Муж за алиби

14

мужа там не было. Вера упала на диван и разрыдалась. Кто мог подумать, что так все получится! И что теперь делать? Она кинулась к телефону, набрала для начала номер его домашнего телефона. Трубку взяла свекровь:

— Але?

— Это Вера. Невестка. Никита у вас? — Она не надеялась на положительный ответ, но неожиданно услышала:

— Сейчас. Минутку.

Потом голос мужа:

— Вера?

— Почему ты там?

— А где я должен быть, по-твоему? Дома?

— Немедленно вернись! Ты подлец!

— Это по поводу моего сегодняшнего поведения?

— По поводу того, что случилось вечером! Я все-таки ездила на встречу с Надей! Не ожидал?

— И что?

— Ее больше нет в живых. Не хочешь знать подробности?

— Что-что? Умерла? Такая молодая девушка? В расцвете лет?— («Он еще и смеется!») — А причина?

— Дорожно-транспортное происшествие. Ее сбила машина. Да ты лучше меня все знаешь! Тебе ее смерть больше выгодна, чем мне!

— Уверена в этом? А по-моему, наоборот. Что, водитель скрылся с места происшествия?

— Негодяй!

— И как думаешь, быстро они установят владельца машины? Кажется, это был «Ниссан» серебристого цвета. Надеюсь, что свидетели наезда были.

— Не думай, что тебе удастся отвертеться! Я завтра же пойду в милицию!

— Давно пора, — спокойно ответил ее муж.

— Я отдам им все бумаги, слышишь? И подписанное тобой признание в том числе.

— Очень на это надеюсь.

— Что ты задумал?

— Дорогая, ты же умная женщина. Догадайся.

— Вчера ты весь вечер сидел дома… Но тебя же никто не видел!

— Думаешь? Я как примерный муж, перед тем как покинуть дом, решил выкинуть мусорное ведро. И какая удача! Столкнулся на лестничной клетке с нашей соседкой! Прелесть, что за женщина! Такая общительная!

— Долго ждал свидетеля?

— Ну сейчас не зима. Тепло. Полчасика постоял у мусоропровода, подышал гарью. Зато какое блестящее алиби! Спасибо тебе за урок, Вера. Или ты и этого свидетеля купишь?

— Значит, ты будешь ночевать там?

— Да.

— Я одного не понимаю: зачем ты на мне все-таки женился? Ведь ты с самого начала знал, что будет так. Зачем?

— Сама натолкнула на мысль. Ведь жена не может давать показания против мужа. А главный фокус еще впереди. Когда ты решишь развестись, чтобы меня утопить. До встречи в прокуратуре, дорогая.

— Кажется… Кажется, я поняла. Ты уходишь к Марго! После того, что сегодня случилось… Ну ты мерзавец!

— Спокойной ночи. Да, забыл тебе сказать. Я ведь тебя никогда не любил. Ты это знаешь. Тебя невозможно любить, Вера. Ты не женщина. Вот Марго женщина. Она моя любовница. Я изменил тебе еще до свадьбы.

— Замолчи!

— Я тебя использовал, только и всего. В пятницу ночью я был у Марго. Пока ты спала, мы занимались любовью. И после той ночи ты стала мне еще омерзительнее. Я давно собирался тебе это сказать, но все ждал подходящего момента.

— Я тебе не прощу этих слов!

— Очень на это надеюсь.

— Встретимся в прокуратуре.

— Прощай, Вера.

Нет, на этот раз плакать она не стала. Действовать, только действовать. Никита не достанется Марго. Никому не достанется. Если не ей, то никому. Первым делом надо позвонить в милицию и заявить об угоне. Надо было сделать это с самого начала, но она же не предполагала, что так получится с Надей!

Итак, Вера Александровна Алмазова первым делом позвонила в милицию и решительно заявила:

— У меня угнали машину.

На что ей посоветовали завтра утром прийти в местное отделение милиции и оставить там письменное заявление.

— Я хочу сделать это немедленно, сейчас! Слышите! И зафиксируйте мое заявление об угоне. Что машину угнали в… восемь часов вечера.

— А почему вы сразу не позвонили?

— Думала… Да, я думала, что ей воспользовался муж. Мне только сейчас удалось до него дозвониться.

— Хорошо, — нетерпеливо сказали на том конце провода. — Ваш сигнал принят. Скажите марку и номер вашей машины, и информацию передадут на все посты ГАИ.

— «Ниссан-премьер» серебристого цвета. Номер…

— Да-да. Записываю.

Положив трубку, Вера с облегчением перевела дух. Для верности надо немедленно пойти в местное отделение милиции и оставить там письменное заявление. Несмотря на то, что уже за полночь.

Одевшись, Вера Александровна Алмазова спустилась вниз и почувствовала себя не в своей тарелке. Во дворе дома стоял ее серебристый «Ниссан». Передний бампер разбит, крыло… Вроде бы слегка помято, но в темноте не разглядеть. «Жигулей» мужа рядом с «Ниссаном» не было. Мерзавец!

