На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

Глава 27 Эдуард V и Ричард Шрусбери

Уильям наш Шекспир утверждал, что нет печальнее повести, чем история о Ромео и Джульетте. А вот я расскажу кое-что гораздо более драматичное.

Эдуард V унаследовал престол в возрасте 12 лет. Хороший такой был мальчик, старательный, симпатичный. Он воспитывался любящим дядюшкой графом Риверсом аж по специально разработанной программе, учитывающей недостатки личностей его предшественников. Навыки ему прививали благородные и функциональные. Это вам не Монтессори какое-то. В общем, росла отрада всего британского человечества.

Но был у него ещё один дядя. Нет, конечно, их было больше, но среди них лиц принимающих решения было всего два — вышеупомянутый Риверс и Глостер. Последний, узнав о смерти брата, из имений своих прямо бегом кинулся, чтобы заверить племянника в верности и прочем подобострастии. Юный наследник, которого спешно везли в Лондон на коронацию, и Глостер встретились по дороге. Посидели ночь, поговорили, картошку в костре запекли и неомраченные дурными мыслями разъехались по своим привалам.

Наутро, Глостер и невесть откуда возникший герцог Бекингемом стояли на пороге принца, как вещие каурки. То ли Глостеру сон, какой, приснился, то ли Бекингем ему чего нашептал, Глостер (плохой дядя) обвинил Риверса (хорошего дядю) в подстрекательствах и шатании основ монархии и скреп духовности, взял его под стражу, а сам пал ниц перед племянником, излившись в преданности. 12-летнего мальчика это слегка напрягло, но воспитание и все такое, поэтому он послушно продолжил путь в Лондон, в компании плохого дяди.

Не успела вдовствующая королева Елизавета нарадоваться своему сыну, как Бекингем, которому больше всех надо было, начал в волнении скрести лапками грудь и переживать, как бы с принцем не случилось чего плохого. «Ой, а давайте его в Тауэр уберём, для сохранности», — осенился мыслью герцог. «Да, вы, мамаша, не беспокойтесь», — кричал он в след королеве, которая похватав оставшихся в наличии детей, побежала под безопасные своды Вестминстера.

Глостер же, тем временем, вдруг усомнился в законнорожденности племянника. А принц-то, может, не настоящий? У родителей-то его брак тайный был, а папаша принца и вовсе был помолвлен с чужой тётенькой. Это ж получается, никакого наследника нет. Что делать? Придётся из лорда-протектора самому в короли идти. Несогласным головы поотрубал, и начал с Бекингемом пиариться. Герцог тоже старается: «Если б не Глостер наш, даже и не знаю, кто бы Англией-матушкой правил. Скатились бы мы в пучину греха и беззакония». И пошёл к королеве за вторым её сыном, мол, старшему одному в Тауэре скучно, давайте, к нему младшенького для компании подселим. И ласково, по-макаренски, смотрит, будто бы не он приложил руку свою лордскую к казни брата королевы и сына её же от первого брака.

Елизавета хоть и понимала, что с таким упырем, как Бекингем, никаких детей не напасёшься, однако, женщина подневольная, да ещё и Глостер заколебал уже, удумал теперь в колдовстве её обвинить, поэтому отдала ребёнка в герцогские подлые лапы. И вот, спустя совсем немного времени, зашёл комендант Тауэра, проведать мальчиков, а в покоях пусто. Пропали бесследно. Конечно, первым заподозрили Глостера, потом Бекингема, следом придумали ещё несколько версий. По одной из них, королева подменила сыновей на мальчиков попроще (какая милая женщина), что дало повод для появления на свет лжепринцев и прочих детей лейтенанта Шмидта.

Куда же на самом деле исчезли принцы, так до сих пор никто и не знает. А Шекспир говорил: «Ромео… Джульетта…»