Муравьиный Бог

Глава седьмая. Обратная сторона Луны

Женьку долго держали в состоянии нирваны, и он воспринимал возвращение к реальности какими-то отдельными кусками: вот кто-то выдернул трубку из носа, вот чьё-то улыбающееся лицо — это Джоан; вот стена палаты, утыканная кнопками и экранами, солнечный луч, попавший в глаз, вкус какой-то жидкости…

Ясность осознания себя пришла утром.

Болели бок и спина, в разные части тела были вставлены всякие иголки и катетеры — и они тоже давали о себе знать. Почему-то Женьке вспомнился давний случай: как-то, ещё в Хиве, он свалился с крыши старого базара прямо под ноги прохожим. Один из них наклонился к Женьке и спросил:

— Больно?

— Больно, — простонал Женька.

— Значит жив, — улыбнулся прохожий и помог Женьке встать на ноги.

В госпитале он провёл две недели и за это время почти вернулся к нормальному состоянию. Немного побаливала спина, но, как говорили врачи, вскоре и это должно было уладиться.

Джоан приходила каждый день, и Женька уже знал приблизительно время её прихода. От скуки и однообразия ежедневности Женьку спасали разные процедуры и телевизор, а для пущего развлечения Женька путешествовал по разным этажам огромного госпиталя. Никто его не останавливал и не спрашивал: «Какого рожна тебе нужно?»

Все вокруг были заняты своим делом: кого-то везли на операцию, кому-то подавали еду, кого-то увозили в морг.

Главным занятием обслуживающего персонала было введение информации обо всём происходящем в компьютер.

Человек, привезенный в госпиталь машиной «скорой помощи», мог сколько угодно корчиться от боли в приёмном покое, но если он не «отдавал концы», то к нему не торопились — сначала нужно было проверить компьютерную информацию о страховке пациента и соблюсти другие формальности. Но если, не дай Бог, пациенту становилось совсем худо и он пытался облегчить свои страдания уходом в мир иной, то откуда что бралось! Налетала куча врачей, медсестёр, реаниматоров, втыкали в умирающего шприцы, капельницы, пропускали через пострадавшего тысячи вольт электрического тока, и бедняге просто ничего не оставалось, как вернуться к реальной необходимости выжить и заплатить за дальнейшее успешное лечение.

Посетители находили своих родственников по табличкам, висевшим при входе в каждую палату. Оказавшись однажды на самом последнем этаже, Женька обнаружил удивительную надпись на двери: «Алекс Кроу». Странное совпадение фамилии его благодетелей и какого-то бедолаги вызвало у Женьки не менее странное, нехорошее предчувствие. Особенно оно окрепло, когда Женька увидел на этом этаже… Джоан. Она закрыла за собой двери палаты Алекса Кроу и вызвала лифт.

Женька с трудом заковылял по ступенькам лестницы, но успел улечься в кровать до прихода Джоан.

— Привет, дорогой мой! — защебетала Джоан. — Твои дела идут на поправку! Скоро мы заберём тебя из госпиталя и поедем отдыхать во Флориду! Там ты увидишь настоящих крокодилов!

Она говорила что-то ещё, но Женька сделал вид, что очень устал, и Джоан вскоре отправилась в свой отель.

К дверям странной палаты Женька взлетел, словно его и не мучили боли в спине. За дверью обнаружилась большая комната с двумя кроватями, разделёнными зеленоватой шторой. На одной из коек, больше напоминавшей кресло космонавта, лежал бледный немощный юноша, лет шестнадцати на вид.

— Эй, привет! — радостно помахал он рукой. — Слава богу, хоть кто-то живой ко мне заглянул! Заходи!

— Привет, — вымолвил Женька и зашёл в комнату.

— Меня зовут Алекс Кроу, — протянул Женьке руку хозяин палаты. — Ты тоже здесь лечишься?

