На пороге иных миров

24

Филиал альма-матер я узнала сразу же, как увидела. И странно было бы не узнать, если учесть как сильно он был похож на оригинал, несколько уменьшенный и упрощённый, но всё же не утративший сходства. Даже копия статуи дракона-основателя на воротах почти не отличалась. Ну, на газонах вместо вездесущих одуванчиков бодро желтеют какие-то местные сорняки, так разве же это отличие?

Что заставило меня сюда прийти? Ну, кроме банального любопытства? Одно небольшое соображение, которое пришло в голову ночью, когда я вертелась с боку на бок не в силу заснуть. Знаете, одна и тех шуток, которые играет с нами наше сознание в три часа ночи, когда кажется, что всё не так, всё неправильно и вообще, жизнь прожита зря. Моим личным кошмаром слала ларра Эвита Хойл. Вот чего мне стоило отнестись чуть внимательней к ней!? Сблизиться, понять, попытаться вникнуть в проблемы. Так нет. Нагружала заданиями и убегала заниматься своими, гораздо более интересными делами. А она ведь упорная и самоуверенная девушка. Не получив ксенологического образования на Земле, нашла где пристроиться, чтобы получить то, что хотела. И вот всего одна-единственная ошибка, следствие неопытности и самонадеянности, и всё пошло прахом. Мысли тяжело, вяло и мрачно двигались по кругу, мусоля одну и ту же тему, пока не натолкнулись на один интересный вопрос: зачем же она так старалась попасть именно на Землю, если здесь, на Непре, можно сказать по соседству, есть филиал того же самого ИПКиМД? Саму ларру Хойл мне сейчас расспросить не удастся, зато в местное отделение альма-матер можно заглянуть. Может там отыщутся ответы на некоторые вопросы. И приняв такое решение, я наконец-то смогла спокойно заснуть.

Ни разу после окончания института меня не тянуло пройтись по знакомым кабинетам, заглянуть в лаборатории, просто так, чтобы убедиться, что всё осталось так же как мне запомнилось, зайти в библиотеку и попытаться выклянчить у библиотечного искина список книжных новинок. Вернуться в юность, когда ещё не была выбрана одна-единственная дорога в жизни, но приходилось прикладывать немало усилий, чтобы стать на тот путь, по которому я ныне следую. А вот сейчас, пока эхо моих шагов разносилось по гулким пустым коридорам, прошлое словно бы навалилось на меня, вернувшись в запахах, звуках и отголосках воспоминаний. И не было никакой разницы, что не в этих стенах я в своё время грызла гранит науки, дух ученичества всё равно насквозь пропитал их. Я настолько погрузилась в прошлое, что ни чуть не удивилась, когда из-за угла, навстречу мне вывернула Анке Мас, профессор, которая когда-то вела у нас сравнительную культурологию. Тоненькая, худенькая, светловолосая, со сложенными за спиной стрекозиными крыльями, и тонкими морщинками вокруг глаз, которые в полумраке коридоров были почти незаметны.

— Тайриша? Добрый день, как ты тут очутилась? — радостно, удивлённо и немного тревожно спросила она.

— Здравствуйте, — как можно вежливей поздоровалась и, по давней ученической привычке, немедленно принялась отвечать на заданный вопрос. — Просто так зашла. Увидела на карте города филиал ИПКиМД и не смогла пройти мимо.

— Это понятно. А на планете?

Ах вот в чём дело. Моя наставница опасается, что её ученица могла натворить что-то такое, за что высылают с Земли.

— Я здесь в командировке. Вею сопровождаю. А вообще, я на пересадочной станции работаю. Дежурным ксенологом, — не смогла не похвастаться. Всё-таки эта работа — серьёзное достижение в моей пока ещё не слишком долгой жизни.

