Мультикласс. Том I

Глава 11

Путешествие по оцивиленным локациям в обход поселков вышло достаточно бедным на события. Погоню по наши души, к счастью, ещё не снарядили, големов же, пользуясь амулетом, мы старались обходить. Всё же, клановые угодья, и по глупому попасться, охотясь в них без лицензии, было бы крайне досадно. Даже проверку гипотезы насчёт множителя на опыт пришлось отложить.

Однако, всё это отнюдь не означало, что дорога получилась скучной. Можно сказать, что в ней я весьма приятно провёл время. Мы много о чём побеседовали как с Локрином, так и с Кайарой, и оба произвели на меня впечатление людей неглупых, приятных и интересных, хоть и очень по-разному. А кроме того, вокруг было на что посмотреть.

Многие соседние локации на самом деле находились не так уж близко друг от друга, и ландшафт после очередного прохода через портал менялся порой разительно. Из осеннего леса мы перенеслись в степь, что будто вся была как на ладони, от одного портала до другого. Из степи — в поросшую можжевельником долину, почти со всех сторон отрезанную от границ локации отвесными скалами. Затем мимоходом, буквально одной локацией, зацепили засушливое горное плато с редкими деревцами, ютившимися среди вздыбившихся как попало камней. После него же ландшафт стал уже стабильным, чем-то сильно напоминающим средиземноморский, если не считать отсутствия собственно моря. Таковым он уже и оставался, пока мы не добрались до восточных врат Ауренны.

Вообще, слово «врата» для того, что предстало перед нами, виделось сильным преуменьшением. Скорее это был небольшой, но вполне себе полноценный замок о четырёх угловых башнях и без донжона, примостившийся у самой туманной стены. Вокруг же него расположился палаточный городок, размеры которого заставляли задуматься не то о стоянке кочевой орды, не то о фестивале хиппи. Или об очереди за новой моделью культового гаджета, что сразу пробудило в моей памяти ряд не слишком приятных воспоминаний.

— Там же портал, да? — спросил я у Каи, желая не столько это уточнить, сколько поделиться опасениями. — Мы, получается, через сколько дней пройти сможем?

— Через несколько часов, — успокоила меня моя незримая спутница, — не на ближайшее открытие, так на следующее за ним. Это купцов с повозками только на закате пропустят, и далеко не все успеют, а пешком пройти без ограничений можно.

И в самом деле, подойдя ближе, я заметил, что буквально на каждую палатку приходился хотя бы один хорошо загруженный возок, тогда как людей в этом циклопическом лагере присутствовал только необходимый минимум: возницы, охранники и совсем немного торговцев-подмастерий, оставленных при товаре не то за провинность, не то в порядке дедовщины. Остальные же, надо понимать, здесь особо не задерживались, предпочитая при первой возможности переместиться в город, такой комфортный и полный соблазнов.

Ворота замка, разумеется, охранялись — возле них скучал примерно десяток вооружённых молодцев в стёганках гербовых цветов «Железной руки», но без эмблем, положенных лишь тем, кого угораздило родится с каким-либо классом. Впрочем, простолюдины угадывались в них и без учёта подобных деталей. Пусть в Корреге я успел провести совсем немного времени, сильно всматриваться, чтобы начать замечать такие вещи, там и не требовалось. И дело было даже не в снаряжении, хотя, такие простецкие шишаки и копья даже самый начинающий авантюрист сменил бы на что-то более статусное буквально после первой же охоты. Одарённые просто иначе себя держали. Более открыто, расслабленно, что-ли, в общем, по-нормальному, если подходить к ним с моими иномирянскими мерками. Простой люд здесь был иным: постоянно сосредоточенным, непрерывно оценивающим окружение и ситуацию, и при этом — очень старающимся попусту не отсвечивать. По ним явно была видна привычка и к общим опасностям этого мира, и к перепадам настроения высшей касты, воспринимаемым, похоже, как что-то вроде природного явления, на которое бесполезно обижаться и с которым нет толку бороться, можно лишь подстроиться. А там уже — или не связываться, или попытаться что-то получить. Главное только не перепутать, когда что подойдёт. И вот этот стереотип поведения прикидывающегося ветошью локатора в стражниках сквозил очень конкретно. Но, как бы там ни было, к порталу они нас пропустили свободно.