— Да, — присел на стул Женька, — мне тут кое-что вырезали…

— А мне, наоборот, — пришили! — улыбнулся Алекс. — Представляешь, я уже был почти на том свете. Если бы мои родители не нашли вовремя донора и мне не пересадили почку, то я бы сегодня с тобой уже не разговаривал! Правда, мне пересадили почку от какого-то туземца, и я теперь буду людоедом! Но выхода не было — у меня редкая группа крови и пришлось долго искать донора.

— Тебе повезло, — охрипшим голосом просипел Женька и покрылся холодным потом.

Он всё понял.

Женька смотрел на бледное лицо Алекса и видел в нем замечательное сходство с Ричардом и Джоан.

— А ты видел этого туземца, — тихо переспросил Женька.

— Ты что, это невозможно! Он остался где-то там, в Индии. Ему заплатили столько денег, что он теперь станет магараджей! А мне чуть позже найдут ещё одного — и тогда я, наконец-то, вернусь к нормальной жизни! Знаешь, я ведь уже больше трёх лет нахожусь неизвестно где — между жизнью и смертью.

— Ну, удачи тебе, — он крепко сжал вялую кисть Алекса и пошёл к выходу.

— Ты заходи ко мне! — помахал Алекс рукой. — А то тут можно рехнуться от скуки! Эй, сегодня «Янкис» играют с Балтимором! Ты за кого болеешь? Приходи — будем смотреть вместе!

— Зайду! — помахал Женька в ответ и, выйдя в коридорчик, столкнулся нос к носу с Ричардом Кроу.

— Что ты здесь делаешь? — лицо Ричарда перекосилось от страха.

— Я? — сдержал ком ненависти Женька. — Беседую с вашим сыном о проблемах трансплантации почек.

— Как ты попал сюда? — дёрнулся Ричард, но тут же взял себя в руки. — Я должен тебе всё объяснить, Женя.

— Мне ничего объяснять не нужно, — зло отрезал Женька, — не маленький. Вы лучше сыну своему всё объясните и успокойте его, скажите, что я нормальный человек, и что он не будет людоедом.

— Давай пойдем в твою палату, всё обсудим — протянул к нему руку Ричард, но Женька отпрянул от него.

— А может быть вы хотите у меня и вторую почку украсть? — осенило Женьку. — Только куда потом девать моё тело?

— Ты глупый и неблагодарный мальчишка, — глаза Ричарда вспыхнули недобрым огнём, и он попытался схватить Женьку за шиворот рубахи. Тут Женьке пригодились навыки, полученные в секции «самбо» и в лагере мистера Мура, — через секунду высоченный Ричард лежал на полу с заломленной за спину рукой и выл от боли.

— Идиот, — простонал он, — ты сам себя похоронил. Я мог дать тебе всё — деньги, власть, жизнь!

— Идеализм — это легкая стадия идиотизма, — произнёс неожиданно фразу Андрианова Женька и решил, что руку Ричарда нужно сломать.

Раньше его учили этому только теоретически, но на практике это оказалось делом ещё более простым. Правильно уперев ноги и проверив захват, Женька развернул тело и упал на спину. Рука Ричарда словно развернулась по оси, и тот завизжал так, как визжала циркулярная пила в нижневартовском школьном классе «по труду», но тут же умолк, потеряв сознание от болевого шока.

Женька порылся в кармане пиджака Ричарда, достал оттуда бумажник, связку ключей и бросился вниз по ступеням. Выскочив на парковку, он безошибочно определил машину, на которой приехал Кроу, — это был зелёный «Джегуар».

По улицам незнакомого города он ехал очень спокойно, чтобы не привлекать внимание полицейских. Попетляв по разным перездам и эстакадам, он оказался в самом центре Балтимора. Несколько небоскрёбов сиротливо торчали посреди необычно пустынных улиц.

Возле небольшого магазинчика Женька увидел трёх парней на видавшем виде «шевроле» и притормозил рядом с ними.

