На ближневосточных перекрестках

В старом Иерусалиме

Путь на Дамаск из Ирака лежит через Иорданию. Протрясись 16 часов в автобусе по Сирийской пустыне, прибываем в Мафрак, откуда дорога ведет в столицу Иордании — Амман. Через час езды въезжаем в Амман. Белые изящные виллы, двух- и трехэтажные дома легко взбегают к вершинам семи холмов, на которых лежит город, оставляя в котловине старые кварталы, затянутые сизой пеленой выхлопных газов автомашин и автобусов.

Плодородная земля и обильные источники сделали обитаемыми холмы, на которых раскинулся сегодняшний Амман, еще задолго до новой эры. К 1200 г. до н. э. Раббат-Амман, как назывался город в глубокой древности, стал столицей государства аммонитов, которые воевали против библейских царей Израиля. В Библии говорится о том, как царь Саул победил Нахаша, а царь Давид разбил армию другого аммонитского царя, Хануна, захватил и разорил его столицу. В III в. до н. э. на зеленых холмах Аммана появились войска египетского владыки Птолемея II Филадельфа. Он перестроил город и нарек его своим именем — Филадельфия. Следующими завоевателями были цари из династии Селевкидов, которые в 218 г. до н. э. захватили этот «город вод», как его именует Библия. Здесь были и римляне, о пребывании которых свидетельствуют многочисленные памятники: античный театр против современного отеля «Филадельфия», акрополь и другие сооружения. В византийский период Амман стал резиденцией христианского епископа Петры и Филадельфии. После захвата его арабами он вновь достиг своего расцвета, однако постепенно, после падения Омейядского халифата, жизнь здесь захирела, и к концу XIX в. на месте древней. Филадельфии осталась небольшая деревушка, населенная преимущественно черкесами.

— Покружив по крутым улицам Аммана, выезжаем через богатые предместья в открытое Тюле с буро-красной землей и быстро мчимся по отличной дороге к Иерусалиму. Минуем черкесскую деревню Наур с одноэтажными, прилепившимися друг к другу домиками с плоскими крышами. Черкесы, переселенные сюда турецким правительством в качестве военных, колонистов после русско-турецкой войны 1877–1878 гг., представляют собой в сегодняшней Иордании влиятельное национальное меньшинство. Они составляют королевскую охрану, некоторые ив них занимают высокие государственные посты.

После Наура дорога опускается ниже уровня моря. Об этом сообщает большой голубой щит, прикрепленный у обочины. Около него толпится группа туристов: кому же не хочется сфотографироваться «на уровне моря». После продолжительного спуска вырываемся наконец на просторы иорданской долины. Нам видны горы, за которыми лежит Иерусалим — цель нашего путешествия.

Река Йордан, давшая имя целой стране, — своего рода географический-феномен. «Иордан» в переводе с иврита означает «стекающая». Река вполне соответствует своему названию. Она рождается из трех источников на горе Хермон, лежащей у юго-восточной границы Ливана на высоте 323 м над уровнем моря. Затем водный поток выходит на равнину и впадает в озеро Хула. Вытекая из него, Иордан на протяжении 16 км «падает» на 270 м, после чего вливается в Тивериадское озеро. После озера река представляет собой все еще капризный поток, который постепенно успокаивается и на равнине Иерихона превращается в спокойную, тихую речку около 15 м шириной, прокладывающую себе путь среди песчаных берегов, заросших ивами, туей и тамариском. Иордан впадает в Мертвое море двумя заболоченными рукавами, проделав, таким образом, путь с 323 м над уровнем моря до 395 м ниже уровня Мирового океана, где лежит это почти лишенное живой жизни соленое озеро.

Сразу за мостом Хусейна через Иордан — поворот направо, к месту, где, по библейской легенде, был крещен Христос. Здесь стоит небольшая часовня, от которой к воде ведут ступеньки каменной лестницы. Вижу, как две молодые монахини, зачерпнув ладонью светло-коричневую воду Иордана, омывают лицо и истово крестятся. У небольшой площади, где останавливают машины туристы и паломники, идет бойкая торговля темными флаконами с иорданской «святой» водой.

Возвращаемся на главную дорогу. Еще несколько километров — и мы покидаем «морское дно» и, петляя среди голых холмов, сплошь покрытых нитями козьих троп, поднимаемся к Иерусалиму. С дороги открывается вид на Оливковую гору — один из холмов, окружающих Иерусалим. Холм венчает высокая звонница расположенного здесь монастыря, называемая «русской свечой». Этот монастырь и приютившаяся у подножия горы церковь Марии Магдалины с восемью маковками построены русскими, которых зовут здесь по-старому — московитами.

Старый Иерусалим окружен стеной с семью воротами. Останавливаемся у Дамасских ворот, или Баб аль-Амуд, как называют их арабы. Эти огромные ворота построены в XVI в. на месте прохода в стене, сделанного еще царем Иродом. И сейчас в основании стены у ворот можно увидеть гигантские тесаные блоки, оставшиеся от древнего сооружения. Входим в город и медленно спускаемся по наклонной, мощенной каменными плитами мостовой. Улица разделяется надвое, берем влево и выходим на шумный, восточный рынок. Эта улица, вливающаяся в рынок, была проложена римлянами и пересекала город, по прямой с севера на юг. И сейчас в стенах лавок старого рынка можно заметить мраморные римские колонны, которые украшали главную улицу — Aelia Capitolina, как во II в. называли Иерусалим. На открытых витринах овощных лавок выставлены огромные, величиной с ручной мяч, баклажаны, белоснежная цветная капуста, карминно-красные, блестящие на солнце помидоры, оранжевые горки мандаринов. В мясных лавках алеют бараньи и говяжьи туши. Пряные запахи восточного базара щекочут ноздри и возбуждают аппетит.

В живописной толпе восточного города привычно снуют священнослужители всех культов и монахи. В темно-коричневых шерстяных, рясах, перепоясанные толстой витой веревкой, в сандалиях на босу ногу идут два францисканца. В длинной черной рясе с Библией в руке стоит негр, внимательно читая прикрепленную к стене таблицу, сообщающую, что Христос, несший крест на Голгофу, упал здесь в третий раз. Во главе с кардиналом в черной рясе, подпоясанной малиновым кушаком, и в малиновой шапочке, прикрывающей тонзуру, — шествует группа католиков. Мимо правоверных мусульман пробегают стайки девочек из монастырских школ. Они одеты в одинаковые, скромных тонов, форменные платья и часто крестятся. Их опекают строгие, с блеклыми лицами монахини в крылатых белых чепцах.

Заворачиваем за угол и оказываемся на небольшой продолговатой площади, ведущей к храму Гроба господня. Гроб господень — самая большая святыня христианского мира.

В 1844 г. прусский консул в Иерусалиме Шульц сообщил о том, что на расстоянии 150 м от храма он обнаружил остатки стен и колонн. Это открытие заинтересовало археологов, и в ходе последующих раскопок были найдены два монумента, относящихся к двум разным эпохам: две колонны с капителями и арка, а также стены, соединенные под прямым углом. В 1883 г. раскопки в этом месте продолжали представители русской православной церкви во главе с архимандритом Антонием. Место раскопок впоследствии было приобретено миссией русской православной церкви и сейчас известно под названием Александрийского подворья и Русских раскопок.

Интерес русской православной церкви к Палестине был не случайным. Падение Константинополя ознаменовало собой падение восточной церкви. Император Константин XI был убит в схватке с турками, а его брат Фома Палеолог, ставший законным наследником престола захваченного в 1453 г. Царьграда (Константинополя), вступил в Рим в качестве почетного беженца. С ним были двое сыновей, Андрей и Мануил, и дочь Зоя, которая в 1472 г. при содействии римского папы Павла II стала под именем Софьи женой великого московского, князя Ивана III. С тех пор все московские князья и русские цари считали себя законными наследниками «второго Рима» и на этом основании выступали как защитники христиан православной церкви в границах бывшей Османской империи.

