На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

Глава 23 Ланкастеры. Роза Алая

Итак, становится понятно, что без знакомства с Алой и Белой розами, мы дальше будем продвигаться с трудом.

Ланкастеры, вспоминаем Джона Гонта, второстепенная ветвь дома Плантагенетов, оказались у власти, прямо скажем, узурпировав её. И хоть трон они оттяпали на голубом глазу, легкая паранойя и осадочек, что с ними же могут обойтись также, у них остались. Поэтому, нам с вами может казаться очень странным решение назначить Ричарда Йоркского регентом Генриха VI Ланкастерского в период помешательства последнего. Маргарита Анжуйская тоже сочла это заслуживающим внимания и с этого все началось.

А теперь поподробнее. Генрих VI, получивший в наследство от французского деда расстройство психики, был человеком нестабильным, однако все ещё английским и, между прочим, французским королём. Поэтому для Маргариты Анжуйской, он стал, пусть не безоблачной, зато перспективной партией. Особенно, если учесть, что в обмен на её руку и весь организм в целом, Генрих отдавал Франции пару весьма неплохих провинций на континенте. А с другой стороны, чего их самому себе не отдать?

'- Здравствуйте, Генрих Английский.

— Здравствуйте, Генрих Французский. Возьмите, вот, за красавицу такую Мэн и Анжу.

— Да, что вы, не стоит, не стоит.

— Нет, уж позвольте. Куда их вам положить?

— Ну, если вы настаиваете… пусть лежат, где лежали, я сам возьму…'

Вел такой разговор с собой Генрих VI или нет, мы не знаем, а провинции Франции ушли.

Если быть до конца честными, смысла в этой сделке не было ни грамма. Можно было найти невесту и побогаче и обошлась бы она дешевле. Но король решил, король сделал, приближенные опешили и подробности брачного договора скрыли от парламента и общественности, потому что, в отличие от короля, помрачением сознания не страдали и понимали, что общественность такую романтику не оценит. Кстати, были правы, народ узнал и фи своё высказал. Хотя, это уже ничего не меняло…

Но, я думаю, зря они так недооценили Маргариту, которая новую родину решила любить и даже смогла стать недурственной женой и соратницей супругу. В общем, начала, как говорится, за здравие. А потом она родила сына — Эдуарда Генриховича Ланкастерского, чем вызвала два драматических события. Первое — очередное внеплановое помешательство супруга. По какой-то причине, новость об отцовстве, выбила товарища короля из колеи вменяемости. А второе — материнство обострило Маргаритин инстинкт «служи и защищай», ведь теперь ей надо было не только о своей репутации как королевы думать, а ещё и сделать так, чтобы её сын унаследовал как минимум то, что ему полагается или даже больше. Именно по этой причине в один замечательный день она, наконец, обратила внимание на факт того, что регентом при Ланкастере является Йорк.

Хотя… с другой стороны… например, с точки зрения мира во всем мире, может это был и выход. Однако Маргарита Анжуйская такой точки не придерживалась и предложила парламенту убрать Йорка куда-нибудь подальше. Что было потом, напоминает снежный ком. Ричард Йоркский перестал быть опекуном короля, это его обидело, разбередив старые раны детства полного лишений. И он всерьёз озадачился вопросом восстановления легитимной преемственности власти. Маргарита, увидев болезненную реакцию Йорка, окончательно поверила в то, что он вынашивает подлый узурпаторский план, угрожающий её карьере и жизни единственного сына. Её уверенность повлекла за собой ряд решений и действий, которые заставили Ричарда Йоркского справедливо заподозрить, что, опасаясь его, как претендента на престол, Маргарита попытается от него избавиться. И был прав, чего уж греха таить. Каждый из них был в чём-то прав.

Они, действительно, представляли опасность друг для друга и оба не готовы были поверить сопернику. Просто, похватав свои розы согласно цветовой дифференциации, Йорки и Ланкастеры, две равнозначные ветви Плантагенетов, развязали войну, которая длилась 30 лет, вошла в историю как Война роз и в которой ни одна из этих роз не стала победителем.