Никогда после он не мог себе ответить — почему именно этих ребят выбрал и почему поздоровался с ними на арабском.

Двое парней недоумённо переглянулись, но третий не менее удивлённо ответил Женьке:

— Эй, ты говоришь по-арабски? Откуда ты, брат?

— Это не важно, — вышел из машины Женька и протянул к незнакомцу две руки для приветствия, — тот протянул и свои руки навстречу Женьке, и он пожал их крепким рукопожатием. — Помоги мне, брат. Мне нужно срочно уехать отсюда, за мной может быть погоня.

— Кто же тебя догонит на таком «Джегуаре», — прешёл на английский парень, и его друзья ухмыльнулись шутке.

— Если он тебе нравится, — протянул парню ключи Женька, — отвези его куда-нибудь и перекрась. И кстати, — Женька достал из бумажника

Ричарда несколько кредитных карточек, — хорошо бы по-быстрому снять отсюда немного денег.

— Ага, — произнёс высокий чёрный парень в майке, плотно облегающей мускулистую фигуру, — тебе повезло, мэн. Ты нашёл правильных ребят. Но ведь ты мог нарваться и на «копа»…

— А может быть, он и есть «свинья»? — настороженно переспросил второй.

— Где ты видел «свинью», говорящую на арабском языке? — захохотал тот, который назвался братом. — Ты имеешь проблему? — очень просто переспросил он Женьку.

— Очень серьёзную, — прижал тот руку к груди.

— Считай, что у тебя её уже нет, — мускулистый взял ключи из рук Женьки.

Второй уже достал из багажника номерные знаки штата Мэриленд и быстро привесил их на место нью-джерсийских.

— Не поможет, мэн — покачал головой первый, — слишком заметная тачка…

— Разберемся, — ответил второй, сел на место водителя и рванул с места так, что из-под колёс вылетели клубы дыма.

— Садись, — открыл перед Женькой двери «шевроле» мускулистый, — мы тебя прокатим в нужное место.

www.abcnews.com

Стюарт с блеском окончил университет и был принят на работу в огромную инвестиционную компанию, с главным офисом прямо на Уолл-стрит. Его успехи были просто ошеломляющими — он проявлял невероятную интуицию, и если Стюарт рекомендовал тот или иной проект к исполнению — боссы радостно потирали руки. Как правило, все рекомендации Стюарта давали огромную прибыль, и парню перепадали хорошие премии.

Отец и мать не могли нарадоваться успехам сына, а телевизионщики не оставляли его в покое, поддерживая интерес простых американцев к столь неординарной судьбе. Страна Америка желала жить по сценарию сказки о Золушке, в один прекрасный день превращающейся в принцессу, или в принца.

Наступил девяносто девятый год двадцатого столетия, и Интернет карабкался на вершину информационного пика. Стюарт ускорил процесс принятия решений руководством компании и увеличил количество рискованных прогнозов. Но всегда угадывал конечный результат!

Его идеи приносили компании несметные барыши, и совет директоров принял решение о назначении Стюарта вице-президентом компании.

И это в неполных двадцать пять!

На одном из каналов телевидения началась подготовка к съёмке телесериала по материалам удивительной жизни Стюарта.

— «Он — тот, кто послал Своего посланника с руководством и религией истины, чтобы явить её превыше всякой религии, хотя и ненавистно это многобожникам». - процитировал Джавад и уточнил: — «Сура 61. «Ряды», стих 9.

Седобородый мулла исламского центра Бруклина довольно цокнул языком и воздел руки к небу: — Аллах велик!

Другие мужчины вглядывались в лицо Джавада настороженно.

— Откуда ты знаешь арабский? — спросил один из них.

— У меня был друг, — прямо посмотрел мужчинам в лицо Джавад, — взрослый друг, Рустам. Он заставил меня выучить арабский…

— Для чего?

— Не знаю. Наверное, он хотел продать меня подороже.