Со времени падения Константинополя русская православная церковь официально поддерживала и распространяла идею о провиденциальной роли русского народа в освобождении христиан от турецкого султана. Отпуская из Москвы антиохийского патриарха Макария, царь Алексей Михайлович говорил окружающим его боярам: «Молю бога, прежде чем умру, видеть патриарха Макария в числе четырех патриархов, служащих в святой Софии, и нашего — пятым вместе с ними». Царь часто принимал греческих купцов, прибывавших с товарами в Москву, и просил их передать священникам и монахам его просьбу помолиться за него, «ибо по их молитвам» его меч «сможет рассечь выю… врагов». Об этом сообщал архидиакон Павел Алеппский, неоднократно бывавший при дворе московского царя. Об усилении связи греческой церкви с Москвой свидетельствует и тот факт, что в суде над старообрядцами принимали участие греческие патриархи Макарий Антиохийский и Паисий Александрийский и их помощники — газский митрополит Паисий Лигарид и афонский архимандрит Дионисий. Под их влиянием собор 1667 г. признал старообрядцев еретиками.

Восточные патриархи, попавшие в тяжелое положение в связи с турецким нашествием, всячески — настраивали русское православие, на роль защитников вселенской церкви и ее святынь в Османской империи. Иерусалимский патриарх Паисий в 1649 г. высказывал царю пожелание, чтобы «бог сподобил его наследовать престол царя Константина». С момента падения. Константинополя церковники на Руси учили, что подлинной и единственной хранительницей древнего благочестия является русская церковь, что Москва — это «третий Рим», наследник Рима первого и Рима второго — Царьграда, которого бог покарал за отступление от правой веры и отдал во власть неверных, и что «четвертому Риму не бывать». Естественно, что в этом направлении развивалась и военная экспансия царской России, которая претендовала — открыто или тайно, в зависимости от политической ситуации, — на проливы Босфор и Дарданеллы., Поэтому укрепление позиций в Палестине было одной из сторон политической деятельности царской России, которая добилась в этом больших успехов. И лишь поражение в Крымской войне 1853–1856 гг. лишило Россию повода активно использовать церковь для закрепления своих позиций на Ближнем Востоке, поскольку «право защиты христиан» получили вместе с Россией и ее победители.

…Захожу в Александрийское подворье, и встречающие меня монахини любезно показывают тяжелые стены, сложенные из белых известняковых, положенных прямо на скалу глыб, арку и колонны: одну — с коринфской капителью, другую — явно византийского происхождения. Белые глыбы похожи на те, из которых сложены Дамасские ворота; и, вероятно, построены в одно и то же время.

Историк Иосиф Флавий сообщал, что в 70 г., когда римские войска осадили Иерусалим, на этом месте возвышалась одна из башен крепостной стены. Ее защищали иудеи во главе с Кастором. Осажденные мужественно оборонялись, но, видя, что падение укрепления неизбежно, подожгли башню и по подземному ходу отступили в крепость Антония. Почерневшие и треснутые- от огня плиты и глубокая яма, ведущая, вероятно, в подземелье, свидетельствуют о том, что именно на месте Русских раскопок находилась упоминаемая Иосифом Флавием башня.

Сопровождающая меня монахиня с особым благоговением показывает закрытый стеклом кусок скалы. Это бывший порог городских ворот, который, по библейской легенде, переступил приговоренный к распятию Христос, несший на себе крест на холм, называемый Голгофа, поскольку напоминает по форме человеческий череп[5]. По обычаю древних народов, смертную казнь всегда приводили в исполнение за пределами городской черты, поэтому можно предположить, что именно через эти ворота, ближе всего находившиеся к Голгофе, и выводили приговоренных к казни преступников.

Первые христиане считали Голгофу святым местом и были крайне возмущены действиями римского императора Адриана, который, чтобы помешать им исполнять религиозные обряды, приказал в 135 г. соорудить здесь языческий храм, посвященный Юпитеру и Венере. 190 лет спустя после «римского богохульства» византийский император Константин Великий привел Голгофу в первозданный вид и построил грандиозную базилику, которая была разрушена иранским царем Хосровом II, занявшим Иерусалим в 614 г. Халиф Хакем в 1009 г. приказал разрушить все христианские сооружения, и лишь после его смерти христиане вновь смогли построить небольшие часовни на месте почитаемых ими святынь.

Продолжаю осматривать Александрийское подворье. Под стеклянными витринами маленького музея сложены тяжелые вериги, которые несли на себе во время «хожения в святую землю» русские паломники, а также вышитые бисером и жемчугом украшения, изготовленные монахинями. В подворье — картинная галерея, где есть полотна И. Е. Репина и других великих русских художников.

В XI в. Иерусалим стал столицей христианского государства крестоносцев. Они построили помпезное здание, которое, несмотря на последующие многочисленные переделки, реставрации и пристройки, составляет основу сегодняшнего храма Гроба господня. Особенно большие работы провели в 1808 г. представители греческой ортодоксальной церкви, восстановившие сгоревшую при пожаре центральную ротонду. Однако представители католической церкви выступили против бесконтрольного хозяйничанья греков и по сей день, не стесняясь в выражениях, упрекают их за строительное рвение в период реставрации, когда были уничтожены ценные памятники крестоносцев, такие, как надгробия могил первых правителей Иерусалимского королевства, колонны центрального зала храма и т. д.

Надо сказать, что греки не остаются в долгу и при очередной перепалке напоминают католикам, как поощряемые первосвященниками Рима крестоносцы, направляясь через Константинополь в Палестину, украли, а затем распилили и продали по кускам крест, на котором, по преданию, был распят Христос; украли и заложили в Венеции терновый венец Христа; продали во Франции обломок копья, которым был пронзен «пречистый бок Христа»; украли золотые и серебряные сосуды из храма св. Софии в Константинополе, расплавили их и начеканили монет; ободрали свинцовые крыши дворцов и домов, богатых горожан Константинополя.

Через низкую, дверь попадаем во внутренний, мощенный камнем дворик храма и оказываемся перед центральным входом. Фасад здания, сохранившийся еще со времен крестоносцев, снабжен двумя смежными входами, один из которых замурован мусульманами после падения Иерусалима. По совету бывалых людей берем гида и вступаем под своды храма Гроба господня. Справа от входа — крутая лестница. Она приводит к месту, где, по преданию, стоял крест, на котором был распят Христос. Это место разделено массивными колоннами на два нефа: один принадлежит греко-православной, другой — римско-католической церкви. В православной части храма блестят в свете свечей золотые и позолоченные лампады и оклады икон, у стены стоит небольшой алтарь, под которым на полу помещен серебряный диск с отверстием в середине, обозначающим место, куда был вставлен крест. В католическом нефе лишь мозаичные картины на библейские темы, выполненные в современном стиле, украшают стены и потолок, На одной из колонн, разделяющих два нефа, — украшенное драгоценными камнями скульптурное изображение девы Марии. По словам нашего гида, на его изготовление, стоившее около 3 млн. долларов, собирали пожертвования во многих странах мира.

По скользким, стесанным тысячами ног туристов ступенькам спускаемся в темный, мрачный храм, пропитанный запахами ладана и благовоний. Слева от лестницы — небольшая часовня, где видны простые, сложенные из камня надгробия. Это могилы христианских королей Иерусалима, разрушенные греками. Закопченные тысячами свечей своды храма поддерживают леса, поставленные англичанами еще в 1927 г., после небольшого землетрясения. Кованые металлические скобы стягивают давшие трещины колонны. В целом храм производит впечатление недостроенного здания.

В центре зала стоит небольшая часовня с куполом в московском стиле. Здесь находится мраморная плита, под которой, по преданию, был похоронен Христос. Вход в часовню, построенную греками в 1810. г., сделан очень низким, и поэтому любой человек, входящий в полутемное, освещенное только восковыми свечами помещение, невольно склоняется в низком поклоне. В крохотном зале, где едва могут поместиться пять человек, собственно, и находится мраморное, вделанное в стену надгробие. Часовня формально принадлежит трем церквам — греческой, армянской и католической.

— Ключи от храма хранятся у мусульман, — говорит наш гид. — Если передать ключи христианам, то в первый же день может произойти кровавая междоусобица.

Простившись с гидом, несколько минут бродим по храму одни. Весь храм разделен на отдельные части — владения различных церквей и монашеских орденов. Осматривая храм, мы убедились в верности слов нашего гида: самые богатые помещения принадлежат католикам, которые содержат их в образцовом порядке.

Против часовни с надгробием расположен большой зал для православных. На богато отделанном золотом алтаре — четыре большие иконы московских мастеров, с изумительными, необычайно тонкой работы серебряными окладами. Во время нашего посещения храма здесь стоял в окружении целого леса свечей стеклянный саркофаг с мощами Саввы Благоверного, который похитили крестоносцы из православного монастыря. По указанию римского папы, мощи были возвращены прежним владельцам. Присланный из Венеции саркофаг встречала процессия с хоругвями, во главе которой шли все патриархи Иерусалима и высшие священнослужители представленных здесь церквей. Мы видим, как толпящиеся здесь христиане по очереди подходят к саркофагу и лобызают его. Решение папы Павла VI, посетившего Иерусалим в январе 1964 г., о возвращении мощей Саввы благоверного было расценено как один из шагов на пути к примирению враждующих уже не одно столетие православной и католической церквей.

Покидаем храм Гроба господня и миновав рынок, спускаемся по ступенчатой улице, которая когда-то была склоном холма. По этому склону, согласно библейский легенде, Христос нес кипарисовый крест на Голгофу. Проходим мимо так называемой шестой станции, где построена часовня св. Вероники. Эта блудница, обтеревшая пот со лба Христа, который остановился здесь в шестой раз, была причислена церковью к лику святых. Ее плат, которым она вытерла кровавый пот с лица Христа и на котором оно отпечаталось, послужил единственным основанием для изображения Христа. Ниже часовни находится несколько мастерских ремесленников, изготовляющих на токарных станках подсвечники и вазочки из сучковатого оливкового дерева. После обработки на станке и полировки изделия из этого дерева приобретают теплый золотистый оттенок, который хорошо гармонирует с темно-коричневыми замысловатыми рисунками, остающимися на месте сточенных сучков. Проходим «третью станцию» — место, где Христос упал первый раз. Здесь, говорят, на средства польских солдат-католиков старую турецкую баню перестроили в небольшую часовню.

Продолжаем путь по Дороге страстей, как называют церковники путь, который прошел Христос с крестом на плечах, и выходим к месту, где был расположен римский преторий. Здесь, в северо-восточном углу дворца Ирода, стояла укрепленная башня Антония, где, по библейской легенде, римский прокуратор Понтий Пилат творил суд над Христом. Перед башней была выложена мощенная камнем площадь, на иврите — Габбата, где произошел знаменитый диалог между Пилатом и собравшимися иудеями, потребовавшими распятия Христа. Меня поражает, насколько точно это место описано М. Булгаковым в его романе «Мастер и Маргарита». Ныне здесь стоит часовня, содержащаяся францисканцами. Она украшена современными мозаичными картинами, рассказывающими о суде над Христом.

По улице царя Давида выходим к Баб аль-Сильсиля и через эти ворота вступаем на гору Мориа, «землю Мориа». Здесь находится скала, где Авраам чуть не принес в жертву своего сына Исаака. Сейчас на скале построена мечеть Кубба ас-Сахра, которая вместе с мечетью аль-Акса считается второй после Мекки святыней мусульман. Ветры истории пронеслись над Мориа, здесь лилась человеческая кровь, и сегодня сотни тысяч паломников со всех концов света едут в Иерусалим посетить эту гору.

На нашей планете немало мест, которым поклоняются приверженцы той или иной религии, но гора Мориа, пожалуй, единственное место, почитаемое и христианами, и иудеями, и мусульманами. Здесь Авраам собирался принести в жертву Исаака, по этому холму шел Иисус Христос на Голгофу, отсюда пророк Мухаммед вознесся на небо для бесед с Аллахом.

По библейской легенде, на третий месяц после- исхода из Египта израильтяне расположились лагерем в пустыне, а Моисей, поднявшись, на гору Синай, получил от бога Яхве свод законов и религиозных предписаний, которые должны были стать основой общественной жизни израильтян. Моисей получил законы от бога Яхве на горе Хорив, которая предположительно находится в юго-восточной части Синайского полуострова (Джебель-Муса, т. е. Гора Моисея) или в его северо-восточной части, у Рас-эс-Сафаф. После очередного подъема на Синай и встречи с Яхве Моисей принес от бога две каменные скрижали с десятью заповедями и указание, как построить ковчег завета и скинию-святилище, где надлежало его хранить. Был организован сбор золота, серебра и драгоценных камней, и вскоре два мастера, Веселиил и Аголиав, приступили к работе. Они построили ковчег из твердого дерева ситтим (пустынная акация), покрыли его золотом изнутри и снаружи и на крыше поставили двух золотых херувимов, закрывающих своими крыльями табличку, на которой было написано, что в ковчеге поселился Яхве. Моисей положил в ковчег скрижали с десятью заповедями и тексты других законов и водрузил ковчег в скинию, наружные стены которой были затянуты бараньими кожами, выкрашенными в красный и синий цвета. Только верховный жрец имел право входить в святилище, где находился отлитый из золота жертвенник с дымящимися благовонными курениями, стол с освященным хлебом и бронзовый светильник с семью лампадами, а за занавесом стоял, сверкая золотом, — ковчег завета с сокровищем Израильского культа.

В те далекие времена, когда царь Давид сделал Иерусалим своей столицей, город занимал лишь один склон горы Мориа.

Плоская вершина горы стояла открытая всем ветрам и часто использовалась для молотьбы. И там, где когда-то стоял скромный жертвенник Авраама, царь Давид возвел новый, где приносились в жертву ягнята и бараны и курился благовонный ладан.

Поскольку израильтяне были кочевниками, они не имели постоянного храма и обходились для богослужения переносной скинией. Сын Давида, Соломон, приказал воздвигнуть храм на холме Мориа, Строительство длилось семь с небольшим лет. В сооружении храма участвовало более 180 тыс. человек. Во внешнем дворе храма собирались жители Иерусалима и паломники со всего Ханаана. Во внутреннем дворе совершались религиозные обряды; здесь стоял жертвенник и рядом с ним медный, длиной 15 м чан с водой, который помещался на 12 медных волах и из которого брали воду для обмывания жертвенных животных. Соломон не стремился к тому, чтобы перещеголять массивные постройки египтян. Он избрал форму скинии в качестве архитектурного образца для здания. Небольшой храм (его длина — 31 м, ширина — 10,5 м) состоял из трех частей: притвора, главного зала и святая святых, где находился ковчег завета. Два огромных херувима, вырезанных из оливкового Дерева и покрытых золотом, охраняли ковчег завета. Одни их крылья соприкасались, а другие — доставали До двух противоположных стен храма. Святая святых была отделена от остальных помещений стеной из позолоченного кедрового дерева. Все три части храма, где все сверкало золотом, поражали пышностью отделки. Стены и потолки были обшиты ливанским кедром, полученным от тирского царя Хирама, пол — сделан из полированных кипарисовых досок. Алтарь из литого золота, позолоченный стол для хлебных приношений, золотые канделябры и прочая золотая утварь составляли интерьер основного зала.

