Между Елеонской горой и воротами Мандельбойма

На следующее утро снова начинаем подъем. От Мертвого моря до Иерусалима 37 километров. Но этот город лежит на высоте 707 метров над уровнем моря, то есть перепад высот достигает здесь почти 1100 метров. Для наших маленьких моторов это достаточная возможность доказать свою работоспособность. Крутая дорога вьется вокруг скал. В зимнее время ветер и дождь создали причудливые изображения на дюнах. Безжизненными и голыми лежат у наших ног горы, окружающие Мертвое море. Свинцово-серая неподвижная поверхность воды переходит у горизонта в бледные краски неба. Мы не ощущаем ни малейшего дуновения ветра и будто видим, как из котловины поднимается давящее, душное марево зноя.

И все же с каждым оставленным позади километром климат меняется. Жара, царившая утром, вскоре исчезает. В Иерусалиме свежий ветер делает приятным даже полдень.

Мы сидим на Елеонской горе и наслаждаемся волшебным видом лежащего перед нами города. Его силуэт очерчен башнями церквей и тонкими минаретами мечетей. Могучая, еще полностью сохранившаяся городская стена XVI века окружает центр. Там каждая пядь земли — отрезок истории. Наиболее известна, конечно, «Виа долороза» — дорога, ведущая к Гробу Господню. Крестоносцы построили здесь церковь, строгая и холодная готика которой странно контрастирует с красочным восточным базаром.

Мы останавливаем наши мопеды перед городскими воротами и идем пешком. Идем по многочисленным ступеням, узким извилистым переулкам. Над улицами нависли арки. В витринах ювелирных лавчонок всеми цветами радуги играет солнце. Дома тесно прижаты друг к другу, каждый квадратный метр застроен. Мимо нас, тяжело дыша, проходят носильщики. Лишь несколько улиц настолько широки, что по ним могут проехать небольшие грузовые машины. Вокруг нас шумная толкотня арабского базара, некоторые лавки густо облеплены людьми: здесь пробуют на ощупь ткани, примеряют не очень новые ботинки, подолгу торгуются, чтобы наконец вернуть товар назад. Через час сходятся снова: покупатель в надежде, что торговец передумал и понизил цену, торговец — что покупатель пойдет ему навстречу. Среди мужчин в бурнусах и женщин в чадрах все время попадаются монахи всех орденов, высшее духовенство всех вероисповеданий, рясы и ризы, туристы в скромных костюмах, целый школьный класс с учителем, одетым в замшевые шорты. (Позже мы встретили эту группу вновь, но на сей раз учитель был одет несколько солиднее, ибо при входе в каждую церковь имеется надпись: «Входить с непокрытыми коленями недостойно святых мест, отступники навлекут на себя кару Божью».) До нашего уха долетают обрывки фраз на разных языках.

Наше праздничное настроение ничем не нарушается до тех пор, пока мы не возвращаемся к городским воротам. Тут мы видим, что дети опрокинули наши мопеды. Теперь через отверстие, пробитое в ветровом щите машины Рюдигера, удобно подавать руку для приветствия.

В нескольких кварталах отсюда — ворота Мандельбойма. Здесь, в центре города, проходит граница Иордании, по ту сторону железного шлагбаума Израиль. Конечно, нам нельзя переходить границу, поскольку тот, кто хоть раз побывал в Израиле, не имеет права вновь ступать на арабскую землю.

Мы совершаем небольшую экскурсию в Вифлеем, маленький восхитительный городок, расположенный в зелени оливковой рощи. Неизменный экскурсовод показывает нам грот, где, по преданиям, родился Христос и где Иероним перевел Библию на латинский язык; он ведет нас на луг, где якобы впервые был провозглашен мир на земле.

В Иордании есть еще много достопримечательностей, но мы вынуждены спешить и едем дальше.

Наша последняя остановка — Гераса. Тут мы еще раз осматриваем римский театр и храм, которые восхищают туристов своей двухтысячелетней давностью.

Но на границе с Сирией опять непредвиденная задержка. Чиновники долго листают наши паспорта, которые переходят из рук в руки. Потом роются в нашем багаже в поисках оружия, ворошат книги. Уж не провинились ли мы в чем-нибудь? Кстати, это было бы не удивительно. Дважды нам отказывали во въезде в страну как подданным демократического государства, и мы лишь случайно получили визу в одном из иорданских консульств. Но вскоре все становится ясно: в Аммане на короля Хусейна II совершено покушение, жертвой которого стал премьер-министр. Правда, Амман уже привык к покушениям. Мы выехали из столицы в полдень, а несколькими часами позже там было введено осадное положение. Через два дня оно распространилось и на Иерусалим, но незадолго до этого мы его покинули. Видимо, в «священной земле» — Иордании есть могучий покровитель мопедистов, ибо и здесь, на границе, нам разрешают ехать дальше.

Мы удивляемся, что покушение не вызвало в широких массах сочувственного отклика.

— Все дело в том, — объяснил нам шофер, которого мы встретили на границе, — что для нас безразлично, как зовут министра. Пока мы остаемся подданными короля, в нашей жизни не многое изменится!

Такое мнение не было для нас неожиданностью.

Загрузка...