— На всё воля Аллаха, — усмехнулся мужчина. — Твоя история слишком удивительна, чтобы поверить в неё. Узбекистан, Афганистан, Америка…

— Вот моя история, — резко задрал рубаху Джавад и провёл пальцем по шрамам, — вот это Афганистан, вот это — Америка…

— Так, говоришь, они украли твою почку? — провёл пальцем по ещё свежему шраму муфтий. — Аллах покарает неверных!

— Аллах велик! — согласно произнёс Джавад и все вслух повторили эту фразу вслед за ним.

После утренней молитвы муфтий поманил Джавада пальцем и указал на него незнакомцу. Тот вышел на улицу и Джавад понял, что должен к нему подойти. Незнакомец тоже поманил его пальцем, перешёл на другую сторону улицы и они оказались в ресторане «ШАМА».

— Ты будешь работать здесь, — сказал незнакомец и протянул Джаваду документы, — тебя зовут Зиад, Зиад Дергани. Ты родился в Ливане.

— Хвала Аллаху! — заученно произнёс Зиад Дергани. — Спасибо.

Ресторан «Шама» расположился на углу «Непчун» и «седьмого Брайтона». Ресторан посещали только мужчины, и здесь им было очень удобно толковать о насущных проблемах. Неприметный официант ежедневно вслушивался в тихую ненависть, которой были переполнены беседы посетителей. Ненавидели всё: мерзкий развратный телевизор, наглых раздетых американок, тупых и лживых американцев, русских евреев — распущенных пьяниц, живущих по соседству у океана, и хитрых пейсатых обитателей Боро-парка.

Нельзя было сказать, что кому-то из посетителей «Шамы» жилось значительно хуже, чем людям из других иммигрантских общин Америки, — пакистанцы, поголовно, крутили баранку такси, албанцы прихватили обслуживание домов в Бруклине и мойку стёкол в Манхеттене, иранцы и палестинцы держали маленькие лавочки и магазины, египтяне и сирийцы уже окрепли в Америке настолько, что имели по два-три дома и положенное для мусульманина количество жён (под видом дальних родственниц, естественно!). Но тени предков, погибших в прошлом во времена крестовых походов христиан, голоса братьев и сестёр, ведущих неравную борьбу с мировым сионизмом в настоящем, и главное — голоса великих имамов — призывали к священной войне с неверными.

Такова была воля Аллаха — со слов имамов.

Священная война требовала немало средств, и все правоверные регулярно отчисляли трудовые доллары в общак исламского центра. Взносы тоже не доставляли радости посетителям «Шамы», но об этом мужчины говорили чуть тише. Деньги вручались Зиаду вместе с чаевыми и он аккуратно складывал наличные в отдельную коробку.

Иногда ему становилось не по себе от услышанного — перечитав Коран от корки до корки, он так и не нашёл в замысловатых стихах призыва к беспощадной войне с неверными. Но стоило ему закрыть глаза и представить себе чету Кроу, мистера Мура, Мэтью и даже полуживого Алекса, как он начинал чувствовать настоящую ненависть. Что правда, те же чувства он испытывал к Рустаму и Насрулло, но их можно было ненавидеть не как братьев по вере, а просто — как подонков.

Однажды, после вечерней молитвы в исламском центре, Женьку позвал хозяин ресторана и представил некому Марвану, который приехал по каким-то делам в Америку из Германии.

— Ты на каких самолётах летал? — прихлёбывал чай Марван и сверлил Зиада глазами.

— Я могу летать на вертолёте и на «Сессне». Но, наверное, смог бы и на других.

— Это откуда же у тебя такие навыки? — усмехнулся Марван. — Ты из семьи шейха? Кстати, ты говоришь на арабском с сильным акцентом…

— Я узбек, — честно поднял ладони вверх Женька.

— Узбек? — изумился Марван. — Ага, мне говорили. Так, говоришь, отца твоего убили в Афганистане? Русские?

— Нет, — задумался Женька, — его убили неверные. И неважно, кто они были — американцы, русские.