— Поздравляю, — искренне сказала она и что-то начала говорить ещё, но я не расслышала. Сначала оглушительно грянул звонок (нас угораздило остановится под самым динамиком) а потом шум несколько сменил тональность, но ничуть не убавил в громкости — из всех аудиторий вывалились толпы активно общающихся, энергично жестикулирующих, смеющихся и возмущающихся студентов. Прижав к голове уши, я отшатнулась в первое попавшееся пустое помещение. Что-то не припомню, чтобы в дни своего ученичества хоть раз подвергалась такой шумовой атаке. Не с моим чувствительным слухом такое терпеть.

— …рада, — услышала я в тишине захлопнувшейся двери.

— Это у вас всегда ТАКОЕ? — не нашла я слов, чтобы точнее обозначить поразившее меня явление.

— Да, они у нас довольно активные, — с неподдельной гордостью подтвердила моя бывшая наставница. — Живые, любознательные, но далеко не такие целеустремлённые, какими были вы.

— А зачем им здесь вообще ксенология? На будущее? Или ради престижа?

— По-разному бывает. Кому-то и ради престижа, но вообще-то большая часть наших выпускников — будущие охотники, — госпожа Мас полюбовалась на мою ошарашенную физиономию и продолжила: — Да, у них тут довольно оригинальное мировоззрение. О Братстве святой Биачи слышала? С их весьма размытыми критериями разумности вида и очень своеобразным отношением к животным. А их взгляды разделяет и немалая часть «мирного» населения.

— Слышала, читала, и даже лично сталкиваться приходилось, а всё равно не понимаю. Разумные — это разумные, звери — это звери. Как их можно спутать?

— Когда у разумных цивилизация — да, а если они находятся ещё в самом начале своего развития? А если некоторые звери не столь глупы, как мы себе представляем?

— Но вот так смешать всё в одну кучу? И что же тогда является для них разграничивающим критерием?

— Личностное отношение. Те, с кем вступили в контакт и наладили какое-то общение — уже не добыча. И не важно, на каком интеллектуальном уровне оно будет протекать.

— Мда, — я встряхнула квадратной головой. — И всё равно, непонятно, какое всё это имеет отношение к ксенологии.

— Сугубо умозрительное. Большинство слушателей записываются на общетеоретические курсы, вроде того, что веду я. Собственно, почти все. Редко кто продолжает специализацию по какой-либо из галактических рас.

— Специализация только по одной расе? — удивилась я. Нерационально это как-то.

— Иногда по двум-трём, — уточнила она. — Больший объём знаний, без помощи имплантов всё равно не освоить.

Кстати, о том, что меня привело в эти стены. Вот и разгадка, почему Эва не стала здесь учиться. А действительно ли не стала?

— Госпожа Мас, а вы не припомните, не записывалась ли к вам студентка с Лидры по имени Эвита Хойл?

— Ну как же! Прекрасно помню. Этого «трудного ребёнка» сложно забыть. Дочь лидранского министра внешних связей и очень себе на уме особа. Неглупа, но, к сожалению, не закончила даже тех курсов, на которые записалась. Просто около полугода назад написала заявление и исчезла в неизвестном направлении.

— В известном, — вздохнула я. — До недавнего времени она являлась личным помощником дежурного ксенолога на пересадочной станции.

— Но теперь уже не является?

— Да, некоторое время назад мы вынуждены были с ней расстаться, — не стала я вдаваться в подробности не самой приятной для меня истории. А то слово за слово, и всплывёт то, чем я занимаюсь в настоящий момент, а я не люблю рассказывать о ещё не закончившихся приключениях. Суеверие такое, если хотите.

Мы вполне мирно и мило побеседовали ещё около четверти часа, пока профессору не пришло время готовиться к очередному занятию, а мне, раз уж образовалось свободное время, продолжать экскурсию по городу.

