Начало

Глава 6

Раян был прав — досталось мне от Мираны эр Грас (или, как я её называла про себя, Мегеры эр Грас) знатно! Никогда еще я не была так рассеянна на её уроках — трудно сосредоточиться на этикете, узнав такие новости. Впрочем, оно и к лучшему, я уже давно задумывалась, что мне нужно как-то показать Мегере свою невнимательность, а так все получилось как нельзя более естественно.

Я все время прокручивала в голове наш разговор, поведение Раяна и понимала — наконец в этом замке у меня появился друг, и от этого на душе было необыкновенно тепло. Долго обдумывала, стоит ли посвящать Раяна в обстоятельства моего появления в Аллирэне и решила, что не стоит. Многие знания — многие печали, так ведь? Рассказав все, мне придется рассказать и о тарр-эррей, тем самым поставив его под удар. Мои родственнички ничего не могли сделать с Эрвейном, но человека они просто сотрут в порошок при малейшем подозрении о том, что он что-то знает об их делишках. Да и смысл рассказывать? Я уже давно не Елена, а Рина, и постепенно мои воспоминания о прошлой жизни тускнели. Иногда уже моя прежняя жизнь, а не жизнь Рины казалась мне прочитанной книгой.

Полночи я не могла уснуть, все ворочалась в кровати. Мысли не давали успокоиться… да, принцип Скарлетт никогда не был моей сильной стороной… Заснула, когда небо на горизонте уже начало светлеть.

— Тари Ринавейл, тари Ринавейл, — чей-то голос зудел над ухом, — тари, у вас скоро урок, просыпайтесь!

— Лана? Я что, проспала? — с трудом открывая глаза, сонно проговорила я.

— Да, тари, скоро уже полдень. Вы не заболели? Может быть, позвать целителя?

— Не нужно, Лана, все хорошо. Просто долго не могла уснуть вчера, вот и проспала. Я умываться, а ты неси завтрак.

Позавтракав, я отдалась в умелые руки Ланы — мои волосы были уже такой длины, что сама я с ними не справлялась, да и зачем, если есть та, кто сделает это лучше и быстрее. Сидя перед зеркалом, спросила:

— Лана, ты все обо всех знаешь, а что говорят в замке о моем учителе, таре Раяне?

Лана хитро поглядела на меня:

— Ой, тари, он вам нравится?

Я бросила в зеркало строгий взгляд:

— Думай, что говоришь. Вряд ли бы матушке понравились подобные… измышления!

Лана побледнела, ледяная ярость тари Эларриэн пугала всех. Заикаясь, она прошептала:

— Простите, тари, ради Богов, я не хотела…

— Ладно, но на будущее думай, что и кому ты говоришь, понятно? — она закивала головой. — Мне просто интересно, что за человек мой учитель. А ты всегда все про всех знаешь, — подсластила я пилюлю.

Служанка приободрилась и заулыбалась.

— На самом деле, тари, о нем мало кто хоть что-то знает. Прибыл из Каэрии, вроде бы из столицы, Тар-Каэра. Он всегда вежлив со слугами, к девушкам не пристает, хотя я точно знаю троих, которые не отказались бы разделить с ним постель, — Лана слегка покраснела, — и даже знаю, что некоторые драконицы сочли его довольно привлекательным…

— Вот как? Неожиданно, — протянула я.

— Да, правда он очень вежливо дал понять, что здесь его интересует только работа. А он хороший учитель?

— Да. Во всяком случае намного лучше, чем тари эр Грас!

Лана хихикнула:

— Ну, хуже тари эр Грас вообще трудно найти, как вы её терпите только? Все, тари, я закончила, вам нравится?

— Да, Лана, спасибо. У тебя замечательно получается, — искренне ответила я.

— Спасибо, тари, я рада, что прислуживаю именно вам. Вас проводить на занятия?

Теперь я могла передвигаться по замку самостоятельно — пару недель назад мать вызвала меня к себе и сказала, что я заслужила её доверие и Лана больше не обязана везде меня сопровождать.

