Муки ревности

Год спустя

— Олли, у меня замечательные новости. Олли, ты слышишь меня? Олли! Да оставь же ты его в покое хоть на минуту и посмотри на меня!

Оливия на мгновение перестала щекотать малюсенькую розовую пятку и, слегка повернув голову, покосилась на Дуэйна.

— Ну, что еще у тебя?

— Ты можешь положить его в кроватку и посидеть со мной? — притворно раздраженным голосом спросил он.

Оливия посмотрела на крошечного трехмесячного малыша, потом на мужа и решилась на компромисс — завернула младенца в махровое полотенце, взяла на руки и вместе с ним подошла к креслу мужа.

— Ну, разве он не чудо? — спросила она, присаживаясь на подлокотник и попеременно целуя обе рыжие головы — большую и маленькую.

— Естественно, чудо. Ведь он — мой сын, — счастливо засмеялся Дуэйн.

Оливия улыбнулась и подставила мужу губы.

— Ну, что там у тебя за новости?

— Я получил письмо от издателя. Мой роман стал бестселлером в первую же неделю. Представляешь?

— Да что ты? — изумилась она. — Не представляю, конечно. Ты же категорически отказываешься показывать мне его.

— Потому что готовил тебе сюрприз. Вот, держи. — Он забрал у нее ребенка и протянул пакет.

Оливия нетерпеливо разорвала его, достала пахнущий типографской краской томик и взяла его с трепетом и благоговением — так же, как в первый раз приняла на руки их сына. Открыла обложку и на первой странице прочла:

Она подняла на мужа глаза, полные слез благодарности и любви, и растроганно прошептала:

— О, Дуэйн… Спасибо, мой любимый.

— Это тебе спасибо, — прошептал он в ответ, целуя ее так же страстно, как и в самый первый раз. Потом полушутливо добавил: — Обещаю, что следующее будет длиннее.

— Длиннее? — удивилась она.

— Угу. «Тебе, моя любимая Оливия. За то, что подарила мне сына»…

Она счастливо рассмеялась, а маленький Майки, почувствовавший, что ему достается не все ее внимание, возмущенно заревел.

— Не знаю, как мы с таким скандалистом поедем, — качая головой, заметил Дуэйн.

— Поедем? Куда это мы должны ехать? — удивилась Оливия.

— Рекламное турне. По пяти городам. Нью-Йорк, Бостон, Чикаго, Лос-Анджелес, Даллас. Через две недели.

Она задумчиво посмотрела на мужа, потом на сына и снова на мужа. Потом решилась:

— Поезжай один, Дуэйн. А мы с Майки будем ждать тебя дома.

— Но как же… — Он совершенно растерялся от неожиданности. А потом вдруг улыбнулся. — Ты уверена?

— Да… Абсолютно уверена. В тебе и в нас, но, главным образом, в себе самой.

Она импульсивно вскочила, кинулась в соседнюю комнату, вернулась с картиной, первой, что закончила после рождения Майки, которой муж восхищался не далее, как сегодня утром, и решительно написала на обороте: