На чужой территории

Тулуза. Весна 1942 года.

Де Голль смотрел с высоты трибуны на танкистов новой французской армии. Перед ним стояло то, о чем он мечтал, когда в середине 30-х разрабатывал тактику и стратегию использования французских танковых войск. Он представлял себе тогда, в те далекие годы, как можно спасти солдат-пехотинцев от губительного огня пулеметов противника, которыми с развитием военной промышленности насыщали оборону врага. Самыми страшными воспоминаниями о Первой мировой были кадры, запечатлевшиеся в мозгу, когда солдаты, одетые в цветную красно-синюю форму, которую отчетливо было видно на фоне зеленых ландшафтов северной Франции, стройными рядами шли в атаку на вражеские позиции, и молчавшие до поры пулеметы, укрытые минными полями и рядами колючей проволоки, выкашивали их сотнями. А минометный огонь добивал тех, кому удалось укрыться в складках местности.

И вот англичане предложили совершенно новое оружие — танки. Бронированные машины отличались от бытовавших тогда бронеавтомобилей только гусеничным ходом, то есть более высокой проходимостью на поле боя, изрытом воронками, словно лунный ландшафт.

Но, на беду пехотинцам, во Франции были созданы так называемые кавалерийские танки. Более легкие, более скоростные, они стали вводиться в прорыв и зачастую уходили от своей пехоты вперед. Пока не было специальной противотанковой артиллерии, с таким положением еще можно было мириться, но когда на поле боя появились скорострельные пушки, пусть малокалиберные, но с большой пробивной способностью и с низким силуэтом, позволяющим проводить маскировку пушки, изменчивая фортуна отвернулась от танкистов. Легкие танки уничтожались раньше, чем их экипажи обнаруживали пушки противника. В полную силу противотанковая артиллерия заговорила во время Гражданской войны в Испании. Тогда десятками горели как немецкие Т-1 и Т-2, итальянские «Ансальдо» и «Фиаты», так и советские БТ и Т-26, а пехота, лишившись такой нужной поддержки, вновь начала нести огромные потери.

Наращивание толщины брони не привело к серьезному изменению положения. Танки оставались уязвимыми от огня ПТО, а скорость их упала до неприемлемого уровня. И если немцы, разобравшись в ситуации, смогли к началу Второй Мировой войны сделать выводы в основном тактического свойства, то есть усиленно бронировали только переднюю часть танка, а своих танкистов учили не подставлять борта, то Советы пошли дальше, создав танк с по-настоящему противоснарядным бронированием.

Т-34 и Т-34М стояли на центральной площади в Тулузе в готовности перейти границу с Испанией, последним оплотом фашизма в Европе. Вместе с Французской Народной Армией выступить против Франсиско Франко и искупить горечь поражения в 30-х готовились и пять мехкорпусов РККА, под общим руководством генерала армии Георгия Жукова.

После того как Франция и СССР в ультимативной форме предъявили Испании требование провести в стране социальные реформы и разрешить действовать в ней Компартии и получили в ответ гневное отвержение подобного вмешательства со стороны диктатора Франко, союзные войска перешли границу. На острие атаки, как всегда, были танки БТ и Т-34. Костяк обороны составляли немецкие войска, разбавленные фалангистами и соединениями испанской армии.

Ничего нового на этот раз армиями продемонстрировано не было. Испанцам уже не помогала ни немецкая, ни итальянская промышленность, и поэтому воевали они оружием, которое не могло бороться с советским, стоящим на вооружении также и у французов.

Все те же окопы полного профиля, усиленные дотами, которые сначала разбивались тяжелой артиллерией и атаками авиации, а потом раскатывались танками и зачищались пехотой. Все те же подвиги солдат вермахта, с гранатами и бутылками Гимлера бросавшихся под танки. Все те же отступления, при которых колонны отступающих сначала немилосердно и методично избиваются авиаударами, а потом их догоняют танки и мотопехота, посаженная на бронетранспортеры, и уйти живыми удается немногим. Все те же города, где завоевателей встречают цветами и вином, а потом в них начинают искать старых противников, и вот уже в тюрьмах не хватает места даже отпетым уголовникам. Все это уже было и в Германии, и в других странах Восточной Европы. Это же было и во Франции. Почему в Испании должно быть по-другому?

Мадрид пал через две недели после начала наступления. Барселона крепилась, но после того, как в Мадриде пламенная Долорес сформировала правительство народного единства, смысла поддерживать надоевшего всем генерала не стало. Франко бежал в испанское Марокко, туда, откуда он начал свое победное шествие летом 1936 года.

За ним в Марокко переправились десантные группы французского спецназа и советского Осназа, имеющие своей целью найти тирана и представить его перед ясными очами испанского правосудия.

Сам генерал Голиков провожал в эту последнюю, как он считал, операцию группу Чернышкова. Все было достаточно просто и предельно прозрачно. Найти и привезти Франко. Желательно целого и невредимого. Но если и попортите шкурку, не беда. Главное — точно знать, что он мертв, и привести свидетельства его смерти. Чтобы никакой фальшивый лже-Франко не возник в темной и религиозной Испании, склонной ко всяким суевериям, воскресениям и прочим чудесным небылицам.

Вновь самолет, вновь ночной прыжок в неизвестность. Только при приземлении группу Чернышкова уже ждали. Французские арабы помогли. Подогнали угнанные где-то грузовики, и вскоре группа уже приближалась на раздолбанном пикапе и разукрашенном лентами и яркими красками грузовом «Форде» к Мелилье, где, поданным разведки, и остановился бывший испанский диктатор.

Только там, в пяти милях к северу от этого маленького городка, вместо виллы, или чего-то в этом роде, десантники обнаружили раздолбанную в пух и прах усадьбу, следы боя, груды трупов как испанцев, так и марокканцев, изрешеченные пулями автомашины и сожженные самолеты на взлетной полосе, расположенной рядом с поместьем. Доложив по рации о результатах осмотра места боя и о том, что Франко не обнаружен, Чернышков получил команду выбираться назад тем же путем. Франко взяли другие разведчики, Голиков не уточнил, чьи, наши или французы, и тиран уже на пути в центральный изолятор Мадрида.