На зависть богам

7

Она начала готовить обед, стараясь думать лишь о том, что жизнь должна продолжаться даже во время кризиса. Выглянув в окно кухни, Крисси увидела управляющего, который, пересекая двор, торопился поприветствовать Блэйза и мужчину, вышагивающего рядом с ним. Она узнала его, и ощущение внезапной слабости вызвало у нее дрожь в коленях. Крисси уже встречала этого человека, правда, очень давно. Этого мужчину звали Гай, и он был адвокатом Блэйза. Когда двое мужчин проходили через холл, ведущий в кухню, она услышала насмешливый голос Гая:

— Ну так что же у тебя такое чертовски личное, что ты отказался обсуждать со мной по телефону?

Она кинулась в кладовку, чтобы не столкнуться с Блэйзом. Вдруг до нее донесся крик Блэйза, обращенный к Рози.

— Не сейчас, Рози! — кричал он на девочку с такой резкостью, какую раньше никогда не позволял по отношению к ее младшей сестре.

Рози, ничего не понимая, тут же залилась слезами, и, перекрикивая ее рыдания, Блэйз заорал так, чтобы Крисси могла услышать его.

— Я не хочу обедать, Крисси! — Видимо, тем самым он хотел дать ей понять, что ее попытка спрятаться в кладовой — полная бессмыслица.

Блэйз заперся с Гаем в гостиной часа на два. Потом она услышала, как завелась «феррари». Сразу после этого Крисси поспешила наверх, решив покинуть дом до возвращения Блэйза.

Ее ошеломило, с какой быстротой он связался со своим адвокатом, да и его грубость по отношению к ребенку показала ей ситуацию с совершенно другой стороны. После всего пережитого совершенно невозможно оставаться под одной крышей с Блэйзом еще на одну ночь! А что, если он и правда потащит девочку на генетическую экспертизу!

Рози заснула, пока Крисси молилась и ждала, когда Блэйз уедет. А что, если он будет преследовать ее за то, что она исчезла, взяв с собой немного денег, предназначенных для дома? Это единственные деньги, которые у нее были. Благодаря этим деньгам они сели бы в поезд и уехали куда-нибудь от греха подальше. Возможно, им придется провести ночь в машине, но перед тем как сесть в поезд, Крисси позвонит ему и скажет, что вернет деньги! Пусть Блэйз не думает, что она украла их.

Тяжело дыша, Крисси загружала второй чемодан в «лендровер». Вокруг было так тихо, что слышны были даже шаги охранника, патрулировавшего хорошо освещенный загон за домом. Блэйз не хотел подвергать риску особо ценных лошадей, которых он тренировал.

Крисси заспешила обратно в дом, чтобы забрать Рози.

Отбросив одеяло, Крисси подняла Рози на руки. Как хорошо, что она уложила ее в постель в верхней одежде. Биение сердца отдавалось даже в висках, когда она вновь стала спускаться по ступенькам. Крисси была на полпути к «лендроверу», как вдруг кто-то вышел из тени кустов.

От страха ей стало трудно дышать. Блэйз своей мягкой кошачьей походкой направлялся к ней. Высокий, хмурый и злой. Злость была, естественно, направлена на нее. Блэйз пристально оглядел Крисси с головы до ног, и этот момент показался самым тягостным в ее жизни. Она крепко прижимала Рози к груди, боясь, что он отнимет у нее ребенка.

— Дай мне ключи от машины! — строго приказал он.

— Они на приборной д-доске, — заикаясь, пробормотала она.

Не говоря ни слова, Блэйз взял их и, обойдя вокруг машины, открыл дверцу багажника.

— Чемоданы здесь? Я возьму над ними опеку!

Чувствуя на себе яростный взгляд темно-синих глаз, Крисси старательно буравила глазами землю. Она услышала, как чемоданы с грохотом были переброшены в холл. Еще через секунду он буквально вырвал Рози из ее рук.

Крисси безропотно последовала за ним наверх.

Блэйз нежно уложил ее сестру обратно в постель.

