На помощь, Эми!

Глава шестая

— На улицу? Зачем? — спросила сидевшая на диване Эми. — Я читаю.

Хью вытащил книгу из ее пальцев и отложил на кофейный столик.

— Потому что мне нечего делать.

Он мог бы добавить, что просто не может больше смотреть, как она сидит, поджав под себя ноги, в углу дивана и волосы падают ей на лоб, — но промолчал. Он уже научился вести себя с ней в офисе, но дома все иначе. Прошло несколько дней, и Хью начал привыкать к тому, что она здесь. И скучать, когда ее нет.

И это, он сам не понимал почему, начинало его злить. Хотя, может, вовсе и нет никаких «почему», подумал он, встретившись с ней взглядом. Может, все дело в сочетании симпатии, которую он к ней испытывал, с похотью, с которой не хотел смириться. До Эми каждая женщина входила в ту или другую группу.

— И куда ты хочешь пойти?

— В театр.

Эми мгновение колебалась.

— И на что?

— Ай, да я не знаю. Давай просто пойдем.

— Хорошо. — Она встала с дивана. — Мне переодеться, или так сойдет?

Хью окинул взглядом голубое хлопчатобумажное платье, подчеркивающее ее тонкую талию и потрясающей формы ноги и сглотнул. Затем повернулся к каминной доске, где лежал его бумажник.

— Ты выглядишь хорошо. А если будешь долго собираться, мы никуда не успеем.

— Тогда я только возьму сумочку.

Прошуршав юбкой, она вышла. Хью провел дрожащей рукой по волосам.

Эми была рядом с той самой поры, как он подружился с Сэбом, но по-настоящему Хью никогда ее не замечал. Ее привычка кусать нижнюю губу или сидеть где-нибудь скрючившись и читать первую попавшуюся под руку книгу — все это проходило мимо него. Он не знал, что она обожает кроссворды и терпеть не может шоколад. Странно. По отдельности ничего особенного, но если сложить все вместе, получалось, что он начинает восхищаться Эми. Такой, какая она есть. Совершенно новым для себя образом.

И это его пугало.

Потому что Эми не из тех, кого можно выбросить из своей жизни, если окажется, что они чересчур сблизились. Потому что она была сделана из того самого материала, который и называется «семья».

— Я готова, — сказала Эми, появляясь в туфлях на босу ногу и с сумкой через плечо. — Пойдем пешком?

— Пойдем, почему бы нет?

Они вышли на лондонскую улицу. Было еще светло, солнце не село, но жара уже спала, и дул свежий ветерок. После дневной духоты это было очень приятно.

Эми вдруг подумалось, что она счастлива. Как давно она не испытывала этого чувства. А теперь все трудности ее жизни вдруг оказались где-то далеко позади. Эми косо взглянула на Хью. То, что он рядом, тоже играет свою роль. Это похоже на сказочное приключение. Эми никогда и в голову не приходило, что придет день, когда он, вот так запросто, предложит ей провести вечер вдвоем — вдвоем и больше ни с кем.

— Ну что, в театр?

Эми задумчиво наморщила нос.

— Знаешь, я бы лучше погуляла. Что-то мне не хочется сегодня сидеть и видеть перед собой кучу народа. Очень жарко. — Он бросила на Хью веселый взгляд. — И могу гарантировать, передо мной непременно окажется высоченный тип. Когда бы я ни пошла в театр, это обязательно случается.

Уголки его губ вздернулись, в глазах загорелись ответные огоньки.

— Ладно, давай погуляем. Спустимся к Темзе, пройдемся по набережной.

Эми поймала себя на мысли, что это очень похоже на свидание. И отбросила ее. В конце концов, она всего лишь сестра Сэба, друга Хью. А это значит, что иначе он на нее смотреть и не может. Пора покончить с иллюзиями.

Хью добрый. Он всегда был добр с ней, не то что ее братья. И вот именно эта доброта делает его опасным, ведь так легко принять ее за что-то иное.

— Ты что-нибудь придумала? Я имею в виду твои планы на будущее? — нарушил молчание Хью.

— По сути ничего. Хочу позвонить в несколько агентств, пытаюсь найти еще какую-нибудь временную работу, но пока ничего.

— Время еще есть.

— Да. — Еще одна неделя. Барбара вернется ровно через семь дней. Потом Лейтвейты уедут за границу, а к тому времени, когда Соня вернется, секретарша будет снова на своем посту. А она больше не будет нужна Хью. Все кончится.

Это просто удивительно, как ей нравится в мире Балфура. Она и представить себе не могла, что так будет. Многие из ее предубеждений насчет него оказались ложью. Прежде всего, он большой трудяга. Ее пальцы набирали на клавиатуре горы подготовленных им бумаг, так что к обеденному перерыву ломило плечи.