— Нет, не надо.

Урок танцев — он всегда был первым — тянулся, казалось, бесконечно долго. Я никак не могла дождаться, когда же можно будет встретиться с Раяном и обсудить с ним все то, что волновало меня.

— Урок окончен, тари Ринавейл, — наконец услышала я долгожданные слова, и заспешила в свои комнаты, с трудом сдерживаясь, чтобы не продемонстрировать всем обитателям замка свое нетерпение.

Когда я вошла в комнату, Раян уже ждал меня, сидя в кресле и о чем-то задумавшись. Услышав мои шаги, он поднял голову и улыбнулся, вставая:

— Здравствуй, Рина.

— Здравствуй, — я подошла к нему и уселась в кресло, жестом указав ему на соседнее, — я жду твоего рассказа, ты обещал.

— И что ты хочешь услышать в первую очередь? Поговорим о твоей магии или…

Я прервала его:

— Или. Ты обещал мне рассказ о себе, и я жду.

По лицу Раяна проскользнула тень, он вздохнул и, сложив пальцы в замок, начал:

— Что ж, тогда сначала я задам тебе вопрос, потом поймешь, почему. Что ты знаешь о людях-магах?

Я вспомнила то немногое, что рассказал мне нар Камер, и поняла, что не знаю почти ничего:

— Только то, что их мало.

— Верно. А разве тебе не рассказывали, что магический дар бывает только у аристократов?

— Рассказывали, но я в это не верю. Даже если и предположить, что когда-то в древности было так, бастардов-то никто не отменял! Хотя я сомневаюсь, что такое в принципе возможно! Всегда считала, что магия — это талант, как умение петь или рисовать, а талант от знатности не зависит.

— Тогда тебе будет легче принять то, что я расскажу. Человеческих магов действительно очень мало, а королевства постоянно нуждаются в них. Нуждаются настолько, что каждый простолюдин, поступивший в Магическую Академию и закончивший её, получает право на собственное родовое имя, становясь аристократом.

Я пожала плечами:

— Это весьма разумно. И что, все простолюдины с даром пытаются поступить в Академию?

Раян покачал головой:

— Это не так-то просто, и не из-за магии. Дело в том, что для поступления не нужно демонстрировать каких-либо умений в магии, достаточно пройти тест на её наличие, который проводят с помощью артефакта. Сложность в другом…

— И в чем же? — мне и в самом деле было интересно.

— Видишь ли, для поступления нужно продемонстрировать определенный уровень общих знаний: умение писать, читать и считать. Есть еще один момент — в Академию можно поступить не ранее, чем тебе исполнится восемнадцать лет, а многие крестьяне, к примеру, в таком возрасте уже обзаводятся семьями.

— Я все понимаю, но какое отношение это имеет к тебе?

— Самое прямое. Мой отец сапожник, а мать была прачкой.

— Ты сказал была? С ней что-то случилось?

— Нет, ей теперь нет нужды работать, и отцу тоже — но он работает, просто любит свое ремесло. И это все? У тебя нет других вопросов?

Я уставилась на него:

— У меня уйма вопросов, но к чему такой странный тон?

Раян потряс головой:

— Я сказал тебе, что простолюдин по рождению, а ты так спокойно это восприняла? Неужели тебе, высокородной драконице, не зазорно общаться с сыном сапожника?

— А почему мне должно быть зазорно? Поднявшись из низов, ты всем доказал, что носишь звание аристократа по праву. Наверное, тяжело было попасть в Академию?

— Да, нелегко, — он снова улыбался, — знаешь, в моей жизни были те, кто отказывался со мной общаться из-за моего происхождения. Поэтому то, что тебе это безразлично, для меня чудо. И я тебе очень за это благодарен.

— Ты из-за этого переживал? И это как-то связано с тем, что ты учишь одну драконицу вместо того, чтобы читать лекции в Академии?

