На ощупь. Взгляд со стороны

Глава 2. Но видишь же ты как-то!

– Кстати, второго ножичка не найдётся? – Двое шли прямо на меня, а я стоял, как идиот, с пустыми руками, безоружный до безобразия.

– Нет. Не надо было трость терять! – Рыкнула девчонка, и вооружилась сама.

Прекрасно, отлично, вот сразу видно – настоящий друг.

– Используй камни! – Посоветовала Исти. Я «осмотрелся», камней поблизости не наблюдалось. – Магические камни, идиот! Создай простенький комок магии и кинь, так все могут, даже безродные. А у тебя там сила какая-то прорезалась, вроде. Представь этот чёртов камень в руке, давай, да что ж ты так тупишь!

Камни. Хм. Я представил. Звёздочку, почему-то. И она появилась, такая вся как сгусток тока, лежит на ладони, искрится.

– Ай!!! – Боль. Звезда обожгла мне ладонь, я выронил её, она упала у самых моих ног, и, издав хлопок, взорвалась, подняв небольшой столб пыли.

– Надо сразу бросать, Йенс! – Вскрикнула Исти, словно бы это её обожгло.

И, тут же, в меня что-то сразу бросили, угодив в плечо. Видимо, такой вот «камень».

– Чёрт!!!

Исти уже во всю пуляла в этих двоих крошечные «камешки», щебёнку, можно сказать. В ответ же летели «булыжники», но девчонка ловко уворачивалась.

Я тоже на месте не стоял, получить ещё раз не хотелось вовсе.

Как там? Представить звезду – бросить, представить – бросить! Звёздочки летали, точно сюрикены, взрывались, но нападавших и не задевали даже.

– Целься хоть немного! – «Камешки» Исти летели довольно точно, но, кажется, были так слабы, что длинный лишь чуть морщился, а широкий не замечал их и вовсе.

– Да я ж слепой! – Ещё один булыжник вскользь задел руку. – Ай!..

– Ты тупой! Видишь же как-то.

«Как-то». Вот именно, что как-то! Это, кажется, только мешает. А что если...

Я закрыл глаза, совсем закрыл, все глаза (да, было такое чувство, что теперь у меня в наличии две пары глаз – одни физические, глаза тела, и они абсолютно точно были слепы, а другие – мои глаза, глаза того меня, что в это тело вселился, и они-то вот видели, хоть и давая весьма своеобразную картинку, которую сложно было воспринимать).

Сначала стало темно, я снова словил удар. Больно. А потом я мысленно настроился на противника, и ясно ощутил, где они, как стоят, как двигаются, ощутил их магию, и уворачиваться стало проще.

А потом, я создал мощные «звёзды», и швырнул их так, что ощутил, как меня обдало ветром, исходившим от них. Снаряды попали точно в цель, чётко между глаз. Длинный вскрикнул, и рухнул, широкий какое-то время покачивался, а потом медленно завалился лицом вниз, не издав ни звука. Кончено.

Я открыл глаза, жёлтым огнём светился камень под моей футболкой, понемногу затухая. Исти вновь стояла в полном изумлении.

– То есть... С закрытыми глазами ты видишь лучше, да?.. Ничего не понимаю! – Девушка тряхнула головой, и тугие кудряшки забавно запрыгали.

– Надо будет, всё же, раздобыть себе трость. – Я подошёл к лежащим на земле. Меня сейчас интересовало вовсе не то, как именно и почему я вижу, а вот это, то, что лежало перед нами. – Кажется, мертвы. А это нормально вообще, что я их, ну, это...

– Валим отсюда! – Опять меня куда-то тащат, опять я бегу, опять кувыркается и прыгает мир.

– Исти, Исти, подожди, куда мы бежим-то, уф, да стой, я помру от этих гонок, И... И... Исти-и!.. – Я запыхался, и хватал воздух ртом, по лицу струился пот, и ещё, меня мутило от дикой карусели перед глазами. Спасибо что, кажется, в желудке ничего не было, а то меня давно бы вывернуло. – Кстати, я голоден. – Заявил я, едва мы только остановились.

– Да ну?! – Возмущённый взгляд. На этот раз мир перестал кружиться гораздо быстрее. Чувствую, я скоро привыкну, и этих кошмарных мельтешений не будет вовсе. – Это, наверное, потому, что кто-то шлялся непонятно где, целых три дня. А, Йенс, где ты был?

Я пожал плечами. А где я был, а? Ну где?

– Не помню. – Честно признался я.

