Начало

Глава 16

Между тем к двадцатым числам августа скопившиеся в округе части немцев стали медленно продвигаться в наш лесной массив. Пришлось делать отвлекающие маневры — мы вышли двумя группами и прошли по тылам атакующих частей — оказалось, их сюда согнали три полка — практически пехотная дивизия!!! Немного пошумев на левом фланге, мы прошли в разрыв вдоль реки и частыми атаками с отскоком стали сворачивать фланг атакующих. Те стали поворачиваться к нам и в момент перестроения подразделений в них врубилась с другого фланга наша вторая бронештурмовая группа. Полного разгрома не получилось — немецкий полк оказался кадровым, с опытом боев, и сумел отойти не разбитым до конца. Но все-равно они оставили более трехсот трупов, много оружия и снаряжения, батарею 105-мм орудий, склады, штаб с командирами. Теперь с севера мы вышли на оперативный простор. На юге наступающие тормознули перед нашими опорными пунктами, которые крыли фашистов плотным пулеметным и минометным огнем, а попытка немцев ударить гаубицами превратилась в контрбатарейную борьбу с нашими 150-мм монстрами, закончившуюся для нападающих плачевно. В результате немцы и на юге откатились и окопались. На севере же, пока не затянулась дыра прорыва, мы скорым маршем рванули на восток к Барановичам, снося чахлые заслоны и гарнизоны в населенных пунктах. И были в городе раньше немецкого крика. Изначально мы планировали сделать наскок на город, порушить-пограбить и так же быстро отойти обратно. Но по пути нам попался лагерь военнопленных, в котором было более пяти тысяч наших бойцов, а в трех километрах далее — и лагерь командиров. Тут уже быстро не отойдешь.

Сформировав колонны, мы дошли до города и после трех часов уличных боев выбили немцев — там были уже только тыловые части и достойное сопротивление нам оказала только рота СС, но с автоматами и пулеметами против снарядов из автоматических пушек они долго не простояли и все легли в каменной каше. В награду нам досталось тыловое обеспечение и боеприпасы трех пехотных дивизий — составами были забиты все пути — партизаны дальше на восток подорвали мост и возникла пробка. Спасибо им за это огромное. Заодно подцепили и аэродром с бомбардировщиками и истребителями — его уж трогать не стали — самим пригодится. На ремонтном заводе обнаружили хороший задел для танкового батальона — более полусотни Т-34, десяток КВ-2, двадцать единичек и двоек, три Т-3. Это в дополнение к нашим.

Закипела работа. Немного откормить, подлечить, сформировать в подразделения, вооружить, расстрелять предателей и пособников, сформировать штаб соединения, определиться с ближайшими планами, потренировать, окопаться — недели для этого явно было мало, но дурдом немного утих. Старшие командиры пытались качать права, но были унасекомлены фактом их попадания в плен и необходимостью смытия позора кровью. Поскрипели зубами, но пока смирились, особенно когда узнали, что у нас тут целый район наш — естественно, на нашем фоне они смотрелись блекло, поэтому быстро притухли.

Немцы не дали бы нам этой недели, если бы мы не разнесли с воздуха несколько крупных железнодорожных и автомобильных мостов. Воздушное прикрытие на них было не на всех, да и те, увидев свои самолеты, лишь удивлялись чего это они заходят на мост, тренируются что ли. А потом начинали падать бомбы и становилось слишком поздно. Движение в Западной Белоруссии встало. Успела проскочить лишь танковая рота фрицев, но полегла, не дойдя до Барановичей, хотя и нам крови попортила немало — разменялись с фрицами танками один-к-одному, что для нас неприемлемо. Хорошо хоть все танки остались нам, так что две трети и наших и немецких снова введем в строй. Да и танкистов смогли вытащить почти всех, правда, некоторым предстоит долгое лечение, но выжившим немцам все-равно хуже — они-то в плену.