Вернулась домой с одной единственной мыслью: «Пить!». Здесь и без того довольно жарко, да ещё работа наноботов и адаптантов требует дополнительных порций воды, а брать неизвестно что с лотков в городе я не рискнула. Кто его знает, из чего эти непранцы делают свои напитки, если учесть, что в пищу идёт вообще всё подряд, включая, кажется, даже насекомых. В меню ресторанчика «Братья Халли-Сторм» такого не было, но это исключительно из-за трудностей хранения и транспортировки скоропортящихся продуктов, а здесь я на что только не насмотрелась, пока гуляла по городу.

На кухне, в автономно охлаждающихся кувшинах стояло несколько видов соков и я, налив себе в высокий стакан единственного не вызывавшего сомнений апельсинового, залпом выхлебала блаженно прохладную жидкость. А потом, недолго думая, налила второй. Из узкого, как бойница окна, открывался великолепный вид на цветущий сад и возящуюся в нём, стоя на коленях Жанти.

— Добрый день, — я, конечно же, не могла не спуститься к ней. День в самом разгаре, настроение замечательное и чего я буду она в четырёх стенах сидеть, если здесь есть маленький сад, в котором пышно расцвели душистые заросли?!

— И тебе день добрый, — она открыто улыбнулась, встала и отряхнула наколенники, которые крепились к карманной сбруе. — Закончила со своими делами?

— Да какие там дела, — я отмахнулась и чуть не расплескала сок из прихваченного с собой бокала. Поднявшуюся откуда-то из глубины души досаду пришлось придавить. Как же так, кто-то там занимается МОИМ делом, а я тут сижу, маюсь невесть чем. Обидно. — Пока не найдут беглеца, дел у меня здесь нет. Зато чем побездельничать всегда найдётся! Город посмотрела, по магазинам пробежалась, сувениров накупила — всё такое.

— А любопытные вам не досаждали? — она вновь вернулась к своему занятию.

— А я не представлялась. Панамку на голову, жёлтые очки на глаза, хвостом не двигать, чтобы выглядел пришитой тряпкой и маскировка готова. К тому же, благодаря вот этому аксессуару, — я слегка оттянула один из ремешков, на которых держались карманы, — меня по умолчанию принимали за свою.

— Братова работа, я давно приметила, — она оглянулась на меня через плечо, оторвавшись от высаживания на клумбу растительности с нежно-фиолетовыми листочками.

— А разве он вам брат?

— Нет, строго говоря, племянник конечно, но поскольку по возрасту мы с ним почти не отличаемся, нам удобнее было считать друг друга братом и сестрой. Ой, как я его в юности изводила своим статусом тётушки, — немного нелогично, на мой взгляд, закончила она и вновь запустила пальцы в землю. И, судя по тому, с каким удовольствием она это сделала, возня с растениями ей по-настоящему нравилась. — Как он там у вас устроился? А то из того, что он сам о себе рассказывает, я ничего не могу толком понять.

— Неплохо, на мой взгляд. Работа несложная, оплата приличная, досуг занимает пошивом вот этих вот карманов и постепенно становится этим знаменит.

— Да? Я-то поначалу думала, что такой грубовато-утилитарный стиль, вы себе специально выбрали, а это, оказывается, из-за того, что кроме как у Джеда вам больше заказать их негде было. А он у меня не мастак по всяческим украшательствам.

— И это тоже. Но вообще-то мои карманы мне нравятся, и менять их на более легкомысленный вариант я не собираюсь, — я присела на крошечную деревянную лавочку и поставила рядом опустевший стакан. Если бы не опасение, что вот-вот булькать начну, я бы сбегала за ещё одним.

Хороший дом и сад замечательный, и какой же молодец Джед, что сосватал нам свою тётку в качестве квартирной хозяйки! Что бы я сейчас делала в гостинице? Наверняка убивала бы время, ползая по местной сети и не было бы ни разморенного полуденной жарой сада, ни доверительного общения с хозяйкой дома. А кстати, мои мысли резко и внезапно свернули на другую тему: каким образом Джед попал в число работников станции? Сам он ни как не подходит под роль молоденького красавчика, каких к нам пропихивали по конкурсу, да и специальностью подходящей не владеет, а за его родственниками я не заметила какого-то сверхобычного достатка, для того, чтобы дать, наверняка немалую взятку чиновникам. Так как?

