На границе

9

Кадыр-хан, как волк, уходил по старому следу. Он слышал рев лавины, но чутье подсказывало: это не означает, что опасность миновала; горы коварны, они могут подарить любую неожиданность, любую ловушку.

Кадыр-хан сбросил рюкзак, оставил только автомат и боеприпасы. Он надеялся, что днем быстро доберется до каньона, найдет «ракету», перелетит на ту сторону, где ему знакома каждая тропа, каждое ущелье. Он уйдет с Фредом в Пакистан и больше никогда не вернется в эту проклятую страну. Только бы выбраться отсюда, унести ноги, уцелеть…

Ларин бежал, как во сне, неуклюже переставляя тяжелые ботинки. Кровь стучала в висках, и удары ее отдавали в гортани. Воздуха… Дайте воздуха!

В первые дни службы он вместе с проводником-таджиком совершал дозор по тылу. Тропа круто уходила вверх. У Сергея кружилась голова, все плыло перед глазами.

— Скоро до перевала? — повалившись на камень, спросил он проводника.

И в ответ услышал таинственное слово:

— Чакрым.

Не было сил расспрашивать, что оно означает: энергию экономишь даже на разговорах.

Через час он задал тот же вопрос, и снова старый горец спокойно произнес:

— Чакрым.

Прошло немало времени, прежде чем Ларин понял: жители Памира словом «чакрым» определяют усилия, необходимые, чтобы дойти до нужного пункта. Это своеобразная высокогорная единица измерения, причем весьма точная, потому что в основе ее лежат возможности конкретного человека.

Чакрым… чакрым… чакрым…

Ларину казалось, будто с каждым толчком сердца это слово вспыхивает в сознании маленьким взрывом.

Хватит ли «го «а этот «чакрым»?

Белов мелкими шагами, как канатоходец, двигался по бугристому ковру лавины. Он шел напрямик к тому месту, где исчез под снегом нарушитель. Тренированный глаз держал в памяти координаты примеченной точки. Приблизившись к ней, Николай увидел на белой поверхности ярко-черное пятно. Это был автомат — маленький, чужой, еще теплый после недавних выстрелов. Из этого автомата могли его убить. И вот теперь он, Белов, должен спасать человека, посылавшего в него смерть.

Николай знал: искать нужно выше по склону от найденного предмета — таков закон гор, проверенный десятками случаев, проверенный практикой. Он вытоптал несколько ступенек, поднялся по ним и вонзил древко ледоруба в наст лавины. Николай сразу почувствовал, что штырь уперся во что-то мягкое. «Вот это да!» — удивился Белов. Обычно, чтобы обнаружить тело засыпанного, приходится опробовать довольно большой участок.

Достав из рюкзака котелок, Николай начал с его помощью разгребать снег — крупный, зернистый, склеенный белесоватым ледяным «цементом». Колючие грани царапали руки, из ладоней сочилась кровь, но Белов не обращал на нее внимания. Если сказать честно, в начале он сомневался в успехе поиска. Ларин отдал приказ, и Николай — в душе протестуя: что может сделать один человек! — начал его исполнять. Но этот внезапный успех включил в нем азарт, и теперь Николай был уверен, что спасет этого… Он уже не думал о нем как о лазутчике, враге. Теперь для него это был пострадавший.

Человек, которого он откопал, был одет в странный голубоватый комбинезон. Прикоснувшись к нему, Николай почувствовал тепло. Белов очистил от снега голову и увидел худощавое, осунувшееся лицо юноши, почти мальчика. Николай прижал пальцы к артерии за его ухом — пульса не было. «Нужно искусственное дыхание», — понял Белов. Мгновенная брезгливость остановила его, но Николай сделал над собой усилие и приложил свои губы к посиневшим губам пострадавшего.

…Когда Гафар открыл глаза, сквозь мутную пелену он разглядел над собой суровый, обветренный лик русского пограничника.

«Ну все… Теперь конец», — тоскливо подумал Гафар.

Он и не знал, что именно с этой минуты для него наступает совсем иная жизнь, в которой будет новый смысл и настоящие человеческие радости.

Внезапно в серой дымке неба послышался металлический клекот. Это был вертолет…

Лучший летчик эскадрильи капитан Долидзе доказал начальнику отряда возможность высадки десанта. Машина, обогнув облачный фронт, прошла по ущельям и теперь медленно поднималась вверх на плато. Солдаты, сидевшие в пассажирском салоне, взволнованно поглядывали в иллюминаторы, мимо которых зловеще проплывали гладкие стены каньона. И только один из них сидел неподвижно, в напряженной, скованной позе: он бережно держал на коленях коробочку с вакциной — прививкой от бешенства.