Мужской роман

– Странно, – удивился Игорь, – Он же вроде постится. Разве можно коньяк?

– Ну что ты, Игорь, – Вась-Вась очень забавно сложил пухлые ладошки на груди и смиренно закатил глаза к потолку, – В Писании, конечно, говорится, что хмель и пост вещи несовместимые… Но ведь это о вине… Слово «коньяк» там не употребляется, значит, видимо, можно…

Вызвав овации подчинённых, Палюрич мгновенно «Очеширился» улыбкой и поклонился.

Анюта захлопала еще громче. Антоха ехидно вскричал: «Бис!». Вера ловко смастерила из салфетки некое подобие цветочка и протянула его Вась-Васю. При этом смотрела она почему-то на Игоря. Тепло и слегка неуверенно, как бы спрашивая, правильно ли вливается в коллектив. Игорь кивнул в знак одобрения и тут же стушевался, смутившись собственной наглости. Конечно, Вера смотрела не на него. Конечно, ему всё показалось. Еще и инцидент с намеренным обольщением Верой Милёнка никак не давал покоя. Если бы не исчезновение треклятого Жэки, Игорь принялся бы лечить себя от странных чар г-жи Сан аутотренингом. Но сейчас было о чём беспокоиться и без этого.

Жэкина мама появилась ближе к вечеру. Анюта, которая уже несколько раз разговаривала с ней по телефону, отрицательно помотала головой в ответ на жаждущий утешения взгляд.

– Не приходил. И не звонил даже. Да вы не переживайте, он же взрослый уже… Разберется. Поверьте, я их тут всех очень хорошо знаю. А вашего Жэку, так и подавно, как облупленного. Ничего с ним случиться не могло. Просто забыл, что ему на работу, – добрая Анюта еще долго утешала бы взволнованную женщину, но несколько неприкаянных клиентов требовали срочной опеки, – Антон! Подмени Игоря, тут на набор…

– Обалдеть, – простонал из торгового зала Антон, – Вот сейчас всё брошу и пойду подменять Игоря. Этот гад Жэка там где-то опохмеляется, а я тут надрывайся…

Тут Антоха споткнулся о полный горечи взгляд пожилой интеллигентки. Каким-то непонятным завихрением подсознания Антон догадался, что перед ним Жэкина мать.

– А что я? – растерянно принялся оправдываться Антон, – Я ж ничего не говорю… У Жэки, между прочим, отпуска в этом году еще не было… Может, он в него и ушел… Скоропостижно…Мог бы предупредить конечно, скот. Но вообще ничего, держимся…

Игорь, нежно вцепившись в плечи коллеги, оттащил его от вконец перепугавшейся тети Милы.

– Игорёш, я уж не знаю, как быть, – обрадованная наличием близкого знакомого, запричитала тётя Мила, – Я уже и друзей ваших всех обзвонила, и больницы, и милицию… Даже морги…

Долгие годы совместной жизни с Жэкой превратили тётю Милу в паникёршу. Зная, что с сыном постоянно что-то случается, она любую ситуацию подозревала в самом худшем. Не удивительно. В городской неотложке, например, к её сыну уже давно относились, как к завсегдатаю.

– Что коммунальные соседи говорят? – Игорь был уверен, что тётя Мила уже провела мини-расследование.

– Как обычно: не был, не видел, не знаю, сам дома не ночевал… Ты же знаешь, Женя их выдрессировал.

Жэка строго-настрого запрещал соседям выдавать кому-либо информацию о себе.

– Пока нет смысла паниковать, – не слишком-то уверено провозгласил Игорь, – Если бы что-то плохое случилось, вам бы уже сообщили.

– Понимаешь, Игорёша, – тётя Мила испугалась, что Игорь уйдет работать, не выслушав, и принялась скорее говорить.

Игорь вдруг заметил, как она постарела за последние годы. «Господи, наши матери уже почти старушки…» – мелькнуло в голове. От этой мысли пахнуло ужасом. Выходило, что родители старились быстрее, нежели дети успевали повзрослеть. Игорь явственно ощутил, что и ему, и Жэке, пора немедленно браться за ум, дабы страховать матерей в стычках с приближающейся немощью. «Как же ж браться за то, чего нет?!» – попытался оправдать собственную безалаберность Игорь.

– Игорёша, ты меня слышишь? – тётя Мила за рукав вытащила Игоря из дебрей самокритики, – Я говорю, неладное с Женькой что-то. Он ведь ко мне вчера вечером обещал зайти. Отец специально для встречи с ним из деревни приезжал. Обещал и не зашел… А теперь и вовсе пропал… Понимаешь?

Вообще-то Жэка вряд ли мог проигнорировать приезд отца. Дело принимало совсем дурной оборот.

– Тёть Мил, – Игорь старался говорить как можно спокойнее, – Вы идите домой и дежурьте на телефоне. Я думаю, он позвонит… Мне еще час доработать надо, а потом я по ребятам пройдусь. Может, кто его видел. Вы не переживайте. Он себя в обиду не даст.

– Ой, не знаю, – тётя Мила, вздыхая, направилась к выходу.

– Подождите, – зачем-то вмешалась Вера, – Вы когда с ним разговаривали в последний раз?

– Позавчера вечером, – оживилась чьим-то участием тётя Мила, – Он звонил сообщить, что зайдет с отцом повидаться…

– Вера, – взмолился Игорь, – Тётя Мила ничего не знает… Ей домой надо…

– Конечно, конечно, – Вера наконец-то правильно расценила ситуацию, – Давайте я вас чуть-чуть провожу…

Наличие клиентов лишило Игоря возможности отчитать Веру за вмешательство. Хотя, вероятно, даже если бы зал вдруг опустел, Игорь предпочёл бы держаться в стороне от странной девушки. Противоречивость его собственного отношения к новоявленной коллеге выбивала из колеи.

Как только на пороге «Пробела» появилась самодовольная физиономия вечножующего Пети, которого вызвонили в качестве сменщика для ночного дежурства, Игорь засобирался на поиски.

Сумерки придавали городу несколько зловещий вид. Проспект кишел спешащим в разные стороны народом. Никто не прогуливался, подчиняясь негласному правилу о том, что понедельник – день тяжёлый, ни секунды покоя не оставляющий. Игорь придал лицу целеустремленное и самоуверенное выражение, дабы не выделяться.

На самом деле он слабо представлял, что будет делать. Ну, обойдет все местные бары. Ну, обзвонит общих знакомых. Распинаться об успехе подобных мероприятий можно было лишь для успокоения тёти Милы. Если бы с Жэкой всё было в порядке, он давно объявился бы на работе, а не восседал в общепринятых местах тусовки. «Господи, ну почему я вечно должен изображать из себя героя?!» – тяжело вздохнул Игорь. Спокойно поехать домой, плюнув на обещанные тёте Миле поиски, он не мог. С другой стороны, как-то повлиять на ход Жэкиных неурядиц Игорю представлялось невозможным.

– Игорь, подожди, я с тобой!

Игорь вздрогнул. Вот уж чего он никак не ожидал… Сны становятся явью? Кто-то из небесной канцелярии решил испробовать на Игоре своё небесное чувство юмора? А может, это проверка на верность собственным принципам? На ходу набрасывая на хрупкие плечи плащ, к Игорю стремительно приближалась Вера. Она остановилась в нескольких секундах от объятий Игоря. Бежала так, будто бросится сейчас на шею, но остановилась. «Издевается!» – ощетинился Игорь. Он хотел уже сообщить, что в сопровождении не нуждается, но встретился с Верой глазами и устыдился. Девушка, похоже, всерьез переживала.

– Игорь, ты идешь разыскивать её сына?

Оба понимали, о чём Вера говорит. Игорь кивнул.

– Вместе больше шансов найти, – Вера сочла необходимым объяснить свое поведение.

– Разве?!

– Коллективный разум всегда сильнее, – Вере не хотелось спорить, пора было действовать, – Расскажи, что говорил тебе твой друг, когда вы виделись в последний раз. Постарайся вспомнить все детали.

– Вера, –Игорь решил поджентельменствовать, – На самом деле, повода для беспокойства нет…Тебя, видимо, Жэкина мама накрутила, вот ты и нервничаешь…

– Слушай, я в успокоительном не нуждаюсь. Хочешь найти своего друга? Давай искать, – довольно резко перебила Вера, потом, видимо, опомнилась, – Извини.

– Господи, своей паникой ты и меня и весь окружающий мир подстёгиваешь к нервозности…

– Игорь, – Вера говорила довольно спокойно, – Человек пропал, это не игрушки. Ты пытаешься атмосферу от негативных эмоций чистить, а нужно нечто более конструктивное совершать. Успокоимся потом, когда убедимся, что с твоим другом всё в норме. Жалко сына такой замечательной матери в беде бросать. Давай вместе подумаем, где его искать…

Игорь снова вспомнил, как нырял за Малым. Нервы отвратительно защекотало бессильной горечью. Позволить себе просто делать вид, что ищет Жэку, Игорь не мог.

– Рассказывай, – поторопила Вера. От её слов почему-то разило силой и уверенностью.

– Что именно тебя интересует? – Игорь подчинился.

Через несколько минут Игорь уже показывал кратчайшую дорогу к Жэкиному жилищу.

– Одного не понимаю, как ты собираешься попадать в комнату? – Игорь, поделившийся воспоминаниями о том, что в последний раз Жэка звонил от какой-то Леры, слабо верил в успех поисков оной.

– Главное, чтобы ты не ошибся насчет телефона.

– Да что тут ошибаться? – обиделся Игорь, – Повторяю, номера телефонов всех знакомых барышень Жэка вписывал в свой склерозник. Ну, то есть, в записную книжку. А книжка эта у него в сумке всегда валялась.

– А вчера при себе у него сумки не было, – продолжила Вера, – Я это от тебя уже слышала. Просто кажется мне, что не стал бы молодой парень на пьянку без записной книжки идти. Вдруг познакомится с кем…

Какое-то важное воспоминание мелькнуло в голове Игоря. Он отмахнулся, стараясь не упустить шанс доказать Вере свою правоту.

– Телефон и на пачке сигарет записать можно… И потом, кто ж заранее знает, что на пьянку идет? Жэка мне сам говорил, что из дому еще позавчера утром вышел. Он мусор пошел выносить и друзей встретил. Те его, как был, в домашних протертых джинсах и с мусорным ведром, на день рождения забрали. Он потом еще это ведро на шейный платок именинника выменял. Дома его склерозник… Только вот как туда попасть, закрыто ведь всё…

– Разберемся.

Вера не отставала от Игоря, и это его удивляло. Обычно, направляясь куда-то с барышней, он вынужден был намеренно замедлять шаг, дабы не оставлять собеседницу далеко сзади. Сейчас же Игорь шел в полную силу.

– Я не слишком быстро передвигаюсь? – спросил, наконец, он.

– Слишком, но я пока справляюсь.

Верина невозмутимость сражала наповал. Привычно взбежав по шаткой деревянной лестнице на второй этаж, Игорь дважды нажал звонок. Открыл дверь Жэкин коммунальный сосед.

– Еще не приходил, – тоном секретного агента проговорил он.

– И не надо, – заверил Игорь, – Я просто свои вещи хотел забрать.

– Неужели так плохо? – сосед расценил ситуацию по-своему, – А я ему Кримсона давал послушать, винилового… Может, тоже забрать? А то, знаю я этих ментов, опечатают, потом ничего не найдёшь…

– Я Вам пластинку сам занесу, – заверил Игорь.

– Буду признателен, – сосед оставил дверь открытой и испарился где-то в лабиринте своей личной жилплощади. Этот сосед, в отличие от остальных жильцов коммуналки, располагал аж тремя комнатами.

– Ну, что дальше? – Игорь подвел Веру к первой закрытой двери. Эта дверь вела в малюсенький тамбур, служивший Жэке прихожей, а его холодильнику домом.

– А что за дверью?

– Тамбур. Общий, его и соседей-невидимок. Мы их так называем, потому что их дома никогда не бывает. Потом дверь в Жэкину комнату. Она тоже с замком.

Вера долго рассматривала щель замка.

– Ты не умеешь, случайно, замки проволокой открывать? – после минутной паузы поинтересовалась она.

– Нет, – честно ответил Игорь, – И сквозь стены тоже не хожу.

– Жаль. Как ты думаешь, нас сильно заботит сохранность двери?

– Сильно. Это ж съемное жилье.

– Еще раз жаль.

В этот момент у Веры зазвонил сотовый. Не глядя на телефон, девушка нажала кнопку отключения аппарата. Перехватив удивленный взгляд Игоря, Вера смутилась.

– Ты прав. Нехорошо так поступать. Будут волноваться… – сказала она, хотя Игорь вообще ничего не имел в виду.

Вера включила трубу и отошла вглубь коридора.

– Только не надо меня встречать… Когда приду, тогда приду. Всё, в общем, нормально, – услышал Игорь обрывки её разговора.

– Ждут? Требуют возвращения? – поинтересовался Игорь, как можно равнодушнее кивая на телефон.

– Спрашивают, можно ли начинать ужин без меня, – сосредоточенно разглядывая запертую дверь, ответила Вера, – Я разрешила. Есть! – Вера вдруг оживилась до невозможности, – Вот что значит старинный дом! Игорь, видишь вот это деревянное окошко над дверью?

Игорь скептически глянул на забитое фанерой окно. Конечно, Вера могла бы попытаться пролезть в него, но для этого пришлось бы…

– Ты хочешь отогнуть гвозди?

– Именно. Становись на какую-нибудь табуретку, а я залезу к тебе на плечи.

Вера сняла плащ, оставшись в обтягивающей чёрной рубашке, закатила расклешенную часть джинсов, разулась, легко забравшись на кухонную табуретку и вопросительно глянула на Игоря. Его уговаривать не пришлось. Вера, похоже, не видела ничего будоражащего и необычного в подобном взаимодействии с посторонним мужчиной. Она крепко, будто в седле, держалась на шее Игоря, сжимая босыми ступнями его ребра для подстраховки. От напряжения, вызванного возней с непокорными гвоздями, всё тело девушки слегка подрагивало. Игорь придерживал Веру за ноги чуть выше коленей и тщился не замечать, насколько тонкой оказалась вдруг ткань разделяющей тела одежды. Он старался вообще не чувствовать Веру, не вдыхать её запах, не вслушиваться в дыхание… Пытался усердно думать о Жэке и его исчезновении. Перочинный ножик Игоря помог освободить оконный проем от фанеры. Вера слегка подтянулась на руках, ловко уцепившись за оконную раму, легко взобралась ступнями Игорю на плечи, проскользнула в узкий проем окна и через несколько секунд уже открыла дверь тамбура изнутри.