Кроме того, она и представить себе не могла, что он уравновешенный, серьезный, умный. Но тогда почему он встречается с такими женщинами, как Каланта? Почему Каланта? Женщина, мыслительный процесс которой заходил не дальше того, кто был на какой вечеринке и в каком наряде. Эми куснула губу. Может, спросить его?

— Хью!

Он повернулся к ней, до невозможности красивый, как всегда, и слова застряли у нее в горле. В конце концов, это не ее дело.

— Может, купим чипсов? — Она показала на киоск.

— Если хочешь. — Хью повернулся и пошел к стойке. В воздухе стоял запах горячего жира и уксуса.

Через минуту он протянул Эми кулек с жирными хрустящими чипсами.

— Свидание с тобой обходится очень дешево.

Эми подняла глаза, и у нее екнуло под ложечкой от загадочного взгляда его голубых глаз. Господи, ну как же он прекрасен!

— Кулек чипсов и прогулка вдоль реки.

Эми быстро посмотрела по сторонам.

— Но ведь это не свидание?

— Нет.

— Ты скучаешь по Каланте? — Эми покосилась на Хью. Он смотрел на Темзу, где возвышался мост Миллениум.

— По Келли? Скучать по Келли? Нет.

Эми нахмурилась. Вопрос словно удивил его, а ведь еще в понедельник они были любовниками. Вместе ездили на Мальдивы.

— Но ты должен скучать, хоть немножко. Вы провели вместе несколько месяцев. И она такая красивая.

Хью резко повернулся к Эми.

— Я не любил ее, вот и не скучаю. Не все такие, как ты, Эми. Мы совсем не ждем любви до гроба. Мы наслаждаемся моментом, насколько это возможно. Вот и все.

Она никак не ожидала, что в голосе Хью может быть столько горечи. И слова он говорил холодные и жестокие. Эми была потрясена.

— Но ты не можешь так думать!

— Почему нет?

Ее глаза словно требовали: «Ну давай, скажи что-то хорошее», но ничего путного Хью в голову не приходило. По крайней мере ничего связного.

Она подошла к одной из скамеек и села. Села и замерла, нахмурив брови. То, что она знала о Хью, и то, что он сказал, не очень-то сочеталось друг с другом, но зато ясно показывало, как он решил прожить свою жизнь.

Хью сел рядом.

— У тебя расстроенный вид.

— Мне грустно, — сказала Эми с вымученной улыбкой.

— Не грусти. На Келли приятно смотреть, но сама она интересуется только моими деньгами.

— То, что ты говоришь, ужасно! Зачем же встречаться с кем-то, о ком ты думаешь так низко?

— Так безопаснее.

— Чем что?

— Чем что-то другое. — Хью остановился и бросил пустой бумажный пакетик в мусорную урну. — Любовь стесняет, ограничивает. Когда я смотрю на якобы счастливые семейные пары, у меня возникают сомнения. Возьмем, к примеру, Ричарда — сделал из себя дурака.

Эми выбросила остатки чипсов.

— Но ведь не у всех так.

— Согласен, не у всех. У некоторых еще хуже.

Эми посмотрела на Хью с любопытством. Похоже, он совсем не таков, каким предстает перед людьми. Он на что-то или кого-то сердит, непонятно почему. Ей самой не повезло, это правда, с ее-то родителями, которые ругались беспрерывно. Но у Хью отец и мать любили друг друга…

— Ну и во что ты тогда веришь?

— В страсть. — Он пожал плечами. — Во взаимную страсть. Только не в любовь.

Резкое заявление. Эми стало грустно. Что могло случиться с Хью, если он так считает? Неужели ему не хочется, чтобы его любили, чтобы у него были дети, семья?

— Даже после всего, что я видела… ну… у мамы с папой… я все равно верю, что когда-нибудь выйду замуж и буду счастлива.

— Даю руку на отсечение, ты и в добрых фей тоже веришь. — Хью подошел к перилам и стал смотреть на реку.

Эми пропустила шедшую мимо говорливую группу японских туристов и подошла к нему. Железные поручни холодили пальцы.

— Я ни за что не хочу, чтобы мои дети испытали то, что довелось испытать мне. — Эми помедлила, не зная, продолжать или нет. Она ни с кем еще не говорила о себе, это было слишком личное. Мама была бы этим недовольна, она была очень замкнутым человеком.

Хью повернулся и провел рукой по ее щеке.

— Трудно говорить?

Глаза его смотрели задумчиво, с сочувствием.

— Ты, наверное, знаешь про моего дедушку, отца моей матери, который все время ходил налево? — заговорила Эми, собравшись с духом. Он мотнул головой: мол, не знаю. — Думаешь, после этого ее что-то остановило, когда она встретила моего отца? Ничуть не бывало! И все пошло по новой. Она не могла перевоспитать его точно так же, как бабушка не могла заставить измениться своего мужа. И кончилось все тем, что он бросил нас. Бросил маму, — поправилась Эми.