По другую сторону портал также был укреплён, и вторая крепость даже выглядела похоже — за тем исключением, что она была как будто вывернута наизнанку. То есть, бойницами, рвом и подъёмным мостом внутрь. Это, признаться, сходу шокировало и настораживало, заставляло сжаться, так, как будто из-за каждого зубца был лично на тебя нацелен арбалет, и жить тебе теперь ровно столько, сколько ты будешь казаться безобидным для незнакомых и, возможно, очень нервных и недоверчивых стрелков. Потом приходили мысли о предельной логичности и некоторой даже остроумности подобного фортификационного выверта. Но то потом, и ложились они всё едино на уже оформившееся первое впечатление.

— Максим, — вдруг сказала мне Кая. — Сейчас соберись и приготовься. Ты должен быть абсолютно невозмутимым. Если ты будешь глазеть по сторонам, или позволишь себе изумлённые вопли, то всё, что ты наврал Локрину, тут же развалится. Веди себя так, как будто всё это уже не раз видел. Это будет сложно, но ты должен постараться.

— Я не соврал ему ни единым словом, — обиженно ответил я. — А за то, как он это понял, я не в ответе. Но за предупреждение спасибо. Что, такой впечатляющий вид?

Кая промолчала. Смысл было что-либо говорить, если вскоре я должен был всё увидеть своими глазами?

И не могу не заметить — предупреждение Каи оказалось совсем не лишним. Мне пришлось прямо до боли стиснуть зубы, чтобы обойтись без восхищённых эпитетов.

Ауренна располагалась в широкой долине, начинавшейся от склона горы, на котором мы сейчас находились, и заканчивавшейся где-то за чертой туманной завесы. Или, вернее сказать, в двух долинах, разделённых пересекавшим город посередине невысоким скалистым хребтом, высшую точку которого увенчивал белокаменный замок с высокими восьмигранными башнями. Прямо из-под фундамента твердыни, уж не знаю, как это получалось геологически и архитектурно, с отвесного утёса низвергался водопад, на дне долины растекавшийся заключённым в каменную набережную округлым озером. В стороне от замка на тех же скалах, но чуть ниже и ближе к краю локации, располагалась вторая доминанта: основательное квадратное здание с невысоким обширным куполом, напоминавшее собор в византийском стиле. И, наконец, по другую сторону от замка, на отдельной плоской возвышенности, соединённой с остальным хребтом мостом на высоких каменных опорах, утопали в зелени особняки, размерами и роскошью вполне себе стремившиеся в статус дворцов, и лишь немного до него не дотягивавшие. И тем удивительнее, что на их фоне дома нижнего города отнюдь не смотрелись зарослями сорняков у границ цветущего сада. Город в целом выглядел весьма ухоженным, прямо-таки почти утопией.

Кроме одного района, почему-то вынесенного за стену, в иных местах оберегавшую честных бюргеров от случайного захода в туман. Подобное исключение необратимо смешало акценты и заставляло задуматься, не просится ли к здешней почти-утопичности префикс «анти-».

— Да, — сказал Локрин, перехватив мой взгляд и истолковав его по-своему, — в Застенок нам и надо. Но не сразу, часть мы сперва попробуем сбыть по нормальной цене.

Сказано — сделано. Правда, лавки, в обилии расположенные вдоль змеившейся вниз по склону улицы, мы проигнорировали, несмотря на все усилия настойчиво зазывавших нас торговцев. Как не сговариваясь пояснили оба моих спутника, это была ловушка для нетерпеливых, тех, кому горело как можно скорее обменять добычу на деньги, дабы последние незамедлительно просадить. Как это сказывалось на расценках, догадаться было нетрудно — они здесь приближались к откровенному надувательству. Впечатляющих размеров рыночную площадь, вызывавшую немного больше доверия, мы также прошли, не задерживаясь. И лишь немного в стороне от делового сердца Ауренны, уже в ремесленном квартале, Локрин всё же счёл нужным посетить несколько мест и слегка разгрузить наши рюкзаки.

— Смотрю, ты здесь ориентируешься, — заметил я. — Места нужные знаешь.

— Что-то знаю, — налётчик пожал плечами. — Но не так, чтобы ориентируюсь. Просто это везде одинаково. Мастеровые охотно заплатят за сердечники побольше, ведь всё равно выйдет дешевле, чем с наценкой от торгашей.

