На мопедах по Африке

Иероглифы заговорили

«Добро пожаловать в Луксор» — плакаты на краю дороги вдалбливают эти слова, уже не раз прочитанные нами; они рассказывают о «чуде, которое надо самому посмотреть, чтобы поверить».

Действительно, нельзя посетить «страну Нила» и не побывать в Луксоре. Мы часто видели памятники античного мира, но редкий из них производит столь сильное и непосредственное впечатление, как могилы фараонов в Верхнем Египте. Здесь в «стовратных Фивах», как называл их Гомер, была столица Нового царства. Здесь находилась резиденция Рамсеса II, который долгое время считался одним из крупнейших полководцев в истории, пока археологи не разузнали, что он был всего лишь удачным фальсификатором. С каменных плит, которые рассказывали о военных удачах, власти и величии его предшественников, Рамсес II приказал срубить имена прежних царей и высечь на них свое собственное [18].

Гнетущая тишина лежит на гигантских статуях и развалинах храма Амона. Со своими колоннами диаметром три с половиной метра, из которых средняя имеет высоту 32 метра, он является одним из грандиознейших в мире. Трудно охватить взглядом развалины пилонов и стен.

В горах, на другом берегу Нила, недостижимом для осеннего паводка, лежит мертвый город, куда доставляли на вечный покой фараонов. Переплываем Нил в лодке. С видом путешественников, отлично знающих местные условия, суем перевозчику в ладонь 2 пиастра. Если бы мы справились о цене вначале, то вряд ли отделались бы и 10 пиастрами.

Асфальтированная дорога зигзагами поднимается высоко в горы и заканчивается в узкой котловине. Для своих гробниц цари Фив выбрали место в скалах. Им была слишком хорошо известна судьба пирамид в Гизе и Саккара, которые привлекали грабителей могил. Несмотря на это, богатые украшения в гробницах «Долины царей» тоже давно украдены. Это случилось еще до того, как к ним сквозь мусор и щебень проложили дорогу первые ученые. Только одна могила (и то случайно) осталась нетронутой — могила молодого Тутанхамона, чьи сказочно дорогие украшения дают нам лишь примерное представление о богатствах египетских фараонов.

Открытие и изучение этой гробницы является примером кропотливой работы ученых. Гробницу Тутанхамона долго не удавалось найти. Тогда, тщательно взвесив все за и против, англичанин Картер начал очищать от мусора, остатков прежних раскопок, место, где, по его предположению, должен был быть похоронен Тутанхамон. Добрались до скал, снесли хижины рабочих. Под фундаментом этих хижин Картер обнаружил ступеньки, ведущие к запертой двери. И здесь в Картере победил ученый: несмотря на свое волнение, вызванное радостью открытия, он приказал вновь забросать вход мусором, чтобы подготовить консервацию возможных находок. Несколькими неделями позже раскопки были продолжены, и на второй двери нашли печать Тутанхамона. В первой комнате, которую вынуждены были взломать, находились, по выражению потрясенного ученого, «чудесные вещи» — вазы, золотые украшения, покрытые золотом троны и ложа, позолоченные барельефы. Целые месяцы ушли на то, чтобы собрать и описать все найденное в боковых и передних комнатах. И только после этого решили наконец открыть дверь в усыпальницу. Две статуи из черного дерева со священными царскими змеями на лбу охраняли вход.

В этой-то комнате и находилась мумия. Более 3 тысяч лет покоилась она здесь в семи вложенных друг в друга саркофагах из дерева, кварцита и чистого золота.

Золотая маска покрывала лицо. Пальцы рук и ног были тоже покрыты золотом.

Но ценнее всех золотых вещей и саркофагов, стоимость которых исчисляется многими миллионами марок, были найденные в несметном количестве предметы культа и быта Нового царства, известные доселе лишь по их графическим изображениям и ныне оказавшиеся в руках ученых. Поражает исключительное художественное мастерство, с каким выполнены амулеты и барельефы, статуи и мебель. Стены комнат были покрыты иероглифами. Теперь, в XX веке, египтологи читали их как раскрытую книгу.

Благодаря работам Шампольона, гениального ученого прошлого столетия, стало возможным прочесть иероглифы. В дельте Нила у Розетты на Средиземном море нашли плиту с тремя, как потом оказалось, одинаковыми надписями греческой, демотической и иероглифической. После десятков лет кропотливой работы удалось расшифровать значение иероглифического письма — иероглифы опять заговорили.

Спускаемся в гробницу. Нас охватывает приятная прохлада. Этим гробницам тысячи лет, но впечатление они производят такое, будто построены всего лишь несколько дней назад. Свежие краски изображений пережили века и сверкают со стен. В середине погребальной камеры стоит саркофаг из желтого кварцита, матово сияет освещенная прожекторами золотая маска молодого царя.