Первым делом она подумала, что машину надо отогнать куда-нибудь за город и там бросить. Так будет разумнее всего. Оперативность милиции известна всем, пока они передадут информацию постам ГАИ, у Веры еще есть время. Но машина! Она же стоит больших денег! И деньги эти достались Вере непросто. Она их не в лотерею выиграла, а заработала каторжным трудом.

Так стало жаль почти новенький «Ниссан»! И Вера, недолго думая, поднялась наверх, надела тот же парик, в котором вербовала Надю, мешковатый брючный костюм, потом вернулась к машине и отогнала ее на платную стоянку в двух кварталах от дома. Сунув охраннику деньги, чуть ли не бегом отправилась ловить такси. Какая безумная ночь! Ни в какую милицию она не поехала. Заявление об угоне сделано, сойдет и так. Не хватало еще, чтобы они рыли землю в поисках машины и нашли ее на платной стоянке в двух кварталах от Вериного дома!

Уснула она только под утро, решив, что на работу на следующий день пойдет только после того, как разберется с Никитой. А пойдет сначала в банк, потом в прокуратуру к следователю Чугунову. И всю ночь напролет Вера вспоминала те обидные слова, что услышала по телефону от человека, которого так долго добивалась. Мало того что Никита изменил ей с Марго. Он даже не побоялся тюрьмы и признался в этом! Значит, можно любить женщину так сильно, что пойти ради нее на. любые жертвы! Но почему же не ее, Веру, так любят? Что она сделала не так?

Подумать только, как они с Никитой могли бы жить! После трудовой недели — заслуженный отдых. Рождество в Лапландии, отпуск на Канарских островах. Фирма Марго со временем стала бы их собственной фирмой. И что он предпочел? Сесть в тюрьму за убийство, которого не совершал? Чем она, Вера, так уж плоха?

Утром Вера Александровна Алмазова проснулась с твердым намерением: отныне никаких эмоций. Только дело. Если жертва не согласилась на условия шантажиста, надо ее наказать, чтобы другим неповадно было. У нее со временем будет еще один шанс. Никита не один такой. Появится и другой мужчина, которого Вера захочет видеть своим мужем.

Теперь она помнила только те обидные слова, что услышала накануне. Голова у Веры нестерпимо болела, спала она всего-то пару часов. К восьми ей надо было забрать из банка показания свидетелей и признание Никиты. К девяти быть в прокуратуре, чтобы успеть на работу хотя бы часам к одиннадцати. Вчера Вера ушла слишком рано, оставив на вторник много незаконченных дел. Раньше с ней такого не случалось, выходит, что личная жизнь, если ей заняться всерьез, вредит карьере. Нет, все. Отныне никаких эмоций.

Банк, в котором Вера абонировала сейф, находился поблизости от ее дома. А вот до Прокуратуры пришлось добираться на такси. Воспользоваться общественным транспортом Вера не решилась. Только сегодня утром она почувствовала, как это невыносимо: дышать гарью. Неужели ничего нельзя сделать? Второй месяц горят торфяники и народ вынужден это терпеть!

В такси, которое Вера поймала, выйдя на проспект, не было кондиционера. Мужик с квадратными плечами вел машину, никуда не торопясь, и Вера еще больше злилась. Она опаздывает! Хотя и не назначено, но все равно хотелось бы быть в прокуратуре ровно в девять.

— Побыстрее, пожалуйста! — раздраженно напомнила она.

— На работу опаздываете?

— Да вам-то какое дело?

Мужик только пожал квадратными плечами: мол, какая дамочка нервная попалась! Доехав до прокуратуры, Вера раздраженно сунула ему деньги и выскочила из машины, громко хлопнув дверцей. Водитель удивленно смотрел ей вслед.

— К следователю Чугунову, — бросила Вера охраннику.

— Вас вызывали?

— Нет, я сама. У меня важная информация для него.

— Одну минуточку. Вы у нас кто? — Охранник снял трубку внутреннего телефона.

— Алмазова Вера Александровна. Чугунов на месте?

— Да. Алексей Алексеевич у нас никогда не опаздывает. Алло? Тут пришла Вера Александровна Алмазова. Пропустить? Что? Ага.

И, обращаясь к Вере:

— Вас ждут, проходите, пожалуйста. Одну минутку, пропуск выпишу. Ваш паспорт, пожалуйста.

— О, Господи!

Вера с нетерпением смотрела на часы. А как только формальности были закончены, ринулась по коридору к кабинету Чугунова. Вошла без стука и слегка опешила. Симпатичный оперативник с труднопроизносимой фамилией сидел напротив Чугунова, и вместе они рассматривали какие-то фотографии. На столе перед следователем лежала раскрытая толстая папка, по-видимому, уголовное дело. На Веру оба уставились с откровенным удивлением.