Только случай спас Иерусалим от жестоких орд ассирийского царя Синахериба, стоявшего у стен города в 701 г. до н. э. Но в 586 г. до н. э. вавилонский царь Навуходоносор II взял Иерусалим и разрушил храм Соломона. Оставшихся в живых жителей отправил в плен на далекие берега Евфрата. Когда персы разгромили Вавилон, Кир не только вернул евреев на родину, но в порыве благородства повелел возвести в Иерусалиме храм, и притом за счет царской казны. Было приказано вернуть даже золотую и серебряную утварь и другие ценности, взятые Навуходоносором. Но среди возвращенных предметов не оказалось ковчега завета. Может быть, поэтому и сегодня в далекой Эфиопии священнослужители, поминая благородный жест Кира, многозначительно дают понять, что ковчег завета вряд ли мог быть возвращен в Иерусалим из Вавилона, поскольку еще раньше был увезен в Эфиопию сыном царя Соломона и царицы Савской.

Иерусалимом правили греческие владыки между 332 и, примерно, 167 гг. до н. э. Селевкидский царь Антиох IV (175–164 гг. до н. э.) возмутил спокойствие иудеев тем, что водрузил скульптуру бога Зевса в храме на горе Мориа. Народ запротестовал, начались восстания, а затем последовала 25-летняя война, известная под названием Маккавейской, в результате которой иудеи обрели почти на полтора века свою национальную свободу.

Когда весной 63 г. до н. э. Помпей въехал в Иерусалим, любопытство привело его на гору Мориа. Тактично, ничего не трогая, он выразил восхищение по поводу золотых украшений, которые окружали алтарь, а затем без всякой задней мысли отодвинул занавес и вошел в Святая святых. Его новые подданные, стоявшие поодаль, были ошеломлены: ведь только верховному священнослужителю было дозволено входить туда, да и то лишь один раз в году, поэтому они никогда не смогли простить гордому римлянину его святотатства. Пока бушевали страсти, Помпей вышел из-за занавеса и сообщил, что не видел ни одного изображения бога.

На пороге новой эры Иерусалим находился в руках царя Ирода. Он был мудрым государственным деятелем и принес мир и процветание Иудее, неизвестные со времен Соломона. Он много строил, и одним из первых сооружений был храм на горе Мориа. Прежде чем возвести новый храм, Ирод должен был разрушить старый, не вызвав возмущения народа. И Ирод нашел выход. Он собрал тысячу священнослужителей, обученных строительному делу. Они по камню разобрали древний храм и в то же время начали строить новый с помощью 18 тыс. обыкновенных каменщиков. Возведение этого храма началось в 20.г. до н. э. и длилось 83 года. Сам Ирод так и не увидел этого сооружения.

Иосиф Флавий писал, что при восходе солнца «храм, блистал так ярко, отражая солнечные лучи, что никто не мог смотреть на. него». А на расстоянии он выглядел как «сверкающая снегами горная вершина». Террасы храма состояли из огромных гранитных глыб до 20 м. длиной. Эти каменные блоки были тщательно подогнаны друг к другу, с тем чтобы их не сдвинуло даже землетрясение. Местами они возвышались сплошной стеной до 150 м высотой. Стена заканчивалась двойной колоннадой, которая окружала храмовой внешний двор для неевреев. От него поднимались лестницы к девяти золотым и серебряным воротам. Они вели сначала во двор для женщин, а затем во двор для израильтян, куда был разрешен вход только верующим. Над ними располагался великий жертвенник, а еще выше поднимался 50-метровый фасад собственно храма. Все сооружения были украшены белым мрамором и золотом, и даже шипы на крыше храма, предохраняющие ее от голубей, были золотыми.

Построенный Иродом храм просуществовал всего шесть лет. Сын императора Веспасиана Тит в 70 г. вошел в Иерусалим и приказал разрушить город и святыни иудеев. Вплоть до арабских завоеваний робкие попытки иудеев и христиан возвести какое-либо сооружение на священной скале заканчивались неудачей.

После взятия Иерусалима в 638 г. халифом Омаром скалу, на которой находился жертвенник храма, несколько дней очищали от мусора, скопившегося здесь за много веков. Причем в генеральной уборке принимал участие и сам халиф, что было отмечено мусульманскими летописцами. В 685–691 гг. по приказу омейядского халифа Абд аль-Малика ибн Мирвана на этом месте была построена мечеть Кубба ас-Сахра. Однако во многих работах западных исследователей она называется «мечетью Омара». Некоторые арабские историки, правда, указывают, что после взятия Иерусалима Омар встретился с греческим патриархом Софроном, который сопровождал его в прогулке по горе Мориа, и указал, на запущенную и требующую опеки священную скалу. Омар действительно построил в Иерусалиме мечеть, но ученые расходятся во мнении относительно ее месторасположения, так что достоверно неизвестно, была ли она сооружена на скале или в другом районе города.

История сохранила имена строителей мечети. Это Раджа ибн Хайят Джут аль-Кинди и Язид ибн Салам. После завершения работ от суммы, выделенной на строительство, осталось 100 тыс. динаров, и халиф, удовлетворенный работой, приказал передать их строителям. Однако они отказались принять дар, заявив, что готовы добавить к этой сумме драгоценности своих жен, с тем, чтобы украсить мечеть еще роскошнее. Оставшимся золотом отделали двери и купол, а в ненастье их покрывали войлочными кошмами. Омейядские и аббасидские халифы отпускали деньги на уход и ремонт здания мечети.

Кубба ас-Сахра с первых дней своего существования стала одним из важных мест почитания мусульманского мира. Каждый четверг и пятницу служители мололи шафран, смешивали его с мускусом, амброй и розовой водой и оставляли до понедельника, чтобы этим составом протереть скалу длиной 17 м, шириной 13 м, и высотой 3 м. Затем они приглашали мусульман, и те, — как и в Мекке перед Каабой, несколько раз с молитвами обходили Священную скалу.

Крестоносцы захватили Иерусалим в 1099 г. и почти 100 лет контролировали положение в Палестине. Они превратили мечеть в церковь, водрузили на скале алтарь, у входа — фигуру Христа, а над куполом — Золотой крест. Крестоносцы огородили скалу железной решеткой от своих не в меру ретивых единоверцев, варварски откалывавших куски камня для продажи пилигримам. В эпоху крестоносцев Кубба ас-Сахра стала образцом для строительства храмовых сооружений в средневековой Европе. Так, по ее образцу в Париже была построена церковь Сен-Шапель.

Султан Салах ад-Дин Айюб захватил Иерусалим в 1187 г. и вернул мечети ее первоначальный вид: золотая статуя Христа была выброшена, и христианский крест на куполе был заменен полумесяцем. Султаны династии Айюбидов считали своим долгом и большой честью для себя в дни посещения Иерусалима собственноручно подметать священную скалу и окроплять ее розовой водой. Турецкие султаны, во владения которых входил Иерусалим, также многое сделали для украшения мечети. Правительства арабских стран до оккупации Иерусалима Израилем выделили специальные суммы на обновление позолоты купола и редких по красоте и изяществу витражей, мозаики и росписей, над которыми трудились искуснейшие мастера Индии, Египта, Марокко, Турции и других стран.

…Медленно поднимаемся по белым ступенькам, оканчивающимся изящной аркадой (по-арабски «мавазин»), на искусственное возвышение в центре площади и, разувшись у входа в мечеть, входим под ее своды, освещенные многоцветными витражами. Пол застлан толстым зеленым паласом, закрывающим персидские ковры, подаренные султаном Абдул Хамидом П. В центре зала, гигантского восьмигранника с золоченым куполом, — жертвенная скала, окруженная деревянной и металлической решетками. В Кубба ас-Сахра — четыре двери, — ориентированные по четырем частям света. Каждая из них имеет свое название. Так, например, северный вход в мечеть называется Баб аль-Джанна, т. е. Врата рая, — восточный — Баб Дауд, т. е. Врата Давида. Южный вход, центральный, находится против мечети аль-Акса.

Толстые ковры заглушают шаги посетителей, которые, как и мы, любуются изразцовыми украшениями стен и купола, великолепными витражами. Преобладают голубые и зеленые цвета. Наибольший интерес представляют выложенные, из фаянса изречения из Корана. Для этого использованы лучшие образцы турецкого, персидского и арабского фаянса. Подходим к священной скале — простой белой известняковой глыбе с отверстием в середине и узким проходом, который ведет в небольшой грот, устланный персидскими коврами… Сколько человеческой крови пролито из-за этого холодного камня! И как нужно верить в бога, чтобы идти на смерть ради обладания этой скалой!