— Жанти, вы не обидитесь, если я спрошу, как ваш племянник умудрился устроиться работать на станцию?

— О, это была смешная и поучительная история. Мой брат вообще из породы классических неудачников. Недостаточно способный, чтобы его ценили просто за талант, недостаточно изворотливый, чтобы жить и без него, слишком простодушный, чтобы видеть чужую хитрость и слишком обидчивый, чтобы принимать последствия всего этого легко. Последний случай — это вообще касика жанра. Подписался на контракт, а в нём недоглядел одну маленькую строчечку, что работодатель может выдать работнику зарплату любыми другими материальными ценностями, эквивалентными прописанной денежной сумме. Он и выдал…лотерейными билетами. Целую коробку вручил. С расстройства братишка чуть подправил своему бывшему шефу физиономию, загремел на двое суток в полицию и только поэтому не имел возможности устроить костерок из своей получки. А уж мы и распаковали, и просмотрели все билетики, и выигрышный поспешили зарегистрировать. Так что из-за решётки, Джед прямиком отправился на новое место работы.

Мне вспомнилась первая встреча и новый кладовщик, имевший вид человека, который не совсем понимает как он сюда попал и что здесь делает, но с упорством автомата выполняющий возложенные на него функции. Так даже и не скажешь, порадоваться или посочувствовать человеку.

— Сплетничаете? — с открытой веранды спустился Мика. Я вскинулась: вообще-то рабочий день в разгаре и что бы он тут забыл? Не могли же его дела закончиться так быстро!

— Что-то случилось?

— Я сбежал, — скорбно сообщил мой доктор. — Сегодня проводил пробный показ работы оборудования на, так сказать, живых людях. И почему меня никто не предупредил, что у вас тут принято одаривать лечащего врача мелкими сувенирами?! — он возмущённо встряхнул левой рукой, и только тут я разглядела, что ею он поддерживает под живот какое-то тощее, серое, длиннолапое создание. — И кто, скажите на милость, сообщил, что я без ума от кошек! Мне их целый выводок притащили, пришлось выбрать хоть одну.

— Даже и не знаю, с чего бы они могли так решить, — дипломатично ушла от ответа Жанти, но при этом так выразительно на нас смотрела, что не оставалось сомнений, что именно подумала.

— На, держи, это тебе вместо Клякса будет, — Мика поставил подарочек, на садовую дорожку, та села, аккуратно поджав под себя длинные ноги и задрала вверх вытянутую мордочку с радикально-зелёными глазами. Кошка посмотрела на меня — я посмотрела на кошку. И в этот момент, со всей отчётливостью прозрения поняла, что уживаться друг с другом мы будем долго и трудно.

— Клякса никем не заменить, — я горестно вздохнула, вспомнив любимца, — к тому же он был милым, благонравным существом, а эта, сразу видно, дама с характером.

— Ничего, — оптимистично заявил мой доктор, — это ещё котёнок и поддаётся воспитанию.

Кошка поднялась, небрежно мазнула хвостом по моей ноге и самостоятельно направилась обследовать окрестности. Мы только глазами проводили исчезнувший в дверном проёме кухни хвост.

— Я не спросил, — Мика вновь обратился к Жанти. — Как-то неудобно было. Но то, что у неё ноги в полтора раза длинней обычного, это нормально?

— Вполне. Местная порода. Кстати, это действительно пока котёнок, но вырастет она не сильно…

Познавательную беседу прервал донёсшийся из домика возмущённый рёв, звук падения чего-то крупногабаритного, ругань и дробный перестук шагов веи.

— Это ваш-ше?! — он предъявил хвост, красу и гордость каждого пушистого, на котором, вцепившись мёртвой хваткой висела наша кошка. Вот, что я говорила о выдержке и самообладании профессиональных дипломатов?! Любой другой уже размозжил бы о ближайшую стену кусучую тварь, а этот первым делом принёс нам на опознание.