— Раздень ее. Пусть девочка спит, — ледяным тоном скомандовал он.

Трясущимися руками Крисси стянула с Рози платье, оставив в одной нижней маечке, и прикрыла одеялом.

Все это время она ощущала на себе взгляд Блэйза, который, видимо, с трудом сдерживал свой гнев.

Блэйз, должно быть, припарковал «феррари» за оградой. Вот почему она не слышала звука подъезжающей машины.

— Полагаю, такие стремительные побеги у Гамильтонов в крови, — промолвил он с презрением.

Крисси вспыхнула при напоминании о том, как ее мать сбежала от отца.

Длинные загорелые пальцы стиснули ее узкое запястье и потянули за собой.

— Если ты снова попытаешься удрать, то с того момента забудь о Рози, — процедил он сквозь зубы: — Ты не увезешь ее отсюда. Одно неправильное действие, и я подам на тебя в суд и оформлю над ребенком опеку. Понимаешь, о чем я говорю? Так что заруби себе на носу!

Опека? Напряженная, как тетива, Крисси нервно мерила шагами гостиную.

— Я…

— Куда, черт побери, ты думала бежать с ней? Назад, в те трущобы, где ты прозябала до сих пор? Твой следующий просчет будет последним, — заявил он таким зловещим тоном, что она почувствовала, как по спине пробежала дрожь.

Ресницы Крисси задрожали от смущения. Она вдруг поняла, что Блэйз поверил ей. Он поверил, что Рози его ребенок. Крисси была ошеломлена, осознав это. Она на сто процентов была уверена, что Блэйз при любых обстоятельствах будет отрицать свое отцовство, используя все возможные связи и знакомства. Крисси предположила, что Блэйз именно с этой целью так поспешно связался со своим адвокатом.

— Я думала, ты н-не поверил мне… — начала она, желая, чтобы Блэйз вновь начал сомневаться в ее словах, хотя она явно играла с огнем.

— В данный момент у нас есть более важные темы для обсуждения, — отчетливо произнес он, буравя ее глазами. — Почему бы тебе не присесть, чтобы мы могли спокойно поговорить обо всем?

— Может быть, я н-не хочу садиться! — прошептала Крисси в ответ.

— Не ребячься! — Сделав единственный шаг, он мгновенно преодолел расстояние между ними, и, сжав в руках ее узкую талию, толкнул в стоящее позади нее кресло. — Теперь постарайся помочь мне, — неумолимо продолжал он. — Я хочу посмотреть на свидетельство о рождении Рози.

— Увы, это невозможно, — сказала она.

— Почему, черт побери?

Белл в ярости разорвала документ через день после его оформления, и Крисси никогда не пыталась сделать копию.

— Оно… потерялось в один из переездов… а я так и не пыталась восстановить его.

— Я записан там как отец ребенка? — не переставал допытываться Блэйз.

Она встряхнула головой.

Он действительно выглядел взволнованным. От темно-синих глаз веяло арктическим холодом, когда его взгляд останавливался на ней.

— Когда у нее день рождения?

Крисси неохотно назвала дату.

Блэйз нахмурился:

— Она родилась недоношенной, тогда…

— Только на пару недель, — на самом же деле Белл родила ее через десять дней после назначенной даты.

— Где она родилась?

Крисси назвала больницу.

— Большинство женщин в подобном положении предпочли бы сделать аборт…

— Моя мать была яростной противницей абортов, — выпалила Крисси еще до того, как успела осознать свою ошибку.

— И она убедила тебя не идти на этот шаг?

Блэйз неправильно ее понял, и Крисси поспешно кивнула.

Блэйз медленно наклонился к ней, взял ее за руки и вытащил из кресла. Его палец слегка прикоснулся к ее груди, и вдруг все ее тело превратилось в пылающий костер. Под тоненькой футболкой соски набухли в ответ на его прикосновение и превратились в сочные бутоны. Его пальцы стали гладить эти восхитительные бутоны, дразня и лаская их, и невыносимо сладкая боль пронзила все ее тело.

