Начало шторма

Глава 58 Грайзел

Лагерь на Грайзеле гремел от пальбы бластеров, непрерывно разряжаемых в небо. Пэн шагал сквозь толпу, которая собралась перед главным комплексом. Он предпочел бы Великий зал в глубинах внепространства, но вообще-то было даже приятно вернуться на это жалкое подобие планеты после успешного налета.

Это он возглавил самую крупную атаку в долгой и мучительной истории нигилов. Он, Пэн Эйта, а не Маркион Ро, при всех угрозах в адрес Лины Со, которые тот изрыгал. Пэн поражал Республику страхом с небес, а как же проводил это время так называемый «Глаз Нигилов»? Прятался на своем антикварном корабле на промокшей от дождей планете, держась как можно дальше от боевых действий.

Кого отныне будут слушать нигилы? Кто возглавит шторм? Ро думал, что упрочил свою власть, когда приказал атаковать Вало, но на самом деле это лишь сыграло на руку Пэну. Даже Зитар, и тот был явно под впечатлением, когда Пэн вразвалочку направился к главному входу. Талпини вышел из здания без своего дурацкого механокостюма. Знак уважения? Подчинения? Возможно. Пожалуй, Зит не так глуп, как он думал.

Прежде чем войти в здание, где его ждал разговор с Ро, Пэн с улыбкой медленно повернулся. Ему хотелось насладиться этим моментом, впитать восхищение собравшихся нигилов, увидеть почтение на их лицах, а они пускай на его лице увидят силу. Он замер, разведя руки в стороны и горделиво выпятив грудь. Довутин запрокинул голову и на фоне бластерной пальбы проревел два простых, но торжествующих слова, которые некогда принадлежали Ро, но отныне и вовеки стали его словами:

– Шторм победил!

Нигилы ответили дружным ревом, и ликующие крики лишь набирали силу. Некоторые из присутствующих были с ним во время атаки. Другие только слышали о ней, но все объединились под знаменем Хозяина Бури, который обеспечил победу.

– Шторм и впрямь победил.

Пэн обернулся на звук. В дверях здания стоял Ро, при полном параде: рваный плащ его отца развевался на ветру, на плечи он накинул шкуру арратанского волка, а на голове красовался проклятый одноглазый шлем, заменивший ту маску, которую Пэн превратил в металлолом.

– Ро, – поздоровался Пэн. Он прищурился, ожидая реакции Глаза.

– Хозяин Бури, – воскликнул Ро, сжав плечо Пэна. Шлем усиливал его голос. По крайней мере, стало понятно, зачем дурень нахлобучил эту штуку: чтобы все его слышали. Но что до руки… Пэн едва сдержался, чтобы эту руку не сломать.

Кем Ро себя возомнил? Они не были соотечественниками, не были даже товарищами по оружию. Притом Пэн больше в Ро не нуждался.

Тем не менее Глаз продолжал свою речь, обращаясь к толпе, словно какой-то проклятущий политик:

– Мы поздравляем вас всех с победой. Сегодняшний день знаменует начало новой реальности. Никогда больше Республика не посмеет нас недооценивать. Никогда больше она не будет считать себя недосягаемой для нас. Их могущество – ложь. Джедаи – ложь. – Он ударил по груди затянутым в перчатку кулаком. – Наше время настало. Да, в этой атаке мы потеряли многих, и мы чтим их жертву, но и добились мы тоже многого. Сегодня мы будем пить. Будем праздновать. Сегодня мы – нигилы!

Снова вокруг разнесся одобрительный рев, но Пэна это все лишь раздражало. Они многих потеряли? Некоторых потеряли, это правда, как и следовало ожидать, но Ро затеял опасную игру. После всего того, что сделал Пэн, после всего, чего он добился, Ро посмел преуменьшить его успех? Если потери и были, то среди десанта Лорны Ди, а не в той буре, которая оставалась в воздухе.

Кстати, да. Где же Лорна? Пэн видел в толпе некоторых из ее легиона, но самой Хозяйки Бури среди них не было. Не оказалось на орбите и ее корабля, когда прибыла «Элегенсия».

Пэн обернулся, будто уловив что-то шестым чувством, и увидел ее в темном дверном проеме. Поняв, что ее обнаружили, Лорна, ковыляя, вышла на улицу. Как и Пэн, она была без шлема, однако, в отличие от довутина, на Вало ей явно досталось. Она заметно прихрамывала, а на лице красовались синяки. Большинство порезов уже покрылись рубцами, но сильный ожог на правой щеке требовал больше времени для заживления. Ожог явно был не от бластера – и не от светового меча, коль на то пошло. Угодила под бомбежку? Вполне возможно, если судить по ярости в ее глазах – ярости, которая в данный момент была направлена на него. Пэн постарался ничем не выдать своего напряжения, приготовившись к неминуемой атаке. Однако Хозяйка Бури просто остановилась возле Ро и поздоровалась с Пэном. Ее голос был холодным и пустым, как беззвездное небо:

– Поздравляю, Пэн.

Он кивнул, по-прежнему настороженно:

– Взаимно, Лорна.

Она повернулась к толпе и заговорила, не нуждаясь в усилителе:

– Глаз прав. Мы будем пировать в честь тех, кто пал на пути к победе. А потом… потом мы отомстим за них.

