Мурчание котят

Глава 14 Эрвин

Эрвин проснулся от того, что кто-то облизывал его лицо жестким, как коралл Южного моря, языком.

— Арта, уйди, — прохрипел он.

Но рысь не ушла и продолжала сдирать ему кожу с щёк. И то, что делала она это молча, сначала заставило сонного охранителя задуматься, а потом и заволноваться. Его зверь никогда не будил его так — это раз, а два: если на него нападало особенно любвеобильное настроение, вылизывал исключительно мурча.

Эрвин отпихнул Арту и сел на полу, протирая обмусоленное лицо. Глаза уже открывались, но всё ещё чувствовалось, что с ними не всё в порядке. Не лишним было бы помыться и выпить воды. Рысь теперь облизывала его руки. Охранитель понял — она просто хочет пить. Как и он.

Человек поднялся на ноги, но так и не смог распрямиться в полный рост в невысоком помещении, и потому обшарил всё отведенное ему и его зверю место в поисках источника воды — хоть захудалого водяного. Но такового не нашлось.

Согнувшись в три погибели, исследовал всю предоставленную им камеру — протиснулся вдоль стен, щупа их, плохо видимые в полутьме — спасибо за слабый свет светящимися колониям грибов. Необработанные наплывы, неотшлифованные, но теплые — значит, грунт неблизко и Корни крепко держат домик форума. Из всех удобств цивилизации — лежанка, больше похожая на слегка подровненный наплыв застывший строительной биомассы.

— Прости, друг Арта, но пока надо потерпеть, — проговорил Эрвин и потрепал рысь по голове. Та недовольно рыкнула и легла на бок.

А человек завалился на лежанку. Ну что ж, Корни — прекрасное место, чтобы подумать в уединении и тиши, а заодно и восстановиться.

В Корнях не бывает окон. Да и Корни бывают далеко не у каждого здания. А вот у здания форума они были. Эти узкие неудобные норы, расходящихся от ствола купола как лучи звезды. Кривой какой-то звезды, с гнутыми лучами разной толщины и длины.

Ещё тогда, много лет назад, Эрвин удивлялся находчивости Дукса или кого-то, кто так здорово ему помогал придумывать. Одно то, что норы эти находились под землёй и не имели окон, уже делало их трудно переносимым для любого человека. А то, что люди уходят всегда под корни Леса, вызывает ещё более нездоровую ассоциацию, которая давление ещё сильнее.

Корни любого здания, вообще-то, получаются случайно — люди закапывают в грунт форму для заливки субстрата со строительными бактериями и этим нарушают естественную структуру почвы. А штамм микроорганизмов-строителей растёт не только вверх, но немного, едва ли на пять процентов вниз, поглощая почву. Чем крупнее здание, тем глубже и шире разрастаются его Корни. Они прорастают в почву, расходясь в разные стороны и уравновешивая растущую ввысь конструкцию.

Люди строили такие дома давно, сколько помнила себя цивилизация на планете Лес-Прародитель, однако с явлением Корней зданий не сталкивались. Но наука на месте не стоит, и штаммы строительных бактерий совершенствовались. И вот появился новый штамм, и в основании зданий, возведённых этими микротрудягами, стали обнаруживать интересное явление, напоминавшее корни растений, только полые. И назвали его, естественно, так же — Корни, как и то место, куда уходили умершие люди.

Первые прикосновения к этому вопросу вызвали бурную реакцию — многие высказывались за уничтожение нового штамма строителей, ведь мест упокоения в самом доме быть не должно!

Но те люди Леса, кто не был предвзят, кто не цеплялся за предрассудки и мог смотреть шире, увидели в этом не угрозу, а возможность: дополнительные помещения, пусть и темные, но естественные и сухие. Кто-то использовал их в хозяйстве для разведения съедобных эукариотов, кто— то — как кладовку.

И Дукса, который сначала был в стане тех, кто ратовал если не за уничтожение нового штамма микробов-строителей, то уж об отказе для дополнительных исследований — точно, неожиданно решил использовать полученные помещения Корней форума не как оранжерею с особыми свето-атмосферными условиями, а как тюрьму.

Вливая по капле сiлу в израненные запястья, в веки и лицо, Эрвин размышлял о произошедшем с того момента, как его грубо разбудили ударом в живот. Прилетели к нему, за Срединные горы, притащили в форум, сам Дукс предлагал девицу в оплату. И она не выглядела, как случайная помощница из лаборатории.

Кто она? Шеф какого-то стейта? Не похожа — нет кинжала. Да и редко такое бывало, чтобы женщина становилась во главе стейта. Не так их много, женщин, чтобы отвлекать от основной миссии — поддержание численности людей в Лесу. Но если девица была в главном зале форума, то какое-то отношение всё же к нему имеет?