– Мда, – Игорь перевёл дыхание, – Вот так и чувствуй себя после подобных сцен в безопасности. Как легко, оказывается, проникнуть в чужую собственность…

– Надеюсь, ты будешь пользоваться этим знанием только во благо… Дай-ка мне еще раз свой ножик…

Замок, закрывавший дверь, отделявшую тамбур от комнаты, вскоре уступил Вериной настойчивости.

– Однако! – Игорь присвистнул…

– Только не говори, что впервые сталкиваешься с подобным, – отмахнулась Вера, – Не поверю, что ты не умеешь открывать замки-собачки с помощью лезвия ножа…

Игорь дипломатично промолчал.

– Господи! – Вера в панике огляделась. Перевернутые вверх дном вещи свидетельствовали о самом худшем, – Похоже, мы не первые, кто приходит сюда с обыском.

– Не переживай, – поспешил успокоить девушку Игорь, – У Жэки всегда такой беспорядок. Это нормально…

Вера на несколько секунд замерла, переосмысливая, потом рассмеялась собственной мнительности.

– Вот, я же говорил! – вскорости воскликнул он, извлекая из потёртой Жэкиной сумки не менее потрепанный склерозник, – Итак, ищем Леру или Валерию, или еще чего-нибудь… Вот же ж, знакомое имя. Никак не могу вспомнить, кого из Жэкиных баб так зовут… А говорил он своё: «от Леры звоню» так, будто я просто обязан знать, кто такая эта Лера.

– Из Жэкиных кого?! – строго переспросила Вера.

– Гхм… – Игорь даже покраснел, – «Из Жэкиных возлюбленных»– хотел сказать я.

Изучение записной книжки не дало никаких результатов. Валерия попалась только одна, и та была Валерией Осиповной, преподавательницей сопромата в бывшем Жэкином ВУЗе.

– Выходит, зря лезли? – вздохнул Игорь.

Вера ходила взад-вперед по комнате, массируя пальцами виски. Позже Игорь узнал, что эта странная привычка свидетельствует о том, что Вера лихорадочно пытается сосредоточиться.

– Пластиночку бы мне? – в косяк распахнутой двери вежливо постучал сосед.

– Ах, да…

Игорь полез в пластинки и вдруг прозрел. Битловский “Abbey Road” 69-го года. Шикарный альбом… Но не в этом суть. Оформление обложки… Босой Маккартни, переходящий дорогу. Память услужливо подбросила утренние кадры: голые ступни Жэки, вяло перебирающие зебру пешеходного перехода, и ВМW-семерка, несущаяся прямо на него.

– Лера! Девушка, от лодыжек которой чуть не вытошнило вчера Жэку, звалась Лера!!! И она оставляла нам свой телефончик. Вспомнил!

Игорь ликовал. Вера же выглядела еще больше озадаченной. Она, с воистину неженским терпением к вольностям слов, выслушала рассказ Игоря о подробностях вчерашнего утра, и сникла.

– Что за люди.. Разве можно идти в дом к абсолютно незнакомому человеку? Мало ли, что может быть… Вдруг там заседает шайка ублюдков, жаждущих разминки для кулаков… И потом, как мы его найдем, если он у этой Леры?

– По оставленным по дороге пустым бутылкам, – глупо пошутил Игорь, пытаясь разрядить обстановку.

Идея пришла им с Верой в голову совершенно одновременно.

– Есть, придумал! – резко выпалил Игорь.

– Игорь, ты гений! – не дожидаясь объяснений, заявила Вера. Пойдем скорее искать твою бомжиху.

К счастью, город был строго поделен бомжами, собирающими бутылки, на сферы влияния. Старуха-тень по-прежнему подпирала киоск возле перехода.

– Бутылочку не оставите, – заныла она, едва Игорь, купивший какого-то лимонада, отошел от киоска. Сегодня старуха-тень не лезла с советами.

– Бабушка, хотите заработать? – напрямик спросил Игорь.

Старуха сначала сделала огромные возмущенно-перепуганные глаза, потом вдруг смущенно улыбнулась и принялась кокетливо теребить грязную сосульку зачесанной за уши челки.

– Да иди ты, – как-то уж совсем дружелюбно пробормотала она, – А сколько платишь?

На этот раз возмущенно-перепуганными стали глаза Игоря.

– Он не за то платит, он за наводку платит, – сухо чеканя слова, вмешалась Вера. Старуха моментально ощетинилась.

– Куда его друг вчера ходил? – Вера решила взять допрос в свои руки.

– А вам что за дело?

– Бабушка, – Игорь достал из кармана несколько бумажных купюр, – Пропал он. Ищут его все. Может, беда с парнем, выручать надо…

– Ну, раз беда, то я подскажу. Значится так, поначалу мы… – старуха вся скукожилась от напряженного вспоминания.

– Нет-нет, нас только конечный пункт прогулки интересует. А то так до утра не разберемся…

– Это идти показывать надо, а у меня время самое рабочее…

Игорь вытащил еще одну купюру, и старуха оставила свой пост.

– Вот здесь, – старуха ткнула пальцем в левую ногу одной из уличных скамеек, – Здесь твой брат последнюю допил. Дальше не знаю ничего…

Вера с Игорем разочарованно переглянулись.

– Спасибо, бабушка, – растерянно пролепетал Игорь.

Старуха, воровато оглядываясь, быстро подобрала с земли очередную бутылку, запрятала её в матерчатую авоську и, осторожно пятясь, пробормотала.

– Пойду уже, а то дел невпроворот.

– До свиданья, – автоматически улыбнувшись, кивнул Игорь.

Вера не удостоила старуху даже взглядом.

– Нашел перед кем галантность демонстрировать, – брезгливо прищурившись, куда-то в сторону прошептала Вера, – Да она из-за этой вежливости только ненавидит тебя сильнее. Слышал бы ты, как они, между собой переговариваясь, последними словами всех нас поливают.

– А ты слышала?

– Довелось, – усмехнулась Вера, – Только и мыслей у них – как украсть побольше, да навредить кому. С ними на их языке надо. Тогда бояться станут, и может даже честно свой гонорар отработают. А так, нашла лоха: и заработала, и не подставила себя нигде… Между прочим, то, что она о дальнейших передвижениях компании умалчивает, наводит на печальные мысли. Если что нехорошее случается, эти, – Вера показала глазами на бомжиху, – обычно больше всего пекутся о собственной шкуре. Она вполне могла сама в обкрадывании пьяного Женьки участвовать, и теперь пытаться замести следы…

Игорь подумал, что Жэка, возвращаясь от загадочной Леры, пожалуй, мог уснуть где-нибудь на лоне природы, подставляя карманы бомжам, а тело милиции. И это далеко не самое худшее, что могло произойти с непутевым Жэкой. Игорь одернул себя, заставляя действовать, а не теряться в жутких догадках.

Старуха-тень отошла на безопасное расстояние, и почему-то остановилась. Смятые купюры, немедленно утонувшие в потайных дырах многочисленных одежей, без сомнения, являлись уже её собственностью. Несколько подобранных по дороге бутылок приятно оттягивали авоську. Но что-то мешало ей уйти. Она обернулась как-то чрезмерно бойко для своего возраста и быстро пробормотала:

– Потом он вон в тот ресторан пошел, – старуха кивнула на светящуюся вывеску незнакомой Игорю забегаловки, – Один пошел. Остальные еще возле телефона дёру дали. Суки. Такого человека одного бросили!!! –гримаса жалости еще больше скомкала её лицо, глубокие морщины в точности повторили рисунок на скукожившейся куртейке, – Только бабка тебе ничего не говорила… Бабка никому ничего не говорила…Понял?

Игорь кивнул. Старуха, причитая, заспешила прочь. Вера, склонив голову на бок, задумчиво прикусила губу. Пожалуй, пора было становиться менее категоричной в высказываниях и не столь пессимистичной в прогнозах. Игорь улыбнулся, отметив, насколько удивленным взглядом Вера провожала старуху.

– Ну что, пойдем наведаемся в указанный гадюшник? – Игорь решил не подчеркивать собственную правоту, хотя в глубине души искренне радовался, что вежливость и доброжелательность по-прежнему имеет очень большое значение. Большее даже, чем денежные купюры.

Утопающие в табачном дыму мальчики и девочки, все одинаково нетрезвые и волосатые, восседали шумной толпой за хлипким пластмассовым столиком. Демонстративно отделившийся от компании подросток в сползающем бандане строил глазки дородной барменеше и, с трудом попадая по струнам, мучил гитару, старательно перекрикивая брызжущее попсой радио. Картина была знакома до щекочущего чувства ностальгии где-то в районе солнечного сплетения. Пакет сока на десятерых, две по сто самой дешевой водки и четыре бутерброда, чтобы хозяева бара не выставили компанию вон. Выпивка приносится с собой и тайно разливается под столом. Трубочки для сока слезно выпрашиваются у не слишком строгой барменши. Только радио в игоревские времена обычно просили выключить, и по струнам попадали в любом состоянии.

Остальные места небольшого зальчика были свободны. Вера вдруг поняла, кого ей так напоминали посетители этого кафе. Она видела пропавшего Жэку всего один раз в жизни, но всё же некое впечатление о себе он уже оставил.

– Слушай, зачем искать твоего друга? – решила пошутить она, – По-моему, эти ребята мало чем от него отличаются… Может, подойдут и они?

Компания подрастающих неформалов еще больше испортила настроение Игоря. У них, похоже, гитара стала чем-то вроде необходимого для пьянки антуража, простым реквизитом, типа бандана или джинсов-клеш. Раньше собирались попеть песен, выпивка была вторичным и не всегда обязательным сопровождением.

– Они очень стремятся быть на него похожими, – Игорь не принял юмора, – Но перенимают лишь форму. Нет. Они не годятся. Ни на что не годятся…

Вера, казалось, что-то почувствовала. По-детски пожав плечами, мол «я же просто шучу», она успокаивающе закивала.

– Значит, будем продолжать поиски. Мы-то, слава Богу, еще на что-то годны.

Игорь невольно вздрогнул. И нотки оптимизма в голосе Веры, и её невзначай оброненное «мы», и само наличие этой девушки рядом в сложный для него, Игоря, момент – всё это показалось сейчас чем-то сказочно нереальным. Игорь вдруг вспомнил, что вообще-то привык действовать самостоятельно. Никого в свои планы не посвящая, дабы не показать перед окружающими унизительность возможного поражения… Даже самому близкому другу – Марийке, Игорь рассказывал о своих приключениях только после и в случае успешного их окончания. С Верой же всё происходило наоборот. Игорю хотелось делиться с ней происходящим. Это было так странно и неожиданно. Игорь, искренне благодарный девушке за поддержку, хотел сейчас же рассказать ей об этом. Но, скользнув взглядом по ставшему опять серьезным лицу Веры, тут же устыдился собственной сентиментальности.

– Кофе выпьем? – по-деловому предложил он. Вдруг мрачно подумалось, что для получения каких-либо сведений от толпы неформалов, придётся, наверное, самому брать в руки гитару и тратить добрый час на установление доверительных отношений.

Вера кивнула, усаживаясь так, чтобы охватывать глазами весь зал.

– Значится так, – девушка решила подвести итоги, – Вчера твой Жэка…

Вера задумалась, пытаясь подобрать слова.

– Жэка в компании отвратительно пьяных барышень искушал всех окрестных бомжей пустыми бутылками, – Игорь решил продолжить сам, – Он зашел в «Пробел» с целью забрать меня…

– Но остался ни с чем, и, видимо с горя, отправился звонить новой знакомой, телефон которой ты сунул ему в руки еще утром. Лера, по всей видимости, оказалась дома и согласилась встретиться с Жэкой в этом кафе. Что ж, сие характеризует Леру, как особу весьма легкомысленную и неблагонадежную.

– Ты просто не слышала, как Жэка умеет убеждать. Стоит заметить, что своих барышень он предварительно куда-то сплавил. Видимо, рассчитывал произвести на Леру хорошее впечатление.

– И, судя по тому, что пропал, таки да, произвел. В любом случае, о дальнейших их передвижениях мы должны узнавать здесь. Думаю, бармен должна знать…

– Ты видела её лицо?

– Ну?

– Я у неё что-то выспрашивать не рискну.

– Что ж, самая грязная работа, как обычно, ложится на хрупкие женские плечи. Что ты там говорил? Если с людьми говорить по-человечески, то и они к тебе тепло относиться будут?» Сейчас попробую, – Вера тяжело вздохнула и направилась к стойке.

Игорь, скептически скривившись, пересел на соседний стул. Оттуда он легко мог слышать и видеть всё, происходящее возле стойки, сам при этом не слишком бросаясь в глаза барменше. Вера надела на лицо чарующую улыбку, небрежно облокотилась на край барной стойки и мягко попросила поющего подростка на секундочку прерваться. Тот пьяно хмыкнул, мол, понятное дело, творчество в наши дни никого не интересует. А что интересует? Как-как? Некая Лера, которая была здесь вчера вечером, вместе с молодым человеком по имени Евгений…

– Понимаете, этого Женю мы уже вторые сутки разыскиваем, – трагическим шепотом говорила Вера барменше, совершенно не обращая внимания на подслушивающего подростка, – А Лера, судя по всему, – ваш завсегдатай. Во-первых, вида она соответствующего, – Вера кивнула в сторону шумной компании. Во-вторых, не стала бы она постороннему парню в незнакомом кафе стрелку назначать. Ну, постарайтесь вспомнить, ну, пожалуйста…

– Детка! – как и все порядочные бармэнши, эта ни за что не стала бы трепать языком о завсегдатаях. Так ведь и клиентуры можно лишиться, – Ты знаешь, сколько у меня перед глазами таких Лер мелькает? Если б я каждую запоминала, давно бы уже крышей поехала… А ты что, жена его, что ли, или милиция?

– Да нет, – растерялась Вера, – Я так, просто…

Дальнейший разговор Игоря не очень-то интересовал. Дело в том, что полупьяный подросток, слушавший весь этот разговор крайне внимательно, начал вести себя крайне подозрительно. Стараясь, чтобы Вера не заметила его манипуляций, он быстро отставил гитару и прошмыгнул к своей компании. Игорь пересел на два стула ближе к их столику.

– Молодцом! – громко «зачитывал» кому-то толстый мальчик с косичкой, – Мой младший брат тоже бросил. С шести лет курил, а бросил… Молодцом! Сейчас ему шестнадцать, так он уже не курит. Только, когда выпьет – курит…

Выслеживаемый Игорем подросток робко дёрнул Толстого за рукав.

– Чего надо? – огрызнулся Толстый.

– Отойдем? – многозначительно косясь на Игоря, шепнул Подросток.

