Мужчина моей мечты

Глава 22

Разговор между Девлином и молодым Сандерсоном, свидетельницей которого стала Меган, всю дорогу не давал ей покоя. Разумеется, она вполне допускала, что существует множество обстоятельств, в силу которых лорд Сандерсон может знать Девлина. Скорее всего они познакомились во время посещения конюшен герцога в Черринг-Кросс, где работал Девлин. Но одним только этим фактом никак нельзя объяснить того почтения, с каким отнесся молодой лорд к конюху герцога Ротстона. Казалось бы, именно сын графа должен был поставить Девлина на место и как следует пригрозить ему, чтобы не лез не в свое дело. Но все было наоборот!

Конечно, на Сандерсона произвело большое впечатление обещание Девлина пойти к его отцу. А возможно, предположила Меган, молодой граф считал, что Девлин все еще работает в Черринг-Кросс и может рассказать обо всем герцогу, ведь удивление Сандерсона, встретившего Девлина в Девоншире, было совершенно искренним, непритворным. Кроме того, надо признать, Девлин — не важно, конюх он или кто-то другой, — порядком нагнал страха на молодого человека, когда вдруг возник перед ним из темноты. Меган я сама перепугалась до смерти…

В их разговоре, да и во всей этой истории, было еще что-то такое, что тревожило Меган. И только почти у самого дома она вдруг поняла, в чем дело: Сандерсон проявил почтение к Девлину с самой первой минуты их встречи, а тот, в свою очередь, сразу же повел себя как властный хозяин. Словно они поменялись: Девлин стал лордом, а сын графа — его слугой!

Но ведь это какая-то бессмыслица! Пусть этот человек работал у герцога, пусть работал долго и на совесть, как говорится, служил верой и правдой, все равно он не может претендовать ни на власть, ни на вес в обществе, которые были бы выше его социального положения. Любому слуге надлежит знать свое место, особенно если он находится рядом с человеком, приближенным ко двору.

— Опять ты проявляешь снобизм.

— Но я же права.

— Нее этом дело. Просто тебя раздражает, что он вопреки твоим ожиданиям вовсе не грабитель с большой дороги.

Это была истинная правда. Меган действительно мечтала иметь против Девлина какую-то улику, чтобы наконец взять над ним верх и утихомирить. А вместо этого ей скорее всего придется выслушать еще одну нотацию по поводу того, что молодым леди не пристало выезжать на верховую прогулку в столь позднее время. Да провались он пропадом, этот Девлин! Ну почему, почему он не может вести себя так, как положено всем слугам? Как он смеет задавать вопросы и тем более делать выговоры дочери своего хозяина?

— Опять снобизм?

— Просто я пытаюсь поднять свой боевой дух, чтобы встретить этого тирана должным образом.

— Он вовсе не тиран. Ты никогда не задумывалась о том, что нотации людям читают только те, кого эти люди по-настоящему волнуют, кто искренне беспокоится об их здоровье и благополучии?

— Как же!

— В любом случае тебе следует заранее придумать правдоподобное объяснение относительно твоей ночной прогулки. А может, ты собираешься сказать правду?

— Ты же знаешь, что этого делать нельзя. Но вполне возможно, что Девлин еще не вернулся и я успею отвести Сэра Эмброуза в стойло, а потом незаметно улизнуть.

— На это рассчитывать не стоит.

Девлин оказался на месте. Он подбоченясь стоял в дверях конюшни, и на лице его было самое строгое выражение, которое Меган когда-либо видела. Девушка тут же решила перейти в нападение.

— Так, значит, вы вернулись? — выпалила она, не дав Девлину даже открыть рот. — Дело в том, что я хотела попросить вас сопровождать меня сегодня вечером, но нигде не могла вас найти.

— И куда же мне надо было сопровождать вас?

— Один из арендаторов отца заболел. Я решила съездить к ним вечером и узнать, нельзя ли чем-нибудь помочь. Но у меня были другие дела, и я просто забыла о времени. Но как говорится, лучше поздно, чем никогда…

— Какая глупость! — прервал девушку Девлин, помогая ей слезть с Сэра Эмброуза. — Да еще без седла! — добавил он. И снова взглянул на Меган. — Вы что, действительно ездили на Сэре Эмброузе без седла?

