На моих условиях (СИ)

Глава 13

До огромного внедорожника, с которым у меня связано много неприятных воспоминаний, мы идем в напряженном молчании. Я не дура, вижу, что Андреев в ярости, но не понимаю почему. Просто из-за того, что я разговаривала с Костей? Неужели он такой собственник? По моему скромному мнению, у меня куда больше причин злиться, а у него их вообще нет — я ведь безропотно сделала все, как он хотел.

И Костя… Внутренне содрогаюсь, вспоминая обескураженное выражение его лица. Сердце болезненно сжимается, а в горле растет горький ком разочарования. Неужели для нас это конец? Как я объясню ему все это?

— Ты не имел права говорить так о нашей… связи, — смело начинаю я, когда Максим заводит двигатель.

Несколько секунд он молчит, а когда начинает говорить, мне вдруг страшно хочется испариться.

— Ты моя жена, а не уличная девка, — его темнеющие гневом глаза бросают мне вызов. — Это называется брак, а не связь.

— Я бы сказала Косте сама, — возражаю я. — Позже. И не так.

— Ты бы не сделала этого так, как нужно, — чеканит он каждое слово. — А я не собираюсь смотреть сквозь пальцы на то, как ты флиртуешь с другими мужиками.

— Я не флиртовала! — от негодования я начинаю задыхаться. — Костя мой друг. Лучший друг.

— Он тебя хочет, — неприязненно произносит Максим, и без какого-либо логического перехода добавляет: — Где твое кольцо?

С бьющимся где-то в районе желудка сердцем я смотрю на голую руку. Кольцо я сняла, как только вышла утром из квартиры. Носить его кажется мне предательством собственных ценностей, и я даже не думала, что Андрееву есть до этого дело. Но, судя по тому, как напряженно он сверлит меня взглядом, его это более чем интересует.

Неловко расстегиваю рюкзак и из кармашка на молнии достаю тонкое кольцо. Вернув его на палец, поворачиваюсь к Андрееву и язвительно интересуюсь:

— Доволен?

Вместо ответа он надменно поджимает губы, отчего кожа на его скулах натягивается и под ней отчетливо выступают напряженные желваки.

— Что это за мероприятие? — спрашиваю я, после пятиминутной тишины.

Андреев упрямо молчит.

— Я не одета для светского выхода, — добавляю я, демонстративно складывая руки на груди.

Только сейчас он нехотя поворачивает голову и окидывает меня взглядом, который скользит от воротника свободной белой рубашки до края синих джинсов с завышенной талией и ремня с массивной пряжкой.

— Нормально. Если бы твоя одежда была неуместна, я бы не взял тебя с собой.

Взял. Слово-то какое дурацкое. Словно я мешок, который он может прихватить, проезжая мимо.

— Интересно было бы узнать грань уместности в твоем понимании, — запальчиво произношу я, кипя от негодования. — В следующий раз я постараюсь одеться так, чтобы тебе не пришлось брать меня с собой.

— Я тебе этого не советую, — обманчиво мягко говорит Андреев.

И все. Он так и не сказал, куда мы едем. На мой выпад тоже, по сути, не отреагировал, а мне сейчас очень хочется устроить с ним словесную дуэль.

— Тебе доставляет удовольствие вести себя со мной таким образом? — теперь мой голос похож на шипение змеи.

— Каким образом?

— Ты знаешь.

Максим впервые за десять минут смотрит мне прямо в глаза, удивленно приподнимая свои густые брови.

— Просвети меня.

— Грубым, собственническим, подавляющим, — перечисляю я.

— Я не собираюсь тебя подавлять, Влада, мне это не нужно. Если тебе кажется, что я был груб с тобой — я прошу прощения. Что до собственности, — Максим делает многозначительную паузу. — Ты — моя. Чем быстрее ты к этому привыкнешь, тем лучше для тебя.

— Я не твоя собственность, — яростно возражаю я.

— Твой отец продал тебя, а я купил, — напоминает он холодно. — И, кстати, деньги, чтобы закрыть свои долги, он уже получил.

Я отворачиваюсь. От грубой правды на глаза выступают слезы обиды, в груди кипит боль и негодование.