– Я сейчас, – заверил слушателей Толстый и уже направился было к дальнему столику, но по радио заиграла новая попса, – Эх, – решил прокомментировать толстый, – Алсучка… Поёт паршиво, но как баба, я вам скажу, для восемнадцати лет очень даже неплохо выглядит…

О чём Подросток докладывал Толстому, Игорь мог только догадываться. Упускать шанс не хотелось. Нужно было действовать.

– Вера, – отвлек Игорь всё еще сражающуюся с твердокаменной барменшей девушку, – Я ненадолго отлучусь. Ты меня дождись, ладно?

Вера недоуменно кивнула. Стараясь не терять времени, Игорь дождался момента, когда Подросток с Толстым особо увлеклись разговором, и быстро вышел из кафе.

Вера заказала себе еще кофе.

– Эй, – несколько боязливо поинтересовался у Веры толстый мальчик с косичкой, – А ваш друг где? Ушел?

Подросток, распевавший раньше песни возле стойки, подозрительно мялся возле выхода. Вера не совсем поняла, что происходит, но всё же догадалась прикрыть Игоря.

– В туалет вышел. А что?

– Да ничего, – снова замялся Толстый, – Думал, может, ты одна осталась…

– Я тебе в бабушки гожусь, – усмехнулась Вера, отвернувшись.

Толстый быстро кивнул Подростку, который тут же выскочил из кафе.

Проследить передвижения Подростка оказалось задачей далеко не простой. Он бежал от тени до тени, поминутно оглядываясь и явно чувствуя себя героем. Игорь быстро шел по другой стороне улицы. Первый раз в жизни он был доволен тем, что большинство фонарей в центре не работали. Спустя полквартала, путеустремлённый Подросток резко свернул во двор. Игорю пришлось пробежаться до угла. К счастью, Подросток еще не успел скрыться. Стараясь передвигаться в тени дома, Игорь проскользнул в щель подъездной двери. Лифт остановился где-то на этажах. Игорь на цыпочках поднимался вверх по лестнице.

– Лера, это я, Цыган. Открой, – послышалось несколькими этажами выше местонахождения Игоря.

– О-о-о! – громко запричитала хозяйка, – Только тебя здесь и не хватало!

Судя по голосу, Лера была абсолютно пьяна. Игорь пытался унять собственное сердцебиение, дабы не шуметь. «Надо же, нашли!» – победно мелькнуло в голове.

– Слушай, там, в баре, тебя ищут. По-моему, жена этого, хахаля твоего нового… С пацаном каким-то. Им баба Марта ничего не сказала, но, может…

– Ну-ка, зайди, – мгновенно посерьезнела Лера.

Игорь подошел к Лериной двери. Прислушался. Голоса терялись из-за громко включенной музыки. Игорь глянул на часы. «Однако, здесь весьма мирные соседи», – подумал он, осознав, что приближается полночь. «Вера!» – больно резанула мысль о том, что он оставил её одну в такое время, да еще и среди отрицательно настроенной публики. Игорь, уже не таясь, кинулся обратно в бар. Вера, нервно вглядываясь в окружающую тьму, стояла под вывеской кафе.

– Ну, наконец-то, – она с укором покачала головой, – Я уже думала идти тебя искать.

– Почему ты ушла из бара?

– Надоело.

– А если честно?

– Побоялась, что кого-нибудь покалечу, – Вера премило улыбнулась, – Один молодой человек был слишком навязчив в желании понять, куда ты делся. Заметь, я просто ушла.

Игорь хотел, было, разразиться вопросами, но счёл момент крайне неподходящим.

– Я знаю, где живет Лера…

По пути он вкратце пересказал слышанное.

– Забавно, – улыбнулась Вера, – Сам того не зная, ты действовал в точности согласно учебникам.

– То есть?

– Если ты знаешь, в каком районе проживает разыскиваемый, то установить дом и квартиру в большинстве случаев довольно легко. Достаточно подойти к кому-нибудь из активно себя проявляющих местных жителей, естественно, примерно одного с разыскиваемым объектом возраста, и грозно заявить, что ты ищешь их соседа. Почти все люди устроены одинаково. Тебе или с радостью выдадут знакомого, или, категорически отказавшись отвечать, тут же побегут предупреждать объект. Останется только проследить за ними.

– А что еще пишут в твоих учебниках?

– Много чего. Например, знаешь, как надо действовать, если ты слабая девушка, на которую напал маньяк?

– Никогда не интересовался… Звать на помощь?

– С нашими людьми – бесполезно. Надо хватать с земли самый надежный камень и швырять в близлежащие окна жилых домов. Тогда внимание широкой общественности таки будет привлечено.

– Это что ж за учебники такие, в которых учат мирным жителям стекла бить?

– Учебники школы выживания. Есть такая.

– У нас?

– И у нас тоже филиалы появились. С разработанными под специфику государства нюансами.

– А еще примеры? – заинтересовался Игорь.

– Ой, да масса… Если на тебя пытаются влиять, путем захвата кого-то в заложники, нужно…

– Стрелять по заложнику? – Игорь вспомнил виденный когда-то боевик, в котором обыгрывалось это правило.

– Какой кошмар! – возмутилась Вера, – Хотя, наверное, этот принцип куда более результативен… По нашим правилам нужно попытаться вступить в переговоры. Убедить преступника, что ему и самому выгоднее не причинять никому вреда. Заложником рекомендуется жертвовать только в самом крайнем случае. Правда, как отличить этот случай от всех остальных, там не объясняют.

– А еще принципы?

– Да всякое… Интересы дела важнее интересов конкретных личностей. Никогда не стоит лезть на рожон… Можешь бежать – беги. Если берешься спасать кого-то, – действуй наверняка, а то подвергнешь риску и себя, и спасаемых… И, главное, не относись к происходящему слишком всерьез. Считай всё игрой, тогда будет не так страшно, и можно будет контролировать собственные поступки.

– Вот этот подъезд, – вынужденно прервал беседу Игорь, – Ты представляешь, что мы будем делать?

– Ну… – Вера замялась, – Слегка.

За Лериной дверью по-прежнему играла громкая музыка. Дабы не оставлять самим себе шансов на сомнения, Вера и Игорь одновременно потянулись к звонку. Вздрогнули. Больше от прикосновения друг к другу, чем от громкости порожденного звука.

– Кто?

– Простите, что так поздно. Позовите, пожалуйста, Евгения Бекова, – после несколькосекундного замешательства Игорь решил взять инициативу на себя.

– Здесь таких нет, – Лера и не думала открывать.

– Послушайте, Валерия, – вмешалась Вера, – Я вас официально предупреждаю, скрываемый вами человек разыскивается. Если вы немедленно не откроете, мы будем вынуждены применить силу.

За дверью послышались приглушенные возгласы. Кто-то выключил музыку. Слова явно произвели впечатление. Лера с кем-то совещалась.

– Я милицию вызову! – сказала, наконец, она.

– Мы сами милиция, – безапеляционно сообщила Вера, – Предупреждаю в последний раз, откроете дверь по-хорошему – вам ничего не будет.

– Нет здесь никакого Евгения! Только я, Цыган и Ромка пьяный дрыхнет, – Лера уже почти плакала, – Отец с матерью на даче, я боюсь вам открывать…

– Если хочешь, чтобы нечего было бояться, открой дверь, – безжалостно настаивала Вера.

– Ваш Евгений давно домой пошел, – послышался голос Подростка. Лера тут же зашикала на него.

– Слушай, я сейчас наряд вызову, вас всех заметут, не разбираясь, – продолжала Вера.

Послышался скрежет замка. Узкая щель в дверном проеме удерживалась мощной цепочкой.

– Покажите удостоверение, – дрожащими губами попросила Лера. Игорю вдруг стало жалко хозяйку. Всё понятно, предки уехали, девочка навела всякой шушеры в дом, и теперь сама не знает, что с ними делать. А тут еще и в квартиру кто-то ломится. Игорь собирался как-то успокоить неудачливую хозяйку вечеринки, как вдруг произошло нечто странное. Вера быстро поставила в щель двери носок сапога, после чего просунула в квартиру руку и вытащила Лерину косу на лестничную площадку. Хозяйка взвыла, влипнув лицом в дверной косяк.

– Быстро открыла дверь! А то хуже будет!

Хозяйка квартиры, рыдая, сдалась. Подросток попытался наброситься на стремительно ворвавшуюся в квартиру Веру, и Игорь с тоской подумал, что сейчас придется драться с этими, в общем-то, неповинными людьми. Вера громко выкрикнула: «Стоять!», и быстро сунула руку во внутренний карман плаща. Подросток, насмотревшийся западных боевиков, замер, ожидая, что Вера вытащит оружие.

– Если бы ты был трезвый, то был бы уже мертвый, – глядя прямо ему в глаза и не вынимая руки из кармана, отчеканила Вера, – А так – спишем на то, что ты неадекватно воспринимаешь происходящее. Где Евгений?

– А, вы про Женьку, – Подросток вжался в стену, – Так сказали же вам, ушел он…

– Я посмотрю, – Вера, не меняя положение руки, кинулась исследовать квартиру.

– Да говорю же! – жалобно причитала хозяйка квартиры, – Он домой ушел, часа два назад. Могу вам его телефон домашний дать. Я больше ничего о нем не знаю… Только вчера познакомились…

Тут Лера еще раз всмотрелась в лицо Игоря и узнала его.

– Ты?! Так вы не из милиции? – хозяйка моментально сбросила жалостливую маску и ошалело глядела на Игоря, – А ну, убирайтесь…

В этот момент из комнаты появилась Вера. Она выглядела какой-то растерянной.

– Нету его здесь, – подавленно произнесла она, – Бардак приличный, но нашего здесь нет.

Извините, – кинула она, проходя мимо Леры к входной двери. Игорь тоже поспешил выскочить на лестничную площадку.

– То есть как это, «извините»?!?!?! – завопила Лера, наконец, опомнившись, – Я этого так не оставлю! В порошок сотру! В ногах валяться будешь!!!

Многочисленные проклятия и угрозы еще долго пережевывало эхо лестничной площадки. Несколькими этажами ниже Игорь сидел рядом с Верой прямо на бетонных ступеньках подъезда и крепко прижимал к себе её содрогающиеся от рыданий плечи. Он почти не вслушивался в произносимые Верой тексты, не говорил ни единого слова утешения. Он просто прижимал её изо всех сил, перетягивая каждой клеточкой её боль на себя…С каждым прикосновением всё отчетливее понимая, что никогда в жизни не держал в объятиях более родное существо.

– Я урод. Понимаешь, самый настоящий урод. Не приспособленный к жизни изгой, – уже и не пытаясь совладать с накатившей истерикой, всхлипывала Вера, – Вырастили из меня монстра. Агрессивную овчарку … А врагов подкинуть поскупились. С цепи спустили, добренькие, даже намордник цеплять не стали.. А как в мирное время существовать, не рассказали. В любой ситуации трагедии мерещатся. Ни в чем не повинных девчонок за волосы таскаю…

Игорь молчал. Насколько неприятно чувствовать себя паникёром, он прекрасно знал по себе.

– Я ведь и правда думала, что они там твоего Жэку наручниками к батарее приковали. Героем-спасителем себя возомнила… Вспомнила, что одно из главных правил – вести себя так, чтобы сомнений в серьезности твоих намерений не оставалось. Устрашающе себя вести… Дура! – продолжала Вера, – Какая я все-таки дура! Кулаки чешутся, да воевать не с чем…

Игорь гладил Веру по мягким пушистым волосам.

– Все мы такие. Не плачь. Ты ведь в точности описываешь сейчас трагедию всего нашего поколения. Диссидентскими настроениями еще в советские времена выкармливаемые, мы готовы были бороться до последнего. А выросли и обалдели – в пору со свободой бороться, а не за оную. Вот и маемся неприкаянные, – Игорь проговаривал сейчас вслух то самое, наболевшее, стыдливо умалчиваемое от друзей, – Самые глупые – в урлу подались, самые приспосабливающиеся – в коммерцию. Остальные пьют и выдумывают истории о собственных героических деяниях. Есть еще те, кого предыдущие варианты не лечат… Эти от собственной бессмысленности с ума сходят, – Игорь усмехнулся, – Или чистят окружающую действительность от негативных эмоций. А что? Тоже занятие… Хотя понимают, что всё это тоже чушь собачья…

Вера уже почти успокоилась. Несколько пораженная схожестью проблем, она, прищурившись, глядела на Игоря, пытаясь установить, действительно ли он думает то, о чем говорит.

– Скажи, ты расписываешь всё это просто, чтобы я не чувствовала себя одинокой? Мол, «не плачь Маха, у соседки муж тоже алкоголик, так он еще и дерётся»?

Игорь вздрогнул. Он впервые открывал кому-то свою слабость, и вот, так нелепо напоролся на колкости…

– Прости, я опять что-то не то говорю, – Вера готова была снова расплакаться, – Видишь, я во всех вижу врагов и насмешников…

Игорь почувствовал искренность её извинения и понял, что не имеет права обижаться.

– В этом мы тоже похожи, – улыбнулся он.

– Что же делать? – доверчиво спросила она, и этот искренний, наивный вопрос лёг на душу Игоря грузом желанной ответственности.

– Не знаю. Пока не знаю… Но это не проблема. Видишь, как мы с тобой в паре всё замечательно выясняем… Главное, что мы нашлись. Главное, что нашли вопрос, а ответ уж найдем. Вот увидишь… Не зря же нас друг другу показали.

Вера поймала его руку и прижалась к ней щекой.

– Может, просто провидение что-то напутало, и от этого мы встретились, – пробормотала она, – Встретились так некстати, – Вера подняла глаза и вдруг улыбнулась, – Так некстати и так безвозвратно.

Игорь на миг захлебнулся теплотой её взгляда. Вера что-то почувствовала и быстро отвела глаза. «Нельзя. Не время для романтики,» – подумали оба. Но губы Игоря уже промокали капельки слёз со щёк Веры. Но руки их уже переплелись в порыве бессловесной клятвы. Вера ответила на поцелуй. Всё сразу встало на свои места. Игорь знал теперь, для чего жить.

Их отшвырнул друг от друга хлопок подъездной двери.

– Ой, ё…, – послышалось с первого этажа, – Так и убиться можно. Понаставили тут ловушек на больного человека.

– Это Жэка!

Игорь стремительно кинулся вниз.

– Ты, скотина редкая! – накинулся он на пропавшего и почему-то вдруг принялся его обнимать, – Живой, зараза! Добить тебя, что ли?

Жэка был трезв, но глубоко несчастен. Вдобавок, он умудрился споткнуться о подъездный порожек и теперь обиженно скулил, прыгая на одной ноге.