— Не ждали вас, Вера Александровна, честно сказать, — первым опомнился следователь. — Думали часом, что вы в бега подались. Сюрприз.

— Почему это я должна податься в бега? — зло сказала Вера. — Если я ни в чем не виновата?

— Ой ли, Вера Александровна?

— Я пришла дать показания.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

— Мне при нем говорить? — кивнула Вера на светловолосого оперуполномоченного.

— А вы смущаетесь? — добродушно улыбнулся Чугунов.

— Нисколько. Я пришла сделать заявление. Дело в том, что мой муж, Намин Никита Борисович, убийца. Он уже убил по крайней мере двух человек.

— Так-так.

— Во-первых, Владимира Иосифовича, хозяина фирмы, где мы оба работали. Во-вторых, вчера был совершен наезд на девушку, которая должна была подтвердить его алиби. По-видимому, она отказалась это сделать. И была наказана.

— У вас есть доказательства? — Чугунов переглянулся с оперуполномоченным.

— Да! Есть! — торжествующе сказала Вера и щелкнула замочком своей сумочки. — Вот они.

— Что это? — удивленно спросил Чугунов.

— Во-первых, признание моего мужа. Сделанное, кстати, еще до того, как он стал моим мужем. Так что здесь все в порядке. Во-вторых, показания свидетелей. В частности той самой Надежды, у которой он якобы провел ночь. В третьих, показания продавщицы.

— И как вам удалось все это получить? — спросил симпатичный оперуполномоченный.

— Люди просто сказали правду. Дело в том, что Никита их запугал.

— Кого запугал, Вера Александровна? Продавщицу?

— Ну да. Ведь она же отказалась от своих показаний! А я на всякий случай взяла у нее этот документ.

И тут произошло непредвиденное. Оперуполномоченный вскочил со стула и забегал по комнате с криками:

— Ну я же вам говорил, Алексей Алексеевич! Я же вам говорил, что надо подождать! Я же был прав!

— Сядь ты, Максим. Угомонись. Давай для начала изучим эти бумаги.

— Это же победа! — последний раз воскликнул опер и упал на стул. По очереди они стали читать принесенные Верой документы.

— Так-так, — Чугунов вытер со лба выступивший пот и забормотал: — «Я, Афанасьева Надежда Ивановна, заявляю, что…» Г-м-м… Понятно. «Ночевала у своей знакомой Веры Александровны Алмазовой…» Значит, часов в одиннадцать гражданка Алмазова все-таки была дома…

Вера сидела, торжествующая, уверенная в победе. Наконец следователь внимательно все прочитал, поднял голову и пристально посмотрел на Веру:

— Значит, вы отдаете Мне эти бумаги добровольно? И хотите, чтобы я приобщил их к делу?

— Ну разумеется! — энергично кивнула Вера.

— Получается, что вы решились на добровольное признание. Это хорошо. Чистосердечное признание сократит ваш срок, Вера Александровна. А если еще наймете хорошего адвоката…

— Какой срок? Что вы несете?

— Давай, Максим, — посмотрел следователь на симпатичного опера. — Вот теперь пора.

Он прокашлялся, потом сказал:

— Дело в том, Вера Александровна, что дело это с самого начала выглядело очень запутанным. Посудите сами: в гараже найден человек, который задохнулся от выхлопных газов. На первый взгляд, несчастный случай. Но вскрытие показало, что в крови у потерпевшего имеется снотворное и еще какой-то неизвестный препарат, химическую формулу которого сразу установить не удалось. Пришлось обращаться в НИИ, к химикам, наши эксперты не справились.

— Какой еще препарат? — пробормотала Вера. — Что вы несете?

— Яд. Гремучая смесь, изготовленная со знанием дела. Действует примерно через час после приема. Такой яд мог изготовить только человек, имеющий доступ к лабораторному оборудованию и реактивам. Или опытный провизор. Увлекающийся химией.

— Что-что?

— У нас есть химическая формула, и теперь в аптеке, где работала Нина Сергеевна Кулакова, будет сделана ревизия. Я думаю, что обнаружится недостача тех самых препаратов, которые были использованы для приготовления яда. И получается занятная картина. Ваш хозяин приглашен вами на ужин в ресторан. Якобы для того, чтобы встретиться с Никитой Борисовичем Наминым. Вы выступаете в роли посредника. У обоих из вас есть мотив. Вы заинтересованы в своей карьере, Намин в том, чтобы убрать своего кредитора. По странному совпадению именно этот вечер вы оба выбираете для того, чтобы совершить убийство. Но планы у вас, естественно, разные. Один кладет в бокал с вином снотворное, другой — яд, который должен подействовать не ранее, чем через час. Видимо, чтобы отвести от себя подозрение. Авось пронесет. Ко всему прочему тот, кто положил в бокал с вином яд, очень надеялся, что в крови убитого его не обнаружат. Ведь занимался его изготовлением профессионал, человек одаренный!

— Ниночка, — одними губами прошептала Вера.

— Вы и сами все знаете. Итак, тот, кто положил в бокал с вином снотворное, после того как покинул ресторан, поехал к гаражу, чтобы довести начатое дело до конца. Владимиру Иосифовичу удалось загнать машину в гараж, но вылезти из нее он не смог и умер в своем джипе. Тот же, кто пришел в гараж, подумал, что человек этот крепко спит, проверить не решился, убедился, что мотор работает, и плотно прикрыл двери. Но умер Владимир Иосифович не от отравления выхлопными газами. В его легких следов этих газов не обнаружено. Умер он от яда. Есть заключение эксперта.

Следователь Чугунов полез в папку за каким-то листком. Вера сидела, словно оглушенная. Как же так? Выходит…

— Выходит, что я ни в чем не виновата, — сказала она. — Я же не могла убить человека, который был уже мертв!

— Вот именно, — кивнул следователь. — В действиях того, второго, безусловно, был криминал. Но между убийством и покушением на убийство огромная разница. Да, он положил снотворное и закрыл ворота. Но не убил. Понимаете? Не убил! При наличии смягчающих обстоятельств, безупречном прошлом и хорошем адвокате… Я думаю, что господин Намин отделается условным сроком.

— Какой Намин! Ведь это же я была у гаража! Я подложила снотворное! Я! — закричала Вера.

— Но вы только что добровольно. Я подчеркиваю: добровольно принесли нам документы, которые доказывают обратное.

И Чугунов, словно пасьянс, разложил перед Верой три документа:

— Первое: показание продавщицы. Она видела у гаража Намина, а не вас. Второе, показание Надежды… как там ее? Так и не довелось встретиться и побеседовать. Убита вчера. Но к этому мы еще вернемся. Тут черным по белому написано, что девушка ночевала у вас. Правда, имеются еще и показания гражданки Матюшкиной. Но она так не уверена в своих показаниях, что, полагаю, от них в скором времени откажется. У вас ночевала та самая Надежда, которую вы потом убили. Видимо, она решила оказаться от своих показаний или потребовать с вас крупную сумму денег. И наконец, самое главное. Гражданин Намин подробно описывает, как он провел тот вечер, когда убили его кредитора. Он признается в том, что пытался отравить его выхлопными газами. Тут описано все, даже такая мелочь, как опрокинутые коробки и разбитая бутылка бренди. Это мог знать только человек, который был в тот вечер в гараже. — («Сама! Сама ему все рассказала!»)

— Но… Но есть же живые свидетели! — отчаянно крикнула Вера.

— Увы. Вера Александровна, вы постарались сделать так, чтобы их не было.

— Что вы несете!

— Держите себя в руках. Вчера в лесном массиве по левую сторону Ленинградского шоссе был обнаружен труп гражданки Кулаковой, — грустно сказал Чугунов. — Девушка была задушена. Почти неделю назад. Труп хорошенько спрятали. Найти удалось только вчера утром, и то случайно. Строители, которые расширяют дорогу, зашли поглубже в лес. Грибов хотели посмотреть. Опята, говорят, пошли…

И Чугунов тяжело вздохнул.

— Я не убивала Ниночку!

— А кто?

— Никита.

— Ему-то это зачем?

— Так ведь это он уговорил ее сделать яд! Теперь я понимаю, почему Никита с ней встречался! Почему обещал ей, что она к нему переедет!

— В прошлую субботу, выйдя из аптеки, она села в вашу машину. Вас видели в «Патио-пицце», вы вместе вышли из ресторана и сели в серебристый «Ниссан-премьера».

— Я высадила ее у метро, — упавшим голосом сказала Вера.

— Кто это может подтвердить?

— Да вы смеетесь!

— А домой вы в тот вечер во сколько приехали?

— Я? Не помню. Поехала к маме, мне надо было поговорить с ней о… О свадьбе. Да. Именно в субботу я сказала маме, что первого августа выхожу замуж.

— И где живет ваша мама?

— А какое это имеет значение?

— Вера Александровна, ваша мама и мама Нины Кулаковой проживают в Подмосковье. А ехать туда надо по Ленинградскому шоссе. Вам это ни о чем не говорит? Вы сказали Нине, что раз уж свидание сорвалось, то лучше ей будет поехать домой к маме. И предложили подвезти, поскольку вам было по пути. А по дороге ударили ее по голове тяжелым тупым предметом, как написано в заключение эксперта, а потом начали душить. Тело вы оттащили подальше в лес, уже были сумерки, на вашу машину, стоящую на обочине, никто не обратил внимания. Закидав ветками тело гражданки Кулаковой, вы отправились к маме. Так?

— Я высадила ее у метро «Речной вокзал», — пробормотала Вера.

