Начало

Глава 12

Карта? Значит, вышедшая из-под контроля магия вместо того, чтобы создать порталы, вызвала разрыв в ткани мира, открыв проходы в другие миры? А монстры приходят из них и убивают, чтобы кровью жертв поддерживать заклинание? И именно поэтому в Туманных горах его действие становится все более сильным? Я не знала, так ли это, но понимала, что вероятность этого весьма высока. И если эта мерзость продолжает работать — кто знает, что ждет Аллирэн в будущем?

Но ведь… Я метнулась и схватила рукопись, лихорадочно листая страницы. Где же это было? Вот оно! Шэр нарисовал фигуру, что была начерчена на полу рядом с алтарем. Рисунок был сложным, с множеством символов, как он только это запомнил? Получается, если это схема заклинания, то можно найти способ его обратить? И исполнить мечту Раяна — закрыть проходы?

Я прижала рукопись к груди. Все, теперь меня здесь ничто не держит. Я нашла путь из замка и то, что было нужно Раяну. Жаль, что это не произошло раньше — бежать сейчас, зимой, я не решусь. Зато у меня теперь есть время все тщательно продумать…

Небо на горизонте начинало бледнеть, и меня вдруг неудержимо протянуло в сон — видимо, наступила реакция на перенапряжение. Я спрятала дневник Шэра под подушку и легла спать.

Проснувшись, перепрятала свое сокровище: сегодня его не найдут, а ночью спрячу получше. Теперь осталось решить проблемы с одеждой. Впрочем, по сравнению с тем, что уже сделано — это пустяки. Я припомнила план замка, жаль, потайной ход только один, хотя судя по тому, как он шел, есть место, где он граничит с кабинетом отца. Интересно, а подслушать там что-то можно будет?

Бежать я решила весной — в месяц трав, когда уже полностью сойдет снег и будет достаточно тепло для путешествия без теплой одежды. Жаль, что нельзя срезать волосы: их обрезали только у преступниц, а выдавать себя за парня я не собиралась. Нет, на короткое время — возможно, но ведь не на несколько же лет?

В потайной ход я впервые попала седмицу спустя. Дело шло к ночи, у слуг был какой-то праздник, так что никто не шатался по коридорам. Отпустив Лану после ужина пораньше — хотя с Грегом они поженились, и у нее уже был заметен живот, она продолжала прислуживать мне, правда только как камеристка — я выждала некоторое время и собралась на вылазку. Родители меня никогда не беспокоили после ужина, а я загодя пожаловалась на головную боль, так что бояться мне было нечего.

И вот я стояла перед стеной, за которой, если верить плану, открывался потайной ход. Внимательно осмотрев её, я не нашла ни единого признака того, что здесь есть хоть то-то. Да уж, умеют гномы строить! Неудивительно, что в истории про гнома-строителя и жадного аристократа гном пошел на спор, странно, что на него согласился аристократ — вот я бы теперь ни за что не согласилась!

Последовательно нажав на семь точек, расположенных в разных местах стены и ничем не выделяющихся — если бы не найденные в библиотеке планы, никогда бы не догадалась, куда нажимать — я внутренне подобралась. Все-таки замку и, следовательно, этой двери немало лет, а ну как заскрипит? Впрочем, гномы и тут не подвели: древний механизм сработал как часы, бесшумно скользнув в сторону. Я вошла в ход, нажала на рычаг с внутренней стороны — здесь гномы ничего не прятали, ведь попасть внутрь мог только тот, кто имел на это право — и дверь закрылась. Я была одна в своем тайном убежище.

Немного беспокоил риск оказаться в кромешной тьме, поэтому я загодя взяла с собой магический шар-светильник. Однако он не понадобился — стоило двери закрыться, как вокруг меня вспыхнул свет. Правда, он освещал гладкий узкий коридор только на несколько шагов. Впрочем, стоило мне сделать несколько шагов вперед, как свет потух за моей спиной, а его граница впереди сместилась, освещая все такое же пространство. Надо же, освещение с датчиками движения! Мое уважение к гномам росло поистине гигантскими темпами.

