Мулланур Вахитов

Детство и юность Мулланура

На левом берегу реки Сылвы в городе Кунгуре, почти в центре, расположен красивый двухэтажный домик с мезонином. В этом доме, вокруг которого до сих пор стоят нарядные березы и сосны, в конце XIX века жил торговец Гарей Вахитов.

Семья у Гарея была большая. Четыре неженатых сына и дочь. Торговые дела сильно хромали. Посоветовавшись со своей женой Хаят, старик решил женить старшего сына Муллазяна.

В жены ему выбрали 16-летнюю девушку Уммугульсум. Брачные узы закрепили по религиозному мусульманскому обычаю. В дом пригласили гостей. Мулла прочитал никах[2] напутствовал молодых, пожелал им счастья, долгих лет жизни.

Через год, 22 августа 1885 года, у Муллазяна и Уммугульсум родился сын. Спросили, какое дать имя ребенку. Старик Гарей в честь своего старшего брата, умершего в возрасте полутора лет, назвал внука Муллануром.

Ребенок родился очень слабым. Поэтому семью Муллазяна решили отправить в башкирскую деревню Казаево (Кыласовской волости), где у Гарея была своя мельница.

Свежий деревенский воздух благотворно влиял на здоровье малыша. Мулланур целыми днями находился на улице, играя с крестьянскими ребятишками.

С малолетства он видел страдания, которые так щедро были отпущены на долю крестьянской бедноты царской России. Много времени Мулланур проводил на мельнице. Там он слушал интересные сказки, грустные народные песни. В них рассказывалось о человеке добром и недобром, о людях, которые, не жалея себя, совершали большие подвиги во имя счастья других. Здесь Мулланур многое услышал о несправедливости, которая существовала в мире. Мулланур видел, какие разные люди приезжают на мельницу: одни — их было меньшинство — раскормленные, довольные собой, другие — тощие, изможденные, в жалких изодранных армяках. Тут же, на мельнице, бедняки нанимались работать к богатеям. Все это влияло на формирование сознания ребенка. Мулланур часами просиживал на берегу речки Бабки и раздумывал о жизни. Он с малых лет начинает мыслить самостоятельно.

Уммугульсум все свои силы отдавала воспитанию единственного сына. Отец Мулланура не мог уделить много внимания воспитанию сына. Работая коммивояжером у отца, а позже в перевалочной торговой базе купца Губкина, он часто бывал в разъездах. Нередко на мельницу приезжал старик Гарей. Каждый раз привозил он с собой своего младшего сына Набиуллу. Мулланур быстро сдружился с Набиуллой. Они вместе лазали по деревьям, играли в лесу, купались в речке.

Когда Муллануру исполнилось 9 лет, семья переехала в Кунгур. Мальчика отдают учиться в городское училище. Через год в это же училище поступает Набиулла.

Изо дня в день дела старика Гарея становились все хуже. Он был вынужден расстаться с мельницей. Дети не могли помочь старику. У Гарея начались разногласия с третьим сыном, Габдуллой, который работал у него приказчиком. Габдулла стал противником отца. Он начал оказывать все большее влияние на младшего брата Набиуллу и на племянника Мулланура. Габдулла был начитанным человеком. В споре с отцом он всегда становился на сторону бедных, обездоленных людей. Габдулла часто приводил домой каких-то молодых людей, устраивал читки запрещенной литературы[3].

Мулланур и Набиулла с восхищением смотрели на Г'абдуллу, во всем старались подражать ему.

Обстоятельства заставили отца Мулланура искать другую работу. Как хорошего специалиста по чайной торговле, его пригласили в чайно-торговую фирму Кузнецова в Казань. И он вместе с семьей летом 1899 года покинул Кунгур.

…Величавые екатерининские березы вдоль Сибирского тракта шелестят листьями. Они как будто шепчут: «До свидания, до свидания, ребятки». На легком тарантасе сидят два подростка. Это Мулланур и Набиулла. За кучера сидит дядя Габдулла и тихонько мурлычет какую-то мелодию. Он везет их в Пермь.

Родители Мулланура уехали в Пермь еще накануне — они должны были сдать багаж и купить билеты на пароход.

Провожать отъезжающих на пристань пришли многие родственники. Прогудел последний гудок. Мулланур давно уже стоял на верхней палубе. Свежий камский ветерок щекотал лицо. Мулланур смотрел на берег, па большую толпу людей в лаптях и рваных лохмотьях. Ему вспомнились слова дяди Габдуллы: «Не всегда будет такое положение. Все равно взорвется терпение народа».