— Врете. А что случилось с Надей? Как там ее фамилия? — следователь снова полез в бумаги.

— Натворили вы вчера дел, Вера Александровна! — вмешался светловолосый опер.

— Что, интересно, я натворила?

— Вот вы сегодня пришли и заявили, что ваш муж убил девушку, которая должна была обеспечить ему алиби. А откуда вы вообще знаете, что она убита?

— Я… Могу объяснить.

— Она вам наверняка звонила, требовала денег. Вы договорились встретиться возле общежития. Подкараулили девушку и сбили ее машиной. Кстати, имеются свидетели. На месте происшествия видели ваш «Ниссан». Я думаю, экспертиза покажет, что на нем был совершен наезд.

— Я заявила его в угон, — хрипло сказала Вера. Ну почему, почему не послушалась голоса разума! Надо было отогнать машину подальше от города и там бросить! Может быть еще не поздно?

— И когда вы это сделали? Когда заявили машину в угон? — спросил Чугунов.

— Я позвонила в милицию где-то в начале первого.

— Дня?

— Ночи.

— А наезд был совершен в десять.

— Я расскажу, как все было. Да, да, да. Я собиралась на встречу с Надей. Да, она меня шантажировала! Но вовсе не потому, что я просила ее обеспечить алиби мне.

— А кому, Вера Александровна?

— Моему мужу.

— Я вас не понимаю, — удивленно поднял голову от уголовного дела Чугунов. — Теперь уже ничего не понимаю.

Вот теперь Вера поняла, что придется рассказать обоим посторонним мужчинам малоправдоподобную историю о том, как она решила обзавестись мужем. Купить мужа за алиби. Какой позор! Да они сейчас будут смеяться и все равно не поверят!

— Это… Это трудно объяснить, — пробормотала она. — Я любила его…

— И ради этого решились на убийство?

Следователь посмотрел на Веру участливо. И вдруг ее прорвало:

— Вы жалеете меня? Но я не убивала! Никого не убивала! Даже Владимира Иосифовича! Получается, что я ни в чем не виновата! Да, хотела! Хотела убить обоих! Но не убила же! Не убила! Да, я ездила на встречу с Надей! Но когда вышла из дома, моей машины во дворе не было! Вы слышите меня? Не было! Я сама оформила на него доверенность! Я дала ему вторые ключи! Это он, мерзавец, ее взял!

— Вы говорите о муже, Вера Александровна? — спросил оперуполномоченный.

— О ком же еще?!

— Когда вы вышли из дома, он остался в квартире?

— Ну да!

— Так когда же он мог взять вашу машину? И как мог совершить наезд? И ко всем прочему, есть два важных свидетельских показания.

— Какие? — хрипло спросила Вера, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— Во-первых, его видела соседка по лестничной клетке. Я вчера первым делом подумал про господина Намина и сегодня рано утром зашел к вам. Вас в половине восьмого уже не было дома, а вот соседка по лестничной клетке еще не ушла на работу. Так вот: вас она вечером не видела, зато видела вашего мужа. Он выносил мусорное ведро. Какой примерный муж!

— Он лицемер!

— Тем не менее алиби себе обеспечил. Поэтому я оттуда пулей сюда, к следователю. А вы, видимо, в банке задержались, Вера Александровна. Бумаги-то поди там хранили?

— Что за второе свидетельское показание? — Она цеплялась теперь за любую соломинку.

— За рулем «Ниссана» была женщина. В черных очках, со светлыми волосами. Сдается мне, что это были вы, Вера Александровна. Возможно, что на вас был парик. Есть ордер на обыск в вашей квартире. Если парик там, то мы его найдем.

— Дайте мне воды.

— Пожалуйста.

Во время паузы она пыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Как все обернулось! Нет, тут нужно время. Вне всякого сомнения, если бы этого времени у Веры было побольше, она бы нашлась что сказать. Но все вышло так неожиданно! Выпив воды, она медленно сказала:

— Я села в его «Жигули», когда не обнаружила перед домом своего «Ниссана». И поехала на встречу с Надей. Я видела, как ее сбила моя машина. Как после этого скрылась. Ключи… Какой мерзавец! — спохватилась вдруг Вера. — Это он все устроил! Он специально подсунул мне ключи!

— Какие ключи?

— От своей машины!

— А где она, ваша машина?

— Она… Она… В розыске.

— Вы уверены, что ее угнали?

— Мне надо подумать. Как следует подумать.

— Ну хорошо, Вера Александровна,— следователь придвинул к себе какую-то бумагу и стал писать. — Теперь у вас будет много времени, чтобы подумать.

— Что вы сказали?!

— Улик теперь достаточно, чтобы взять вас под стражу. Через три дня вам будет предъявлено обвинение. Вы теперь уже не подозреваемая, а подследственная. Вы убили четырех человек.