— Связано, и напрямую. Рассказать тебе мою историю?

— Конечно!

Раян отошел к столику, налил отвара и предложил его мне. После чего снова устроился в кресле и начал свой рассказ. Как оказалось, он был младшим, четвертым сыном в большой семье. Жили они бедно, но очень дружно, и в детстве Раян знал, что ему вряд ли светит что-либо больше того, что было у его отца: работа с утра до вечера, и так до тех пор, пока не придет смерть. Все изменила случайность. Раяну тогда было двенадцать лет, и как многие мальчишки из таких же бедных семей, он частенько отирался на рынке, ища возможность заработать хоть мелкую монетку. В тот день одна кухарка из богатого дома наняла его отнести тяжелую корзину, а когда мальчишка поднимался по лестнице, то споткнулся. Он ухитрился не уронить корзину, а сам покатился кубарем со ступенек, к ногам проходящего мимо мага — хозяина дома.

— И что дальше? — спросила я, пока Раян неторопливо потягивал отвар.

— А дальше? Дальше он попытался дать мне затрещину, но вдруг остановился и сказал: «Эй ты, грязнуля, а ты знаешь, что имеешь способности к магии?»

Учитель вздохнул и продолжил рассказ. О словах мага он сообщил родителям, даже не надеясь, что это что-то изменит в его жизни. Однако они были мудрыми людьми, и когда Раяну исполнилось шестнадцать, нашли ему учителя. Отказывая себе во всем, они делали все для того, чтобы помочь сыну поступить.

— Они тебя очень любят, так ведь? — спросила я Раяна.

— Да, и я их очень люблю.

Словом, Раян поступил в Академию. Поскольку он происходил из бедной семьи — все остальные студенты были из знати или по крайней мере из богатых семей — ему приходилось несладко. Раян не сказал мне всего, но я и без того поняла, что он стал жертвой достаточно жестоких шуточек сокурсников. Чтобы не вылететь из Академии, он должен был хорошо учиться, уделяя этому гораздо больше времени, нежели те, кто поступил, владея несоизмеримым с ним уровнем знаний и умений. Так что он сидел за уроками допоздна, полюбив учиться, и в конце концов став одним из лучших студентов своего курса. Поэтому неудивительно, что после окончания Академии его пригласили преподавать в ней.

— Так значит, ты все-таки был преподавателем? А почему маг преподавал страноведение? И почему ты перестал преподавать?

— На самом деле я вел магию Воздуха. А страноведение понравилось мне с первого курса — наш магистр был очень увлеченным человеком и сумел править любовь к своему предмету большинству студентов. Так что когда он решил уйти в отставку, ректор предложил мне взять еще и этот курс — временно, пока не найдут нового постоянного преподавателя.

— И долго ты преподавал?

— Магию Воздуха — десять лет, страноведение — всего четыре месяца. Потом… А потом мне пришлось уйти. Я собирался вступить в отряд наемников — они никогда не отказываются от магов, особенно воздушников и огневиков — когда ректору пришло письмо от твоего отца с запросом о предоставлении учителя для тебя. Вот так я здесь и оказался. — Раян поднялся, налил еще отвара и вернулся на место.

— Ты так и не рассказал мне, почему тебе пришлось уйти, — я не собиралась оставлять этот вопрос не проясненным, — расскажешь или это секрет?

— А если я скажу, что не хочу об этом говорить?

Я пожала плечами:

— Это твое право, я не буду настаивать. Хотя не скрою, мне это действительно интересно.

— Все банально, но если тебе любопытно..

