Мультикласс. Том I

Глава 8

План Локрина держался на трёх чёрных китах в темнющем океане, в котором оных китов, вполне возможно, ещё и вовсе не было. То есть, они вполне могли там оказаться, если рассуждали в точности так, как себе это представлял хитроумный налётчик, но заранее удостовериться, насколько оно соответствовало действительности, было нельзя.

Первым китом, то есть, предположением, было то, что две группы големов, блокировавшие выход из подземелья и зал с ядром соответственно, вряд ли двинутся в силах тяжких по наши души. Время играло на них, ведь, в отличие от нас, спать или есть им было не нужно, а проскочить незамеченными мы никак не могли. Так что даже наоборот, начав массово прочёсывать данж, бидоны тем самым подарили бы нам шанс вырваться.

Под вторым номером шла мысль, что собственное благополучие для ядра имеет достаточно высокий приоритет. Конечно, глупо было бы очеловечивать магический искусственный интеллект, приписывая ему переживания за целостность своей шкуры, но смысл в принципе был тот же.

Наконец, третьим китом был лично я. Точнее, мои предполагаемые способности к пространственному мышлению, которые должны были позволить мне выстроить голове топографию части данжа, потратив на это строго ограниченное время. Впрочем, у меня была подсказка — будучи в одной группе с Локрином, я точно знал, где он находится, а отсюда уже было не так трудно мысленно достроить общую картину.

И согласно ей я сейчас находился аккурат над ядром подземелья, отделённый от него лишь каменным перекрытием и метром-другим свободного пространства. Там, где мне сейчас быть и следовало — по крайней мере, по плану, в более глобальном смысле у меня на этот счёт некоторые сомнения всё же присутствовали. Они, впрочем, здесь и сейчас значения не имели. Как-никак, у меня было очень важное дело, пусть внешне и отдававшее преизрядной дуркой.

Времени на детальное изучение выщербленного временем пола третьего уровня у меня особо не было, так что, решив, что вот эта вот точка на стыке двух каменных плит вполне себе подойдёт, я взялся за дело. То есть, от всей души врезал по полу самым пробойным из своих навыков. В воздух поднялись и эффектным кольцом разлетелись в стороны клубы вековой пыли, однако, кроме этого анимешного спецэффекта никакого осмысленного результата на полу не проявилось. Его и не ожидалось, собственно — очевидно было, что если уж подземная конструкция, далеко не сводящаяся тупо к погребу, в относительной сохранности простояла века, то строили её явно на совесть. Уж явно не так, чтобы мимохожий пассажир, пусть и с навыками, мог бы здесь всё запросто разломать. Так что, не мучаясь лишней рефлексией, я продолжил бить, постепенно наращивая темп. Как водится, упорство без награды не осталось, и вскоре на полу появились первые трещины. А уровнем ниже, на что мне очень хотелось надеяться, с потолка посыпались крошки. Что, собственно, и было моей основной целью. Не производить же здесь и в самом деле перепланировку? Это было бы как минимум против здравого смысла.

Вот только «здравый смысл» — это понятие человеческое, производное от интеллекта естественного, произраставшего в социуме. А для интеллекта искусственного, социума себе подобных в глаза не видавшего, всё иначе. Пусть он даже вместо электронных компонент на всякой паранормальная ерунде собран, назначение-то сходное, значит, и логика похожа. А она здесь была проста: есть угроза — надо устранить. Или, если конкретнее: какой-то дурак ломится сверху — надо отправить к нему делегацию, чтобы раз и навсегда отучить безобразничать.

Локрин рассчитывал именно на это. Если называть вещи своими именами — на отвлекающий манёвр, который заставил бы големов придти в движение, тем самым ослабив защищавшую ядро группировку. Дальнейшее же зависело от того, сколько бидонов покинет строй. Это если не считать вопроса, поведётся ли магический мозг на такое в принципе. А для того, чтобы это сработало, несанкционированный демонтаж требовалось изобразить очень натуралистично, не филоня и не жалея сил.

Вот я их и не жалел, так что спустя некоторое время и одну склянку с зельем в полу образовался-таки симпатичный кратер, покрытый изнутри сеточкой разнокалиберных трещин. Если не знать, сколько сил мне пришлось на него потратить, можно было даже назвать это неплохим результатом. Ну, то есть, если представить, что я и впрямь собирался проломить пол.