— Я сказал это не для того, чтобы тебя задеть, — вдруг произносит Максим. — Я просто напоминаю тебе правила.

Остаток пути мы проводим в молчании. После его откровенности, я не планирую говорить с ним вечность. Он, к счастью, тоже не делает попыток завязать разговор. Да и о чем нам говорить? Мы абсолютно чужие друг другу люди.

Через двадцать минут машина тормозит у помпезного здания с золотой вывеской Mio Piccolo. Снаружи похоже на ресторан, но я про это место никогда не слышала.

— Это новое заведение, — словно прочитав мои мысли, говорит Андреев. — И внутри нас ждет мой друг.

— А повод?

— Это его ресторан. Сегодня техническое открытие.

Отстегнув ремень безопасности, я выхожу из машины. Пока я рассматриваю здание, Андреев обходит капот и оказывается рядом. От ощущения его горячей ладони на моей пояснице меня окатывает горячая волна. Я инстинктивно дергаюсь, в попытке сбросить с себя мужскую руку, но человек рядом со мной бесцеремонно хватает меня за запястье, не позволяя вырваться.

— Тише, — шепчет он мне на ухо. — Ты так бурно реагируешь на каждое прикосновение, что я могу подумать, что ты ко мне неравнодушна.

— В твоих мечтах, — огрызаюсь я.

В ответ мой слух ласкает низкий хрипловатый смех Андреева, который, кажется, получает искреннее удовольствие от нашей перепалки. Несмотря на это, мое запястье он не выпускает, а идет дальше, сплетая наши пальцы. Этот жест кажется мне чересчур интимным и доверительным. Мысленно я отторгаю его, но тело реагирует на него странной пульсацией и теплом, которое словно переливается в меня в месте соприкосновения наших ладоней.

— Постарайся быть милой, — успевает бросить мне мой спутник, открывая перед нами дверь в ресторан.

Мне не приходится стараться. Прямо с порога на нас обрушивается шквал итальянской речи и улыбок, так что, несмотря на присутствие рядом Андреева, я просто не могу не улыбаться в ответ.

— Макс, ты все же пришел! — с этими словами к нам приближается один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела в жизни.

— Ни за что не пропустил бы, — Андреев улыбается и, не выпуская моей ладони, крепко жмет свободной рукой протянутую красавчиком холеную ладонь. — Алекс, это Влада. Влада, мой друг Александр Ди Анджело.

Упомянутый друг с интересом переводит взгляд на меня, типично мужским взглядом откидывая мою фигуру с головы до ног и обратно. Он галантно протягивает мне руку, и я, чуть замешкавшись, вкладываю в нее свою, но вместо того, чтобы пожать ее, Ди Анджело подносит ее к губам. И сразу же замечает кольцо.

— Так-так, — тянет он с хитрой улыбкой, переводя глаза с меня на Андреева и обратно. — Я могу вас поздравить?

Максим, наконец, выпускает из своего захвата мою ладонь, но лишь для того, чтобы обвить рукой мои плечи и прижать к своему крепкому телу.

— Да, — просто говорит он, подтверждая догадку друга.

Алекс разражается потоком быстрой речи, в которой итальянские слова соседствуют с русскими. Сжимает в объятиях Максима, потом тепло целует меня в обе щеки.

— Теперь понятно, почему ты до последнего скрывал от меня эту красавицу, — насмешливо выговаривает он Андрееву. — И не смотри на меня так. Это всего лишь ее щека. У меня нет привычки воровать чужих жен.

Я опрометчиво поднимаю глаза и тут же жалею об этом — пристальный взгляд Максима прожигает меня насквозь, лишая самообладания. Воздух между нами начинает потрескивать от электричества, а кровь в моем теле — пульсировать, откликаясь на его близость.

Я судорожно вдыхаю воздух, ощущая, как жар приливает к щекам и растекается в животе, устремляясь все ниже. Максим словно нехотя опускает взгляд на мои губы. В этот миг я почти уверена, что он меня поцелует, но он вдруг резко отводит глаза и посылает насмешливую улыбку другу:

— Накормишь нас? Будем считать это свадебным ужином.