Покидаем Кубба ас-Сахра и, спустившись мимо фонтана для омовений, оказываемся перед мечетью аль-Акса, воздвигнутой тем же халифом Абд аль-Маликом ибн Мирваном в 693 г. Сняв обувь, входим в огромный зал, где Мргут одновременно находится 5 тыс. молящихся. Здание мечети построено в виде прямоугольника, все пропорции которого четко соблюдены. По сравнению с Кубба ас-Сахра она выдержана в более строгом стиле. Длинный зал поделен двумя рядами колонн на три равные части. Из окон-витражей, помещенных высоко под потолком, льется мягкий свет. Толстые ковры устилают пол большой, длиной 80 м, мечети. Повсюду — небольшие группы мусульман, читающих Коран. Их обувь вложена в длинные деревянные ящики, помещенные вдоль стен и у колонн. У михраба невысокий, одетый в европейский костюм и феску араб зорко следит за тем, чтобы кто-либо из чрезмерно любопытных туристов не приближался слишком близко к молящимся.

Очень красивы художественные надписи, исполненные на голубой глазури, и светильники из ноздреватого хевронского стекла. Самое, интересное сооружение в мечети — старинная кафедра, откуда священнослужитель произносит перед собравшимися проповедь. Она сделана в Алеппо (Халебе) и в 1187 г. победителем крестоносцев Салах ад-Дином доставлена в Иерусалим. Эта кафедра, состоящая из тысячи деревянных звездочек, набранных и инкрустированных из ливанского кедра, считается самым тонким и великолепным по мастерству исполнения предметом этого назначения на Ближнем Востоке.

В северном крыле мечети есть место, откуда, по мусульманскому преданию, пророк Мухаммед, прибывший из Мекки, вознесся на небо. Оно называется Макам Азиз и особенно почитается мусульманами, отмечающими однодневный ид аль-мирадж — праздник вознесения 27-го дня месяца раджаба мусульманского календаря.

По мусульманскому преданию, в ночь на 27 раджаба Мухаммед был разбужен ангелом Джебраилом и на белом фантастическом существе Бурак совершил путешествие в Иерусалим. Прежде чем отправиться на небо, он сотворил молитву и положил руку на скалу. Когда же он поднялся, то скала поднялась следом за ним, но по жесту Мухаммедда вновь опустилась. На ней и была построена мечеть Кубба ас-Сахра. Под скалой, в пещере, в память об этом движении скалы всегда горит огонь. Привязав Бурака — в стене одного. из храмов Иерусалима было якобы обнаружено кольцо, с помощью которого Мухаммед привязал это фантастическое животное в виде кентавра, — по лестнице, спускавшейся с каждого из семи небесных сводов, он поднялся к престолу Аллаха и беседовал с ним, причем Аллах во время встречи в пророком успел сказать 99 тыс. слов. Все это, в том числе и возвращение в Мекку, произошло настолько быстро, что, вернувшись из Иерусалима домой, Мухаммед успел заметить, что постель его еще не остыла, а из кувшина, опрокинутого им при выходе, еще не вылилась вода.

В обоснование этой легенды приводится произвольно толкуемый стих Корана, где творится о путешествии к некоей крайней или отдаленной мечети, «окрестности которой мы благословили». Возникновение праздника объясняется прежде всего желанием вернуть Иерусалиму значение первого центра мусульманской религии. Ведь в первые годы ислама мусульмане творили молитву, обращаясь лицом к Иерусалиму, а затем, после примирения Мухаммеда с богатыми торговцами Мекки и признания Каабы в качестве главного храма ислама, они стали молиться, обращаясь лицом к Мекке. Именно халиф Абд аль-Малик ибн Мирван, сидевший в своей столице в Дамаске, делал все, чтобы найти противовес духовному влиянию Мекки, где гнездились враждебные ему элементы, всячески возвеличивал Иерусалим и даже предпринимал попытки перенести центр паломничества из Мекки в Иерусалим. С этой целью и были построены Кубба ас-Сахра, а также мечеть аль-Акса, т. е. «самая удаленная», названная так по стиху из Корана. Омейядским халифам не удалось достичь своих честолюбивых целей: Мекка сохранила пальму первенства, а Иерусалим остался на втором место. Но ид аль-мирндж отмечают во всех мусульманских странах, тем самым как бы символизируя духовное единство двух городов — Мекки и Иерусалима, который на арабском языке именуется «аль-Кудс», т. е. «святость», «святое место».

В отличие от Кубба ас-Сахра мечеть аль-Акса имеет огромное подвальное помещение длиной около 100 и шириной примерно 70 м. Эта древняя постройка. известна под названием Соломоновых конюшен. Во времена крестоносцев в мечети аль-Акса была расположена штаб-квартира ордена тамплиеров, и подземные помещения действительно использовались ими в качестве конюшен.

В стене, окружающей аль-Харам аш-Шариф — место, где построены мечети аль-Акса и Кубба ас-Сахра, — десять ворот, названия которых любопытны и связаны с богатой историей Иерусалима. В восточную часть стены встроены трое закрытых в настоящее время ворот, одии из которых именуются Баб аль-Бурак или Баб аль-Джанаиз, т. е. Ворота похоронной процессии. Около этих ворот и находится почитаемая иудеями Стена плача.

Мы стоим перед Степой плача, куда в субботу приходят иудеи и, встав лицом к ней, шепчут свои молитвы. Она достигает длины 156 и высоты 56 м и сложена из огромных каменных монолитов, среди которых встречаются глыбы высотой 5 м и более, Иудеи считают, что эта стена — часть стены крепости царя Ирода. Мне трудно судить об этом, но по характеру кладки и размерам каменных монолитов Стена плача напоминает остатки сооружений Ирода у Дамасских ворот и в Александрийском подворье.

Архитектурным памятником, восходящим к первым векам новой эры, являются так называемые Золотые врата в восточной стене аль-Харам аш-Шариф. Эти ворота, закрытые турками по военным соображениям, состоят из двух частей; Баб ар-Рахма (Врата милосердия) и Баб аль-Тауба (Врата раскаяния). Кто и когда назвал их золотыми — неизвестно. Христиане верят, что именно через эти ворота Христос вошел а Иерусалим в вербное воскресенье. Крестоносцы держали их на замке и открывали лишь дважды в году — в вербное воскресенье и в праздник креста. Через эти ворота в 639 г. вошли в город византийцы, победившие персов.

Наша прогулка по «святым местам» заканчивается вечером, и, полные впечатлений, мы идем к Дамасским воротам. Многочисленные церкви с золочеными куполами, тяжелые крепостные стены в свете заходящего октябрьского солнца бросают длинные тени. С шумом закрываются лавки, торгующие сувенирами, где на любой вкус и за любую цену можно найти четки, поделки из оливкового Дерева, сотканные из грубой овечьей шерсти сумки и т. п. — «Святой» город собирается отдыхать. И я вижу простых иерусалимцев — торговцев, ремесленников, грузчиков, толкающих перед собой скрипучую тележку, усталых женщин — всех тех, кто одевает, кормит и поит большой: город, тех, кого часто и не разглядит суетливый турист, для которого легенда о Христе заслоняет живого человека. Собственно, и я был таким туристом, который с утра до вечера бродил по отполированной до блеска тысячами ног мостовой узких иерусалимских улочек с картой города и путеводителем. И становится очень грустно, когда думаешь о том, что привыкший к современному ритму жизни европеец с его стремлением спешить всегда, везде и во всем порой не замечает жизни простого человека.