Впрочем, вскоре стал очевиден и промежуточный успех в достижении основной цели. Вестницей же его стала, как легко догадаться, Кая, сообщившая, что к нам идут.

— Отлично! — обрадовался я, наконец отрываясь от своего занятия. — Сколько и откуда?

— Нам хватит, — тон Кайары вдруг сделался мрачным. — И если вкратце, то отовсюду. Нас отрезали.

Где-то с секунду я молча постоял, переваривая услышанное, затем издал сдавленное междометие, созвучное с одним из обозначений продажного человека — и вновь принялся лупить по полу, удвоив и темп, и силу.

— Серьёзно? — удивилась Кая. Я не ответил — как бы, занят был, и настолько что даже думать было особо некогда. Но так — да, это было серьёзно. Я просто из всех вариантов выбрал тот, в котором шансы на выживание не были нулевыми.

Очень скоро однообразная долбёжка стала мне надоедать, да и руки, даже с поправкой на навык, уже несколько подустали. И тогда я заорал. Чисто чтобы накрутить себя психологически, поскольку останавливаться сейчас уж точно было нельзя. Не к месту мелькнула мысль, что теперь я уж точно выгляжу, как анимешный персонаж — но надолго она не задержалась, будучи вытесненной всё тем же ором. Своих рук я почти не видел, каменные осколки летели во все стороны, будто шрапнель. Сознание моё при этом было пустым, как кухонный разговор о политике, и лишь изредка в него прорывались предупреждающие окрики Каи, что враги уже близко, уже в одном зале с нами, уже заносят оружие…

Пол не выдержал, когда я боковым зрением уже видел ноги стоящего рядом голема. Уж не знаю, как это вышло — или у меня на стрессе случился прилив сил, или мне невероятно повезло угодить в какой-то пропущенный строителями дефект. Как бы там ни было, я провалился, и, мгновение побыв в невесомости, грохнулся на точно такой же каменный пол, что только что был мной изувечен. Да ещё и сверху камнем по плечу получил, прямо как будто при падении недостаточно ударился. Это я, впрочем, несправедлив — камень мог оказаться не один, кроме того, он мог угодить мне по голове или по позвоночнику. С фатальными, разумеется, последствиями, прямо как у бидонов вокруг меня, как раз камнепадом и побитых. В общем, мне ещё повезло, грех было жаловаться. Правда, конкретно в тот момент на все эти разумные умозаключения мне было решительно наплевать.

Вот до чего мне дело было в достаточной степени, чтобы отвлечься от жалости к себе, так это до окружающей обстановки. А то как-то обидно было бы, спасшись от одной напасти, тут же быть мимоходом зарезанным. Движимый такими вот мотивами, я наскоро оглянулся.

С первого взгляда было ясно, что хотя бы комнатой я не ошибся. Ядро было здесь. Оно левитировало на вершине приземистой уменьшенной копии зиккурата в ореоле каких-то мистических энергий и щедро источало мягкий зеленоватый свет. Кстати, я изначально ожидал, что оно будет всё же покрупнее теннисного мяча. Но и разочарования на этот счёт не испытал, мелкое — ну и пусть, тем проще стащить. Что, стоило заметить, сейчас было особенно актуально. Ядро не было здесь единственным источником света. По ту сторону зиккурата травянистое сияние было щедро разбавлено уже знакомым мне рыжим пламенем от зажигательного болта. И там же в обилии суетились големы, меж которых то и дело возникала фигура в плаще, лихо размахивавшая полуторником.

Со всей очевидностью, план сработал далеко не в полной мере, и прорваться к ядру Локрин так и не успел. Поправка: и не успевал. Как бы здорово он не отбивался, големы всё же довольно успешно оттесняли его подальше от своего начальства, и предпосылок к изменению такой динамики я навскидку не обнаружил. Кроме одной, которой сам же и являлся. Потому я собрался было включить форсаж по направлению к ядру…

И не смог. Только что исполненный акт вандализма не прошёл для меня даром, так что теперь я был на нуле. Причём, неслабо побитый и посреди сражения. Последнее тут же проявилось, когда лишь своевременный предупреждающий крик Кайары позволил мне с грехом пополам увернуться от падавшего сверху клинка.