Я вернулась к двери и осмотрелась. Небольшая пустая площадка, лишь у самой двери стоял небольшой сундучок. «Ура, сокровища!»- завопила внутренне, подошла и откинула крышку. Сокровищ там не было, он и вообще был пуст, если не считать кинжала в простых, ничем не украшенных ножнах. Однако, вытянув его из ножен, я увидела, что выкован он из знаменитой на весь мир черной гномьей стали — она резала даже камень и была неимоверно дорогой, так что сокровище все-таки было! Вдоволь налюбовавшись на клинок — холодное оружие нравилось мне всегда, никаким огнестрельным орудиям убийства не сравниться со смертоносной элегантностью клинков — я вернула его в ножны, а те — в сундучок. Туда же положила свое самое большое на сегодняшний день сокровище — рукопись Шэра. Здесь и кинжал, и бумаги будут в безопасности ждать, пока я готовлюсь к побегу.

Решив разведать, что там впереди, прошла весь коридор — идти пришлось довольно долго, точно больше часа — пока наконец не уткнулась носом в еще одну дверь. Судя по всему, она вела наружу, за границы замка. Внимательно исследовала её, найдя механизм открывания, и нажала на необходимые точки. Дверь скользнула в сторону, снаружи пахнуло холодом, лесом и свободой. Жаль, что придется ждать, но не бежать же мне зимой, без теплой одежды, по горам, где каждый шаг может грозить опасностью? Взяв горсть снега, с удовольствием растерла его в руках, шагнула назад и закрыла дверь.

Подготовка к побегу шла успешно. Пару раз вечером, в полнолуние, пожаловалась на дикие головные боли, попросив отменить уроки и не беспокоить меня: «Ах, мне так плохо, что даже глаза открывать больно! Нет, пусть никто не заходит ко мне! И уберите еду, от её запаха мне дурно!» В результате меня без вопросов оставляли одну на целый день, даже служанки не заходили в мои апартаменты, так что если повезет, у меня будет фора во времени — ночь и еще сутки, прежде чем меня хватятся.

В середине зимы замок вместе с мужем покинула Лана — ей было уже тяжело мне прислуживать, так что они решили попросить расчет. Она очень расстраивалась, что ей приходится оставлять меня одну, а я была этому рада — менее всего мне хотелось, чтобы гнев родителей за мой побег хоть как-то зацепил ее. Новая служанка, Триса, была молчаливой и замкнутой, и мое общение с ней ограничивалось короткими приказами с моей стороны и «слушаюсь, тари» — с ее.

Удалось мне найти себе одежду. Ну как найти… Если честно, я просто украла её из прачечной, где оставляли свою одежду для стирки служившие в замке люди. Теперь в заветном сундучке ждали своего часа поношенные штаны, рубаха и куртка. А еще получилось стащить простенькое платье — в город лучше входить не в мужской одежде, не стоит привлекать к себе внимание. С сапогами пришлось сложнее — если пропажа поношенной одежды могла вызвать лишь раздражение и недоумение, то исчезновение довольно дорогой для простых людей обуви могло вылиться в полноценный скандал. Поэтому, стащив у одного из подростков-поварят сапоги, один я подбросила в конюшню, а вместо второго подсунула жившему во дворе псу выброшенный разорванный сапог. Так что хозяин сапог решил, что кто-то решил над ним подшутить и спрятал его сапоги на конюшне, а пес погрыз один из них. Второй сапог, который поваренок в раздражении выкинул, я подобрала и тоже спрятала. Конечно, ходить в чужой одежде и обуви неприятно, но я утешала себя тем, что это ненадолго — только добраться до Карона. Заняли свое место в сундучке и разные полезные мелочи: гребень, огниво, фляга, заплечный мешок — все это я потихоньку тащила в свое убежище.