Из того, как она удивилась и возмутилась предложению Дукса, можно решить, что да, имеет. И если её, женщину, имеющую отношение к шефам стейтов, предлагают в качестве платы или даже подарка, то что же получается? Нет, не получается. Дукс и подарки? Не смешно! Подарки не вписываются в его характер. Будем считать девицу платой. И это плата очень и очень хорошая.

Значит, этот приказ о поимке какого-то там зверя очень важен, и не просто лично для старого поганца Дукса, а для его должности, которую он очень и очень ценит. Эрвин опять усмехнулся — вон, высох весь, сморщился на службе людям Леса. Бедняга!

Что ж это за зверь такой, что его так важно притащить в Центр?

Эрвин привстал с лежанки, и Ара приподняла с лап голову.

— Спи пока дают, — буркнул бывший охранитель, и усатая морда спряталась от хозяина под мощной лапой.

Эрвин встал с лежанки, сделал на пробу несколько движений — как всё заживает? Процесс шел нормально, но всё ещё шел, и не стоило дёргаться или поднимать тяжести. Эрвин сделал полшага, что отделяли лежанку от сети. Потрогал твёрдые нити. Да, наука в Центре здорово продвинулась вперёд за неполные сто лет, что его здесь не было, — привычные сети хилдо, что используют все жители Леса, а особенно — охотники, были мягкими и гибкими. А эти чуть пружинили под рукой, если надавливать с усилием, но не гнулись. Да, много лет на периферии Леса это вам не Центр, с новинками научной мысли.

Эрвин зарылся двумя ладонями в волосы и задумался — как же он отстал! Как много пропустил!

Большая кошка у его ног муркнула и перевернулась на другой бок через спину — просила. Да уж, пить хотелось всё сильнее.

— Эй! — попробовал Эрвин голос. Тот немного хрипел, но всё же был вполне слышен. И тогда мужчина заорал во всю мощь лёгких: — Эй, кто-нибудь!

Звук заглох, едва-едва отразившись от пористых стен. Неприятно — будто через воду кричишь. Было ли слышно или нет, послушав тишину, Эрвин понял, что никто не откликнется и не отзовётся.

— Эй, мерзавцы! Черви гнилые! Цуккановы дети!

Звук будто впитывался в губчатые стены и поглощался ими. Эрвин прислушался. Тишина. Он сел на лежанку, уткнулся лбом в ладони и надолго задумался. Арта одним глазом косилась в его сторону, не двигая головой, и молчала.

Из задумчивости Эрвина вывел тихий звук, похожий на звук сыплющегося песка. Вскоре за поворотом коридора послышались шаги, а потом показалась фигура. Эрвин принял её за мужскую. То, что это женщина, стало понятно, когда она подошла вплотную и стала напротив, на расстояние вытянутой руки, по ту сторону сети хилдо.

— Как тебе здесь? — спросила девка в броне из гигантского муравья. И столько в этом голосе было ласки, что Эрвин невольно скривился в насмешливой улыбке.

— Нормально, — ответил, щерясь, и приблизил лицо к сетке, которая холодила кожу ладоней, словно позабытый металл. — Мне нравится. Отдохнул как раз.

Её тонкий палец сквозь ячейку скользнул по колючей щеке, примял щетину на подбородке, потянул вниз уголок губы. Эрвин только бровь приподнял — ну-ну! И что дальше?

— Нравится? — спросила тихо, выдохнув сквозь приоткрытые губы с намёком.

Сдерживая улыбку, бывший охранитель подумал: «Я тоже так умею» — и слегка повернул лицо, подставляя щеку под женский палец, не отводя взгляда от женского лица, медленно — берёг губы — улыбнулся, так, чтобы сверкнули в полутьме зубы.

Что-то ещё надо? А, да, вспомнил! И поиграл мышцами груди.

Глаза Идоны опустились, отреагировав на движенье, и Эрвин услышал тихий выдох. Ну вот и умница, разыграл её, как ребёнка. Этот раунд за ним!

Она, будто поняв это, сделала шаг назад и убрала руку от сети. Отвернулась. Чуть слышно передохнула и снова глянула на него.

— Эрвин! — сказала проникновенно и уставилась ему прямо в глаза. Они влажно блеснули в полумраке, напомнив, что где-то есть вода, и только узников мучит жажда.

От тона Идоны он должен был растаять. И растаял бы, не будь он избит, голоден и не пухни у него голова. Но он Эрвин подыграл: чуть наклонил голову к груди, не отводя от Идоны взгляда, будто поощряя: ну давай, жги, девочка! И она оправдала ожидания, продолжив мягко и доверительно:

— Тебе стоит согласиться на предложение Дукса, Эрвин.