Откатившись в сторону, я подхватил с пола меч придавленного камнем голема и вскочил на ноги. От кулаков сейчас особого толку не было, а в фехтовании я хотя бы успел немного поупражняться, прежде чем открыл в себе класс. Эта практика меня и выручила, когда бидон попробовал достать меня вторым ударом, но напоролся на вполне качественно поставленный блок. После которого я, решив не закапывать себя в глухой обороне, от локтя рубанул наискось. И даже сам удивился, когда удар прошёл. Но тут проявилась разница между битьём конструктов с навыками и без оных. Человеку после такого добавки уже явно бы не потребовалось, однако, голем лишь отшатнулся, отделавшись глубокой, но не летальной царапиной на корпусе. Следующий же мой удар металлическая сволочь уже вполне успешно отразила.

Досадно было до жути. Но отвлекаться на свои печали я сейчас попросту не имел права, и потому обрушил на голема серию быстрых ударов, стремясь не столько достать его, сколько помешать ударить в ответ. Это мне, в целом, удалось, не иначе, этот бидон со мной свалился и головой ударился. Только я был явно не в том состоянии, чтобы долго вывозить настолько интенсивную рубку, так что очень скоро мои руки начали деревенеть.

— Слева в голову, — вдруг подсказала мне Кая. — Сейчас!

Я с готовностью повиновался, хоть для этого из того положения, в котором я был, мне и пришлось особо хитро вывернуться. Но оно того стоило — удар снова прошёл. И снова голем отказался подыхать, лишь качнулся сильнее прежнего. Отчего я уже конкретно психанул и пинком отправил его на пол. После чего сорвал с пояса последнее зелье, зубами выдернул пробку и залпом осушил всю пробирку. Голем попробовал воспользоваться тем, что я не спешу его добивать, и, подскочив на ноги, бросился в атаку. Но было уже поздно. Выпустив из рук меч, я качнулся в сторону, уходя от выпада, и правым хуком упокоил конструкта окончательно.

Накатившее на меня состояние можно было, сильно преуменьшив, назвать эйфорическим. Мои силы снова были со мной, и от этого я ощущал себя буквально королём мира. Даже не так — я был в восторге, что выгрыз их, сам, без всяких там бонусов. Я заслужил эти силы, стал их подлинным хозяином по праву завоевателя. И теперь мне не терпелось применить их по ещё многочисленным врагам. Однако, прежде нужно было закончить одно важное дело.

Переместившись ветровой поступью на вершину зиккурата, я схватился за ядро, и, преодолев сопротивление окружавшего его поля, сдёрнул чёртов мячик с постамента. Зелёное сияние тут же угасло, и бывшие в зале големы застыли. Лишь на долю секунды, по истечению которой они снова ринулись в бой. Но теперь с координацией их атак стало совсем плохо. Её, можно сказать, больше и не было. Бестолковые бидоны просто лезли толпой, наплевав на тактику и активно мешая друг другу. Увидев это, я расхохотался. Без суеты убрал дезактивированное ядро в рюкзак. И лишь затем бросился в бой.

Даже без чуткого управления, осуществлявшегося мудрым каменным шариком, големы драться умели. Но теперь они были автономны, так что, как минимум, не могли узнать, где меня видели их товарищи. Именно потому мне удалось застать их врасплох, и, бодро орудуя кулаками, пробиться через толпу к Локрину. Тот вблизи выглядел немного помятым и сильно утомлённым. Однако, голова у него ещё варила, и подстроиться под появление союзника он смог. А дальше, извините, вышло пафосно. Мы встали спиной к спине, аки герои какого-нибудь боевика, и принялись методично перемалывать лезущие на нас вражеские орды.

Ладно, насчёт орд — это я загнул. Боеспособных големов в зале ядра на тот момент оставалась примерно дюжина. По шесть штук на брата. Или, учитывая, что из воинства бидоны стали просто толпой, по шесть ударов с каждого. Немудрено, что закончились они очень быстро. Признаюсь, мне как-то даже показалось мало. Однако, это уже была явно придурь, так что зародившегося во мне боевого маньяка я усилием воли выключил.

— Ну ты даёшь! — выдохнул Локрин. — Видал разных авантюристов, с навыками и посерьёзнее, даже намного. Но кого-то настолько отмороженного в первый раз вижу.

— Придержи комплименты, — ответил я. — Скоро ещё полезут.

Налётчик посмотрел на меня, как на идиота.

— Эй-эй! — дурачась, воскликнул он, и помахал ладонью у меня перед глазами. — Остынь, герой! Никто никуда не полезет, ты же ядро забрал!