— Сколько?!

— Вчера в одиннадцать часов вечера продавщица, которая запирала свой магазин, задушена. Та самая продавщица, которая сначала дала показания против Намина, а потом от них отказалась. На месте происшествия видели серебристый «Ниссан». Похоже, что разделавшись с Надеждой, вы отправились убрать последнего важного свидетеля. Которого до этого пытались подкупить. Видимо, женщина решилась все-таки опознать Намина.

— Хорошо. Я одного только не понимаю. Если я кругом виновата, почему я принесла вам эти бумаги? Принесла сама, учтите.

— Вы выждали какое-то время, мы в это время тоже выжидали. Максим гм-м-м… Олегович настоял. Мол, не надо говорить, что яд в крови обнаружен. Пусть думают, что версия со снотворным прошла. И когда виновный в нее окончательно поверит, он придет, чтобы утопить невиновного. Воспользуется случаем. Вы, Вера Александровна, женщина умная и расчетливая. Решили свалить все на мужа, сделать из него убийцу. Каким-то образом, Вера Александровна, возможно, что откровенным шантажом вы выжали у Намина эти показания, а для верности решили связать его браком. И если бы между вами не произошел разлад, дело бы долго еще лежало в сейфе. Прямых улик нет, свидетели убиты. Но бумаги, которые вы принесли, решают все.

— А я, признаться, думал на этого альфонса, — презрительно сказал светловолосый опер. — Что он убил.

— Если я подам на развод, я смогу свидетельствовать против господина Намина? — сказала Вера, цепляясь уже за последнюю соломинку. Действительно последнюю.

— А вот этим вы сделаете себе только хуже. — («Хрясть! Соломинка обломилась!»)

— Почему?

— Как суд посмотрит на то, что именно вы явитесь инициатором развода? И ведь все равно вы, Вера Александровна, останетесь лицом заинтересованным. Суд поймет, что бывшего мужа вы хотите очернить из мести. Только хуже себе сделаете, — повторил Чугунов. — Ведь господин Намин, насколько я понимаю, не собирается давать против вас показания?

— А вы спросите.

— Устроить очную ставку между мужем и женой? — усмехнулся следователь.

— Я сегодня же подам на развод! Слышите? Сегодня!

— А это уже ваше право. И если вы не надумали сделать признание, то предлагаю вам пройти в камеру предварительного заключения.

— Меня?! В камеру?! Мне же на работу надо! Меня ждут! У меня сегодня много дел!

— Нет у вас больше никаких дел.

И тут только Вера поняла, что это действительно конец. Три дня в камере. Стоянку она оплатила за два. Через три дня ее машину отбуксируют… А куда ее отбуксируют? Во всяком случае, гаишники найдут «Ниссан» и проведут экспертизу. Бампер помят, правое переднее крыло тоже. Кровь… Она не потрудилась отмыть кровь, а еще думает о каких-то двух днях! Нет, милая, о подозрительной машине заявят в милицию сегодня же. И о том, что ставила ее женщина в… Парик! Никита видел парик! Он наверняка взял его, когда Вера спала! В ту самую пятницу, когда сам пошел ночевать к Марго! Она же не перепрятала парик! Так-так. Надо вспомнить, обязательно надо вспомнить… Какое-то время она не видела в шкафу парика, а вчера вечером, когда решила отогнать машину на стоянку, нашла его на прежнем месте. И при обыске его найдут. Значит, Никита купил похожий. Как ловко муж обвел ее вокруг пальца!

Муж… Муж на один день, ибо все уже кончено…

— Могу я сделать один звонок? — Вера подняла на следователя Чугунова усталый взгляд.

— Вы хотите позвонить своему мужу?

— Нет. На работу.

— Конечно, конечно, — засуетился Чугунов, пряча глаза.

И Вере показалось, что следователь не хочет, чтобы в его взгляде она увидела откровенную жалость.

— думал он, сидя в директорском кабинете, где царствовала еще не так давно Вера Александровна Алмазова. Жена…

Вера, должно быть, с утра помчалась в банк за бумагами, оттуда в прокуратуру. Какой подарок следователю Чугунову! Без пяти минут пенсионер раскрыл уголовное дело об убийстве четырех человек! Лавровый венок на голову герою!

Вера теперь захочет немедленно подать на развод. Что ж, и это на руку. Он-то, напротив, горой станет за то, чтобы сохранить брак, пусть даже и с преступной женой, и даже попытается дать показания в ее пользу. Разумеется, малоубедительные показания. Увы! Чем можно теперь помочь этой заблудшей душе?