В разбойничьем гнезде набатеев

В Иордании очень трудно рассчитать свое время. На территории этой небольшой страны столько памятников старины, что иногда просто невозможно отдать предпочтение тому или иному из них. Иерихон, Вифлеем, Хеврон, Кумранские пещеры, Мертвое море, Джерати, Петра… Куда поехать? Что посмотреть? После долгого раздумья и советов друзей, проживших в Иордании несколько лет, решаем посмотреть Иерихон, где недавно обнаружено древнее городское сооружение, Вифлеем (здесь, по библейскому преданию, родился Христос) и Петру — столицу набатеев на юге Иордании.

Иерихон — самое теплое место в стране и единственное в иорданской долине, где растут финиковые пальмы. По библейскому преданию, израильтяне с Иерихона начали завоевание Ханаана и после смерти Моисея под руководством Иисуса Навина впервые, перейдя Иордан, встали у стен этого города. Сидевшие на крепостных стенах горожане надменно взирали на новых завоевателей. Израильтяне применили необычайную военную хитрость. Они молчаливой толпой шесть раз обошли городские стены, а на седьмой — дружно крикнули и затрубили в рожки, да так громко, что грозные стены рухнули. Отсюда и пошло выражение «труба иерихонская».

Систематические раскопки в Иерихоне проводились с 1907 г., когда здесь стала работать германо-австрийская миссия под руководством Селлина и Ватзингера. В 1913 г. были опубликованы первые результаты раскопок»., в том числе и описание городской стены постройки середины бронзового века. Вопрос, та ли это стена, которая упала перед израильтянами, больше всего занимал археологов. И это вполне закономерно, поскольку священнослужители всегда настаивали на достоверности событий, описанных в Библии. Данные раскопок показали, что крепость Иерихона пала примерно за 100 лет до появления израильтян и поэтому Иисус Навин не мог применить столь необычайный метод разрушения именно этой крепости. Большинство археологов сходятся также и на том, что Иерихон был уничтожен не израильтянами, а каким-то другим древнееврейским племенем или же был разрушен во время землетрясения и пожара. Во всяком случае, пожар в крепости был, и его следы можно обнаружить, бродя по глубокой узкой траншее, в которую мы спустились.

Важные открытия во время раскопок Иерихона сделала англичанка Кэтлин Кэньон, работавшая здесь в 1952–1958 гг. Она обнаружила, что Иерихон в VII и VI тысячелетиях до н. э. уже был хорошо укрепленным городом, раскинувшимся на площади около 5 га и окруженным каменными трехметровой тодщины стенами с угловыми башнями. Кэньон определила две фазы докерамического периода неолита, каждая из которых продолжалась несколько веков. Первая фаза характеризуется выделкой необожженного выгнутого кирпича в форме «свиной спины», вторая — гипсовыми полами в постройках. Радиоуглеродным методом было установлено время создания этих построек — VI тысячелетие до н. э.

Иерихон считается одним из первых поселений «городского» типа в период докерамического неолита, открытым в Старом Свете. Здесь найдены древнейшие известные постоянные постройки, захоронения и святилища, стены которых сложены из земли или маленьких округлых сырых кирпичей. Обычная гробница состояла из портика, поддерживаемого шестью деревянными столбами, широкой комнаты — передней и большей по размеру внутренней комнаты. Внутри и вокруг постройки нет обычных домашних предметов, но зато, здесь множество фигурок животных, а также лепных изображений фаллоса. Культ мужского начала был широко распространен в древней Палестине, и его изображения встречаются и в других местах..

Самым удивительным открытием в Иерихоне были лепные фигурки людей. Они сделаны из местной известняковой глины, называемой «хавара», с каркасом из тростника. Эти статуэтки, плоские анфас, имеют нормальные пропорции..

…И вот мы на развалинах Иерихона. Входим на территорию раскопок и сразу оказываемся перед мощной, сложенной из больших каменных глыб башней, ушедшей глубоко в землю. К башне вниз ведет металлическая лестница. Через узкое отверстие в. основании башни протискиваемся внутрь, проходим башню насквозь и попадаем в траншею. Мы находимся на глубине около 30 м, и отсюда на голубом фоне неба видны фигуры людей, которые, как и мы, несколько минут назад побывали здесь. Выбираемся тем же путем на холм, под которым погребены остальные развалины Иерихона. С путеводителями в руках бродят паломники. Некоторые группы возглавляют монахи или монахини, которые при упоминании имени Христа истово крестятся и шепчут молитвы.

В северо-западном направлений виднеется гора, где, по преданию, Христос, искушаемый дьяволом, провел свой 40-дневный пост. К ней можно добраться пешком, минуя холм Телль-эс-Султан и находящийся рядом источник. Этот источник называют фонтаном Елисея. По библейской 120 легенде, жители Иерихона как-то посетовали пророку Елисею на плохую воду в источнике, и он превратил соленую воду в сладкую, которую до сих пор пьют жители города. Светлым «поясом» в середине горы выглядит греческий монастырь. Монахи живут прямо в пещерах, выдолбленных в горе. У одной из них, где, по преданию, находился Христос, стоит небольшая часовня.

С горы открывается великолепный вид на окрестности Иерихона. На севере — два источника Айн Дук и Айн Нуайме, которые круглый год орошают своими водами красивую долину, покрытую нежной зеленью. На юге — развалины Иерихона и в 5 км от них — Харбет аль-Мафджар, остатки дворца омейядского халифа Хишама ибн Абд аль-Малика, жившего в первой половине VIII в. Арабы называют это место дворцом Хишама и настоятельно рекомендуют его посетить. На юго-востоке раскинулась серая гладь Мертвого моря и холмы Кумрана.

Спускаемся с горы к обширной площадке дворца Хишама с аккуратно разложенными остатками колонн и капителей, ванн и бассейнов. В центре — большая розетка в форме пятиконечной звезды, украшенная: арабесками. Основная достопримечательность дворца Хишама — богатейшая мозаика, которая не имеет себе равных по разнообразию мотивов. Очень интересна мозаичная картина «Древо жизни». У ствола ветвистого дерева, усыпанного золотистыми плодами, изображены три газели и лев, напавший на одну из них. Халиф Хишам известен в арабской истории как большой любитель охоты, женщин и других мирских радостей. Поэтому изображение древа жизни в его дворце вряд ли можно считать случайным. Эта картина заботливо прикрыта деревянным навесом.

Мы провели в Иерихоне почти целый день. Заходящее солнце золотит белый камень развалин дворца Хишама. Туристы и паломники, которых здесь гораздо меньше, чем на иерусалимских холмах, тянутся к автомашинам и автобусам. «Рабочий» день для них заканчивается, однако у нас еще впереди поездка к Кумранским пещерам и к Мертвому морю.

Мертвое море — это редкий феномен природы. Оно расположено на 395 м ниже уровня Средиземного моря и имеет воды с таким содержанием солей брома, хлора и магния, что существование живых организмов в нем практически невозможно. С водами р. Иордан в Мертвое море попадает мелкая рыбешка, которая засаливается и выбрасывается на тонкий заболоченный берег горькими волнами, не принимающими ничего живого. Именно поэтому раскинувшееся на 76 км в длину и 16 км в ширину море, похожее в лучах заходящего солнца на тусклое серебряное зеркало, называется Мертвым. Арабы именуют его сегодня Бахр Лот, т. е. Море Лота, а древние греки и иудеи называли его Асфальтовым озером и Соленым морем.

Не доезжая нескольких километров до гостиницы на берегу Мертвого моря, сворачиваем на юго-запад и мимо полицейского участка держим путь к Кумрану, холмам, обрывающимся к берегу Мертвого моря. Это место стало, известно с 1947 г. и с тех пор не сходит со Страниц научных журналов, освещающих историю древней Палестины.

Весной 1947 г. два маленьких пастушонка перегоняли своих коз через эти голые холмы. Вездесущие козы, карабкавшиеся на высокие кручи за каждой травинкой, нередко терялись среди холмов, и ребята старательно обыскивали все места, где могло затеряться животное. Неожиданно мальчики обнаружили узкую щель, ведущую в скалистый грот. Ребята протиснулись в щель и увидели в пещере (длина ее — 8 м, ширина — 2-м) закрытые крышками глиняные кувшины, а в них — свитки из кожи. Ребята оказались сообразительными: они жили в Палестине и кому как не им было знать, что любой предмет, найденный среди развалин старых городов, покупается за большие деньги торговцами и учеными.