– Игорь?! – Жэка несколько раз протер глаза., – А я уже домой ушел. Потом с автомата решился матери позвонить. Она такой крик подняла, что жутко мне обратно к ребятам захотелось, – и потом, без перехода, совсем другим тоном, – Я дурак, Игорь, да? Я на работу не пошел…

– Я в курсах. Из Пробела за тобой и прислали.

– Да я проспал просто… Хотел позвонить, а нам опохмел принесли… В общем, скажу Вась-Васю, что болел… Как думаешь?

– Свинья ты, Жэка! – Игорь честно сказал, как думал.

– Ну, свинья, – как-то подозрительно охотно признал Жэка, – Что ж теперь, застрелиться? Не могу же я задним числом исправиться? Я, кстати, и отца так и не навестил вчера. Но не мог же я пьянючий к ним идти? А у Леры такая малина вчера была… Она – наш человек. Называет себя «маленькая хозяйка большого дурдома». Классные ребята… Утром, правда, стыдно как-то сделалось…И что проспал, и что мать нервирую… Я попереживал, конечно… Совестью помучался…

– Но потом принесли опохмел?

– Нет, – отмахнулся Жэка, стараясь не упустить возможность похвастаться своей новой теорией, – Просто я вот что надумал. Если изменить что-то не можешь – так лучше уж и не страдай по этому поводу. Не переживай и не мучайся без толку.

– Желательно еще делать выводы и в будущем поступать по-другому, – Вера стояла на пролёт выше и свысока взирала на чудом обнаружившегося философа.

– Это Вера, – предотвратил Жэкины вопросы Игорь. Потом, совершенно неожиданно для самого себя, уточнил, – Это моя Вера.

Все трое на несколько мгновений онемели. Жэка опомнился первый. Он галантно раскланялся перед Верой. Потом резко отшатнулся.

– А как вы меня нашли?

– Телепатия, – спокойно ответила Вера, – У Игоря с твоим подсознанием мысленная связь.

Всё-таки Жэка был слегка заторможенный. По крайней мере, ему потребовалась добрых несколько секунд, дабы определить, шутит Вера, издевается над ним, или говорит правду.

– Стоп! – до Жэки, наконец, дошло, – На самом деле, я назвал тебе адрес, когда звонил вчера днем от Леры и звал тебя в гости… Так?

– Склеротик алкоголический! – возмутился Игорь, – Нашли мы тебя совершенно необъяснимыми путями…

Игорь запнулся, потому что вдруг вспомнил, что Жэка действительно называл по телефону адрес Леры. В подобном величии собственной глупости Игорь не мог признаться даже Вере. В конце концов, Игорь всё равно вряд ли мог бы вспомнить названный адрес. «Впредь придётся записывать любую проскользнувшую в окружающей действительности информацию. Вдруг пригодится», – только и смог констатировать он, справедливо пользуясь Жэкиной теорией и не переживая о том, чего уже нельзя изменить.

– Ого, – Жэка посмотрел на часы, – Полвторого уже. Куда пойдем?

– Я те пойду! – Игорь решительно развернул Жэку лицом к выходу из подъезда, – Считай себя арестованным. Тебе на работу завтра. Марш домой!

– И правда, – Жэка с детства обожал, когда с ним возятся, – Только гарантируйте мне доставку на дом, а? Скучно самому идти…

Игорь вопросительно глянул на Веру.

– Я не спешу, – ответила она.

Игорю на миг стало невыносимо жарко. В словах Веры ему почудилось обещание…

– Отлично! Спать будете на полу, там удобнее. Я матрас кину…

От подобной беспардонности Игорь резко почувствовал себя не в своей тарелке. Вера встретилась с ним глазами и отрицательно покачала головой. Игорь понимающе опустил веки.

По дороге Игорь красочно расписывал приятелю, как они умудрились вычислить место жительства Леры. Чем ярче и веселее говорил Игорь, тем мрачнее и возмущеннее становилось выражение лица Жэки.

– То есть, как это вы взяли мою записную книжку?

Игорь искренне удивился.

– Эй! Это ж не чужие люди, это ж я…

– То есть, как это вы фанерку с окна отодрали? Вы что, с ума сошли? К Лере ворвались в дом?!

Жэка никак не хотел понимать, что его исчезновение кого-то встревожило всерьез.

– Если б мы тебя сегодня не нашли, тётя Мила завтра бы в розыск подала, – в качестве весомого аргумента заявил Игорь.

– Её б воля, так она бы на меня за каждые полчаса неявки ментам стучала.

– Перестань, – оборвал его Игорь.

Игорь держал Веру за руку. Сжимал ручищей узкую холодную ладонь, чувствовал себя огромным и сильным, обязанным кого-то оберегать. Ловил распахнутым на восприятие любого Вериного проявления сознанием каждый её вздох. Даже Жэке что-то говорил исключительно для неё, в расчете на её понимание и одобрение.

– А фанерку мы обратно поставить можем, – вдруг сказала Вера.

– Не в этом дело… Просто, нельзя же так… Это же нарушает все права человека! А если бы я прятал труп в комнате?

Жэка не мог показывать Вере, что злится, поэтому пытался обратить своё раздражение в шутку.

– Теперь будешь иметь в виду, – спокойно сообщила Вера, – Поищешь для трупов более подходящее место.

– Ладно, – Игорь поймал себя на том, что хочет поскорее остаться с Верой с глазу на глаз, – Дальше, думаю, ты сам дойдешь. А мне еще Веру провожать.

– Как? Мы ж ко мне шли?

– Это тебе так хотелось.

– Вот гад! – выругался Жэка, – А мне теперь, может, в свою взломанную квартиру заходить страшно. Вдруг там уже какой-нибудь маньяк сидит и меня поджидает… Ты потом себе моей смерти никогда не простишь!

– Кому ты нужен?! – возмутился подобному мелкому шантажу Игорь, – А брать у тебя всё равно нечего…

– Жень, ты не волнуйся, – Вера почти поверила в беспокойство Евгения, – Мы, уходя, комнату снова на замок защелкнули.

– Да?! – Жэка всё таки слегка переигрывал и его паника выглядела фальшивой, – Ну ладно, поверю… Но, если что, буду ночами являться в кровавых кошмарах…

– Договорились. Пока, – тоном, не терпящим возражений, заявил Игорь.

Несколько минут Вера с Игорем молча смотрели в глаза друг другу. Игорь вдруг ощутил себя неловко. Впервые он не знал, как вести себя с женщиной. Всё это не имело ничего общего с желанием покорить или обладать. Хотелось обнять, спрятать, укрыть, спасти… И, в тоже время, прижаться, уткнуться, спрятаться. Еще хотелось что-то создавать. Отчего-то казалось, что вот она – та женщина, с которой можно строить свой мир… О существовании Марийки Игорь почему-то совершенно не задумывался.

– Ты действительно пойдешь меня провожать?

– Есть варианты?

Вера нахмурилась.

– Если хочешь, можешь посадить меня на такси…

– Гхм, – Игорь замялся.

– За мой счёт, – добавила Вера, расценив смятение Игоря по-своему.

– Господи, я совсем о другом… Если не возражаешь, пройдемся пешком. Это далеко?

– Далеко.

– Тем лучше. Люблю пешие прогулки…

– А я?

Игорь растерялся. То, что Вера может хотеть побыстрее попасть домой, он как-то не учитывал.

– А ты? – запоздало спросил он.

– Тоже люблю, – рассмеялась Вера, – Я всегда должна буду подсказывать тебе вопросы, которые надо задавать?

– Всегда, – слово было совершенно непривычным, Игорь несколько раз повторил его, дабы распробовать, – Главное, будь всегда… А уж с обязанностями для тебя мы разберемся…

– Буду, – просто ответила Вера.

Ночь всегда была для Игоря чем-то вроде лекарства. От бытовых неурядиц, от неудачных литературных попыток, от духоты железобетонной квартиры Игорь прятался в сказочных очертаниях спящего города. Бродил по стыдливо петляющим улочкам и благородно стелящимся под ноги проспектам. Засматривался на редкие освещенные окна, удивлялся, что кто-то тоже не спит, пытался разгадать, чем живут и о чем мечтают по ту сторону стекла. Наблюдал, скептически сощурившись, как таксисты крадутся, охотясь на клиентов, а иномарки шарят фарами, высматривая девочек. Сейчас, когда Верина рука свидетельством единомыслия спокойно лежала в его ладони, прогулка наполнялась новым, совершенно особым смыслом. В мыслях всплывали неизвестно откуда взявшиеся строки:

Ночь растопила заветные струны,

Радостно что-то трепещет в груди.

Боже, спасибо, что мы еще юны,

Боже, как сладко, что всё впереди.

Хотелось кричать городу о преданности, о готовности не верить в отчаянье и, честно служа многоликости Муз, сделать этот мир хотя бы чуточку лучше. Вера шла рядом, высоко подняв подбородок. С удовольствием подставляя тёплому ветру лицо, она улыбалась чему-то неведомому. Звезды отражались в умытом поливальными машинами асфальте и её глазах.

– Ничего, что я молчу? – Игорь запоздало сообразил, что ничем не развлекает спутницу.

– Смотря о чём, – Вера стала вдруг совсем взрослой, – Есть такие вещи, о которых действительно лучше молчать… Чтобы не спугнуть их.

Игорь понял, о чём она. Захлебнулся на миг охватившим всю душу порывом, но сдержался. Только сильнее сжал Верину ладонь.

– Игорь, – тихо позвала Вера, – Знаешь, а я ведь читала ту твою статью. Ну, ту, что о музыкантах, что были на нашей вечеринке.

– Ну?

– Мне понравилось, как ты пишешь. Почему ты всё-таки ушел из журнала?

– Я же говорил, цензура замучила. Мне свобода дороже – как творческая, так и физическая, – Игорь совсем не хотел портить разговор жалобами, а врать и придумывать не хотелось.

– Это правда, что журналисты у вас… точнее, у нас, не могут писать то, что думают? – требовательно спросила девушка.

Игорь тяжело вздохнул. Ну что тут можно объяснить?

– Понимаешь, Вера, не знаю, как у вас… а у нас большинство журналистов в принципе не могут писать. Потому что не умеют. Впрочем, как и думать.

– Ты повздорил с коллегами? – не отставала Вера.

– Упаси боже, – Игорь улыбнулся, – Все они чудесные люди. Просто понял, что писать плохо больше не хочу, а писать хорошо сейчас не умею. А быть журналистом – значит писать вне зависимости от того, можешь ли ты сейчас делать это хорошо. Для меня это слишком высокая степень несвободы.

– Я почему спрашиваю, – быстро проговорила Вера, и Игорь почувствовал, что Вера немного смущена тем, что собирается говорить, – В общем, у нашей семьи, ты же понимаешь, обширные связи… Причем, на очень высоком уровне. Если позволишь, я могу поговорить. Попрошу, чтобы тебя не мучили цензурой. С учредителями, конечно, такой разговор заводить неэтично. Это вызовет подозрения, – Вера даже покраснела от этих слов, – А вот с замом вашего главного редактора я вообще-то в полуприятельских отношениях. Он у нас постоянно пасется, все рекламодателей себе нажить пытается.

Игорь едва поборол в себе желание по-волчьи завыть. Уж в ком, в ком, а в Вере он такого не подозревал. Хотя, что еще можно было ожидать от жены Вадима Сан? При таком статусе не стать интриганткой и ценительницей блата просто невозможно.

– Я поговорю? – еще раз переспросила Вера.

– Не нужно, – Игорь постарался говорить спокойно, – Зачем? Я и сам с ним знаком. И разговаривать тоже, вроде, умею.. И с учредителями тоже. Ты не переживай. Я в своем журнале тоже всех знаю.

Несколько секунд молчали. Потом Вера вдруг улыбнулась и заявила шокирующее:

– Слушай, как я рада, что ты обиделся.

Игорь чувствовал, что она говорит искренне. Незамедлительно накатила неловкость за едкость последних слов.

– Не то, чтобы обиделся, – Игорь решил оправдаться, – Просто очень глупо думать, что дело в каком-то блате. Во-первых, я действительно не могу сейчас ничего стоящего написать, а во-вторых, я, честно говоря, целиком поддерживаю соображения нашей цензуры. То, что я, возможно, хотел бы написать, журналу печатать категорически противопоказано. Это просто не будут читать. Здесь цензура действительно права. Большинство наших журналистов на том же положении: понимают, что интересное им не интересно читателю. Только они все равно пишут, подстраиваясь. В результате превращаются в бездумных ремесленников. А я больше не могу. Интересно писать о том, что тебе уже давно скучно – высший пилотаж профессионализма. Я не дотягиваю. Кстати, ты не думай, я сейчас говорил только о своих. В других редакциях, вероятно, все по-другому. Возможно, там авторам работать интересно.

– Почему ты не пойдешь туда?

– От себя не убежишь, – сам того не желая, Игорь повторял слова Марийки,– Проблема во мне. Мне будет не интересно работать где угодно. В общем, я уже прижился в «Пробеле». А всё, что ты говорила, про блат и прочее… Ты извини, конечно, но это…

– Омерзительная чушь, – закончила за него фразу Вера, – Я тоже так считаю. Но, просто… Понимаешь, я должна была тебе это предложить. Вдруг ты оказался бы таким как все. Тогда я могла бы тебе помочь. Я лезу в эту тему не из любопытства. Просто действительно хорошо то, как ты пишешь. Действительно грустно, что ты не хочешь продолжать.

Игорю тоже было грустно. Тем более, что он хотел. Хотел, но не мог. Пора было срочно менять тему.

– А как наш замредактора умудрился стать вхожим в ваши пенаты?

Игорь вдруг понял, что скрытность Веры теперь не помеха. Теперь есть, у кого спросить. С замом у Игоря были вполне деловые отношения. Несколько раз он выручал зазевавшегося зама необходимыми материалами, и теперь вполне мог потребовать информацию о Вере. Кроме того Игорь вдруг отчетливо вспомнил, что как-то видел у этого самого Зама на компьютере дирректорию: «Информация о…», и файл с названием Сан там точно был…Девушка словно прочитала мысли Игоря.

– И не думай даже! – строго насупилась она.

– Вообще, или о чем-то конкретном? – попытался отшутиться Игорь.

– Не вздумай никого обо мне расспрашивать. Ты сам не знаешь, какую бучу это может вызвать. Пожалуйста, не лезь во все это…

– Во что?

Вера только хмыкнула, в качестве ответа. Игорь понял, что теперь уже и она кровно заинтересована в смене темы. Забавно, но в последнее время, любые разговоры о редакции выходили Игорю боком.

– Вера, скажи, а ты обучалась в этой своей школе выживания?