А ведь как все начиналось! Он понял, что придется убить своего кредитора, чтобы самому остаться в живых. С такими серьезными людьми, как Владимир Иосифович, не шутят. А как убить? Тогда еще он не представлял себя в роли душителя. Чего стоило убедить Ниночку изготовить медленно действующий яд! Пришлось пообещать все, вплоть до женитьбы на ней. Но согласилась же! Три следующих дня ждал, что за ним придут. Пришли. Но спрашивать начали почему-то про гараж. Был ли Никита в тот вечер у гаража своего кредитора? Он так растерялся поначалу, что принялся все отрицать. То есть сказал правду: что в тот вечер был с женщиной. Когда не знаешь, что сказать, говори правду, способ верный.

Сначала подумал, что яд в крови убитого не обнаружили, молодец, Ниночка! Но когда опер заговорил про странные детали в этом деле, понял: блефует. Нашли эксперты яд, что им какая-то Ниночка! Блефует и добивается признания.

И только когда Вера рассказала о том, что убила Владимира Иосифовича (она была в этом уверена!), понял, что шанс есть. И какой! Ведь если доказать, что он был у гаража, то это означает, что никакого яда в бокал с вином не клал. Это сделала Вера. А он положил снотворное и пытался отравить уже мертвого человека выхлопными газами. А убийство и покушение на убийство — это вещи разные. Надо только поменяться местами с Верой. В шахматах это называется сделать рокировку. Поменять местами короля и ладью и тем самым спрятать короля, вывести его из-под удара.

И появился план: во что бы то ни стало доказать, что у гаража был именно он.

Самым слабым звеном в этом плане была Ниночка, а самым сильным — Марго. Первое он убрал, второе прикрепил к себе намертво. Чтобы связь между ними никогда больше не оборвалась. Марго еще предстоит узнать, что в тот вечер ее мужа пытались убить двое. Не переменится ли она после этого к своему любовнику, который представлял себя невинной жертвой? Чтобы подобного не случилось, Марго должна сама увязнуть в этом деле.

В субботу вечером он подобрал Ниночку у метро «Речной вокзал» и первым делом стал извиняться за сорвавшееся свидание.

— Отвези меня домой, — сказала девушка.— Я видеть тебя больше не хочу.

И тем самым подписала себе приговор. Разве она оставила ему выбор? Нет, не оставила. Во-первых, Ниночка была ему больше не нужна, только мешала, во-вторых, минут десять назад в том же направлении уехала Вера на своем «Ниссане». Он же обеспечил себе алиби, полчаса болтаясь в кондитерской, где якобы договорился встретиться с девушкой. И даже пожаловался хорошенькой официантке на женское коварство. Словом, сделал все, чтобы его запомнили. Изображая на лице досаду, сел в «Жигули» и уехал. А потом позвонил девушке и договорился о встрече. Ниночка же села в машину не на остановке, а на пятачке, находящемся метров за двадцать от «Икаруса», отправляющегося на Зеленоград. То есть никто ее не запомнил, случайные прохожие не обратили внимания на такую мелочь, как бежевые «Жигули» восьмой модели, притормозившие у обочины. Он был в этом уверен.

Когда он убил девушку, то решил, что тело надо хорошенько спрятать. Пусть найдут, но не сразу. Если же не обнаружат до того момента, как он приступит к следующей части плана, ничего страшного. Пропала и все. А последний, кто ее видел, — Вера. Значит, именно она под подозрением.

Оставалось повесить на Веру убийство, доказать которое пара пустяков. И навсегда привязать к себе Марго. Для этого он попросил ее заказать точно такой же парик, который обнаружил в шкафу у Веры. Догадался, что, используя его, Вера посещала ту самую студию «Успех», где завербовала Наденьку. Таким образом, круг замкнулся. Женщина в белокуром парике договаривается с Надей, потом убивает девушку, когда та выходит из-под контроля, потом отгоняет машину на платную стоянку. Ибо он хорошо изучил Веру и мог предположить ее реакцию на происходящее в тот вечер.

Когда Вера вручила ему доверенность и запасной комплект ключей от «Ниссана», и то и другое положил в «бардачок» своих «Жигулей». Вчера вечером, вернувшись с работы позже, чем Вера, он отогнал «Ниссан» за угол, где ждала Марго.

— Что дальше? — спросила она после страстного поцелуя.

— Жди, я тебе позвоню. Сейчас поругаюсь с Верой, и она захочет заставить Надю дать показания против меня, а не в мою пользу. То есть теперь уже однозначно поедет на встречу.

— Даже если не обнаружит во дворе своей машины?

— Я знаю Веру. У нее в голове сплошные графики. Десять ноль-ноль: встреча с Надей. Хоть небо на землю упади. Она сядет в мои «Жигули», никуда не денется. И уедет отсюда. Ты тоже поедешь к общежитию. Надень парик, не забудь. Избавишься от этой девчонки, и мы встречаемся у метро. Помнишь?

— Да.

— Там ты пересаживаешься в свою машину, а я занимаюсь последней свидетельницей. Потом надо вернуть машину на место. Как только жена сообразит, что ее кинули, она побежит в милицию делать заявление об угоне. И найдет свой «Ниссан» перед домом.