— Почему же тогда не все так делают? — удивился я. В моём представлении, настолько примитивная прибыльная схема должна была давно стать общим местом.

— Сам знаешь, почему, — Локрин усмехнулся. — Обиженная торговая гильдия — это неприятно. Но мы здесь ненадолго, так что можно.

Я многозначительно покивал, сделав вид, что понимаю, о чём речь. Не то, правда, чтобы здесь был какой-то бином Ньютона — возможностей предельно вежливо напакостить портящим бизнес авантюристам у плюс-минус сообразительного дельца должно было быть выше крыши. Однако, детали мне ещё были непонятны. И их, наверное, полезно было на будущее прояснить — позже, при несколько более удобных обстоятельствах.

— И много ты их собираешься обойти? — задал я другой возникший у меня вопрос.

— Не особо, — ответил Локрин. — Большими партиями они не берут, а слишком частить — это мы внимание к себе привлечём. Да и вообще, нам бы заселиться сначала.

Идея была, безусловно, здравая, даже прямо удивительно было, почему после долгого пути мы с неё не начали. Не было ли перебором изображать из себя поиздержавшихся приключаг, если деньги у нас ещё с Коррега были? Впрочем, вслух я этого не произнёс, предположив, что мой компаньон хотя бы примерно представляет, что делает.

Забегая вперёд, замечу, что Локрин всё представлял и делал правильно. А то, что этого оказалось недостаточно, если подумать, не его вина. Как и несправедливо было бы пенять на то, что для нашего проживания он выбрал тихий и безлюдный по причине убогости постоялый двор у самого Застенка. Для того контекста, в котором мы находились, это решение выглядело вполне логичным. Вот только оно и создало проблемы.

Спасли меня две вещи.

Первая — что мы немного засиделись в общем зале у едва тлевшего очага, обсуждая под кувшин здешнего жиденького пива наши дальнейшие планы. Не случись этого, передо мной бы в полный рост замаячила перспектива быть бесславно зарезанным во сне.

А вторая — что возникший будто из ниоткуда за моей спиной убийца ударил не сразу, а сперва схватил меня за подбородок, чтобы было сподручнее всадить кинжал мне в горло. Я на чистом рефлексе отмахнулся кулаком через плечо, с перепугу вложив в удар навык, и хватка тут же ослабла, позволив мне вскочить, развернуться и добавить нападавшему в физиономию, которую я толком и не разглядел — слишком уж быстро незадачливый горлорез укатился в темноту. За спиной коротко лязгнули столкнувшиеся клинки, намекая на то, что Локрин тоже не дал застать себя врасплох. Сделав из этого вывод, что у моего товарища всё под контролем, я переместился в сторону, уходя с возможного направления следующей атаки. Однако, обернувшись к очагу, не увидел возле него ни Локрина, ни нападавших, и от удивления на секунду застыл.

— Шевелись! — вдруг воскликнула Кая, и от её крика, пусть и мысленного, я инстинктивно пригнулся. Очень, замечу, удачно — там, где только что была моя шея, тут же просвистел короткий серповидный клинок. Нападавший тут же исчез, и мой ответный удар ушёл в пустоту. Зато дал о себе знать один из его товарищей, и тут бы мне несдобровать, не возникни между нами Локрин, отбивший удар и тут же снова ушедший в тень. Когда же я опять переместился, показался третий, ткнувший коротким узким мечом туда, где я только что был. Не желая и дальше испытывать свою везучесть, я перенёсся в угол, показавшийся мне самым тёмным, и замер, вжавшись в него спиной. Теперь ко мне, по крайней мере, нельзя было подойти незаметно. Перед атакой же, насколько я успел заметить, и Локрин, и эти ассасины недоделанные из теней всегда выходили, что давало шансы вовремя их заметить. Новой атаки, впрочем, не последовало. И, поразмыслив, я понял, что было этому причиной.

Точнее, не «что», а «кто». Локрин. Он тоже был в тенях, и о его местоположении трио убийц могло только догадываться. Догадки же эти легко приводили к соображению, что попытка нападения на меня может быть чревата не только перспективой словить кулаком по чему-то чувствительному, но и прямо-таки гарантией быть порубленными со спины.