Конечно, это была не лучшая идея, но других вопросов «не о редакции» Игорь придумать не успел.

– Нет, – девушка еще больше помрачнела, вспомнив инцидент с Лерой, – Просто мой близкий друг был одним из её основателей, – Игорь насторожился, – Он, считай, вырастил меня. Ну и, естественно, втемяшил в голову массу необходимых в критической ситуации правил. Даже смешно, насколько они не действенны в нормальных условиях.

– Послушай, а за тебя не будут волноваться? – Игорь вдруг вспомнил, что Вера принадлежит не только ему.

– Нет. Я же при тебе предупредила, чтоб особо не ждали. А за тебя?

Игорь хотел завернуть нечто концептуальное, вроде «На то я и мужчина, чтобы за меня не волновались», но ощутил вдруг бессмысленность красивого пафоса.

– Не думаю, – честно ответил он, – Я домашних уже давно приучил, что прихожу, когда вздумается.

Конкретизировать, кто именно эти домашние, Игорь намеренно не стал. Марийка и вправду привыкла уже к ночным похождениям Игоря, и, скорее всего, спокойно спала.

– Нехорошо это…

– Что именно?

– Ну, то, что мы приучаем людей не волноваться за себя. Помнишь, «лучше быть нужным, чем свободным»…

– Видимо, с нашими странностями, по-другому будет негуманно по отношению к окружающим. Лучше пусть людям будет спокойнее…

– Негуманно жить с людьми, к которым так относишься, – Вера совсем посерьезнела, – Впрочем, таким, как я, вообще жить негуманно.

– По отношению к кому?

– К самой себе, – Вера на миг задумалась, – Ну и, похоже, по отношению к тебе теперь тоже.

– По отношению ко мне, факт твоего наличия – самый, что ни на есть, подарок судьбы, – пылко заверил Игорь.

– Если бы еще ты знал, о чем говоришь, – в сомнении покачала головой Вера.

– А я и не знаю. Я чувствую…

– И часто ты чувствуешь такое по отношению к малознакомым женщинам? – спросила Вера в уже привычной для Игоря язвительной манере.

– Такое – в первый раз. Всякое чувствовал, не скрою. Но такое – впервые…

Вера не ответила.

– Вера, – Игорь неожиданно для самого себя вошел в привычное русло романтической беседы, – Расскажи о себе всё.

Вера задумалась. Потом остановилась, кинула в Игоря сумасшедшинкой взгляда и многозначительно произнесла.

– Меня зовут Вера. По сути, это всё.

Игорь навсегда понял, что привычные технологии с этой женщиной не применимы. Остаток пути шли молча.

– Вот мы и пришли.

Вера с Игорем стояли на холме, у подножия которого располагался район, состоящий из частных домов. Рассвет уже диктовал свои правила, безжалостно обнажая, как покосившиеся хатки-развалюшки района резко контрастируют с замкообразными особняками.

– Дальше я сама, – Вера прервала затянувшееся молчание.

Игорь всё понял. Игорь молча помахал рукой в знак прощания. Игорь резко развернулся и зашагал прочь.

– Игорь! – Вера едва догнала его, – Подожди, я хотела спросить…

Страстный поцелуй не дал ей договорить.

– Извини, я, кажется, не вполне понимаю, что делаю, – Игорь заставил себя разжать руки.

– Я хотела спросить, – Вера пыталась нормализовать дыхание, – Когда ты завтра будешь в «Пробеле»?

– Вообще-то я в ночную смену…

– Увидимся, – мягко кивнула Вера, потом подошла совсем близко и осторожно потёрлась щекой о воротник джинсовой куртки, вдыхая ставший вдруг таким родным запах этого лучезарного мальчика. Мальчика, который и сам не ведает, что творит.

Дерзкие мечты, которые Игорь прокручивал в своей голове по пути домой, не рискнёт описывать ни один автор. И речь идет вовсе не о сексуальных фантазиях. Просто, как оказалось, Игорь всегда слишком многого хотел от жизни. А уж от личной жизни – тем более. Увы, все, подобные «слишком» обычно отдают нудной категоричностью, посему на попадание в книгу рассчитывать не могут.

К счастью, сегодня Марийка никого не затащила в гости. Она спокойно спала, высунувши из-под одеяла только кончик носа и остриё косы. Рядом с кроватью на полу валялся телефон. Так Марийка демонстрировала, что волновалась и переживала. Вот, мол, «спала в обнимку с телефоном». Игорь тихонько убрал аппарат обратно в коридор.

– Сколько время? – не открывая глаз, спросила Марийка.

– Спи, спи, – отворачиваясь, ответил Игорь, – На работу тебе еще через час.

– Где ты был?

– Гулял. Там совершенно чудесное утро.

– Сам?

– Что? – зачем-то прикинулся непонимающим Игорь.

– Гулял сам?

– Нет. Завтра поговорим, – Игорю вдруг стало стыдно, – Не обижайся, я, правда, очень устал. Там сегодня Жэка отличился. Не явился на работу, вынудил нас всем «Пробелом» его разыскивать…

– Ну, хоть живой? Нашли?

– Ага. В койке у случайной знакомой. Живой. После того, как нашли, были все шансы, что не выживет.

Марийка понимающе захихикала и снова провалилась в свои уютные женские сновидения. Игорь закрыл глаза. Улыбнулся лицу Веры, тут же вырисовавшемуся на черном фоне. И вдруг подумал, что впервые в жизни происходящее с ним серьезно и важно. Марийка отчего-то заворочалась, нащупала Игоря под одеялом. Развернулась, обнимая. Её мягкая теплая ладошка по-хозяйски скользнула к низу живота. Игорь капризно отстранился, сделав вид, что уже спит. И действительно уснул – то ли вид сделал слишком качественно, то ли и вправду очень устал.

Утро началось с аромата кофе. Снилась полуподвальная кофейня. Игорь сидел на подоконнике, одной рукой придерживая за ручку изящную кофейную чашечку. Другую руку он держал ладонью вверх, стараясь оставлять её недвижимой. Для чего? А для того, чтоб сидящая рядом Вера могла использовать его ладонь в качестве подставки под свой кофе. Возвышаясь над общей плоскостью и в физическом (подоконник был расположен довольно высоко) и в духовном смысле, Вера с Игорем с удовольствием наблюдали за остальными посетителями. С трудом втиснувшаяся внутрь веселая компания, мгновенно заполнившая собой всё помещение, громко смеясь и балагуря, требовала чего-нибудь для согрева. В прежней жизни Игорь бы досадливо отвернулся, ведь он так не любил суету и толпы. Сейчас же всё вокруг казалось забавным и по-своему симпатичным. Выяснилось, что личности отнюдь не растворяются в толпе. Напротив, когда есть перед кем показаться во всей красе, каждый только заостряет свою индивидуальность, раскрываясь с самых привлекательных сторон. Дополняя и оттеняя колорит друг друга, смеясь все громче и ругаясь все нецензурнее, вновь прибывшие двинулись к стойке.

– Удивительно, но мне и впрямь чудо как нравится всё происходящее, – рассуждал Игорь, – И эти жуткие морды, и их манеры, и даже стервозный прищур продавщицы, цинично оценивающей степень опьянения покупателей, чтобы не прогадать при обсчете. Мне нравится, понимаешь? Эти люди естественны, и тем прекрасны. Похоже, когда у тебя самого в душе всё ясно и гармонично, то и все вокруг тебе кажутся такими же. Даже не так, – Игорь и сам поражался, какая складная у него получается мысль, – Я больше скажу. Просто, когда кто-то родной рядом… Нет, не так… Когда ты, Вера, рядом, то зрение как-то автоматически переключается, и замечает в окружающих только хорошее. Ведь что такое окружающий мир? Голая объективность нейтральна – она не в счет. Окраску окружающему дает исключительно наша собственная трактовка. Когда человек счастлив, он формирует вокруг себя счастливый мир. Выходит, каждый просто обязан стремиться быть счастливым. Не от самолюбия, а во благо окружающей среды. Вот.

Последние фразы пролетали в Игоревом мозгу уже отдельно ото сна. Изображение кофейни куда-то исчезло из сновидения, ухмыляющиеся посетители растворились в налетевшем невесть откуда тумане. Ото сна остался только чарующий аромат кофе и ощущение присутствия Веры где-то рядом с сердцем. Игорь приоткрыл один глаз и тут же снова закрыл его, ощутив резкие уколы совести.

– Эй! – Марийка водила перед лицом Игоря кофейной чашкой, в надежде пробудить в нем желание просыпаться, – Уже утро. Вставай. Завтрак стынет. Игоре-е-ша.

Марийка ласково улыбалась и старалась придать голосу максимально щебечущие интонации. Она стремилась быть мудрой женщиной и, считая, что настроение всего дня зависит от ощущений, испытанных в первые секунды после сна, всячески пыталась обеспечить Игорю радостное пробуждение. В голове у Марийки в этот момент могло быть все что угодно: нерадивые ученики, бесстыдно списывающие у отличника выкачанное из интернета сочинение, недописанная методичка по изучению творчества Милорада Павича, за работу над которой Марийка принялась добровольно и альтруистично, или, скажем, сожаление по поводу повышения цен на маршрутку. Но, насколько бы ни были обременительны заботы и суетливы хлопоты, по утрам Марийка всегда выглядела безупречно ласковой и внушающей оптимизм. Вообще-то это было очень хорошо, но, увы, сегодня Игорь оказался не готов к продолжению этой игры.

«Можно подумать, что я не человек, а состоящее из инстинктов и предсказуемых реакций животное. Нажми на кнопку – и получишь результат. Улыбнись ему – и переключишь тем самым тумблер, отвечающий за включение состояния счастья в его примитивном организме,» – мысленно возмутился Игорь и, быстро натянув цветастое одеяло до ушей, перевернулся на другой бок, – «Забота должна быть искренней. Нельзя превращать её в пустую формальность и обязанность. Будь сейчас на моем месте кто угодно другой, Марийка даже не заметила бы подмены. Так же щебетала бы и варила бы кофе…»

Воображение любезно подкинуло эскиз обрисованного сюжета. Марийка откидывает угол одеяла, а там…

Игорь снова провалился в полусон.

Под одеялом вместо Игоря притаилась Вера. Изо всех сил зажмурившись, девушка плотно сжимала губы, чтобы не закричать и не выдать своего раздражения. Тонкие пальцы её отчаянно сжимали края цветастого одеяла, пытаясь натянуть его обратно на себя. Перед кроватью, пафосно прижимая одну руку к сердцу, коленопреклоненный Вадим Сан умолял жену открыть глаза.

– Ну, кофе же стынет! Просыпайся, – голосом Марийки прощебетал г-н Сан.

Игорь встрепенулся и резко открыл глаза, стремясь избавиться от принесшего с собой уколы ревности наваждения.

– Доброе утро, – обрадовалась Марийка, – Уже двадцать минут пытаюсь убедить тебя проснуться.

– Неужели нельзя было сначала поинтересоваться, надо ли мне вставать! – резко бросил Игорь, – Неужели нельзя понять, что если я отказываюсь просыпаться, значит так нужно!

– В каком смысле? – не привыкшая к столь резкому обращению Марийка так растерялась, что даже не сообразила обидеться.

– Я всю ночь не спал! – еле сдерживая гнев, сквозь зубы процедил Игорь.

– А на работу?

– На работу я не пойду. Не хочу! – Игорь отвернулся лицом к стене, но глаза закрывать не стал. Мало ли какая еще гадость привидится.

Спустя несколько секунд гнев ушел и Игорь осознал, что впервые незаслуженно обидел Марийку.

– Прости, – попытался исправить ситуацию он, – Это я от недосыпа. В «Пробел» мне сегодня только вечером. Мы перешли на ночную смену.

Марийка, понуро опустив плечи, сидела за письменным столом Игоря и бессмысленно водила пластмассовой ложкой по дну кофейной чашки. Задумчивая грусть, туманом стоящая в её огромных глазах, ранила больнее всяких упреков.

– Неужели нельзя было просто сказать? – вымолвила, наконец, она, – К чему всё это? Зачем этот… – Марийка замешкалась, подбирая слова, – Зачем этот раздраженный тон?

Игорь ничего не ответил, тяжело вздохнув. А, собственно, что он мог ответить? Сказать, что воспоминания о вчерашней прогулке с Верой наполняют его комплексом вины, а мысли о возможном нынешнем времяпровождении девушки повергают в панику? И что поэтому он, Игорь, места себе не находит, раздражается и срывает эмоции на ни в чем не повинной Марийке? А что? Рассказать все на чистоту, очистить совесть. Рассказывал ведь Игорь Марийке обо всех предыдущих своих флиртах… Игорь представил возможные последствия собственной откровенности. Нет. Нельзя. Предыдущие истории ни в чем не затрагивали Марийкиных интересов. Все они были невинны и мимолетны. Игорь понимал, что не сможет исказить рассказ о Вере таким образом, чтобы тот не задел Марийкиного самолюбия. Рассказывать же все, как есть, было бы слишком жестоко.

Как часто собственную ложь мы коронуем, выдавая за ложь во спасение. Как часто заботой об окружающих прикрываем собственный страх перед правдой.

«А что, собственно, такого произошло между мной и Верой?» – пытаясь сам себя подбодрить, мысленно проговорил Игорь, – «Что такое серьезное случилось, о чем непременно должна знать Марийка? Ровным счетом ничего. Приятный вечер, опьянивший романтикой. Случайный ливень чувств…»

Если бы Игорь предположил бы сейчас, что Вера думает о вчерашней прогулке нечто подобное, он, наверное, испытал бы ни с чем не сравнимые муки. Конечно, он знал, что поступать по отношению к другим так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой, ни в коем случае нельзя. Но, тем не менее, самому себе он позволял обвинять всё происшедшее между ним и девушкой в мимолетности.

Не без усилий, Игорю все же удалось убедить себя в том, что сознаваться перед Марийкой ему не в чем.

– Знаешь, – Марийка говорила значительно тише, чем обычно. По опыту предыдущих немногочисленных ссор Игорь знал, что это свидетельствует о том, что она собирается говорить о чем-то очень для неё неприятном, – Ты будешь смеяться… Но, кажется, тебе удалось обидеть меня. Я, педагог по профессии и убеждениям – и вдруг, словно перепуганная школьница, получившая двойку, отчаянно пытаюсь понять, в чем же моя вина.

– Я же сказал, – больше всего на свете Игорю хотелось, чтобы этот разговор скорее закончился, – Твоей вины нет…

– Вот именно, – Марийка мягко встала и направилась в кухню, – Делаем вывод: я раздражаю тебя самим фактом своего наличия. Это печально, – добавила она, на мгновение замерев в дверях.