– Пришёл – ни денег, ни трости, есть он хочет! Я тоже хочу. – Исти была сейчас такой недовольной, отчего казалась невероятно милой. – Ладно. Может, Лармас нас накормит, он мне должен.

– А это вообще нормально, что я их убил, тех двоих?

– Заткнись!!! – Девушка округлила глаза, отчего те стали такими бездонно-прекрасными, и продолжила уже гневным шёпотом. – Совсем обалдел – обсуждать такое на улице?! Тут народу куча, не понимаешь, что ли? Или в темницу захотел? Нет в этом ничего нормального! Идём. Тупица.

– Только не бегом, прошу!.. – Взмолился я.

Исти кивнула, почти ласково взяла мою ладонь, положила её себе на плечо, и мы пошли, спокойно пошли, совсем прогулочным шагом.

И вот теперь я решил осмотреться. Я отдалил взгляд от самого себя, и начал осматривать прохожих, дома, дороги, транспортные средства.

Бегло оглядев людей, что ходили вокруг, я понял, что это мы двое одеты так, обычно, удобно, не броско. Остальные же выглядели совсем иначе – дамы носили шляпки и платья, мужчины были одеты в рубашки различного покроя, но с воланами и рюшами, на манер девятнадцатого века, на многих мужчинах были плащи. Не те плащи, что с рукавами и на пуговицах, а те, что представляешь на древних вампирах, и пуговица была лишь одна, или две, под горлом.

– Исти... – Шепнул я. – А почему мы так одеты?

– Радуйся, что вообще одеты. – Недовольно буркнула девчонка.

В общем, я из этого понял, что мы маргиналы, нищие, что-то вроде того. И обычные прохожие, особенно женщины, сторонились нас.

Хорошо. Ладно. Я убогий слепой бродяга. Понял, осознал. Надеюсь, мы хоть где-то живём, а не спим просто на помойке в какой-нибудь коробке... Это было бы совсем печально.

Закончив разглядывать прохожих, я изучил дома – простые неброские домики в два этажа, сложенные из серого кирпича. Изредка попадались дома в три этажа, строений выше просто не было, совсем, вообще. Лишь вдалеке, на горе, виднелись какие-то замки, но их рассмотреть уже возможным не представлялось.

С транспортом всё было очень просто – лошади. Лошади, ослы, кареты, телеги, повозки. Этакое средневековье. И мостовая каменная.

А, тем временем, мы уверенно двигались к какому-то одноэтажному строению, втиснутому меж двух домов. Над массивной деревянной дверью этого домика была прибита надпись: «Романтика». Широкая и длинная деревянная рамка, с холстом внутри, и вот на этом холсте – надпись. И сердечки. И цветочки.

– Это что за фигня?! – Насторожился я. – Куда ты меня ведёшь?

– О. – Исти закатила глаза. – Пока не видел – ходил и не жаловался!

И мы зашли внутрь.

Романтикой тут и не пахло. Пахло дешёвым пойлом, горелым луком, по́том, куревом, и ещё какой-то невнятной мерзостью.

«Романтика», как оказалось, представляла из себя обычный низкосортный кабак. Тяжёлые дубовые столики, возле них такие же массивные и грубые стулья, окна маленькие и грязные, всё остальное чистотой не отличалось тоже. Кое-где за столами сидели посетители, но, в целом, заведение выглядело очень уж пустым. Может, всех распугал стоящий тут смрад, хотя, скорее, это потому, что день за окном и для попоек рановато.

За стойкой бара, облокотившись на неё, стоял недовольный мужик. Не старый, лет сорока, худой, даже, высохший, волосы чёрные, тонкие и реденькие, небритый, а брови – точно ёршики для бутылок, лохматые, густые. Он тоже, как и все тут, был в рубашке и в плаще. В красной рубашке и в тёмно-красном плаще. Смотрелось как-то агрессивно.

Да он и вовсе не казался образцом дружелюбия.

– Приветик, Лармас! – Расплылась в улыбке Исти, и пошла прямиком к стойке.

Лармас радости не выказал, он стал ещё более злым и недовольным.

– Что, мало подавали твоему обсоску, прибежала просить милостыню тут?

В груди всколыхнулась злость, хотелось подойти и врезать по этой злобной тощей харе.

Но есть хотелось гораздо больше, и я проглотил обиду, сделав вид, что ничего не слышу. Но, на самом деле, мне было дико стыдно. Нет уж! Я не буду мириться со столь жалкой участью, и, в первую очередь, добуду себе рубашку. Шикарную. Белоснежную. Из лучшего атласа. И ещё – платье для Исти, такое, какого заслуживает эта красотка.

