.

Нина не спешила выполнять мою просьбу.

― Я за ремнем.

― Да иду я, иду, ― буркнула она, и плотно закутавшись в плед, перекочевала на мою кровать.

― Успокойся, трогать тебя не буду. Сама прискачешь.

― Фиг тебе, ― хмыкнула она, и спрятала нос в плед.

Да уж, тяжелый случай. А Макс еще что‐то про резинки говорил. Кажется, не тот случай.