Последовавшую паузу она заполнила многозначительным приподниманием бровей и вытягиваем губ вперёд. Показывала, что умеет целоваться? Ха.

— Сейчас это выгодно не только ему, главам стейтов и людям в целом… — Ах, как красиво и многозначительно она умеет молчать! — Но и тебе…

Да вы что? Вот прямо ему и — выгодно? Эрвин не засмеялся только потому, что боялся повредить подживающие губы.

— Да? — выдохнул, прижимаясь лицом к прутьям сети.

— Да! — она глянула, как любящая невеста в первую брачную ночь — доверчиво и трогательно, но Эрвин всё ещё берег заживающий рот. — Если ты победишь Зверя, ты докажешь всем, что сильнее Дукса.

Охранитель молча смотрел на неё. Вопросительно приподнял бровь. Девушка недовольно дернула губами. Слегка, почти незаметно в полутьме Корней. И отвернулась. На всякий случай, наверное. Что бы Эрвин не заметил её недовольства его туповатостью. Ещё раз ха!

— Хорошо, скажу честно — ты мне понравился.

После этих слов Эрвин даже напрягся — хотелось увидеть покраснеет она или нет. Не увидел, жаль. Она снова посмотрела ему в глаза. — Я хочу сменить своего отца на месте главы стейта. Хочу, но вот получится ли, неизвестно.

Она глядела всё так же честно и прямо, серьёзно и твёрдо.

— Существует средство для улучшения репродукции людей. Этим занимается Дукс. И я уверена, что он прячет ото всех результаты!

Эрвин слушал внимательно и на этих словах пожал плечами — возможно, мы же, обычные люди, ничего об этом не знаем, а Дукс тот ещё цуккан и вполне может скрывать. Эрвин бы удивился, если бы гранд-шеф ничего не скрывал.

— Если мы с тобой объединимся, то сможем сместить Дукса с его должности! — она так горячо это проговорила, что бывшему охранителю показалось, будто от неё пахнуло жаром. Эрвин поощрительно приподнял брови — говори, девочка, говори! — Мы с тобой можем справиться с ним. Двое против одного всегда сильнее, хоть Дукс и обладает немалой сiлой.

Это она сказала так печально, будто ни она сама, ни Эрвин этой сiлой и вовсе не обладают. Но потом, видимо, воодушевившись, горячо зашептала, лихорадочно поблёскивая глазами:

— Но мы сможем его одолеть! Ты сильный и я сильна. Я стану во главе форума, а ты будешь в нём самым влиятельным человеком — я отдам тебе огромные полномочия, власть, силу. А потом вместе сможем разумно и честно управлять людьми Леса. Что скажешь?

Её взгляд, серьёзный и проницательный, требовал ответа. Эрвин тоже стал серьёзен. Просто сверхсерьезен! И тоже какое-то мгновенье смотрел ей в глаза. Но не выдержал и рассмеялся.

— Ты? Ты будешь гранд-шефом, главой форума? — и ему не жалко было треснувшей снова губы. Он даже на ногах не удержался от смеха, упал на лежанку.

Ох девчонка и взъярилась!

— Это всё вы, мужчины! Вы, самцы цуккана! Ни во что не ставите женщин! Мы для вас — пустое место!

Ах, как патетично! Как громко и обиженно! Ах, ах! Эрвин рывком вскочил с лежанки, схватился за прутья сетки, почти вжал в неё лицо, сказал тихо и очень серьёзно:

— Выпусти меня отсюда, и когда одержу победу, поговорим о главенстве в форуме.

Она отшатнулась. То ли от его резкого движения, то ли от слов. В глазах мелькнул испуг, а потом, глянув на непреодолимую сеть, она сказала слегка надменно:

— Может, если попросишь получше?..

Ой, в эти игры можно играть и вдвоём. И Эрвин с чуть нарочитой трагедией, медленно, не отводя своего взгляда от её глаз, стал опускаться на колени.

— Пожалуйста!.. — прошептал, протягивая к ней через нижнюю, самую крупную ячейку руку, — пожалуйста!..

И резко схватил её за лодыжку. Идона дернулась от неожиданности, но понимая, что мужская хватка слишком крепка, стукнула его второй ногой по руке. Удар этот был неслабым. Но и не настолько сильным, чтобы заставить его разжать кулак. Однако, уступая её шипящему требованию пустить, Эрвин разжал руку. Девица криво улыбнулась и качнула головой. А потом вздёрнула подбородок, и она пошла на выход. Уже скрываясь за поворотом, проговорила:

— Ты подумай, я ещё к тебе приду.