Марийка вышла из комнаты, и Игорю сразу же стало легче. Ну поссорились, ну с кем не бывает… Игорь лениво потянулся, откинул одеяло и, пошарив ступнями по холодному полу, нащупал тапочки. Надлежало идти на кухню с торжественными извинениями.

Вопреки ожиданиям, Марийка не вертелась возле плиты или умывальника, а сидела за столом и, отрешенно глядя за окно, завтракала. Игорь с удивлением понял вдруг, что никогда не видел, чтобы Марийка в будний день завтракала сидя. Обычно она перекусывала на ходу, не переставая при этом собирать себя и Игоря на работы.

– Ты не опоздаешь? – с тревогой спросил Игорь и с ужасом заметил, что его это и впрямь беспокоит. Меньше всего ему хотелось вживаться в какой-то режим или темп жизни. Увы, паника, вызванная в мозгу видом не спешащей в лицей Марии, свидетельствовала о том, что ежедневный порядок вещей уже приручил Игоря.

– Возьму такси, – Марийка улыбнулась собственной шутке. Откуда у них деньги на такси?

– Хорошо, что уже улыбаешься. Мне стыдно, что я такой… Я исправлюсь…

– Будем надеяться, – Марийка покорно склонила голову на бок и вздохнула. Дескать, «что с тебя, дурака, возьмешь, придется простить», – А, между прочим, всё так и должно быть, – Марийка, видимо, мысленно отдав организму команду включаться в будничную гонку, порывисто поднялась и заметалась по квартире, собираясь.

– Что «так и должно было быть»? – не понял Игорь.

– Всё. Так в литературе написано. Во всех журналах. В жизни каждой пары существуют критические периоды, – снова звонкий голос Марийки мгновенно пропитался учительскими интонациями.

– Интересно, я делаю хоть когда-нибудь нечто, что не описано в твоих журналах? – усмехнулся Игорь. Ему всегда претило столь серьезное отношение Марийки к «мыльным» статьям в женских журналах. Все эти «Как обращаться с мужчиной?», на взгляд Игоря, писались или идиотками, или для идиоток. Все эти статьи казались ему не просто бесполезными, но и вредными. Не только искажающими факты, путем равнения всех под одну гребенку, но и разобщающими людей, убеждающими, что мужчина и женщина – существа друг другу чуждые, принадлежащие чуть ли не разным расам.

Что ж это за диковинный зверь такой – мужчина? Экзотическое растение, нуждающееся в особом уходе и длительном изучении. Конечно, разобраться в устройстве и правилах эксплуатации этого гуманоида без умудренных советчиц-укротительниц из редакций женских журналов невозможно.

От подобного подхода Игорю всегда делалось тошно. Это ж насколько поверхностными должны быть отношения в семье, чтобы люди, дабы понять друг друга, были вынуждены перерывать массу литературы? Если два человека всерьез не представляют, что сделать, дабы не чувствовать себя в присутствии друг друга дискомфортно, то никакие умные статьи им уже не помогут.

– Напрасно ты иронизируешь, – вновь заговорила Марийка, когда помада была уже наложена, и можно было шевелить губами, – Как это ни печально, но мы с тобой такие же люди, как и все.

– Ну и что?

– А то, что все наши проблемы уже возникали у кого-то до нас. Грех не воспользоваться этим. Глупо было бы не учиться на чужих шишках.

– Что же говорят тебе чужие шишки о нас? – не в силах скрыть презрительность в интонации, спросил Игорь.

– Говорят, что все в порядке, – Марийка снова была спокойна и оптимистична, – У большинства семей после первых шести месяцев совместной жизни вдруг появляются признаки взаимного раздражения. Так и должно быть. Розовые очки, дарованные нам влюбленностью, спадают, и мы проходим период адаптации к объективному облику партнера.

– На самом деле я оказался грубым животным? – уже не сдерживая смеха, поинтересовался Игорь, – Тебя сильно пугает мой объективный облик?

– Не слишком, – невозмутимо ответила Марийка, – Но, честно говоря, есть немножко. Как и тебя – мой, судя по всему. Но это пройдет. Обычно люди быстро адаптируются. Нужно просто перетерпеть. Вообще, основа любой семьи – терпимость.

Разговор уже не казался Игорю смешным. С горечью и почти неприкрытой враждебностью смотрел он на Марийку. Что же должно было произойти внутри этой очаровательной головки, чтобы она стала говорить такое? То есть как это «перетерпеть»? Если людям плохо – нужно что-то менять. Зачем жить семьёй, если отношения базируются лишь на умении терпеть друг друга? Раньше Игорю казалось, что они с Марийкой вместе, потому что им хорошо от этого… Лично ему, Игорю, хорошо. Удобно, спокойно и уютно. А ей, оказывается, приходится терпеть… Обижало, как ни странно, не отношение Марийки к нему, Игорю, а сам её подход к семейной жизни.

– Тебя послушать, так получается, будто ты дома, словно на работе.

– Ну, уж, не на отдыхе, – Марийка собрала волосы в высокий хвост, чем окончательно завершила перевоплощение симпатичной мягкой девчонки в строгую и энергичную учительницу, – Да не смотри ты на меня так… Совместная жизнь – действительно довольно тяжелый труд. Но не стоит раздувать из этого трагедию. Справимся. Все справляются, и мы справимся.

– А зачем? – Игорь не выдержал, – Зачем справляться, если можно не жить с теми, кого с трудом терпишь?

– Знаешь, ты ведь и сам думаешь так же, как и я. Просто боишься признаться. Хочешь оставить на себе маску наивного идеалиста. Детство кончилось, Игорь! Пора не страшиться увидеть жизнь такой, какая она есть, – Марийка заботливо улыбнулась, и это показалось Игорю фальшью.

Он вдруг понял, что чтение подобных моралей приносит Марийке самореализацию. Возможно, там, в компании лицейских учителей, «руссичка», как за глаза именовали Марию ученики, вела подобные беседы постоянно. Может даже, не таясь, обсуждала проблемы, возникающие в её с Игорем жизни. Игорь внутренне передернулся, почувствовав себя униженным.

– Так вот, – продолжала Марийка, застегивая змейку на модных сапожках с высоким каблуком. Несмотря на завистливые взгляды коллег, обувь эта всё же была совершенно неудобной, и Марийке приходилось хранить в классе сменные туфли, дабы давать ногам периодический отдых, – Все мы заложники собственных животных корней, и это нельзя не учитывать. Ученые провели эксперимент: посадили в одну клетку двух голубей и стали наблюдать за их способностью ужиться вместе. Казалось бы, голуби – символ мира и любви – должны стать образцом благожелательного отношения друг к другу. Знаешь, что с ними случилось?

Игорь хотел гордо промолчать, показывая, что не собирается вникать в весь этот бред. Но узнать окончание истории с голубями было интересно. Пришлось снисходительно поинтересоваться исходом.

– Ну?

– Голубка раскроила голубю череп на вторые сутки совместного пребывания.

– Сковородкой?

– Нет. Клювом. Видишь, опыт показывает, что общая кормушка и жилплощадь побуждает всё живое к взаимному раздражению, – Марийка не переставала улыбаться так, будто смерть описанного голубя открыла путь к счастью миллионам людей.

– Просто эти голуби не подходили друг другу. Если существа изначально будут родными по духу, то агрессия между ними возникнуть просто не сможет, – Игорь с досадой осознал, что перешел на Марийкину терминологию, и теперь тоже участвует в обсасываемых женскими журналами дискуссиях.

– Полностью подходящих друг другу существ не бывает! – уверенно заявила Марийка, – Родными по духу не рождаются, а становятся путем длительных тренировок и терпения.

Игорь вдруг вспомнил Веру. Сразу стало легче. Марийка ошибалась, родные люди существовали.

– Но люди – на то и люди, чтобы осознавать природу своего раздражения и учиться сдерживаться, – назидательно продолжила учительница.

Игорь последовал разумному совету и, не выпуская из головы спасительный образ девушки, которая стала своей сразу и без скидок, постарался окончательно успокоиться.

– Где ты набралась всего этого? – как можно безразличнее спросил он, скорее просто, чтобы что-то сказать, чем действительно интересуясь источником информации.

– Всякая женщина рано или поздно начинает интересоваться природой своих отношений с мужчиной и компонентами семейного счастья, – с невыносимо серьезным выражением лица произнесла Марийка.

Игорь ощутил приступ тошноты от подобной формулировки.

– То, что грозит нам, еще не самый страшный период. Главное – справиться с тем раздражением, которое вдруг возникнет в нас после года совместной жизни. Если обойдется, то потом сможем долго вообще ничего не бояться. Следующий критический период – три года. А потом уже семь лет совместной жизни, – с удовольствием делилась познаниями Марийка, – Не смотри на меня так, я ж не сама это придумала. Статистика – вещь упрямая.

– Знаешь, на что это похоже? – уже полностью пришедший в себя Игорь неожиданно решил попытаться переубедить Марийку, – Представь, что некий человек, заблудившись в лабиринте, рыщет в поисках выхода. Попутно, дабы облегчить поиски всем будущим жертвам, он оставляет заметки на встречающихся по дороге камнях. Мол, «был здесь, испытывал жуткие страдания по поводу отсутствия воды и пищи, пошел дальше».

– К чему это?

– Не спеши, сейчас поймешь.

– Но я действительно спешу, – рассеянно пожала плечами Марийка, и принялась надевать плащ, – Не могу же я действительно опоздать на работу. Запомни свою теорию, потом дорасскажешь.

На миг Игорю сделалось очень обидно. Марийка уже не воспринимала его мысли всерьез. Докатились. А может, так было всегда? Может, он просто не замечал этого раньше? Игорь что есть силы напряг память – и вдруг понял, что в подобном отношении к себе виноват сам. Разве стремился он хоть когда-нибудь донести до Марийки собственное мироощущение? Нет. Шутил, паясничал, грешил и каялся… Вел себя, как тот самый загадочный «мужчина» из женских журналов. И ни разу даже не потрудился открыть Марийке свои настоящие мысли. Раньше Игоря вполне устраивали ролевые игры, в которых они с Марийкой соответствовали четко очерченным образам и соприкасались вполне конкретными интересами. Тогда ему и не пришло бы в голову требовать понимания от женщины. А сейчас? Что же изменилось сейчас? Игорь отчетливо ощутил, что отныне не хочет больше удобной фальши. Пусть все будет колким, но настоящим. Пусть!

Марийка уже открывала дверь. Игорь вышел за ней на лестничную площадку, и, не обращая внимания на невнимание Марийки и внимание соседей, продолжил говорить. Ему было важно дооформить мысль.

– Так вот, мы – человечество, оказавшееся в лабиринте уже после этого человека, забыли предназначение этих наскальных надписей. Мы уже не помним, что он искал выход. Сотворив святыню из камней, как таковых, и обозвав их «мировой статистикой» мы умно киваем, восклицая: «О! Он тоже испытывал здесь жажду и голод. Значит всё в норме. У нас все происходит, как надо. Как и у всех.» Нам важно соответствовать надписям на камнях, перехватить эстафету предыдущих поколений. Выход нас при этом уже не интересует. А тот человек, между прочим, умер, так и не найдя возможности покинуть лабиринт. И мы, смирившись с неизбежностью подобного исхода, послушно следуем за ним, радуясь, что не только у нас все так плохо.

– Красивая сказка, – непонимающим тоном сообщила Марийка, – Только грустная.

Игорь понял, что так ничего и не объяснил. Мысленно выругал себя за спутанность изложения и решил не требовать от девушки слишком многого.

Марийка вызвала лифт, и Игорь заставил себя улыбчиво помахать ей рукой в знак прощания. После этого он быстро закрыл дверь на все обороты и почувствовал, что приступ беспокойства обостряется. В голове внезапно всплыли строки из давно позабытого собственного стихотворения:

И, оседлав, оседлая, бытом его стегала,

Где ты, большая-светлая, сердце не умолкало.

Так и есть! Липкие объятия бытовухи и мелочных разборок пытались присвоить Игоря себе, заставив сердце забыть о вечном поиске прекрасного. Ну уж нет! Он, Игорь, никогда не станет обычным, смирившимся с постоянным чувством гаденького раздражения, обывателем! Он всегда будет верить, что счастье возможно. Он докажет всем им, что можно быть счастливым и не лицемерить. Он никогда не докатится до самообмана и преступного разложения чувства на компоненты! Даже если Марийка права, и мудрые женщины действительно могут взращивать искусственное счастье… Ему, Игорю, нет до этого дела. Он все равно будет искать настоящее. Иначе, зачем тогда жить?

– Б-р-р-р!

Игорь, сам не понимая зачем, принялся мотать головой. Ощущение попадания в ловушку не проходило. Необходимо было срочно что-то предпринять. Не переставая мотать головой, Игорь легко оттолкнулся ногами от пола и встал на руки, уперевшись стопами в стену.

– Нет, не оно! – с видом одержимого сообщил он собственному отражению в большом коридорном зеркале.

Щелкнув кнопкой «плэй» на магнитофоне, Игорь наткнулся на оставленную Марийкой кассету «Белой Гвардии». Молниеносно нажав на «стоп» и заменив группу, он выкрутил регулятор громкости на полную мощность и принялся неистовыми скачками кенгуру– переростка сигать по квартире.

За безупречно натертым стеклом окна смирившиеся с серостью будней пешеходы, по-бычьи склонив головы, обходили лужи, спеша на работы. Стены дома дрожали от откровенности «Флойдов». Выбившийся из сил Игорь лежал на полу, распластавшись в позе морской звезды, и, перемежая слова с глупой улыбкой сумасшедшего, шептал загадочное: «Уф! Кажется, отпустило. На этот раз не сломили!»

– Поверьте, милочка, мой друг является здесь отнюдь не последним человеком, и я во многом могу оказаться вам полезен, – Стас интеллигентно поправлял очки, стремясь уверить и себя и общественность, в том, что они являются пенсне, многозначительно поглядывал на окна редакции и нервно подергивал сутулыми плечами.

Эта дурацкая привычка передергиваться появилась у него сравнительно недавно и вовсе не являлась, как могло показаться, нервным тиком. Начитавшись романов о пытающейся остановить красное безумие интеллигенции, Стас во всем стремился теперь походить на потрепанного боями белогвардейца, потерявшего в сражениях всё, кроме чести. На глупеньких барышень, которым давно уже осточертели всевозможные Рембы и Браты-2, этот образ производил неизгладимое впечатление. Вообще по внешнему облику бывшего одноклассника Игорь всегда мог безошибочно определить, что именно читает Стас сейчас. Поразительная способность вживаться в чужие образы заменяла Стасу отсутствие собственного. Увы, чудесные перевоплощения носили в бывшем однокласснике сугубо внешний характер. В душе он так и оставался непревзойденным треплом. Безобидным душкой-Стасом – в народе, подначиваемым Стасом-волокитой – среди друзей, вечным студентом – для преподавателей все еще не оконченного политеха, и всегда бодрым, улыбающимся и подтянутым Стасом-охранником – на работе. Ну не стал бы белогвардейский офицер так безбожно заливать первой встречной барышне о влиятельности своих знакомых. Не стал!