— Если ты и тогда так реагировала, — хрипло пробормотал Блэйз, — то даже паркетный пол мог показаться пуховой периной.

Пытаясь вырваться из этого водоворота бесстыдного забвения и чувственности, она открыла глаза, но было уже слишком поздно. Блэйз обнял ее, и она утонула в темной густой синеве его волшебных глаз. Он жадно припал к ее губам и прижался своим крепким мускулистым телом к ее телу. Она запустила пальцы в его густые черные как смоль волосы, на несколько головокружительных минут опьяненная силой этого чувственного наслаждения. Блэйз тихо застонал, а потом повалил ее на кровать, стоявшую в трех шагах от кресла. Ресницы Крисси взметнулись, и затуманенный желанием взгляд остановился на изысканном пологе пастельных тонов. И вдруг картины прошлого мгновенно пронеслись в ее сознании.

— О нет… — в ужасе прошептала Крисси и попыталась сесть.

— Нет? — шепотом спросил Блэйз.

В его голосе сквозило удивление.

Крисси поспешно стала перебираться на другой край кровати.

— Прости, но мы не можем…

— Мы очень даже можем… — В один миг Блэйз вновь был рядом.

— Мне очень ж-жаль! — выдохнула она, с трудом хватая ртом воздух. — Я н-не могу пойти на это…

— Я хочу знать, почему. Это расплата за то, что случилось три года назад?

— Нет!

— Тогда я причинил тебе боль? — Его бездонные синие глаза воззрились на нее, как будто душу выворачивая наизнанку. — Поэтому? Ты боишься?

— Нет! — отделаться таким объяснением после всей лжи, которую она наговорила, было бы непростительно. Ведь он мог подумать, что изнасиловал ее той ночью. А правда заключалась лишь в том, что он всего-навсего поцеловал ее. Истерический смех чуть было не сорвался с ее губ. Ее все глубже и глубже затягивало в трясину, которую она сама создала для себя. Граница между правдой и ложью становилась все более зыбкой.

— С тех пор у тебя был кто-то еще? — с ужасающей настойчивостью спросил Блэйз.

Придя в еще большее замешательство, она вздрогнула.

Отвернувшись, она услышала, как он тяжело вздохнул:

— Ты прекрасно знаешь, как разжечь мою страсть, правда? Нет, это не обвинение, но ты хотя бы представляешь, что я чувствую? У меня никогда не было длительных отношений с женщинами. Я бегу от них, как от чумы. Женщины забавляют меня и дарят минутное наслаждение. Глубоким чувствам нет места. Нет никаких обязательств…

— Как ты можешь быть… таким циничным! Разве можно так… использовать женщин!

— Ты — совсем другое дело… И когда я хочу удостовериться, что Рози — это мой ребенок, кто кого, по-твоему, использует?

Она в шоке уставилась на него.

— Я не хочу больше с-слушать это. Я не пытаюсь использовать тебя!

— Я знаю… но ты заставляешь меня чувствовать вещи, которые я не хочу чувствовать.

— Тогда позволь нам уехать, — прошептала она. — Почему т-ты вернул меня сегодня вечером?

— Ты действительно не понимаешь? — со свистом выдохнул он. — Мне нужна Рози, мне нужна моя дочь!

Крисси застыла на месте. Ему нужна Рози! Он даже не пытается притворяться, что женщина, которая, по его мнению, является матерью Рози, хотя бы на одну десятую важна для него настолько, насколько важна Рози. Эта мысль обожгла ее, как раскаленный утюг. Боль поглотила ее, и на этот раз Крисси поняла, в чем дело. Она любит этого мужчину! Безумно… безрассудно… А ведь он к ней совершенно равнодушен. Он без обиняков заявил ей, как относится к женщинам…

— Тебе нужна Рози… — Крисси безнадежно пыталась сосредоточиться на разговоре.

Он слегка пожал плечом.