— Наше, — Мика покаянно вздохнул, присел, стараясь не смотреть в глаза инопланетнику и, нажав на какие-то особые точки, разжал хватку челюстного капкана. Свой собственный хвост я поплотнее обкрутила вокруг талии. Мда. Котёночек.

Сообщение о том, что следы веи Ота были найдены, настигло нас в ночь. Не слишком хорошо соображая спросонок, путаясь в на ходу надеваемых штанинах и хвосте, я поплелась в ванну. Времени немного, заранее вытребованная авиетка МЧС прибудет быстро, но поплескать водой на заспанную мордаху я успею. Глянула на себя в зеркало — оно послушно отразило мокрую мрачную физиономию, полутёмную комнату, где осенней сонной мухой ползал Мика… кошку, которая азартно посверкивая глазами на пузе подбиралась к моему хвосту. Сцена в саду предстала перед моими глазами как живая, и решение что делать появилось моментально, словно кто проказливый в ухо нашептал. Я сгорбилась, согнула когтями пальцы, широко раскрыла глаза, встопорщила уши и зашипела, подражая всем, когда-либо виденным кошачьим. Не знаю насколько похоже получилось, но мелкая бандитка впечатлилась — метнулась в самый тёмный угол, где и осталась сидеть бешено сверкая глазищами.

— Бандитка, — вслух снисходительно фыркнула я, оставляя за собой отыгранное поле боя. Мика с хохотом повалился на кровать.

— Нет, всё-таки не зря я её притащил! Оказывается, я действительно люблю кошек!

Я только молча на него оскалилась. Кому-то развлечение, а кому-то от покусительства хвост охранять приходится. В нашу комнату молчаливой и сосредоточенной тенью скользнул вея Мая, таща за собой немалых размеров баул.

— Пять минут. Из диспетчерской только что звонили.

И мы с Миком забегали как ошпаренные, хотя вроде бы в охоте участвовать не собирались и собрать нам нужно было только себя самих. А точно не собираемся? Ну, я-то, положим, понятно. А вот Мика когда-то с отцами то ли на охоту, то ли на рыбалку ходил, опыт соответственный имеет, да и кое-какие девайсы, способные увеличить шансы на успех всего предприятия есть.

— Это ты о тепловизоре в ушах? — ответил он на прямой вопрос, заданный, когда под днищем авиетки уже замелькали кроны растительных гигантов. — Да брось, какой с него толк в незнакомой обстановке?! Мало видеть, нужно ещё понимать, что именно ты видишь. Если бы мы хотя бы искали человека… а вею в инопланетном лесу мне при помощи этого, — он легонько щёлкнул себя по кончику длинного уха, — не разглядеть.

Добрались нескоро. Я даже ещё доспать успела. И могла бы дрыхнуть и дальше, всё равно в ближайшем будущем ничего интересного не предвидится, да выспалась уже. Я в одиночестве бродила по базовому лагерю охотников. В одиночестве, потому что, немного поколебавшись, Мика всё же умчался вместе с остальными загонщиками, оставив меня внутри охраняемого периметра. Безопасного. На столбах и деревьях, поворачиваются на турелях какие-то стреляющие штуковины, отслеживая любое значимое шевеление в лесу. Тут главное из периметра не выходить. Нет, меня не подстрелят, мою биометрию предусмотрительно внесли в память охраны, но зона обстрела не так уж велика, а хищников здесь предостаточно.

Скучновато. Совершенно не понимаю, зачем я зачем я тут нужна. Мужички, всех рас и видов, превосходно и без меня нашли общий язык, да и случись что, чем я смогу помочь, когда я здесь, а они там? Но я не в обиде. Терпеть не могу отстраняться и отдавать дело, которое уже начала считать своим в чужие руки, а эта поездка позволяет по-прежнему «держать руку на пульсе».