Получался пат. Я не мог покинуть сравнительно безопасный угол, ведь тогда меня бы тут же атаковали. Убийцы не могли ни напасть на меня, ни уйти восвояси — двери и ставни были закрыты, а чтобы отворить их, потребовалось бы показаться из теней, что моментально привело бы уже к моей атаке. Оставалось только ждать, причём, непонятно, чего именно.

— Кажется, время посовещаться, — мысленно произнёс я. — Скажи, что бы легендарная Молниеносная Кайара сделала в такой ситуации?

— В такой ситуации я была бы серьёзнее, — с укором ответила Молниеносная. — И, наверное, телепортировалась бы к кому-то из соратников. Но это не совсем такая ситуация, как у нас, ты не глава клана.

— Ну, извини, — саркастично заметил я. — Пока что-то не сподобился, отстаю от графика.

— Да я не это имела в виду! — вспыхнула Кая. — Думаю я. Что бы я делала на их месте — могу рассказать хоть сейчас. Что делать тебе — вопрос иной.

— Придумать тактику этим уродам я и сам могу. Мне бы… — внезапно пришедшая в голову идея заставила меня остановиться на полуслове. — Точно! Кая, ты умница. Прости, что временами с тобой препираюсь, ты лучше всех, и я тебя на самом деле обожаю до глубины души.

— Я польщена, — в мыслеголосе паладинши и бывшей главы клана отчётливо засквозило смущение. — Но с чего это вдруг?

Я подробно, с экскурсом в психологию и немного китайскую философию, всё объяснил. И получил в ответ рекомендацию впредь поменьше трепаться и быстрее переходить к сути. А кроме неё — осторожное предположение, что это может сработать.

Моя идея сводилась к тому, что если не знаешь, что делать — не делай ничего. Просто наблюдай за потоком событий, высматривая в нём плывущий мимо труп врага. Варианты действий которого, в отличие от своих собственных, я вполне мог себе вообразить.

Главное, что им было нужно — выманить меня из угла. Сделать это можно было только на живца, и никак иначе. Так что мне оставалось дождаться, пока кто-нибудь из убийц решится стать приманкой. И я дождался.

Это оказался тип с ятаганом, попытавшийся открыть дверь и из-за этого лишившийся невидимости. На что я тут же среагировал, переместившись к нему и занеся кулак. Не дожидаясь, пока я начну его бить, ассасин исчез, полагая, наверное, что тем самым захлопывает расставленную ловушку. Для меня, однако, это был сигнал, что план сработал. Резко развернувшись, я обрушил серию быстрых ударов просто в пространство, не целясь, а лишь предполагая, что противник окажется именно здесь. Предполагал я, как оказалось, правильно. А также верно угадал, что за его спиной, пытаясь меня спасти, тут же материализуется Локрин. В тылу которого, в свою очередь, выйдет из теней третий убийца. К нему я и переместился, сходу уложив гада ударом в корпус. И, обернувшись, обнаружил, что мой товарищ сделал для меня примерно то же самое, заколов пытавшегося за мной поспеть ятаганщика. Переглянувшись с Локрином, мы встали в уже становящуюся нашей фишкой позицию спиной к спине, и какое-то время помолчали, ожидая, не проявит ли себя кто-нибудь, прежде не замеченный. Такого, однако, не нашлось, и после того, как мы проверки ради сломали нашу формацию, убить нас никто не попытался. Всё было кончено.

— Хоть одного достал, — заметил Локрин, когда мы наконец позволили себе расслабиться. — И снова против трёх твоих. У нас появляется традиция?

— Совпадение, — я смутился. На самом деле, про ятаганщика я забыл, и мой друг сильно меня выручил, успев его перехватить. — Лучше скажи мне вот что: ты этих уродов знаешь? Что они на нас набросились?

— Уродов я знаю предостаточно, — Локрин вздохнул, — но этих вижу впервые. Зато у меня есть мысль, кто может быть в курсе.

— У тебя здесь где-то сведущий знакомый? — спросил я.

— Нет! — налётчик засмеялся. — Это было бы очень неплохо, но нет. Я про хозяина говорю. Дверь-то заперта, видишь? Значит, всё произошло с его ведома. И он может рассказать, кто именно его об этом попросил.

— Может и может, — с сомнением сказал я. — Но будет ли?

— Конечно, — заверил меня Локрин. — Если мы будем достаточно убедительны.

Что же, за это я уже не опасался. После того, что я только что пережил, я чувствовал в себе готовность быть крайне убедительным.