Меган мысленно выругала себя — она совершенно об этом забыла. Однако внезапность ее атаки сработала. По крайней мере сейчас вид у Девлина был уже не такой сердитый. Поэтому девушка решилась придерживаться той же тактики поведения.

— Вы говорите об этом таким тоном, будто бы я никогда раньше без седла не ездила, — возразила она. — Уверяю вас, это совсем не трудно. Не понимаю, зачем поднимать шум из-за такого пустяка. Поэтому-то я и хотела попросить вас меня сопровождать, чтобы избежать недоразумений и в очередной раз не стать жертвой вашей дурной привычки вмешиваться в чужие дела. Впрочем, мне так и не понадобился эскорт — дальше нашего поместья я не выезжала. А теперь, если уж вы начали допрос, не соблаговолите ли, в свою очередь, объяснить мне, куда ездили вы?

— Ловить вора.

Такой откровенности Меган никак не ожидала и несколько опешила.

— Ну и как, удалось? — осторожно спросила она.

— Нет, — коротко ответил Девлин. Меган прекрасно знала, что он лжет, но ничего не могла сказать, потому что тогда ей пришлось бы признаться, что она за ним следила.

— Плохо. Если б вы его поймали, то, возможно, перестали бы наконец лезть в мои дела.

— Перестал бы? Сомневаюсь. Кто-то же ведь должен наставить вас на путь истинный. Хм-м… Если подумать… По-моему, сейчас для этого самое подходящее время.

Он схватил Меган за руку и потащил к стоявшей в задней части конюшни скамейке. Девушка испугалась — она поняла, что намеревается сделать Девлин.

— Не надо!.. Вы не имеете права… Я… я пожалуюсь, и вас арестуют. Я буду…

Девлин молча сел на скамейку и рывком уложил Меган себе на колени. Она собралась было закричать, но он спокойно произнес:

— Воплями вы меня не остановите, деточка, а вот зрителей привлечете. Не сомневаюсь, они получат огромное наслаждение, наблюдая сей спектакль!

Проклятый конюх был прав. Меган стиснула зубы. Назло этому негодяю она не издаст ни звука. Но он пожалеет о своем гнусном поведении, ох как пожалеет! Она сумеет с ним расквитаться.

Первый шлепок был очень громким, но боли Меган почти не почувствовала. Вспомнив, что надела самую плотную юбку для верховой езды, девушка про себя посмеялась над экзекутором. Но к тому времени, когда Девлин закончил порку — а произошло это далеко не скоро, — толстая шерстяная ткань стала казаться Меган тончайшим шелком, а желание смеяться совсем пропало. Девушка была вне себя от ярости, сознавая, что непозволительный поступок Девлина останется безнаказанным.

Как только Девлин поднял ее, Меган не долго думая ринулась на него с кулаками, но промахнулась и от этого разозлилась еще больше. Губы Девлина дрогнули в насмешливой улыбке. Этот мерзавец явно потешался, видя ее бессильный гнев!

— Вы самый ужасный выродок из всех, которых я когда-либо видела! — почти завизжала Меган.

— И сколько же их было?

После такого бесстрастного ответа Меган оторопело смолкла, а потом с любопытством спросила:

— Интересно, существует ли на свете оскорбление, которое могло бы вас задеть?

— Почему вы считаете, что кто-то будет наносить мне оскорбления? — спокойно ответил Девлин. — Вы очень несдержанны, болтаете много лишнего и имеете большую склонность к ненужному позерству. А в моих руках становитесь шелковой.

Да что он себе позволяет?

— Я вас выгоню! Вы уволены! Я вас уничтожу!

На все угрозы Меган Девлин лишь приподнял бровь.

— Неужели вам этого так хочется?

— Вы прекрасно знаете, что я имела в виду.

— Разумеется! А мистеру Пенуорти вы объясните причину сами или это сделать мне?

С минуту Меган обдумывала ответ и поняла, что этот мерзавец снова одержал верх: она действительно не собиралась рассказывать отцу о только что испытанной ею унизительной процедуре — Меган предпочитала вообще держать сей факт в глубокой тайне.

— Ну почему вы никак не уберетесь из моей жизни? — взмолилась она.

— Что? Отступать перед огнем противника? Дезертировать с поля боя? И не подумаю, дорогая девочка.

Меган огляделась в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, которым она могла бы запустить в Девлина, но конюх, разгадав намерения девушки, встал и положил руки ей на плечи.