Хью обнял ее и прижал к себе. Слышались только его дыхание… и тишина.

Зачем она все это ему рассказывает? Может, хочет, чтобы он понял — жить так, как живет он, нельзя? Это же причиняет людям боль!

Это причиняет боль ей самой!

Уж не ждет ли она, что он вдруг прямо сейчас скажет, что все понял и решил завязать долгие, постоянные отношения с кем-нибудь наподобие ее?! Как жаль! У нее, небось, в генах заложено влюбляться не в тех мужчин, в каких надо бы.

Эми оперлась спиной на перила.

— А как насчет тебя? Тебя действительно устраивают легкие отношения? И детей ты не хочешь?

— Нет.

— Нет? — удивилась Эми.

Его ответ не оставлял места для сомнений.

— Нет. Слишком большая ответственность. Возьмешь да и испортишь им жизнь, как это с успехом проделали наши родители.

— Но ведь твоя мать обожает тебя. Почему же?..

— Зато отец ненавидел.

— За что?

— Какая разница? Он уже давно в могиле. А что ненавидел, это точно.

У Эми на миг даже дыхание остановилось, когда до нее дошло, что он искренен. И все встало на свои места, все стало выглядеть по-другому. То, как Хью относится к жизни.

Отец Хью был приверженцем строжайшей дисциплины и постоянно чего-то требовал от своего чрезвычайно одаренного сына. Эми вспомнилось, как ее мать не раз с укором говорила об этом.

— Он ненавидел меня, наверное, так же сильно, как я его. — Хью посмотрел на Эми. — Тебя это удивляет?

Она покачала головой.

— Это ужасно, что у тебя остались такие воспоминания о детстве.

Вот, и у Хью тоже. Как это печально.

Хью легонько приобнял девушку за плечи, словно хотел показать, что понимает ее.

— Тяжелый разговор у нас получился.

— Да уж… — Эми быстро улыбнулась Хью и, опустив голову, стала смотреть на темные, мрачные воды Темзы.

Они пошли обратно через мост и далее по той же улице, по которой шли сюда. И разговаривали о разных мелочах, но Эми не могла избавиться от овладевшей ею грусти.

Хью. Кажется, у него есть все, что только ни пожелаешь, а на самом деле — ничего…

Эми искоса взглянула на него. Теперь она понимала, почему он выбирает таких, как Каланта. Не хочет отношений, которые сделают его слабым, а полюбить кого-то — значит стать слабым.

Никто не знает этого лучше, чем она. Она все видела своими глазами. Несмотря ни на что, ее мать любила отца до последнего вздоха. Вот почему он без зазрения совести оскорблял ее, вот почему она принимала его снова и снова после каждой отлучки, пока наконец он не решил, что она ему больше не нужна…

Любить — значит рисковать. Помня это, Эми была осторожна, и печальный опыт с Грегом хоть и расстроил, но не лишил ее надежды на будущее. Это была рана, но не смертельная. Наверное, она более стойкая, чем ей казалось до этого.

— О чем ты думаешь? — внезапно спросил Хью.

Эми покачала сумочкой на длинном ремешке.

— О разном. В основном, о себе. Мне подумалось, я похожа не героиню «Арендатора Уайлдфелл-Холла». — Увидев вопрос в его глазах, она пояснила: — Это Анны Бронте.

— Считается одним из первых феминистских романов? — вспомнил Хью.

— Мне очень приятно, что ты это знаешь.

— Отнеси это на счет моего дорогостоящего воспитания.

Эми посмотрела на него долгим взглядом.

— Да нет, я думала не о себе. О Хелен. По-моему, ее звали Хелен, я уже давно читала. Главное там то, что она выходит замуж за ужасного человека. А потом находит свою любовь. Анна описывает второй брак как «торжество надежды над опытом». Это похоже на меня. В юности я не хотела иметь ничего общего с любовью, понимаешь?

— Как же не понять? Гораздо приятнее разводить цветы и держать кошек.

Эми засмеялась.

— Нет, я была не такая. Я решила — пусть лучше работает моя голова, а не гормоны.

Хью прыснул.

— Хороший план.

— Неплохой.

Однако это означало перестать мечтать о Хью. Если быть честной, она мечтала. А он никогда не изменится. Что бы он ни говорил, его жизнь ему нравится, а ей она совершенно не подходит. Выбрать Хью означает дать работать гормонам, а не голове…

Хью не мог не думать о том, что сказала Эми. То есть, если быть точнее — о том, как она это сказала. С такой решимостью в голосе… С таким оптимизмом и уверенностью в будущем…

Он слышал, как в соседнем помещении Эми ходит с места на место, что-то тихонько бормоча. Он отбросил в сторону газеты и отодвинул кресло от стола. Похоже было на то, будто она поставила зеркало перед его жизнью, и отражение ему нисколько не понравилось.