Словом, к тому моменту, как в горах сошел снег, а земля зазеленела травой, я была полностью готова к побегу. У меня оставалось не так много времени — еще месяц, и родители смогут объявить о моей помолвке. Казалось бы, надо убегать как можно скорее, но я медлила. Почему? Стыдно признаваться, я попросту боялась. Боялась шагнуть из своего упорядоченного мирка в новую жизнь и встать лицом к лицу с проблемами, боялась ритуала маскировки ауры — и процесса и результата. Да мало ли чего еще? Кто знает, сколько бы я тянула, если бы не подслушанный разговор…

Надо сказать, что в потайном ходе в некоторых местах обнаружились слуховые отверстия. Для чего их предназначали строители — не знаю, я же с их помощью подслушивала, что творилось по ту сторону стены. Впрочем, интересным для меня оказалось только одно из них, то, что позволяло подслушать разговоры в кабинете отца. Несколько раз я уже это делала, но ничего важного пока не услышала.

Той ночью я решила, что сегодня можно будет услышать нечто полезное — отец вернулся откуда-то довольным настолько, насколько он вообще позволял себе показывать какие-либо чувства. Вопрос Варрэна на ужине он оборвал, заявив, что здесь не время и не место для таких разговоров. Так что как только смогла, я улизнула в потайной ход и принялась ждать.

Наконец я услышала стук двери и голоса.

— Отец, я тебя не понимаю, — голос Варрэна, — ты действительно хочешь отдать Рину в жены Каэхнору? Она ведь твоя дочь, неужели тебе её не жаль?

— Если все получится, как я задумываю, их брак будет коротким.

— Может, наконец посвятишь меня в свои планы, — голос Варрэна сочился ядом, — или твой сын и наследник недостоин доверия? Пока я знаю только одно — ты хочешь стать Владыкой и с этой целью заключил союз с Каэхнором. Вот только ты не думаешь, что он с легкостью предаст тебя?

— Ты что, думаешь, я не просчитал все возможные варианты? — голос отца был ледяным.

— Если бы я знал, что ты задумал, я бы мог, возможно, увидеть что-либо опасное для нас в твоих планах.

— Что ж, твои возражения разумны, слушай. Если я выдаю Рину замуж за Каэхнора, на их свадьбе соберется вся правящая верхушка нашей расы. Ты ведь знаешь этот обычай?

— Ты имеешь в виду, что на свадьбе главы клана должны присутствовать главы всех кланов, их наследники и все семеро советников? Конечно, знаю, и то, что ты задумал собрать всех лидеров, я осознал давно. И что, ты их всех поубиваешь? — ехидно спросил Варрэн.

— Не всех — только Шарэррах и их союзников из Даэнрашш, остальные меня не волнуют, у них слишком мало сил, чтобы бороться с нами и Таэршатт одновременно. И почему я? Это сделают наши воины — мои и Каэхнора. А потом я коронуюсь как Владыка.

— И Каэхнор на это согласен? — недоверчиво, — какой ему смысл?

— Во-первых, я пообещал ему замки и земли Шарэррах, ты же знаешь, как он их ненавидит. А во-вторых, он будет надеяться убить тебя, меня и захватить власть в нашем клане.

— Захватить власть в клане? Как? Военным путем?

— Нет, мирным. Он надеется, что Рина родит ему ребенка, и он сможет править Шатэрран от его имени, а тогда можно и на венец Владыки претендовать.

— Отец, а ты не боишься, что у него все получится?

Отец рассмеялся холодным смехом:

— А ты не знаешь? Мои шпионы выяснили точно — Каэхнор не может иметь детей.

— И что, Каэхнор этого не знает? — голос Варрэна звучал недоверчиво.

— То ли не знает, то ли не верит — мне все равно!

— И что? Ну поймет он, что не дождется наследника, и прикончит Рину, как и прежних своих женщин. А мы окажемся там, где начали, только Шатэрран придется противостоять Таэршатт! Ты этого хочешь?

— Нет, сын, я хочу, чтобы Рина родила наследника Таэршатт.

— Но… Ты же сам сказал, что…

Судя по голосу, Варрэн был в недоумении — впрочем, как и я, вся превратившаяся в слух.

— Видишь ли, Варрэн… А кто сказал, что отцом ребенка должен быть муж Рины?