У входа собралась обычная толпа драгоманов. Постоянное общение со слоняющимися по свету богачами выработало у них «загребущий характер»:

— Экскурсия по всем гробницам. Я прочитаю вам иероглифы.

Мы отказываемся. Драгоман тут же стыдит нас перед своими коллегами:

— Эти два немца не хотят осмотреть гробницы.

В глазах других туристов мы выглядим варварами. Другой араб бежит за нами и, боязливо оглядываясь, дергает за рукав. Наконец он вынимает из галабии маленькую статую.

— Царица Нефертити, найдена в гробнице Тутмоса.

Как изображение царицы попало в гробницу фараона, умершего за много лет до ее рождения, — этот вопрос остается открытым. Кланяясь, он протягивает нам статуэтку. То, что он продает ее из-под полы, понятно. Если эта каменная фигурка действительно подлинная, он обязан сдать ее в Управление Службы древностей. Если же это подделка, то у него тем больше оснований не кричать об этом слишком громко. Кроме того, прибывший из-за моря турист скорее решится приобрести что-нибудь древнее, если сделка окружена тайной. Но мы можем спокойно следовать дальше: ни одна из предлагаемых здесь вещиц не является подлинной.

Крестьяне Эль-Курны издавна славятся как искусные мастера. Быть может, они потомки тех ремесленников, которые трудились в городе мертвых. Во всяком случае их мастерство создало немало затруднений для многих исследователей. Наряду с украденными в гробницах находками тысячелетней давности им часто вручали такие, которые (это выяснялось позже) были сделаны руками рабочих-арабов. Предвидя скорое окончание раскопок, последние старались обеспечить себе и дальнейший источник заработка, появившегося у них с того времени, когда ученые начали систематически вскрывать гробницы.

Но время не ждет, надо ехать дальше. Из-за Нила нас еще раз приветствуют Колоссы Мемнона: тяжеловесные, выше 20 метров статуи в тысячу тонн, подлинные свидетели времен расцвета архитектуры и техники, символ могущества фараонов и вечный памятник унизительного, рабского труда.

Дорога покидает населенную часть долины Нила и уходит в пустыню. И опять нас по-новому пленяют ее необозримые просторы и величие. Мы уже давно поняли, что поездка по пустыне отнюдь не монотонна. В последних лучах заходящего солнца желтый песок начинает светиться, и горизонт расплывается, как жидкое золото.

— Вы не собьетесь — дорога обозначена столбиками. На перекрестках держитесь все время левой стороны, иначе попадете к Нилу. Повернете вправо только у последнего перекрестка перед Идфу.

А что, если дорожные знаки вдруг кончатся? Эта проблема возникает перед нами очень скоро. Следы расходятся во всех направлениях. Мы держим большой военный совет. Но прежде чем мы успеваем что-либо решить, издали слышится шум мотора. Шофер подъехавшего джипа объясняет нам дорогу. Едем дальше. Проходит час за часом.

Сворачивать все время влево, говорили нам, и только на последнем перекрестке — вправо.

Какой же перекресток последний? Мы так часто сворачиваем влево, что у нас возникло чувство, будто мы сделали громадный круг. Не может быть, чтобы дуга Нила была такой большой!

Издали виден свет прожекторов. Не Идфу ли это? Или мы уже у Нила и видим какой-нибудь корабль? Или это низко стоящие, ярко светящиеся звезды? Специальных карт этой местности нет, и наши компасы поэтому бесполезны.

Свет приближается, ощупывает скалы, какой-то холмик. Это фары грузовой автомашины. Из машины выскакивает водитель и указательным пальцем рисует на песке план: два километра прямо и поворот вправо:

— Идфу, Нил, хорошо.

Затем указательный палец движется влево:

— Муш — нехорошо. — При последнем слове его лицо выражает страх. Он полузакрывает глаза, высовывает язык и запрокидывает голову, наглядно демонстрируя, что случится с нами, если мы поедем не тем путем.

Опять спускаемся в долину. Далеко впереди видны мерцающие огни Идфу. Снова остался позади большой участок пустыни. И мы спокойно ставим палатку. Однако, едва мы успеваем лечь, как слышим снаружи шаги. Высовываем головы и видим двух пастухов. Это, вероятно, отец и сын. Они вежливо приветствуют нас и приглашают в гости.

Дорога была слишком утомительной, да и палатка наша уже установлена, и мы отказываемся. Однако, проснувшись на следующее утро, мы обнаруживаем, что пастухи не ушли.

Отец прилег в нескольких шагах от нас, а сын поддерживает огонь в костре, подбрасывая в него горсти сухого верблюжьего навоза. Позже мы узнали, что здесь водятся шакалы и пастухи всю ночь охраняли нас от них. Арабское гостеприимство по отношению к чужеземцу — древняя священная обязанность.