Вот только освоюсь немного, разберусь что к чему, и вытащу нас из этого дерьма. Всю свою жизнь стоять с протянутой рукой? Смотрю, бывший хозяин тела был не слишком-то амбициозен. Мне подобное совсем не подходит.

– Вообще-то, ты мне должен за работу, позабыл неужто? – Девушка облокотилась на стойку, и я невольно залюбовался тем, как брючки обтянули её округлые упругие ягодицы, и как оголилась поясница. – Давай жратву, а лучше, гони бабки, сами себе купим еды, и, даже, в местечке получше этого!

– Ладно-ладно, что ты начинаешь? Сейчас официантка всё вам принесёт. Шейла! – Куда-то за стойку крикнул мужик. – Обслужи гостей!

Исти с довольным видом прошла к столику, что был почище, и меня утянула за собою.

– А вообще, выучила б его какому делу, что ли, он мужик же, мать его, и бес с ним, что слепой, руки-ноги есть! – Бурчал из-за стойки Лармас. – У народа и так денег ни черта нет, кто будет подавать-то...

Я старался его не слушать. Впрочем, мужик и в самом деле был прав, этому Йенсу стоило как-то хоть пытаться зарабатывать. Ну да, говорить-то легко – он, в отличие от меня, и вправду абсолютно ничего не видел, значит, мне повезло куда как больше. Если это можно назвать везением.

– Слушай, а почему «Романтика»? – Негромко поинтересовался я. – Очень уж не романтичное место.

Тем временем, к нам подошла официантка, и принялась выгружать с подноса на столик тарелки и бокалы. Ярко-красные крашенные волосы, губы, напомаженные алым. Официантка, как я отметил, обогнув её взглядом, была хороша, не менее хороша, чем Исти. Но вот груди её уступали, проигрывали груди. Еле-еле двоечка!

– А, это! – Исти пододвинула к себе тарелку с супом, взяла ложку и ломоть хлеба. Я последовал её примеру. – Тут раньше был бордель. Точнее, стриптиз-клуб, что-то в этом духе. Но жители жаловались на шум, на разврат, на пьяных шлюх. По итогу, закрыли. Помещение пустовало, пока хозяин не помер, и, внезапно, оказалось, что он дядька Лармаса. Короче, получил его нынешний хозяин в наследство. Сменить вывеску денег не хватало по началу, он так и открылся, а теперь уж все давно привыкли – что её менять!

– Понятно. – Я жадно хлебал суп, а точнее, какую-то мутную воду с луком.

Вода эта была тёплой, в меру подсоленной, пахла мясом, и явно нравилась желудку, так что, я был вполне себе доволен. На второе полагалась капуста и какая-то котлета, а ещё, стояла кружка с каким-то пивом, но пахло пойло до того отвратно, что пробовать его ни капли не хотелось.

– О! А мне сказали, что ты помер! – Послышалось за моею спиной.

Я не обернулся. Рыжего полноватого мужика я лично прекрасно видел и так, а Йенс, один фиг, видеть не мог, так чего ради вертеться?

– Кто сказал? – Поинтересовался я.

– Руен, мясник, сказал обрезки на помойку выносил, а там и труп твой хладный. Он даже трость твою показывал, взял себе, мол, чего пропадать добру!

– Ну вот, трость мою мы нашли! – Улыбнулся я, и подмигнул Исти. – Сейчас доедим, и наведаемся к мяснику. Узнаем, почему он записал меня в покойники, да собственность мою возвратим. Спасибо за подсказку! – Это уже мужику, чуть повернув к нему голову. – Я бы искал трость кучу времени, а мне без неё тяжко.

– Да ну не за что! – Пожал плечами мужик, и потопал к стойке.

– Это ж надо было напиться до такого состояния! – Заворчала Исти. – Валяться на помойке, Йенс, это уже совсем...

Я не слушал дальше, обдумывая вновь полученную информацию. Значит, этот самый Йенс умер, а меня забросило в его тело. Но слился я с телом, видимо, не полностью, Йенсом я не стал, моё сознание осталось при мне, как и моя память. И моё зрение – возможность как бы наблюдать за этим телом. Логично.

А вот что до Йенса... Какие-то его воспоминания имеются, но в очень малом объёме.

Например, Йенс точно знает, что его убили. А вот кто и как убил – загадка. Получить полный доступ к памяти не получается, я точно бьюсь в толстенную бронированную дверь. Бесполезно, только больно. Но вот одно я знаю точно – его убили не случайно, не ради денег, не в нелепой драке. Кто-то ХОТЕЛ именно его смерти.

И этот кто-то, наверняка, попытается снова.