Из нашей же первоначальной июльской команды было убито треть, ранены почти все, но эти оставшиеся стали командирами или помощниками командиров новых подразделений и стали обучать пополнение уже по новой методике. Она еще не устоялась и постоянно совершенствовалась, но общие принципы были понятны и эффективны, поэтому все тренировки подразумевались как само собой разумеющееся.

Мост в Бресте мы также разбомбили, но вернулись лишь два бомбардировщика из семи, да и те можно было считать бомбардировщиками условно. Немцы уже прослышали про бомбежки на своих же самолетах и успели подтянуть туда кучу зениток и истребителей. Летели ночью, поэтому хоть кто-то смог вернуться.

Из наших и трофейных истребителей сформировали истребительный полк из тридцати четырех самолетов — немецких и наших И-15, И-16, пары МиГов, и она весь конец августа постоянно моталась на отражение воздушных атак. Сразу же, еще до "получения" самолетов, мы перестроили схему взаимодействия — перешли на двойки. Радиофицировали все самолеты нашими радиостанциями для оперативного взаимодействия в бою, а машины ведущих — более мощными станциями для связи с землей. Вылетали только полным составом, поэтому наши потери были один к трем-четырем фрицам — мы их просто задавливали массой — одна группа завязывала бой и тут же с замаскированных аэродромов подтягивались еще мелкие группки, которые плотно вцеплялись в немцев и рвали их по кусочкам. Но их все-равно было больше, так что надолго нас не хватит — продержимся хотя бы неделю — уже хорошо. Еще было пять самолетов дневной разведки на базе трофейных хорьхов — немцы по ним не стреляли, потому что думали что свои, а вот наши иногда постреливали. Договорились что не будут стрелять по хорьхам вообще, точнее — будут стрелять после того, как не отзовется по оговоренному каналу. Десяток По-2 применяли как транспортники — вся десятка за один рейс могла доставить полторы тонны груза — немало. Конечно, всем десятком они никогда не использовались, но закинуть корректировщиков или снайперов, боеприпасы для ДРГ, перевезти раненного, доставить куда-то связного — эта работа была для них в самый раз. Ну и тренировка летчиков.

С танками тоже пошли по проверенной схеме — ставили противотанковое орудие на легкий танк, снимая с него башню и превращая в самоходку, крепили толстую лобовую броню из бутерброда сталь-бетон-сталь, усиливали подвеску. Это будут средства борьбы с танками. Средние танки оставляли как есть — будут средствами зачистки от пехоты. На часть легких танков ставили автоматические пушки — они становились одновременно и ПВО, и средствами огневой поддержки танков.

Одновременно весь конец августа и первую половину сентября мы опутывали местность узлами обороны — формировали опорные пункты на перекрестках, причем так, что рядом расположенные могли поддерживать друг друга минометным огнем. Так получался опорный район, ограниченный тремя-пятью пунктами, который изнутри поддерживался батареей гаубиц и тремя танковыми взводами — самоходок, средних танков и танков ПВО/огневой поддержки. Всего сформировали три таких района — Барановичи, Зельца и Гродно, который также захватили наскоком с хорошими складами — войск у немцев тут было мало — фронт ушел уже далеко. Во время рейдов узнали еще о пяти лагерях, естественно — провели операции по освобождению и численность наших войск к началу сентября достигла почти двадцати тысяч — если по составу было более чем нормально, то по вооружениям и запасам — полный швах. Не хватало даже винтовок, не говоря уж о чем-то автоматическом или какой-то броне. Про самолеты лучше вообще забыть. Нас не трогают только потому, что не знают как до нас добраться. Авиации это не препятствует, поэтому она висит над нами довольно часто. Раскинулись мы на более чем двести километров — бей где хочешь и как хочешь. Тем более что сидим в узловых точках железной дороги Западной Белоруссии, и как только починят мосты — эти дороги понадобятся — тут-то нам и придет конец. Но и силы на себя отвлекаем знатно — нас блокировали несколько дивизий, на нас отвлекли бомбардировочную авиацию. Предыдущими акциями мы показали, что кусачие, и теперь нас если и не боялись, то принимали во внимание. Прямо живи и радуйся.