Я смутился и у меня возникли вопросы. Задавать их Локрину, однако, не стоило — всё-таки для него я был вроде как старшим товарищем, и демонстрировать ему своё невежество к хорошим идеям явно не относилось. Тем более, что для такого у меня специальный адресат имелся.

— Кайара, подскажи, пожалуйста, — взмолился я. — Ядро ядром, но они ведь всё ещё активные? В смысле, ходят и дерутся, как раньше, только отупели малость. Или я не понимаю чего-то?

— Так они все приказы забыли, — ответила паладинша. — Сейчас просто разбредутся по подземелью, и всё. Сюда если случайно и зайдут случайно, то один-два, проблемы это не составит.

— Да, — сказал я вслух. — Это меня занесло что-то, не отошёл ещё.

— Да немудрено, — Локрин похлопал меня по плечу. — Давай теперь, что-ли, добычу соберём, что она зря валяется. И кстати, спасибо. Ты крут.

— Вот здесь согласна, — добавила Кая. — Это было сильно, и, если быть честной, одним лишь везением я это не объясню. Но, прошу, постарайся такого больше не повторять. Не доводи до ситуаций, когда это… Ох, прости. Ты совершил невероятное, а я тебя отчитываю. Так неправильно, я сожалею, что сказала это сейчас.

— Кайара… — начал было я, но она меня перебила.

— Кая. Для тебя — Кая.

Я аж сбился с мысли от удивления. Однако, затем сообразил, что разрешение так её называть Молниеносная могла дать мне просто из резко напавшего чувства вины, под влиянием порыва, и не стоило искать здесь чего-то иного. Как, впрочем, не стоило теперь и отказываться от дарованной привилегии.

— Кая, — повторил я. И обнаружил, что за посторонними мыслями умудрился забыть, что сказать хотел. — Спасибо.

— Спасибо, — добавил я вслух для Локрина. Тот молча кивнул и приступил к сбору трофеев.

Вскоре наши рюкзаки, из-за отощалости которых мы и полезли в эту авантюру, приобрели несколько более приличный вид. Я, правда, пока в душе не представлял, много ли это выйдет, если пересчитать на понятные мне блага цивилизации, вроде кружек пива или порций мяса. С одной стороны, сердечники были вроде как местным энергоносителем, на котором работало почти всё, так что и спрос на них должен был быть стабильно высоким. Но с другой, насколько я понимал в экономике, использование сердечников буквально везде могло привести и к любопытным ценам буквально на всё. В общем, для каких-то конкретных выводов нужно было сначала добраться до цивилизации и погулять там по рынку, а до тех пор вопросы местного ценообразования всё равно ни на что не влияли.

— А теперь осталось самое трудное, — вдруг сказал Локрин.

Я недоумевающе посмотрел на него. То есть, всё, через что мы прошли, было ещё не самым? Перспектива в таком случае вырисовывалась, мягко говоря, нерадостная.

— Там, — налётчик многозначительно ткнул указательным перстом в направлении потолка, — сейчас стадами бродит лёгкая добыча. Добыча посложнее нас, при этом, успела порядочно загонять. Тут уж не знаю, как ты, а я с ног уже валюсь. И это значит, что нам предстоит принять невероятно сложное решение, о котором мы в любом случае будем жалеть. Или мы упашемся до полного изнеможения, но будем богаты. Или отправимся отдыхать, что мы заслужили полностью — и подарим всё это сокровище первому же мимохожему бездельнику, который вздумает сюда забрести. В общем, куда не кинь — всюду страдания, хоть и разной природы.

Мой недоумённый взгляд сменился укоризненным. Шутки он, видите ли, шутить вздумал! Тем более — сейчас, когда нервы у меня по понятным причинам были очень душевно потрёпаны. Вопрос, впрочем, Локрин поднял правильный.

— Не возражаю, — высказала своё мнение Кая. — Сейчас риск действительно небольшой, только и впрямь устанешь сильно.

— Ну, что же, — сказал я, изображая лицом и тоном вселенскую печаль. — Меня с детства приучили прибирать за собой. Так что без вариантов, придётся доделывать дело. Пойдём, самурай, нам пора зачистить это подземелье.

— Кто? — переспросил Локрин, очевидно, не уловив отсылки.

— Не важно, — ответил я. — Это у меня тоже шутки дурацкие.