Первые рукописи из Кумранских пещер прошли тернистый путь, прежде чем попали на стол исследователя. Американский археолог Олбрайт, считающийся крупнейшим специалистом по библейской истории Палестины, которому Американская школа восточных исследований в Иерусалиме направила фотографии этих рукописей в марте 1948 г., лаконично ответил: «Сердечно поздравляю с самой крупной находкой рукописей нашего времени». Это была сенсация.

В результате кропотливых исследований рукописей, найденных в первой, и других пещерах Мертвого моря, большинство ученых пришли к выводу, что они были написаны представителями древнееврейской секты ессеев, которые в результате ожесточенной борьбы с представителями других замкнутых каст, саддукеев и фарисеев, ушли в пустынные пещеры Кумрана и основали там товарищество. в основу организации которого были положены принципы, ставшие впоследствии образцом для раннехристианских общин. Учение ессеев, изложенное в найденных рукописях, которые относятся к периоду между II в. до н. э. и II в. н. э., настолько напоминало христианское учение, что богословы объявили рукописные свитки Мертвого моря и их расшифровку самым большим вызовом христианству со времени появления дарвинизма.

…Стоим перед высоким обрывистым холмом с темными провалами пещер. Оказавшийся рядом араб предлагает свои услуги в качестве гида, но наступающая ночь вынуждает нас отказаться от рискованного путешествия по обрывистым скалам и вернуться в Амман.

В 16 км от Иерусалима находится Вифлеем, где, по преданию, родился Иисус Христос. После Иерусалима Вифлеем — второй по значению библейский город.

От Дамасских ворот в Иерусалиме в сторону Вифлеема регулярно курсируют автобусы и легковые такси. Минуем на автомашине городской ров Иерусалима и карьеры, называемые Царскими пещерами. Здесь добывался белый камень для строительства зданий во времена Соломона и Ирода. Здесь же расположено здание Палестинского музея, где собрана богатая коллекция древних памятников. Музей построен, содержится и проводит археологические исследования и раскопки на средства фонда Рокфеллера. Автомашина пересекает долину Кедрова, проезжает небольшую базилику у Гефсиманского сада и взбегает на холм Рас-эль-Амуд, который отделяет южный склон Оливковой горы от горы Батен-эль-Хава, или горы Скандала. Это уже пригород Иерусалима. Отсюда открывается панорама-древнего города. Отчетливо видны Золотые ворота, ярко сверкает купол Кубба ас-Сахра, на голубом фоне выделяются звонницы христианских церквей и католических соборов.

Еще несколько километров по хорошему шоссе — и мы останавливаемся у указателя с надписью «Вифлеем — 14 км». Дорога сбегает в зеленую долину, покрытую рощами оливковых деревьев. Плодородная земля здесь красноватого цвета. Скрюченные и сучковатые стволы олив с блекло-зеленой матовой кроной — незабываемое зрелище. Это место называется Вади-эн-Нар (Долина огня). Со склона холма открывается вид на пустыню Иудеи до долины Иерихона, на Мертвое море, горы Моаба.

Дорога вьется среди холмов, покрытых оливковыми деревьями, и небольших деревень, Дома сложены из белого известняка. Камень добывается прямо на месте, и склоны многих холмов испещрены гротами. Почти на каждом километре встречаются памятники, связанные с библейскими персонажами или лицами. средневековой истории. Вот грот в Вади-эль-Джоуз (Ореховой долине), где волхвы, шедшие в Вифлеем, чтобы увидеть младенца Иисуса, провели ночь. Через 3 км — укрепленный монастырь Мар Илия, построенный в V и реконструированный в XII в. Еще полтора километра — и мы у крепости ордена госпитальеров Тантур, далее, через километр, — у могилы Рахили, любимой жены Иакова. И так вплоть до Вифлеема.

На центральной площади Вифлеема расположено здание храма Рождества, заложенного еще в первые века христианства. По библейской легенде, Мария и Иосиф, не найдя приюта на постоялом дворе, расположились в пещере, которая служила стойлом для скота. Сейчас эта пещера, где родился Христос, и другая, где, по преданию, находились ясли для скота, куда Иисус был положен, считаются величайшими христианскими святынями. Священнослужители не могут простить императору Адриану того, что он осквернил пещеру Рождества, водрузив в ней статую «любовника Венеры» Адониса, и с большим воодушевлением рассказывают о византийской императрице Елене, построившей в 326 г. храм над этими двумя пещерами. В 531 г. император Юстиниан расширил эту церковь. Персы, захватившие Палестину, сохранили церковь только потому, что на фресках волхвы изображены в персидских одеждах, и персы сочли неудобным осквернять это помещение. Храм Рождества находился в ведении восточной, православной церкви, и историки с удовлетворением отмечают, что в отличие от тех раздоров и ссор, которые происходили между православными и католиками по поводу службы в храме Гроба господня, в период крестовых походов приверженцы и той и другой религии совместными усилиями сохраняли храм. После ухода крестоносцев в храме до 1757 г. служили католики, а затем творение византийских императоров вновь перешло в руки православной церкви.

Через низенькую дверь, вырубленную в толстой стене, попадаем в небольшое помещение, откуда уже широкая, дверь ведет в просторную Церковь, разделенную четырьмя рядами колонн из красного мрамора на пять нефор. На колоннах и стенах заметны остатки росписи на библейские темы, сделанной еще византийцами. В глубине — большой алтарь, богато позолоченный. Слева — большая икона девы Марии со стеклянным ящичком для подношений. Чего здесь только нет: бумажные купюры всех стран мира, монеты, пуговицы, ракушки, брошки и даже небольшая детская машинка. Видимо, ящичек давно не опорожнялся, и его содержимое, по замыслу монахов, вероятно, должно свидетельствовать о щедрости верующих.

В 1932–1934 гг., когда ремонтировалась передняя часть храма, английские археологи заложили несколько глубоких траншей с целью определить, что находится под каменными плитами пола. Им удалось открыть мозаичный пол. Однако последующие работы были запрещены. Возможности серьезного археологического исследования памятников поклонения христиан, таких, как храм Гроба господня на Голгофе или храм Рождества в Вифлееме, фактически сведены к минимуму.

Монахи, отличающиеся необыкновенной любезностью и предупредительностью, охотно и Подробно отвечают на все наши вопросы, связанные с библейскими сказаниями. Но как только пытаешься провести исторические параллели, — сравнить факт библейских сказаний с изложением исторических данных в трудах древних авторов, очевидцев суровых событий времен иудеев или первых лет христианства, сразу наталкиваешься на ненависть и презрение: в Иерусалиме и Вифлееме паломнику и туристу не пристало сомневаться в правдоподобности библейских сказаний.

Эти мысли приходят в голову, когда по одной из узких лестниц спускается в пещеру, где, по преданию, дева Мария родила божественного младенца. В этой пещере площадью 36 кв. м, с потолком из каменной кладки, в неглубокой нише устроен небольшой алтарь, перед которым горят десятки свечей. В мраморный пол вделана серебряная звезда с надписью по-латыни: Hiс de Virgine Maria esus Christus natus est (Здесь девою Марией рожден Иисус Христос). В четырех шагах от звезды можно спуститься в грот, где находились ясли. Пол пещеры покрыт коврами, скрадывающими звук шагов посетителей. Многие из них, пристроившись в уголке, пишут письма своим близким на открытках с изображением серебряной звезды и латинской надписью.