— Утром я достаточно серьезно предупредил вас не рисковать собой. — Девлин больше не улыбался. — Чтобы мои слова наконец дошли до вашего разума, я задал вам трепку. Пожалуй, теперь мне следует наглядно показать вам, что случается с глупенькими юными леди, которые в ночное время болтаются неизвестно где.

Его намерения были совершенно ясны. Меган отпрянула, испугавшись, что он вздумает ее поцеловать, но было уже поздно: Девлин обнял ее, и не успела девушка сказать хотя бы слово, чтобы остановить его, завладел ее губами.

Меган вдруг сообразила, что это ей только на руку. Девлин, полагая, что таким образом проучит ее, даже не подозревал, что Меган жаждала получить подобный урок. Она отдалась во власть его жадных и горячих губ; тело ее стало податливым, почти безвольным, голова кружилась. Девлин обнял ее сильнее, и Меган всю охватило жаром; ноги ее подгибались. Прикосновения его тела вызывали в ней неведомые, странные и удивительно приятные ощущения. Ей хотелось, чтобы этот урок длился вечно…

Когда Девлин оторвался от ее губ, Меган подумала, что на этом он остановится, но он начал целовать ее щеку, потом ухо… Меган невольно выгнулась навстречу объятиям Девлина, отдаваясь этому новому для себя ощущению, от которого у нее по спине побежали мурашки.

— Научите меня, — выдохнула девушка, когда Девлин начал нежно целовать ее шею.

— Чему?

— Целоваться.

Девлин, застонав, положил голову на плечо Меган.

— Думаю, что лучше мне вас этому не учить.

"Какая несправедливость!» — возмутилась про себя Меган.

— Почему?

— Потому что мне и без того слишком трудно контролировать чувства, которые вы пробуждаете во мне.

— Тогда отпустите меня.

Девлин поднял голову и так посмотрел на Меган, что она задрожала.

— Не сейчас. Я ведь сказал вам, что хочу преподать наглядный урок, дабы отучить вас от скверной и опасной привычки выезжать на верховые прогулки ночью? Сказал? Так вот, я буду не я, если не выполню свое обещание до конца.

— Я это уже поняла.

— Думаю, не совсем. — И он накрыл ладонями груди Меган.

У нее перехватило дыхание. Она даже и представить себе не могла, что простое прикосновение может вызвать такой наплыв ощущений. Конечно, Меган знала, что Девлин не должен трогать ее здесь, но ведь он сказал, что это часть урока. Кроме того, Меган смутно предполагала, что такие прикосновения — часть того самого «остального», о котором ей так хотелось все узнать…

Очевидно, Девлин был уверен, что она шокирована, по крайней мере надеялся на это. Меган решила не выводить его из заблуждения, иначе он прекратит свои ласки; она лишь прикрыла глаза, чтобы он не понял, какие чувства она на самом деле испытывает. Меган не была ни испугана, ни возмущена, просто ее удивило, что от каждого движения ласкающих ее ладоней по всему телу разливаются приятное тепло, сладкая истома, а груди напряглись и стали твердыми…

У Меган появилось странное желание — ей захотелось, чтобы губы Девлина снова прильнули к ее губам, захотелось прикоснуться к нему так же, как он касался ее. Меган хотелось этого, потому что хотелось, а вовсе не из-за своего проклятого любопытства, заставившего ее позволить Девлину продолжать урок.

Тут она снова почувствовала губы Девлина на своих губах, но теперь его поцелуй был более требовательным, более страстным; Девлин с силой прижал ее бедра к своим чреслам, и Меган застонала — не столько от боли, сколько от неожиданно пронзившего низ живота сладостного чувства. Услышав этот непроизвольно вырвавшийся у Меган стон, Девлин тут же разжал объятия, и Меган даже не сразу поняла, что ее больше никто не держит, что урок закончился.

— Еще мгновение, и я превращусь в пепел, — надтреснутым голосом произнес Девлин; видно было, что он действительно испытывает страдания — словно от боли. — Ну-ка, быстро отсюда, пока у вас еще есть для этого возможность.

Как же Меган не хотелось уходить! Она жаждала снова почувствовать его руки, его губы… Но здравый смысл и слова «пока еще есть возможность» заставили ее превозмочь себя. Меган лишь бросила на Девлина взгляд, полный томления; он застонал и снова потянулся к девушке. Меган поспешно выскочила из конюшни и со всех ног бросилась к дому.