— А вдруг Вера его не тронет? Или захочет избавиться от машины?

— Только не это. То есть, если оставит во дворе в таком виде, ей же хуже. Кто поверит, что не она была за рулем, когда совершался наезд? Она же договаривалась о встрече! А насчет избавиться… — он засмеялся. — Только не Вера!

— Мне не по себе, — Марго зябко передернула плечами.

— Ну-ну, любимая. Ты должна это сделать. Вспомни, что иначе Вера упрячет меня в тюрьму. Или я туда сяду, или она.

— Ну хорошо, — снова страстный поцелуй, потом Марго отстранилась, посмотрела ему в глаза: — Время, да?

— Да. Пора. На всякий случай: мы встретились у метро вечером, в половине одиннадцатого и пошли поужинать в ресторане. Обсудить мое назначение и рабочие моменты. Ты хозяйка фирмы, я — твой директор. Ты мое алиби, а я твое.

— Хорошо. Жду звонка.

И получилось! Вера, без сомнения, сильная шахматистка, но мыслит она стандартно. И те самые, нестандартные ходы, которые раньше приводили к поражению, на этот раз принесли успех. При обыске в квартире у Веры найдут парик. На машине кровь. Продавщица убита. Последний свидетель, который мог сказать правду.

Главное, чтобы Вера принесла им письменные показания. Принесла сама, ибо иначе их не достать.

День прошел спокойно, никто его не потревожил. Перед тем как уйти домой, он позвонил в офис и спросил у Сони:

— Моя жена на работе?

— Никита Борисович?

— Да.

— Разве вы не в курсе?

— В курсе чего?

— Веры Александровны сегодня не будет. И вообще не будет.

— То есть как это? — спросил с замиранием сердца. Неужели победа?

— Вера Александровна… — Голос Сони дрогнул. — Она в тюрьме.

— Откуда пришла информация? Жена звонила из прокуратуры? Что она сказала?

— Звоните в милицию сами! Я вам не справочное бюро! — неожиданно резко ответила Соня и бросила трубку.

«А ведь это единственный человек, который будет жалеть о том, что Вера больше никогда не появится в офисе. Самый преданный моей жене человек», — грустно подумал он. И тут же: «Надо будет ее уволить».

Ночевать он поехал к Марго. Сына она отправила к родителям…

…Вечером следующего дня Марго заявилась к нему в рабочий кабинет. И это после ночи, проведенной вместе! Кинулась на шею со словами:

— Не могла больше ждать! Полдня пришлось улаживать формальности в прокуратуре! Как же я устала и соскучилась! — пожаловалась Марго.

— Дверь запри, — посоветовал он.

— А чего ты теперь боишься? Веру-то посадили! Следователь сказал, что улик против нее достаточно. Ну что? Ты доволен?

— Вполне. — Но только когда ключ повернулся в замке, принял Марго в свои объятия. И спросил: — Тебе выдали, наконец, тело?

— Да, — кивнула Марго.

— И когда похороны?

— Завтра. Хочу покончить с этим как можно скорее. Куда мы потом поедем? — спросила она в перерыве между поцелуями. — В Турцию? На Кипр? В Италию? Я уже попросила маму присмотреть за Пашкой.

— Погоди… А фирма? А дело?

— Ты же сам обещал кого-нибудь найти. Я больше не хочу слышать о делах! Хочу развлекаться. А главное… Главное — это любить тебя. Какой сегодня вечер! Ты только посмотри в окно!

— Мне еще предстоит очная ставка с Верой. И не забывай, что я тоже под следствием. Не могу никуда уехать, пока все не закончится. — (После того как Марго убила Наденьку, он рассказал ей правду.) — Надеюсь, ты не сердишься, что я пытался убить твоего мужа?

— Да если бы и убил? — прищурилась Марго. — Спасибо тебе сказать?

— Мне понадобятся деньги на хорошего адвоката. Придется еще немного подождать, Рита. И моя работа…

— Не будь таким занудой! — оборвала его Марго.

— Я запутался в балансовом отчете. Вера не до конца все объяснила.

— Вера, Вера! Я больше не хочу слышать этого имени! Забудь о том, что она была!

— Боюсь, не получится, — усмехнулся он. — Эта рабочая лошадка везла на себе весь воз. Его так сразу не переложишь в другую телегу.

Марго наморщила лобик, и он тут же спохватился:

— Ну хорошо. Куда ты хочешь поехать?

— Тратить деньги! — рассмеялась Марго. — Ведь у нас их так много!

«Будем надеяться, что через пару лет не окажемся банкротами, — подумал он, запирая за собой дверь кабинета с табличкой: «Директор Намин Никита Борисович». — А то придется снова кого-нибудь убить». И посмотрел на Марго. Роскошная женщина, но какая же безалаберная! И абсолютно беспомощная в делах.