В очередной раз обошла лагерь, полюбовалась на диковинную флору, послушала стрёкот, рычание и завывание фауны, доносившееся из-за периметра, и решила, что раз уж всё равно больше нечем заняться, то можно и перекусить. Чем-нибудь своим, если найдутся припасы в авиетке, а то бог его знает, чем тут питаются эти охотники, да и не так я воспитана, чтобы рыться в чужих вещах. Занятая всеми этими очень «умными» и своевременными мыслями я не сразу обнаружила лёгкую неправильность в пейзаже: на сине-жёлтых полосках нашего транспортного средства, вытянувшись поперёк носа авиетки и подставив солнышку серебристый мех на пузе возлежала Бандитка. Как она ухитрилась за нами увязаться, ведь не брали же?! И совершенно нечего делать маленькому домашнему котёнку в лесу, где водятся хищники невоспитанные. Я осторожно приблизилась и даже вытянула руку, чтобы схватить паршивку за шкирку, но кошка не пожелала хвататься а, прихотливо изогнув спину, стекла с корпуса авиетки в высокую траву, оглянулась на меня торжествующе и, в очередной раз увернувшись от хватающей длани, ускакала высокими прыжками в сторону ближайших деревьев. Наверное, ещё с минуту я стояла, не решаясь на активные действия: в конце-концов, кошка — не такая уж большая потеря. Но, рассмотрев со всех сторон эту мысль, я поняла, что она мне не нравится. Жалко животину, если пропадёт.

Осторожно, внимательно разглядывая окружающую растительность на предмет обнаружения пропажи, я двинулась в лес и весьма скоро достигла границы зоны безопасности. Шаг, другой и вот я уже вышла за её пределы. Да куда же запропастилась эта мерзавка? Кто-то скажет: глупо так рисковать из-за домашнего животного, но мне риск не показался таким уж большим. В конце-концов, люди здесь ходят вообще одним ножичком вооружившись, а я, если что, убежать всегда успею. Остановившись, я прислушалась, но, как и следовало ожидать, шагов мелкого осторожного животного в разноголосице тропического леса не услышала. Зато где-то в отдалении послышались голоса и вроде бы даже человеческие. Неужели охота подошла так близко!? Я развернулась в сторону, откуда предположительно должны были двигаться охотники и время на одно бесконечно долгое мгновенье замерло: прямо на меня не разбирая дороги нёсся чёрно-рыжий, полосатый зверь. Кто как реагирует на приближающуюся опасность — кто-то бьёт, кто-то убегает, а я, увидев круглые, жёлтые глаза в полумаске из светлого меха, схватила зверя за шкирку и отставила на вытянутой руке. Он рванулся, изогнулся, дёрнул меня когтями задних лап по груди и предплечью, впился зубами в запястье. Боли я не почувствовала. Собственно, я не ощутила почти ничего, кроме слабого давления, да жжения в той точке посередине лба, куда когда-то Мика налепил мне драконий генератор защитных полей. Спасибо тебе, Сашик, за такой подарок! Не зря я все возможные виды алкоголя на сувениры для тебя скупила. Если и не жизнь, то уж здоровье мне твой подарочек точно спас.

— Эй, — крикнула я во всю мощь своих лёгких. — Кто-нибудь заберёт у меня вею? Он, между прочим, брыкается!

Первым подоспел вея Мая и выхватил у меня из руки своего сородича. Очень вовремя. Пусть вреда этот пушистый мальчишка мне не причинил, но держать на вытянутой руке его было тяжело (я всё-таки не культуристка), а прижать к себе не рискнула. Воспитав подростка парой затрещин и приведя его в относительно вменяемое состояние, Мая, предусмотрительно отключив лингворетранслятор и стрекоча что-то явно ругательное, поволок его к нашей стоянке.

А кошка нашлась. Уже перед самым отлётом обнаружилась сидящей на носу нашей авиетки в позе древнеегипетской статуи. Бандитка.