А какова альтернатива? Он не мог отказаться от своего убеждения, что любовь — разрушительное чувство. Но не мог сказать ей, почему он так думает, не мог сказать никому. Это был не его секрет. Он принадлежал его матери.

— Можно надеяться на кофе? — крикнул он.

Эми открыла дверь, как открывала чуть ли не каждые десять минут. Он звал ее часто не потому, что постоянно хотел кофе — ему все время хотелось видеть ее.

— Вы, конечно, босс, — сказала она, заправляя блестящие короткие волосы за ухо, — но предупреждаю, что Соня в здании. Хочешь, чтобы я вышла?

— Нет, наверное. — Хью поднялся на ноги и стал слепо смотреть в окно.

Он слышал, как она прошла по комнате.

— С тобой все в порядке?

Он круто развернулся.

— Конечно. А почему со мной может что-то случиться?

В ее темных глазах застыл вопрос.

— Ну, не знаю… Может, волнуешься из-за завтрашнего приема?

Он вымучил улыбку.

— Немножко. Буду рад, когда все кончится.

— Я тоже. — Она в дружеской манере оперлась о край его стола. — Я купила платье. Оно шелковое и страшно дорогое. Подумай хорошенько — если эта игра продлится слишком долго, я тебя разорю.

Хью опустил взгляд на ее скрещенные ноги. У нее были тонкие, изящные лодыжки. Почему он никогда не замечал этого раньше? И запястья тоже тонкие. Сексуальные.

Отведя взгляд, он пробормотал:

— У тебя еще есть работа?

— Навалом, но, согласно уложению о сохранении здоровья, сидеть за компьютером слишком долго без перерыва не полагается.

— У тебя всегда готов ответ, как я вижу. Будь ты моей постоянной секретаршей, я бы тебя уволил.

Эми хихикнула, нисколько не испугавшись.

— Да, я знаю — ты меня любишь, — прыснула она.

У Хью внутри что-то дрогнуло. Он понимал — она его дразнит. Просто у них сложилась такая манера общения. Она всегда так говорила, но теперь Хью ни на минуту не мог забыть о непреодолимом препятствии, которое их разделяло.

Не того хотела от жизни Эми. Она против своей воли согласилась исполнить роль его подружки, но в реальной жизни даже не задумывалась о нем всерьез. Потому что думать о нем всерьез не имело смысла. От такого человека, как он, она получила бы только страдания, и ничего больше. Эми была уверена в этом, хотя и сама не могла сказать, почему.

— Ты не хочешь знать, что у меня будет за платье?

Хью сел обратно в кресло и взял карандаш. Когда-нибудь у нее появится мужчина, который даст ей все то, чего она хочет. Они купят дом под розовой крышей и прекрасно заживут со своими двумя детишками. Это было как раз то, от чего он отказался много лет назад, но почему теперь это уже не кажется ему таким неприемлемым?

— Давай говори.

— Оно коричневое, с извилистыми линиями цвета сливок.

— Звучит аппетитно.

Эми засмеялась и слезла со стола.

— Какой ты противный! Ну и пусть, я все равно буду выглядеть хорошо. Женщина в магазине сказала, что мне лучше носить платья с продольными полосками, я в них буду казаться выше. — Она задержалась в дверях. — Так оно и вышло.

Дверь за Эми закрылась, и Хью откинулся на спинку кресла. Ее тонкие лодыжки — вот что занимало сейчас его мысли. Хью был уверен, что он может обхватить двумя пальцами ее щиколотку. А потом он проведет ладонью по ее длинной ноге, по бедру, по тонкой талии и доберется до небольших грудей…

Она красива изящной, эльфийской красотой, а он не замечал. Но больше всего его задевало то, что она сама его не замечает. Во всяком случае, ничто в ней не говорит о том, что она воспринимает его как-то иначе, а не только как друга своего брата Сэба. Она честно придерживается их соглашения, а он начинает страдать.

Раздался тихий стук в дверь, Эми просунула голову в щель.

— Хью, меня попросили отнести кое-что в кабинет Ричарда. Если это дойдет до Сони, она будет знать, что ты остался один. Как, по-твоему, мне поступить? — спросила она.

Он в раздумье посмотрел на нее.

— Знаешь, запри меня снаружи, а ключ возьми с собой.

На лице Эми изобразилось сомнение.

— А если пожар?

— Тогда прибежишь и спасешь меня. А я буду сидеть тихонечко и делать вид, будто меня тут нет. Пожалуй, это все, что я могу сделать.

Это было смешно. Хью услышал хлопок внешней двери, затем поворот ключа.