Миф о пещерах, где якобы родился и провел первые дни Иисус Христос, полон противоречий. Никто из раннехристианских историков не оставил описания этого места. Иероним, посетивший Вифлеем до строительства храма, с возмущением писал, что в этой пещере язычники оплакивали Адониса. Апокрифические тексты Евангелия утверждают, что Христос родился на обратном пути из Вифлеема, в пещере Рахили, которую мы видели на пути из Иерусалима в Вифлеем. Однако все это не влияет на существо веры. И сотни паломников и туристов, притулившись на мраморном полу в пещере Рождества, пишут открытки своим родным и близким, а покинув храм, взирают на большую звезду, которая в христианский праздник Рождества вспыхивает над входом ярким неоновым Светом.

Самый значительный небиблейский памятник современной Иордании — развалины Петры, столицы арабского царства набатеев. Греческие географы Страбон, Диодор и Птолемей называли эту область Набатеей или Аравией Петрейской и описывали ее столицу как расположенную на высокой, труднодоступной скале. Отсюда и ее название — Петра, т. е. Скала. Интерес к этому району проявляли многие ученые и путешественники. Петру в начале XIX в. искал немецкий ученый Зеетцен, которому покровительствовало правительство России. Он почти дошел до нее, однако не смог найти туда проводника. Заслуга открытия Петры в 1812 г. принадлежит известному немецкому востоковеду Бурхардту. За время своих путешествий по Аравии он сделал немало открытий, но посещение Петры было самым сенсационным.

Петра лежит в долине Вади-Муса и на возвышающейся над городом горе Ор, где, по библейской легенде, был похоронен единокровный брат Моисея первосвященник Аарон, умерший по дороге из Египта в Ханаан. Буркхардт, выдав себя за шейха Ибрагима, уговорил одного бедуина сопровождать его на гору Ор, где он якобы намеревался принести жертву. Проводник повел Буркхардта по узкому ущелью между красными скалами, и ученому открылся монументальный фасад вырубленного в скале храма. Мнимый шейх Ибрагим не смог удержаться и, оказавшись в Петре, направился не к горе Ор, а к развалинам. Возмущенный проводник чуть было не разгадал мистификацию; в этом случае отважного путешественника ждала смерть: бедуины полагали, что во всех развалинах древних городов запрятаны сокровища и неверные пытаются всеми способами их заполучить.

Более удачным был визит художника Леонаде Лаборда, который в 1830 г. не только пробрался в Петру, но и сделал 70 гравюр, давших представление о руинах города и дикой местности, pro окружающей.

Уже со времени открытий Бурхардта Петра стала привлекать к себе внимание не только ученых, но и многочисленных туристов. До первой мировой войны труднодоступность столицы набатеев ограничивала число туристов, но одновременно и увеличивала ее романтичность и таинственность. Появление автомашин и строительство дорог несравненно облегчили посещение Петры. Сейчас добраться до нее не составляет труда.

Через шесть часов быстрой. езды по новой пустынной дороге, связывающей Амман с портом Акаба на берегу одноименного залива Красного моря, останавливаемся у небольшой гостиницы, вырубленной прямо в известняковой скале. Вокруг гостиницы — несколько палаток. Здесь можно взять напрокат лошадь, и проводник, держа ее под уздцы, довезет вас до прохода, ведущего в столицу набатеев. Но мы отказываемся от этих услуг и, как многие туристы, желающие почувствовать себя первооткрывателями, пускаемся в путь пешком по сухому руслу, заваленному валунами.

Час быстрой ходьбы — и мы у высоких красных скал, меж которых зияет естественный проход, называемый Сик. Путь в город лежит через этот проход. Длина его составляет 2 км, а ширина иногда достигает 10 м и более. Зрелище действительно незабываемое: с двух сторон нависают красноватые и коричневатые скалы высотой до 100 м, вверху синеет полоска неба, под ногами шуршит крупный гравий и песок, пахнет сыростью и плесенью. Теперь ясно, почему римлянам не удавалось в течение нескольких лет взять Петру: ее жители, блокировав единственный узкий проход, ведущий в город-крепость, могли небольшими силами сдерживать целую армию. В некоторых местах на мягком песчанике, из которого сложены скалы, видны барельефные изображения, имитирующие архитектурные украшения. Как будто это сделано специально, чтобы подготовить путника, идущего в Петру, к восприятию необыкновенных высеченных в скалах сооружений, о которых пишут все туристические справочники по Иордании и книги по древней истории. Красные скалы лишены растительности, но кое-где наверху, где дожди и ветры разрушили мягкую породу, поднимается то куст, то деревце, резко контрастирующие с голыми скалами и подчеркивающие суровость этих мест.

Два километра Сика преодолеть не так уж легко. На исходе часа пути, уже приближаясь к выходу из ущелья, застываем в изумлении: в отверстие в темном коридоре, метрах в двухстах от его конца, отчетливо видно освещенное солнцем розовое здание с колоннами и изящным фронтоном. Еще несколько минут терпения — и перед нами ад-Дейр, одна из монументальных гробниц Петры. Она вырублена в скале настолько искусно, что, пока не подойдешь к ней совсем близко, об этом трудно догадаться.

Исследования известных историков архитектуры подтвердили вывод археологов о том, что главные памятники Петры, вырубленные в скалах, являются гробницами. Петра уникальна тем, что ряд находящихся в городе холмов представляет собой святилища под открытым небом. Так, памятник, открытый в 1934 г., — это Дорога процессий в виде замкнутого круга, в центре которого расположена священная скала. Найденные здесь монеты и посуда свидетельствуют о том, что это святилище действовало с I в. до н. э. до христианства.

Спешим к «холму Робинсона». Здесь находятся руины важнейшего, самого старого святилища набатеев, выдержанного в строгих традициях древних израильтян. Они были обнаружены английским исследователем Робинсоном в 1900 г. на самой высокой части гребня горы Зибб-Атуф, к югу от хорошо сохранившегося римского театра. Крутая, выбитая в скале лестница ведет на прямоугольную площадку, углубленную на полметра в скальную породу. Прямо на запад от углубления находятся высеченные из скалы круглый и квадратный алтари. В Библии упоминаются подобные молитвенные холмы, где летом праздновались религиозные торжества. Близ «холма Робинсона» возвышаются два обелиска. По предположению ученых, они были возведены лишь в «классический» период — с I в. до н. э. до 106 г. н. э., т. е. до захвата Петры римлянами.

Последующие века характеризуются «строительной горячкой». В это время были воздвигнуты два мавзолея — аль-Казна и Каф Фараун. Оба памятника, как и другие этого же периода, характеризуются простыми формами эллинских фронтонов и карнизов.

Тот факт, что в начале новой эры Петра достигла своего расцвета, совсем неслучаен. Именно в это время в Петру, ставшую богатым купеческим городом, приходили сотни караванов с аравийскими благовониями, зерном из Египта, тонкими винами и шелками из Сирии. Сокращение караванной торговли в связи с развитием торгового судоходства на Красном море сделало ненужным город, лежащий на перекрестке караванных путей. Вскоре к нему, потеряли интерес и римляне. Еще некоторое время Петра служила приютом разбойникам, а затем и эти «рыцари удачи» оставили свое «гнездо», так как просто некого было грабить. Это случилось в III в.

…Приближается вечер, собираются тучи, и оставаться в Петре довольно рискованно. Проводник назидательно рассказывает, как год тому назад здесь утонула группа французских туристов, которых гроза застала в Сике. Хлынувшие во время дождя потоки воды с отвесных скал быстро превратили узкий коридор в бурный поток с отвесными берегами. Заканчиваем осмотр Петры и присаживаемся на минутку отдохнуть на каменные скамьи римского театра. Подходят арабские ребятишки и предлагают купить пробирки, наполненные слоями разноцветного песка. Это самый распространенный сувенир Петры. Еще несколько минут отдыха — и, возглавляемые проводником, мы пускаемся в обратный путь.

По дороге в Амман, в 5 км от Петры, шофер притормаживает у источника. Считается, что именно в этом месте Моисей, выводивший евреев из египетского плена и в течение 40 лет блуждавший со своим народом по пустыне после перехода через Красное море, ударил посохом о землю и исторг из нее источник сладкой воды.