И Раян поведал мне эту историю. И в самом деле, она оказалась банальной: талантливая студентка-простолюдинка, которую взял под свою опеку молодой преподаватель, еще помнивший отношение сокурсников-аристократов к своей персоне, знатная тари, не наделенная особыми талантами, но уверенная, что весь мир должен быть у её ног. Как-то раз Раян случайно увидел, как Тина — так звали студентку — рыдала в парке. Ему удалось разговорить девушку, которая и рассказала учителю, как над ней издеваются сокурсники. А хватало там всего — Раян, рассказывая об этом, до сих пор был зол — ей портили платья, толкали в столовой, смеялись над ней, и венец всего — пустили слух, что за небольшую плату она готова принять в своей постели любого. В результате несчастная всерьез задумывалась о самоубийстве, ведь она еще не могла свободно пользоваться своей магией. Да и если бы могла, применение магии против другого студента привело бы только к её исключению. Впрочем, она и не знала, кто устроил её травлю и почему. Это выяснил Раян: оказалось, та самая тари приревновала к успехам в учебе Тины, а также к тому, что один из их сокурсников назвал бедняжку «довольно миленькой». Вероятно, если бы учитель просто дал делу официальный ход, последствий бы для него не было, но он решил отплатить злодейке той же монетой — теперь уже на нее свалились «тридцать три несчастья». О, ничего фатального, мелкие неприятности, вроде лопнувшей шнуровки на чересчур открытом платье, вот только Раян не знал одного — тари училась в Академии не под своим именем, и была младшей дочерью короля… Так что когда все выяснилось, отставка была для Раяна наименьшим из возможных зол.

— А чем кончилась история с Тиной?

— Вмешался ректор. Он попросил аудиенции у короля и заявил, что его дочь неспособна обучаться в Академии, так как не обладает должным самообладанием и силой духа. Естественно, король с этим не согласился, и они договорились, что принцесса продолжает учиться в Академии, но под присмотром бонны, которая будет следить за её поведением.

— А когда ты сможешь вернуться к преподаванию?

— Не раньше, чем принцесса закончит Академию. Через семь лет.

— Получается, в Академии учатся семь лет?

Раян посмотрел на меня с явным удивлением:

— Ты что, совсем ничего не знаешь об Академии?

Я смутилась:

— Совсем ничего, да я и о магии-то практически ничего не знаю.

— И что тебя интересует? Спрашивай, я постараюсь ответить на все твои вопросы.

— Тогда… Кто учится в Академии — только люди или другие расы тоже? Чему конкретно там учат? Какие есть направления? Какие…

Раян прервал меня, рассмеявшись:

— Тише-тише! Я понял, тебя интересует абсолютно все, верно?

Мне оставалось только кивнуть.

— Хорошо, расскажу. Будут вопросы — задавай по ходу.

Рассказ был длинный. Если говорить вкратце, то система обучения в Академии ничем не походила на излюбленное её описание в наших книгах, скорее напоминая ту, что присутствует в любом вузе. Во всяком случае, если расценивать Академию как один большой факультет с кучей специализаций. Первые четыре года все студенты изучали одно и то же. Вообще, начальные курсы были рассчитаны в первую очередь на то, чтобы дать будущим магам хорошее общее образование. Их обучали страноведению, словесности, этикету, математике — более сложной, чем требовалось для поступления, так как для некоторых направлений магии требовалось умение производить довольно сложные расчеты. Большое внимание уделялось всему, что связано с физической подготовкой — считалось, что дисциплина тела и необходимая для мага дисциплина ума связаны неразрывно. Так что магов учили верховой езде, фехтованию и владению метательным оружием. И, кроме того, ежегодный экзамен по физической подготовке включал в себя прохождение все усложняющейся полосы препятствий.

Но самое главное, чему учили студентов до пятого курса — магии. Точнее, в них развивали умение обращаться к своей магии и её контролировать. При этом нередко только после развития способностей можно было определить, какое именно направление преобладает у студента.

После окончания четвертого курса студенты распределялись по факультетам, притом желание студента заниматься на определенном факультете учитывалось, но не было определяющим, право вето принадлежало ректору. На мой взгляд, это было разумно: что делать на факультете Целителей чистому огневику? Или обладающему только магией Жизни на Боевом факультете?

— А на каком факультете учился ты? — прервала я рассказ.