— Она действительно нужна мне. Она — моя дочь! Она моя плоть и кровь! У меня нет ни малейшего желания уйти от ответственности.

— Тебе она была не нужна сегодня днем, когда твой а-адвокат приехал сюда! — выпалила Крисси. — Ты оттолкнул ее… Наорал на нее!..

— Я должен был свыкнуться с этой мыслью, прежде чем продолжать быть рядом с ней. До тех пор я не хотел ее видеть. — Он спокойно выдержал ее взгляд. — Хочешь выпить?

— Нет. — Ее разум должен быть трезвым. Впрочем, он уже покинул ее.

Блэйз налил виски в хрустальный стакан. Он был босиком, одет только в обтягивающие бриджи для верховой езды и в клетчатую рубашку, которую даже не потрудился застегнуть. Без сомнения, — он самый интересный мужчина из тех, которых она когда-либо видела. Может, ее влюбленность — лишь отголосок слепого детского увлечения? Но даже если это так, почему один лишь его вид так сильно волновал ее? Крисси безумно хотела понять его мысли, узнать, о чем он думает, но совершенно точно знала, что никогда, никогда ей это не удастся.

— Я вызвал Гая по двум причинам, — констатировал Блэйз. — Во-первых, он мой близкий друг. Во-вторых, твое сообщение убедило меня, что я должен знать, какие имею права…

— Неужели?

— Речь идет о судьбе Рози. Гай помог мне уяснить, как мало прав имеют неженатые отцы. Ты можешь встретить другого мужчину, выйти замуж, и, рано или поздно, я исчезну из жизни своего ребенка. Такие случаи происходят на каждом шагу. Разведенные отцы обычно теряют связь со своими детьми. Но я не хочу, чтобы подобное произошло со мной.

— Блэйз… ты слишком с-серьезно воспринимаешь эту новость… Ты лишь сегодня узнал, что…

— Я уже и так потерял два с половиной года ее жизни исключительно по твоей глупости, — сурово напомнил он. — Я хочу принимать самое непосредственное участие в воспитании своей дочери. Она не будет расти так, как рос я!

Крисси молчала, ощущая глубокое чувство вины. Блэйз вскочил, с осуждением глядя на нее.

— Когда мой отец узнал о моем рождении, он хотел помогать матери, но она не позволила. Это было ее местью ему. Когда она умерла, он пришел в школу, чтобы увидеться со мной, не спросив раз решения у деда. Но я уже и знать его не хотел! Я считал его человеком, который исковеркал жизнь моей матери… да и мою тоже, коли на то пошло. К тому же, он был женат, и у него родился сын. И я ненавидел его за это. Он чувствовал свою вину и даже убедил жену в том, что они должны предложить мне жить с ними в Испании…

Он сделал большой глоток виски и выдавил из себя печальную улыбку:

— Джейми был… человеком, явно не способным на верность, но, в общем, славным малым. Его жена тихонько сидела в углу, и было видно, как ее тяготит мысль, что внебрачный сын ее мужа поселится в их доме! И все же была какая-то доля правды в том, что он называл «узами крови». А я послал его к черту вместе с его отцовскими претензиями на меня…

Крисси было так больно за него. Ее большие глаза блестели от слез.

— Однако он был настойчив, — продолжал Блэйз. — Он писал… я выбрасывал письма, даже не читая их. Со временем они перестали приходить. Парадокс в том… — он состроил кислую мину, — что, если бы он сперва обратился к моему деду, меня отправили бы в Испанию первым же рейсом!

— Ты хочешь сказать… твой дед не хотел содержать тебя? — несчастным голосом спросила она.

Блэйз осушил стакан и отставил его в сторону.

— Не знаю! Я лишь высказываю предположение. Я горько сожалею, что никогда не знал моего отца. Я был слишком горд, когда вырос, чтобы быть похожим на него. Не думаю, что мы стали бы друг другу близкими людьми, но, по крайней мере, могли бы стать хорошими приятелями. — Его губы исказила гримаса страдания. — Я пережил чертовски сильное потрясение, когда Джейми и его семья погибли в авиакатастрофе…

— Значит, так им было на роду написано, — обреченно прошептала Крисси.