— Аллах велик! — обнял Женьку Марван. — Ты хороший мусульманин!

Как истинный мусульманин Женька соблюдал все правила и обычаи, да и костюм он носил соответствующий: широкие белые шаровары, свободную рубаху ниже колен, а на голове — белую шапочку, почти тюбетейку.

На соседний Брайтон-бич Женька ходил всего несколько раз, по разным делам, связанным с оформлением документов. Там все говорили по-русски, и Женьку начинала колотить мелкая дрожь, когда он слышал родной язык. Он делал вид, что абсолютно не понимает того, что окружающие называют его между собой «чуркой» или «тюрбаном» (ничего нового в этом для Женьки не было).

Услышал он однажды и узбекский.

На углу Кони-Айленд и Брайтона он увидел чайханщика, который зазывал проходящих мимо евреев отведать лагман, самсу и плов. Чайханщик был узбекским евреем, но всё равно — узбекским.

«Только верблюда не хватает», — грустно подумал Женька.

В один из дней вновь появился Марван с потрясающей новостью:

— Я еду во Флориду. В лётную школу. Ты поедешь туда вместе со мной.

— Аллах велик! — радостно произнёс Зиад.

В небольшой лётной школе, они прошли полный курс владения самолётом.

— О,кей! Теперь ребята вы купите себе по самолёту и будете настоящими шейхами! — пошутил директор школы подписывая бумаги. — Хотя тебе, Марван, я бы советовал ездить на хорошей машине.

— Мне не нужны твои советы, — жёстко отпарировал Марван. — Когда ты потеряешь работу, я возьму тебя водителем.

Почти месяц они ждали писем с сертификатами.

Марван нервничал, злился и всё время куда-то торопился, словно его подгоняли невидимым кнутом.

— Эти шакалы не умеют работать! — швырял на землю счета и рекламные конверты Марван. — Страна бездельников!

Однажды вечером страшная боль напомнила Зиаду о существовании почки.

— Вам нужно серъёзно лечиться, юноша, — сложил на столе результаты анализов доктор, — кровотечение мы остановили, но вам нужно соблюдать строжайшую диету и никаких физических перегрузок. Я бы рекомендовал вам сделать операцию по пересадке почек. Одной вашему организму не хватает.

— Вы мне отдадите свою? — горько усмехнулся Зиад.

— В хорошем госпитале вам быстро найдут донора, — пропустил этот укол доктор.

— Я знаю, — покачал головой Зиад, — я знаю где его найдут.

— Как хотите, — подписал бумаги доктор, — я не могу настаивать.

С вечерней почтой пришли сертификаты.

— Летим во Фракфурт. — радостно вздохнул Марван. — Что тебе сказал доктор?

— Что мне нужно побольше летать! — улыбнулся Зиад.

Франкфурт не понравился Зиаду.

Сплошной аэропорт. Настоящая Германия начиналась дальше, вдоль Рейна. Маленькие, словно игрушечные городки, с аккуратными, словно ирушечными немцами, ему нравились больше. Они с Марваном недолгое время провели на севере Германии, в Бохуме, а затем, получили документы и уехали в Турцию.

Оттуда уже рукой было подать до Пакистана, конечной цели их командировки.

Здесь пути друзей разошлись. Зиад поступил на работу в авиакомпанию, а Марван улетел в Саудовскую Аравию.

Зиаду удалось не только получить более ста часов занятий на тренажёре, но и совершить два вылета на «Боинге», принадлежавшем частной авиакомпании. Его усаживали в салон, как пассажира, а затем впускали в кабину, где он выполнял обязанности второго пилота. Владельцы частной авиакомпании не сообщали диспетчерам и своим пассажирам о том, что «взлёт — посадку» и управление большой машиной совершает второй пилот, Зиад Дергани. А так как делал он это весьма успешно, то и вопросов лишних не возникало ни у кого.

www.abcnews.com