Между тем, положение Игоря сейчас носило несколько щекотливый характер. Намереваясь зайти перед дежурством в «Пробеле» к своим бывшим коллегам по редакции, он никак не намеревался встречать по дороге Стаса. И уж тем более не собирался подслушивать хвастливые речи этого Ловеласа, охмуряющего свою очередную жертву. Дабы сократить дорогу, Игорь двинулся в редакцию прямиком через городской парк, благо, тропинка через посадку давно была протоптана. Стас с барышней, как назло, разместились именно на той лавочке, рядом с которой Игорь должен был вылезти из кустов.

– Так вот, – продолжал ничего не ведающий о стоящем в двух шагах от лавочки Игоре Стас, – Мой друг, не без моих, конечно, рекомендаций, сможет попытаться договориться о вашем приеме на работу в этот журнал. Но я не могу ручаться перед ним за непроверенного человека. Понимаете? И, хотя, признаться, я давно пленен красотой ваших глаз и образа мыслей, но… Нам не мешало бы познакомиться поближе, понимаете? Может, кофе?

Саму барышню Игорь не видел из-за слишком густой листвы. Впрочем, судя по отсутствию у слушательницы возмущения в ответ на откровенные намеки говорящего, особого интереса барышня представлять и не могла.

– Уже пять минут, как пленены, я так понимаю?

Игорь вздрогнул, наткнувшись на холодные интонации Веры. Что она здесь делает!? Неужели всё-таки решила воплощать свои вчерашние умозаключения? Игорь почувствовал себя униженным, совершенно забыв, что сам пришел сегодня в редакцию с совершенно аналогичными по уровню низости целями. Конечно же, он шел расспрашивать злополучного замредактора о знакомстве с семьёй Веры. Конечно же, запрет Веры на подобные исследования Игорь решил проигнорировать.

– Ну отчего же так. Я, между прочим, от самого метро за вами иду…

– Я приехала на такси. Может, вы шли не за мной? – насмешливо поинтересовалась Вера.

– Значит, я видел вас во сне, – ничуть не растерялся Стас, – Точно. Сейчас вспомнил. Девушка ищет работу. В один из офисов её не пускают, и вот тут-то ей на помощь являюсь я.

– Это я ищу работу?! – едва заметное раздражение в голосе Веры потонуло в искреннем изумлении.

– Знаете ли, – Стас кашлянул неизвестно откуда взявшимся баском. Не иначе, как дома тренировался придавать своему подростковому «кхыканью» солидности, – По долгу службы я обязан с первого взгляда понимать о людях всё. Не пугайтесь, это не дьявольщина какая-то. Простая логика. У вас в руках газета с объявлениями о приеме на работу, вы просили охранника пропустить вас к редактору…

– О какой службе идет речь?

На этот раз Вера говорила абсолютно серьезно и спокойно. Кажется, она привыкла к незнакомцам из всякого рода «служб». Похоже, это была для неё намного более привычная ситуация, чем пристающий ни с того ни с сего волокита.

«Ну, конечно!» – тут же сообразил Игорь, – «Вряд ли жена Вадима Сан раньше разгуливала по улицам так запросто. Без охраны и тонированных стекол иномарки. Поэтому и не привыкла к ищущим случайных знакомств скучающим юношам. Любой непредвиденный интерес к себе она скорее склонна трактовать, как попытку выудить информацию о Вадим-Сане», – в мыслях Игорь давно уже именовал Вериного мужа на восточный манер, – «Кажется, Вера может всерьез потратить нервы на кретина-Стаса. Пора прекратить этот фарс.»

– Кстати, – пока Стас придумывал наименования своего места работы, Вера взяла инициативу в свои руки, – Можете попросить своего напарника не прятаться. Не люблю, когда стоят за спиной. Тем более, так громко. Так из какой вы организации?

Стас на короткой мгновение лишился дара речи, ничего не понимая.

– Из нашей, – ответил за одноклассника Игорь, выходя из своего укрытия, – Из главного офиса. Он там охранником работает, – в глазах Веры мелькнул и тут же погас намек на испуг, – Нет-нет, – поспешил успокоить её Игорь, истолковавший эмоции Веры по-своему, – Не переживай. Это не плановая проверка новых кадров… В нашем офисе до такого еще не докатились… Это просто наш Стас дурью мается. По собственной инициативе и отнюдь не из служебного интереса.

Стас раскрыл рот и даже выпрямился от удивления, на этот раз он лишился дара речи надолго. А заодно и права слова, потому что Вера с Игорем тут же накинулись друг на друга с упреками, не позволяя никому вставить и полслова.

– Ты подсылаешь ко мне своих друзей? – Вера встала, мгновенно погасила вспышку гнева в глазах, заставив себя смотреть куда-то мимо Игоря, – Шпионить – подло. Не ожидала от тебя такого. Ничего, впредь буду умнее.

– Начинается! – Игорь, поначалу собиравшийся свести всё в шутку, дабы не позориться перед Стасом, не выдержал подобных обвинений, – Я просто шел на работу, Вера! А вот, что ты здесь делаешь, скажи пожалуйста?

– Я свободный человек и имею право находиться, где мне заблагорассудится.

– Безусловно, – Игорь теперь тоже смотрел мимо собеседницы, – Где угодно и в чьем угодно обществе. А также говорить с кем угодно, о чем угодно. Даже если тебя просили этого не делать. Каждый действует, руководствуясь своим собственным внутренним уставом.

Игорь сухо кивнул Стасу, прощаясь и направился ко входу в редакцию. Говорить больше было не о чем.

– Вы что, сговорились, да? – обиженно заканючил Стас вслед бывшему однокласснику, – Ты специально мне её подсунул, да? Это что, новый метод издеваться? Шутка такая, да?

Игорю даже сделалось смешно. Уж, кто, кто, а Стас поводов для обиды, конечно же, имел здесь больше всех.

– Да подожди ты, моралист! – Стас уже догонял, – Я тебе ключи отдать должен. Марийка, когда я у вас ночевал, выделила комплект, чтоб я за собой дверь закрыл сам, вас не будя. Она велела еще вчера тебе на работу занести. Но я вчера не смог…

Игорь вспомнил, что из-за суматохи последних встреч рассказать Стасу о новом месте работы как-то не успелось.

– Я тоже здесь уже не работаю. Мы теперь с тобой в одной конторе. Меня Жэка к себе перетянул. Я в «Пробеле», – сообщил Игорь Стасу, забирая брелок с ключами.

– Кайф! Так мы теперь все втроем в одной фирме? – обрадовался Стас, – Чего ж ты раньше молчал?

Игорь насторожился, но тут же понял, что под третьим Стас подразумевает Жеку. С Верой этот Ловелас, таки–да, только что познакомился. И то неудачно.

– Не подумал, что ты не знаешь. И Марийка тоже не подумала. Тебе повезло, что я сюда зашел, а то б вообще не встретились.

– Это тебе повезло. Ключи ж твои, – резонно заметил Стас, – А мою новую знакомую ты, я смотрю, изрядно разозлил… – Стас присвистнул, оглядываясь. От присутствия Веры здесь остались только воспоминания и едва уловимый запах смородины. Отчего-то, и Игорь заметил это еще вчера, Верина кожа пахла какой-то особенной свежестью, похожей на запах ветки смородины, который так любил Игорь в детстве.

Игорь только пожал плечами, но Стас был не из тех, кто тактично прекращает расспросы по первому намеку.

– Что за фрукт? – Стас кивнул в сторону лавочки, где только что сидела Вера, – Я знаю только, что она заходила к тебе в редакцию, попросила у охранника вызвонить замредактора. И решила подождать здесь, на лавочке, пока этот тип соизволит подойти.

Стас не был нахалом. Ему просто действительно не приходило в голову, что есть нечто, во что Игорь может не захотеть его посвятить. Зануда – это тот, кому проще все рассказать, чем объяснить, почему сделать это невозможно.

– Её зовут Вера, она тоже работает в «Пробеле», – обреченно ответил Игорь.

– Загадочный персонаж, да? А что это она на тебя так взъелась?

– Вот догони её и спроси. Я, при всем желании, ничего тебе не объясню, потому как сам мало что понимаю.

– Бывает, – Стас послушно кивнул и, на удивление быстро попрощался, прекратив свои расспросы.

Игорь проводил товарища взглядом, ненароком заметив самому себе, что еще больший зануда – это тот, кто умудряется тому первому зануде объяснить, почему отвечать на его вопросы не будут. Похоже, Игорю удалось превратиться в того-самого-еще-большего.

Ссора с Верой крепко подпортила настроение и поубавила энтузиазма, но, раз уж пришел, надлежало все же навестить коллег.

– Зама действительно нет? – поинтересовался Игорь, предварительно наградив охранника крепким рукопожатием. Все-таки ребята здесь работали замечательные. Жаль было прерывать общение с ними.

– Действительно. Но можешь подождать, он должен вот-вот быть.

– Ты ж меня без пропуска наверх не пропустишь, – с несколько просительной интонацией произнес Игорь, который, чем спасаться от дурных мыслей в одиночестве, с большим удовольствием протрепался бы эти минуты ожидания с коллегами.

– Обижаешь, – лаконично отреагировал охранник, нажимая кнопку, открывающую механический замок на двери, выходящей к лестнице, – Только учти, твои сведения счетов с кем бы то ни было прямиком отразятся на моей зарплате!

Увы, о сведении счетов Игорь даже и не думал. Игорь думал о Вере. О том, что, несмотря на его объяснения и просьбы, девушка все-таки пошла к зам. редактора. И одному Богу известно, что бы она такого наговорила, договариваясь о карьере Игоря. Это ж надо?! Даже собственную маму Игорь давно уже отучил вмешиваться в свои дела. А тут какая-то малознакомая девчонка со своей никому не нужной глупой опекой. Еще и обиделась!

Как ни странно, ни в рабочей комнате, ни в курилке, где обычно толпились громко размахивающие руками, рукописями и рукопожатиями авторы, никого не было. Игорь растерянно потоптался на месте. Приподнял подлокотник одного из стульев, проникнув в чужой никотиновый тайник, и достал оттуда сигарету. Как человеку почти не курящему, Игорю охотно открывали свои сигаретные нычки. И ущерба практически никакого – ну, возьмет Критовский сигарету в неделю, и всё – и совесть чиста, мол, «я не жлоб, для коллег ничего не жалею». Игорь нелепо повертел сигарету в руках, пытаясь хоть чем-то скрасить ожидание. Рядом вдруг скрипнула дверь и щелкнула зажигалка. На пороге своего кабинета возвышался главный редактор.

Игорь подкурил и расстроился еще больше. Этой встречи ему не хотелось абсолютно.

– Никак на тему Обозрения говорить пришел? – на этот раз редактор обошелся без интонаций «кого я вижу!».

Об Обозрении Игорь говорить вообще-то не собирался. Ему и так все было понятно. Он, Игорь, пишет в качестве внештатника. Что ж непонятного?

– Знаю, знаю, что скажешь. Скажешь, что тебе, матерому сотруднику, оплата наших внештатников не подходит, – редактор уже скорчил жалостливую мину, уже развел руками, готовясь к долгим тирадам о том, что больше редакция, увы, заплатить не сможет.

– Подходит, – перебил его Игорь. Деньги, конечно, были нужны, но Обозрением Игорь собирался заниматься вовсе не ради них. Просто нечестно отдавать своё детище в чьи-то грязные лапы. О том, что внештатникам платят мизер, Игорь был прекрасно осведомлен и на большее претендовать даже не намеревался.

– Да? Вот это новость! – редактор довольно искренне удивился и тоже закурил. Обычно он делал это у себя в кабинете.

– А где все? – поинтересовался Игорь. Надо же было что-то спросить.

– Кто все? Зам мой скоро должен подойти.

– А остальные?

– Весна, знаете ли, – главный редактор развел руками, – Все разъехались навещать прихворнувших бабушек.

Ага! Значит-таки запомнил?

– Да? Вот это новость! – не сдержался Игорь.

Несколько секунд автор с редактором молча смотрели друг другу в глаза. После этого редактор неожиданно принял нормальные габариты и совершенно по-человечески рассмеялся.

– К счастью, не все, подобно вам, Критовский, увольняются, когда им отказывают в отпуске, – тоном нормального человека продолжил редактор, – Так что завтра утром все снова будут на работе. До первого же удобного случая сбежать, разумеется. Вот и сейчас все уже разбежались.

– А вы?

– Кто-то же должен работать, – снова развел руками редактор, – Не всем же за бабушками смотреть.

Игорю стало обидно.

– У меня действительно болела бабушка, – зачем-то полез оправдываться он, – Хотя, я понимаю, это не ваши проблемы.

Редактор не ответил. Видимо, последней формулировкой Игорь попал в точку, а повторяться редактору не хотелось.

– Не журнал, а редколлегия школьной газеты какая-то, – в сердцах пробурчал редактор, – Все норовят сделать меньше, и получить побольше. Как с такими работать? Неужто я и в правду должен к каждому из вас искать индивидуальный подход и чем-то приманивать…

На этот раз не ответил Игорь. На его взгляд, последняя фраза редактора соответствовала истине.

– А я вот так мыслю, – редактор снова начал возвышаться, и Игорь принялся посылать телепатические сигналы ожидаемому заму, требуя от того срочного появления, – Если мы под это дело подписались, на работу пошли, значит, все должны выкладываться на сто процентов. Не работать даже, а вкалывать! Тогда дело пойдет. Творческий человек, он на то и творческий, чтобы только этим своим творчеством жить. Без примеси посторонних интересов.

Игорь и все работники журнала давно подозревали, что будь на то воля главного редактора, весь коллектив давно жил бы прямо на работе. Сам редактор так и поступал. Ну так ему, холостому одиночке, сам Бог велел…

– Человек не может жить только работой, – непонятно зачем полез спорить Игорь, – Человек – существо, устроенное очень сложно. Он же ж, как с голоду от отсутствия пищи, так и с тоски, от отсутствия новых ощущений помереть может.

Редактор как-то странно посмотрел на Игоря, не уменьшаясь, но и возвышаться прекратив. Похоже, подобных мыслей он в этом вздорном мальчишке не подозревал.