— Было слишком поздно что-либо исправить, — удрученно вздохнул он. — Слишком поздно, чтобы узнать своих сводных брата и сестру, которых я и в глаза не видел. Почти никогда в жизни мы не получаем второго шанса… Я, конечно же, тоже не получил. Я даже не могу описать, что почувствовал, когда унаследовал деньги Джейми…

Хотя ей трудно было понять, через какие муки прошел Блэйз, она тем не менее чувствовала боль и сострадание и закрыла лицо руками, чтобы скрыть свои чувства.

— Он никогда не забывал, что я был его первенцем. Даже если бы мои сводные брат и сестра были живы, я унаследовал бы больше, чем они, — пробормотал он. — Он был очень богатым человеком. Я не хотел вступать в права наследования… Человек, которого я отвергал в течение всей своей жизни… Казалось таким несправедливым то, что я получил эти деньги после его смерти…

— Но если он хотел, чтобы ты получил их…

— В конце концов я тоже пришел к такому выводу и вложил все деньги в его благотворительные фонды. И все же до сих пор я чувствую себя чертовски виноватым. Вот почему теперь я хочу быть рядом с Рози, — вновь повторил он. — Я хочу, чтобы у нее был отец! И она должна быть обеспечена.

— Я согласна, — выдавила из себя Крисси… — Но…

— Никаких «но», — прервал он ее. — Я никогда не хотел иметь собственных детей. Я не хочу, чтобы ребенок повторил мою судьбу. Понимаю, что это совершенно эгоистичное решение. И все же стараюсь быть предельно осторожным в общении с женщинами… И что же получилось? Я вдруг узнаю, что единственная неосторожность с моей стороны — и вся моя жизнь полностью изменилась!

Должна ли она открыть ему правду сейчас? Должна ли признаться, что солгала? Что произойдет, если он узнает, что она пытается его одурачить? Ясное дело, что желание отомстить Элайн возродится в нем с новой силой. Что же делать? Крисси понимала, что попала в ловушку собственной лжи. Она виновата в том, что солгала Блэйзу, эта ложь лежала на ней тяжким бременем. Но и открыть ему правду она не может. По крайней мере, до тех пор пока Элайн не откажется от своей безумной идеи убить в себе еще не родившегося ребенка от Стива. Поэтому она должна молчать. Ребенок ее сестры защищен только ее ложью и молчанием.

— Ты так спокойна, — осуждающе произнес он. — Можно подумать, тебе безразлична судьба собственной дочери.

Крисси была похожа на женщину, стоящую на краю скалы. Еще секунда — и она окажется на дне пропасти.

— Даже не знаю, что тебе сказать, — неуверенно согласилась она, и это было самой правдивой фразой, сказанной ею за сегодняшний день.

— Рози счастлива здесь, но не может же ее мать служить у меня экономкой?!

Ледяной холод сковал душу Крисси. Так вот к чему вели эти его предварительные выступления. Он что, предлагает ей съехать отсюда? Негодяй! Или хочет общаться с Рози на благоразумной дистанции в небольших дозах?..

Тень пролегла на его красивом лице.

— Твое вчерашнее сообщение поразило меня как удар молнии, — усмехаясь, проговорил он. — Мне кажется, за эти сутки я стал совершенно другим человеком!

Крисси хотела, чтобы он все высказал до конца. Она сидела на краю кровати, словно натянутая струна, ногти ее до боли впились в ладони. Ну что ж! Пусть подтвердятся ее самые худшие опасения насчет Блэйза Кеньона, пусть он прогонит их с Рози из дома. Одна, без девочки, она не уедет! Если только он убьет ее.

— Знаешь, Крисси… — неуверенно начал он, буравя глазами пол, — я никогда не думал, что когда-либо буду произносить эти слова, но, как говорится, нужда заставит! Мы должны пожениться, и как можно скорее. Ты не возражаешь?..