Раян пожал плечами:

— Ну, у меня из стихий Воздух и совсем немного Огня, так что я учился на Боевом.

— А какие еще есть факультеты?

— Целительства, Алхимии, Артефакторики, Общей магии — студентов этого факультета еще бытовиками называют. На нем есть разные специализации, в зависимости от того, какое направление магии у студента развито больше всего.

— Это как?

— Ну вот, к примеру, если у тебя есть магия Земли, то ты можешь либо пойти на направление, связанное с выращиванием всевозможных растений, либо на изучение всего, что связано со строительством. Кстати, поэтому факультет Общей магии — самый большой. А Боевой — самый маленький.

— Насчет Общего я поняла, а что насчет Боевого?

— Видишь ли, маги неохотно участвуют в боевых действиях. Изначально боевой факультет создавался совсем для других целей. Ты что-нибудь слышала о разрывах в ткани мира? Хотя о чем я спрашиваю, тебя ведь ничему не учили! Словом, это такое место, где наш мир соприкасается с другими, и оттуда периодически лезут различные твари. Вот для борьбы с ними и создан был Боевой факультет. Хотя в последнее время что-то подозрительно тихо… Впрочем, об этом мы поговорим на уроках, время еще будет. Есть еще вопросы про Академию?

Я кивнула:

— Да. Там учатся только люди?

Раян покачал головой:

— Не только. В каэрийской Академии учатся в основном люди, хотя и гномы, и даже эльфы бывали, правда очень-очень редко и очень давно. Ну и полукровки, хотя их никто не любит. Только драконы там никогда не учились…

— Это я знаю. Те драконы, что обладают магией — кроме магии огня — всегда учатся только в своих кланах. Я хочу спросить еще — ты сказал, что у меня есть магия, это была не шутка? — задала я вопрос и затаила дыхание в ожидании ответа.

Взгляд учителя был, пожалуй, возмущенным:

— Неужели ты думаешь, что я могу шутить такими вещами? Да, я чувствую в тебе магию, и не только огненную. Уж магия Воздуха у тебя точно есть!

— Значит, если я, предположим, сбегу и доберусь до Тар-Каэра, то смогу поступить в Академию? — с надеждой спросила я.

Раян отвел глаза:

— Мне не хочется тебя огорчать, но это невозможно.

Невозможно? Когда мне только-только показалось, что может найтись выход? Не верю!

— Почему невозможно? Меня не примут? Ты думаешь, я не смогу сдать экзамены?

— Да причем тут это! — Раян потер висок, поморщившись, — конечно сможешь, ты в любом случае знаешь гораздо больше того, что знал я на момент поступления! Просто… тебя легко найти. У драконов уж очень специфичная аура.

Я задумалась. Странно, а почему меня не нашли, когда я исчезла в прошлый раз? Спросила об этом у Раяна, рассказав историю о моем похищении.

— Полагаю, там был изменяющий ауру амулет. Я никогда такого не видел, хотя читал про подобные вещи. И ты говоришь, был еще амулет, блокирующий оборот дракона?

— Да, верно.

— Странно, что нам, магам, ничего об этом не сообщили. Тревожная информация… А насчет ауры давай сделаем так: я буду искать в книгах любые упоминания о том, как можно её изменить, благо твой отец позволил мне пользоваться библиотекой клана. В любом случае, перед тем как уезжать я сообщу тебе все, что мне удастся к тому времени найти.

— Хорошо, договорились, — я встала, время моего урока подходило к концу, — и да, кстати, ты очень нравишься кое-кому из служанок и даже дракониц, — заявила я, подходя к двери.

— Иди уже, несносная девчонка! — рассмеялся Раян, — со своими поклонницами я и сам разберусь!

Я подмигнула ему и вышла из комнаты, сопровождаемая тихим смехом друга — да, я постепенно начинала считать его другом. Впервые за все время пребывания в этом мире у меня появилась надежда на то, что я смогу хоть как-то повлиять на свое будущее. И Раян мне в этом поможет!