– Так ты от нас, значит, из-за отсутствия новых ощущений ушел? А ты понимаешь, что наш журнал, он для того и существует, чтобы человечеству эти новые ощущения приносить. Чтобы оно, человечество, не вымерло, – редактор вдруг оживился, – Без таких, как мы, человек – что? Ничто он, а не человек! Мы даем ощущения. А они уже – и цели, и духовность… Известно ведь, что, к примеру, если в бой идешь с песней и с должным настроением, то становится значительно больше шансов победить. Ты понимаешь?

Игорь кивнул, стараясь скрыть скуку. Он не очень-то любил, когда ему долго и горячо втолковывали прописные истины. Да еще с таким серьезным видом и назидательным подтекстом.

– Мы – творцы, понимаешь? И раз уж ты в эту касту вступил, то ни на что другое претендовать не можешь. Ты эти ощущения для других должен производить, а не гоняться за ними лично для себя. Понимаешь?

Вот тут уж Игорь был в корне не согласен.

– Ну, знаете ли… Это примерно как запретить поварам есть, или работникам метрополитена ездить в метро.

Редактор задумался.

– Может, и так, – снова сделавшись нормального роста, заявил он, – Да только не приготовит повар для гостей истинно вкусное блюдо, если, вместо смакования процесса приготовления, будет о скорейшем его завершении думать и о походе в ближайшую таверну к другому повару.

Игорь только нахмурился в ответ. Добавить к уже сказанному ему было нечего. Каждый остался при своем мнении. Да, собственно, и не было у Игоря на этот счет своего мнения. Было бы – он давно уже счастливым бы стал. Но то, о чем вещал редактор – это безнадежное самоотречение во имя великих целей – лично для него, Игоря, уже давно оказалось неприемлемо.

В сущности ведь и Марийка утром, и главный редактор сейчас, говорили об одном и том же: терпеть, отрекаться от эмоций и желаний, заставлять себя. И все это ради служения целям, в которые Игорь совершенно не верил. Может быть, в этом и было дело? Марийка верила в терпеливо выстраиваемое семейное счастье. Редактор – в беззаветное служение работе, которая помогает человечеству выжить. Каждому, похоже, и правда, своё. Знать бы только, где оно есть… Моментально вспомнилась Вера.

– А что тебе, Критовский, от зама нужно?

– Информация.

– Если не секрет?

Игорь решился, понимая, что главный может кое-что подсказать.

– Секрет. Но вам скажу. Не от излишнего доверия, а по безвыходности. Вы-то наверняка все знаете, а зама нет.

Игорь не постеснялся даже подлить слегка лести для пользы дела, отчего моментально сделалось противно.

– Мне нужна информация о Вадиме Сан.

Просто так нормальные люди подобные заявления бы не делали. Поэтому редактор многозначительно покачал головой, понимая, что должно последовать объяснение. Пришлось выкладывать заранее заготовленную для зама ложь.

– Я пишу книгу. Прототип одного из героев – Сан. Понимаете, ведь это очень интересно… Реальный герой реального времени. Со своими изъянами, со своими прорехами в совести и отношениях с миром. Но при этом успешный. В общем, яркий персонаж-современник. Уверен, это будет интересно… То есть, я хочу, чтобы это было интересно…

– Похвально, что хотите… А кто знает об этой книге? – редактор явно пытался выяснить, не заказная ли это вещь.

– Сан не знает. И вообще никто из возможных заинтересованных лиц не знает. Вы меня неправильно поняли. Я сам решил написать.

Редактор недоуменно уменьшился. Игорь впервые чувствовал себя выше его.

– Возьми другой прототип, – неуверенно посоветовал редактор, наконец, усилием воли вернув себе обычный рост, – Какой-нибудь исторический, живыми неприятностями не грозящий…

– Придется, – Игорь понял, что здесь ему ничего не узнать, и уже пожалел, что сунулся.

– И к заму с таким вопросом не подходи. Он, чтобы перед Вадимом выслужиться, вмиг тебя сдаст.

Игорю пришлось сдержаться, чтобы не выдать удивления. Редактор предостерегал Игоря от зама? Это было уже что-то новенькое…

– Просто у зама вашего в компьютере файл-досье было. Я хотел просмотреть, фактов набрать… Да я не собирался ничего плохого писать…

– Про таких людей надо или лгать, причем под их диктовку, или вообще молчать, – редактор пристально смотрел на бывшего подчиненного, – Я старше, я знаю что говорю. Игорь, – редактор впервые назвал подчиненного по имени, – Я ведь не всю жизнь в нашем городишке пахал. Я ведь когда-то в столице работал. Понимаешь? Говорю тебе, забудь и не лезь.

В этот момент на лестнице послышались шаги.

– На палубу вышел, а палубы нет! – наигранно громко прохохотал главный редактор, показывая заму кивком головы на Игоря, – В смысле пришел проведать коллег, а их и нет тут давно.

Зам не вполне понял, одобряет Главный этот поступок Игоря, или нет, поэтому предпочел нейтрально поздороваться и промолчать.

– Я пойду, – понимая, что после услышанных предупреждений соваться к заму действительно не нужно, пробормотал Игорь, – Я ведь всего на секунду заскочил.

– Да? Вот это новость! – радостно отреагировал главный редактор, незаметно подмигивая Игорю из-за спины зама и кивая в направлении выхода.

С каждым часом Вера Сан становилась всё неприступней, загадочнее и желаннее.

– Суматоха, неразбериха и прочая росомаха, – прокомментировал нынешнее состояние внутренностей «Пробела» Жэка в ответ на приветственное Игоревское «как там?». Щепетильный менеджер лениво покуривал на крыльце и всем своим видом изображал, что царящий внутри хаос его, Жэку, не касается. Негодника-Жэку, кстати, Палюрич простил за вчерашний прогул. Простил, но предупредил, что повторение чревато отлучением менеджера от службы, надранными ушами и лично его, ВасьВася, презрением.

Игорь уже собирался зайти внутрь, как вдруг знакомый голос окликнул его и потянул за джинсовый рукав.

– Сто к одному даю, что она от тебя без ума, – без лишних предисловий, хитро скалясь, сообщил Стас.

– Кто? От кого? Чего-о? – хором переспросили Жэка и Игорь.

При этом всем троим пришлось сделать два шага вперед, дабы пропустить откуда-то вдруг появившегося запыхавшегося щуплого подростка.

– Ага, интересно, – поддразнил бывших одноклассников Стас. Потом серьезным тоном принялся объяснять, – Вера. Увы, от этого балбеса.

Стас больно ткнул указательным пальцем в грудь Игоря. При этом Стасу снова пришлось резко отскочить в сторону, потому что, вслед за первым, в «Пробел» забегал теперь второй подросток. Правда, первый, если б и налетел на кого-то из стоящих возле входа, вряд ли причинил бы кому-то зло, а вот габариты второго внушали серьезные опасения. Такой, даже просто на ногу наступив, может калекой оставить.

– Почему это «увы»? – моментально отреагировал Игорь, но быстро взял себя в руки и уже нормальным тоном добавил, – И с чего ты вообще взял такую чушь?

– А с того, что все время, пока я её до работы провожал, она только и делала, что о тебе расспрашивала. Все с ней ясно теперь, – победоносно заявил Стас. Значит, этот волокита все-таки догнал Веру. Вот же ж, – А «увы», потому как жалко девку. Ты у нас человек семейный. Марийку ни на кого не променяешь…

– Не гони! – совершенно неинтеллигентно воскликнул Жэка и присовокупил к этой фразе еще несколько ругательств, – Ты что, так Вере и сказал?

– А то, – Стас невозмутимо пожал плечами, хитро щурясь за очками и не сводя глаз с физиономии Игоря. Там было за чем понаблюдать.

Справиться с собственной мимикой Игорю удалось не сразу. Вот и всё. После подобных рассказов Стаса Вера потеряна навсегда.

«Эх, дружище,» – мысленно обратился Игорь к Стасу, – «Ведал бы ты, что творишь! Нашел, когда за Марийку мстить. Нашел, чем играться…»

Выходит, не просто так побежал догонять Стас Веру. За первой встречной понравившейся девчонкой не побежал бы. Нет. Тут бывший одноклассничек почуял возможность подколоть Игоря. Отомстить за то давнее поражение перед Марийкой. Отчего-то злости к Стасу Игорь не испытывал. Только горечь утраты. Только стыд оттого, что допустил ситуацию, в которой его счастье оказалось так беззащитно.

– Эй, – Стас несколько раз щелкнул перед лицом Игоря длинными пальцами с погрызанными ногтями, – Да ты что, поверил, что ли? Шуток не понимаешь. Конечно, я про Марийку ничего не сказал, – Стас многозначительно подмигнул, – Ну и расписал, конечно, какой ты у нас талантливый и замечательный… Доволен?

Игорь уже испугался, что придется отвечать, но тут из «Пробела» пулей вылетел тот самый крупногабаритный подросток, а следом за ним науськиваемая уже знакомым Щуплым толпа с криком: «Наших бьют!».

– Отойти бы, а то стоим как-то на проходе, – брезгливо поморщился Жэка.

В этот момент в дверях «Пробела» показалась взволнованная Вера.

– Что это было? – быстро спросила она.

Игорь собирался объяснить, но вдруг понял, что не может вымолвить ни слова. Может только смотреть, не отрываясь, на хрупкую взволнованную Веру и улыбаться. На помощь пришел помнящий о вчерашних подвигах девушки Жэка.

– Ничего особенного, Вера, не волнуйся. Это бздычи между собой разбираются.

– Но они же его догонят…

– Побуцаются немного, попереругиваются и разойдутся. Это же дети.

Вера нашла взглядом глаза Игоря, как бы спрашивая, верно ли рассуждает Жэка. Игорь, неожиданно для самого себя, утвердительно кивнул.

– Уф, – Вера улыбнулась и стерла локтем воображаемый пот со лба, – А я уж думала, опять кого-то спасать придется. Какая-то я с вами совсем нервная стала. Ладно, пойду работать.

Все три присутствующих джентльмена, не сговариваясь, последовали следом за девушкой.

– Нет! Еще раз повторяю, нет! – верещал Миленок, метаясь вокруг Палюрича настолько истерично, что казалось, будто ВасьВась чуть ли не в три раза крупнее собеседника, – Поймите, сейчас, в первые ночи, нужно полностью отработать схему. Проверить все плюсы и минусы. Если оставлять страхующих сейчас, то будет непонятно, сколько человек вообще необходимо на смене.

Игорь догадался, что речь идет о количестве людей, остающихся сегодня на ночь в «Пробеле».

– Всё же я бы на первых порах разрешал ребятам оставаться всем вместе, – едва сдерживаясь, процедил сквозь зубы ВасьВась, – Тем более, сегодня все в сборе…

– Нет! – снова заверещал Миленок. Вообще-то он был человеком спокойным, и даже частенько выглядел вальяжно-галантно. Что с наместником учредителей случилось сегодня, оставалось только гадать.

– Хорошо, – Палюрич понял, что изменить уже ничего не сможет, – Кто останется?

– Два человека. Не больше! Кассир и консультант. Этого должно быть вполне достаточно.

– А охранник?

– Но сегодня же еще нет охранника?

– О, – вдруг включился в разговор Жэка, – Давайте я останусь сегодня за охранника. Как раз вчерашнее отработаю.

Миленок с сомнением покачал головой, но деваться было некуда. В результате долгих прений порешили, что останутся Игорь с Жэкой и… Вера. Девушка сама предложила свою кандидатуру в качестве кассира. Конечно, Палюрич отказал. Пускать девушку в ночное дежурство – само по себе свинство, а уж пускать нового работника к кассе – так тем более. Но, как ни странно, Милёнку идея оставить Веру понравилась необычайно. А может, ему просто понравилась сама Вера, и теперь он готов был удовлетворить любую её просьбу. Кто знает?

До полуночи, помимо дежурных, в зале собирался восседать сам Миленок, дабы проконтролировать процесс отбытия всех лишних и умение работать с ночными клиентами у оставшихся. Это было уже грустно. Присутствие начальства сковывало и создавало напряженную обстановку. Полуночи ждали с нетерпением.

Клиентов не было совсем: публика еще не привыкла, что «Пробел» работает и по ночам. Игорь сидел за дальним компьютером и ничего не делал. Удобное, надо заметить, место. От всего остального зала этот комп отделялся большим пальмообразным растением, которое еще на открытие «Пробела» притащила откуда-то обожающая украшать помещения Галина. Теперь получалось, что человек, работающий за дальним компьютером, практически скрыт от остальных посетителей зала, зато сам, при этом, может наблюдать за всеми их передвижениями. От скуки Игорь решил воспользоваться свойствами этого места, пристально наблюдая за перемещениями Миленка. Тот никак не хотел сидеть на одном месте, все время пересаживаясь и запуская на разных рабочих местах всевозможные программы. Может, проверял ресурсы техники, а может, и просто баловался. Кто его разберет? Жэка, всерьез озаботившись ролью охранника, восседал на табуретке у входа и читал какой-то журнал. Вера что-то делала в Анютином компьютере за стойкой. Наверное, снова рисовала пришедшие вдруг в воображение макеты визиток. Переговариваться при Миленке не хотелось. Игорь уже трижды выругал себя за то, что пошел на это дурацкое первое дежурство. Первый блин, как известно, никогда без присмотра начальства не обходится…

Тут на экране монитора самопроизвольно появилось сообщение. Игорь вздрогнул.

«Привет!»

Сообщение было послано по системе внутренней связи с компьютера, за которым сейчас работала Вера. Игорь быстро справился с нахлынувшим вдруг на каждую клетку порывом радости и деловито оглянулся. Вера, как ни в чем не бывало, смотрела в свой монитор. Лицо её не выражало никаких эмоций. Но Игорь уже научился распознавать оттенки этой конспираторши. Лукавые огоньки где-то в глубине Вериных глаз и чуть заметное напряжение губ, сдерживающее рвущуюся на волю улыбку, не укрылись от внимания Игоря.

«Смотрю на тебя и пытаюсь понять по твоему выражению лица, означает ли этот привет наше перемирие», – быстро выстучал на клавиатуре Игорь.

«Да», – ответ пришел через несколько секунд, следом посыпались короткие фразы объяснения:

«Хочу извиниться. Ты ведь на самом деле просто шел на работу. У меня просто нервы не в порядке.»

«Это и так понятно», – отвечал Игорь, – «Меня волнует другое. Я ведь просил тебя ни о чем, связанным со мной, не просить нашего зам.редактора. Ты же обещала не вмешиваться?!»

Игорь точно помнил, что никакого обещания Вера не давала, но для пущего оправдания правомочности своей безграничной обиды, слегка приукрасил ситуацию. Вера не отвечала довольно долго. То ли думала над ответом, то ли просто медленно набирала.