— Отец, что ты задумал? Если ребенок Рины будет не похож на Каэхнора… Ты сделаешь только хуже!

Голос отца был торжествующим:

— Ты ведь знаком с племянником Каэхнора, Риардом? Хотя он терпеть не может дядюшку, внешне они — практически точные копии друг друга, так что если Рина понесет от него, никто не сможет доказать, что она виновна в измене. У нас есть договоренность с Риардом: как только станет известно, что Рина беременна, племянничек прикончит Каэхнора. В этом случае наследником клана станет ребенок Рины.

— И зачем это Риарду? — произнес брат язвительно. — Он что, так предан тебе, что готов пойти на это ради неясных целей?

— Воины Таэршатт не очень-то любят Риарда, так что после смерти Каэхнора ему могут бросить вызов за место главы. Вот если он будет опекать беременную вдову дяди, а потом женится на ней… А заключить с ней брак он сможет только при моем согласии — и при условии признания меня Владыкой! Хотя может, я и передумаю, и сам стану опекуном своего внука или внучки.

— М-да, отец, а ты уверен, что Рина захочет в этом участвовать?

Да-да, мне тоже это очень любопытно! Интересно, что ответит этот интриган?

— Варрэн, а кто тебе сказал, что её вообще будут о чем-то спрашивать? Ты будущий глава клана, и должен помнить, что женщины нужны только для трех вещей: ублажать нас в постели, рожать детей и служить для скрепления союзов. Так что дело Рины — выйти замуж, давая нам с Каэхнором возможность обезглавить враждебные кланы. А насчет Риарда… Ты же знаешь, как Каэхнор с женщинами обращается — полагаю, Рина будет счастлива упасть в объятия любого, кто пообещает избавить её от мужа.

Я была в бешенстве. Ах ты тварь! Вот так, походя, распорядился моей жизнью? Ненавижу!

Варрэн явно сомневался:

— А если нет? Если Рина не станет действовать так, как ты задумал?

— Нет так нет, её проблемы. На самом деле от нее мне нужна только возможность сбора всех глав в таком месте, где можно без помех выполнить задуманное, да союз с Таэршатт, пусть даже временный.

— Ладно, допустим. Тогда объясни, как ты собираешься выполнить задуманное? Да драконы из Шарэррах и Даэнрашш попросту обернутся и улетят!

— А если они не смогут обернуться? И если будут вялыми, как весенние мухи?

— Тогда все получится, но как? Отравить ты их не сможешь, ведь мы все будем пить из общей чаши, как полагается по обычаю. Или мы окажемся в таком же состоянии!

— Нет, если мы выпьем противоядие. И оно у меня есть!

Судя по звукам, кто-то поднялся и прошел по кабинету из стороны в сторону.

— Что ж, отец, задумка интересная, и я пока не вижу в ней узких мест. Мне все равно не нравится роль Рины во всем этом, но если у нас получится… Что я должен делать?

— Поговорим об этом завтра, вдруг у тебя появятся какие-либо идеи.

— Хорошо. Кстати, а мать знает?

Отец хмыкнул:

— Немногое. Она знает, что я хочу вступить в союз с Каэхнором, и для этого выдаю Рину за него замуж. Все остальное её не касается. И помни, Варрэн, посвящать женщин в свои планы — загубить их на корню. Идем.

Звук шагов и захлопнувшейся двери. Я обессилено сползла на пол.

Значит, вот так? Ради идиотских амбиций загубить столько жизней и начать войну? Воистину, Шэр был прав — теперь я вижу, что отец ничуть не лучше Харрэша! Получается, я должна сделать все, чтобы не позволить им осуществить задуманное, и первый мой шаг в этом направлении — побег. Глядишь, и отец с Каэхнором после этого рассорятся! Да, бежать, и срочно: я не смогу жить спокойно, если мое выжидание и пассивность приведет к чьей-то смерти, и особенно если это будут смерти столь симпатичных мне Шарэррах…

Я решительным шагом направилась к выходу. Завтра вечером меня уже не будет в замке.