Нигилы снова торжествующе завопили. Ро воздел руки и объявил начало гуляний.

Пэн собирался присоединиться к торжеству уже скоро – хотя и не здесь, а на своем корабле, где он мог отпраздновать с шиком. Но сначала надо было обсудить кой-какие важные дела.

– Надо потолковать, – сказал он Глазу. Тот наклонил голову:

– Конечно. Пройдем внутрь?

Они собрались во временном зале, обустроенном Ро. В дальнем конце стояла тактическая доска, которую стащили с мон-каламарианского крейсера. Ро обошел стол и посмотрел на звездную карту, которая светилась над его поверхностью.

– Может, снимешь эту штуку? – пророкотал Пэн, остановившись рядом.

Ро поднял глаза:

– Что?

Пэн указал на шлем:

– Сними это.

– Зачем?

– Затем, что я сказал.

– А что, я обязан тебя слушаться?

Пэн стукнул кулаком по столу, и дисплей треснул.

– Да чтоб тебя. Та победа, о которой ты говорил. Это все сделали мы. Не ты. Мы с Лорной.

Ро вскинул голову:

– А Зитар?

Пэн негромко зарычал:

– Он сыграл свою роль.

– А я не сыграл?

Остальные Хозяева Бурь хранили раздражающее молчание. Ну и пускай. В конце концов, это был момент Пэна.

– Ладно, можешь прятаться под своей маской сколько влезет, но я желаю знать, что будет дальше.

Ро развел руками:

– Ты же сам слышал. Мы будем праздновать.

– Неправильный ответ. Мы сделали то, что обещали. Обеспечили себе репутацию, отныне и навсегда.

– Дорогой ценой, – вставила Лорна.

Пэн ткнул пальцем в звездную карту, указав на Корусант:

– Ну да, но ведь они-то этого не знают. Они напуганы.

Ро уставился на него. Проклятый фонарь светил прямо в глаза, заставляя щуриться.

– И что же, по твоему мнению, мы должны сделать?

Пэн фыркнул. Неужели не очевидно?

– Мы ударим сейчас же, и ударим быстро. Покажем им, что передышки не будет, что зализать раны они не успеют. Мы ударим снова, в больное место. Пусть знают, что мы настроены серьезно.

Лорна пристально посмотрела на него:

– Что именно ты предлагаешь?

Пэн пошарил по карте и указал на первую цель из своего списка:

– Вот.

Ро даже не взглянул:

– Верфи Сайклора? Мы уже говорили об этом.

– Да. До Вало. Когда они думали, что прогнали нас.

– Но мы доказали, что они ошибались, – невозмутимо сказала Лорна. – Точнее, ты доказал.

Взбешенный Пэн чуть не приложил ее рожей о стол.

– Там была всего одна туча. Теперь мы вернемся целым легионом, и не просто чтобы крушить, а ради того, что мы умеем лучше всего: забирать то, что принадлежит нам по праву завоевания. «Инноватор» – это было слишком мелко. Вы представляете, сколько кораблей на этой верфи? Сколько кораблей могут стать нашими?

Лорна, скрестив руки на груди, поглядела на дисплей:

– Любопытная цель, но достаточно ли амбициозная?

– В смысле? – спросил Зитар.

– Сайклор – важная для Среднего кольца планета, это верно…

– Для всей Республики, – напомнил ей Пэн.

– Тоже не спорю, но нападение на Республиканскую Выставку было глубоко символическим деянием. Я считаю, нужно что-то не менее знаменательное и разрушительное.

– Например?

Она ткнула пальцем в край доски. Увидев, куда она показывает, Пэн вытаращился:

– Хетцаль-Прайм?

Тви’лека посмотрела ему прямо в глаза:

– Мы уже доказали, что джедаям можно пустить кровь. Почему бы не сломать им хребет? Сотрем в пыль место их величайшего триумфа. Докажем Галактике, что джедаи не способны никого защитить.

Пэн ухмыльнулся. Пульс его участился, адреналин был на пике. Он полагал, что Лорна будет против, и не ожидал, что она с таким энтузиазмом поддержит его планы.

– Мне нравится. Уж это точно послужит им уроком.

– А дальше что? – негромко спросил Ро. – Алдераан? Чандрила? Корусант?

– Почему нет?

– Потому что это самоубийство!

Пэн подумал, что ослышался.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что, в отличие от вас, я вижу всю картину. – Ро обошел вокруг стола и остановился напротив Пэна. – Вы сделали большое дело – все трое, – но провоцировать Республику было бы ошибкой.

– Провоцировать? Мы вспороли ей брюхо.

– И ей больно. Мой источник в Сенате докладывает, что готовится экстренное совещание. Канцлер при смерти.

– Да, – бросила Лорна. – И та бомба, что попала в шагоход, чуть и меня заодно не угробила. Я ее видела, Ро, прежде чем свалила оттуда. Сомневаюсь, что после такого кто-то мог выжить.

– Но ты выжила, – заметил Ро.

– Меня нелегко убить.

– И потому мы круче их, – прорычал Пэн, повернувшись к Ро, который теперь стоял рядом с ним. – Ты ведь это понимаешь, правда, Ро? Мы хотели убить Лину Со.

– Нет. Мы хотели, чтобы Республика осознала, насколько мы опасны, – рявкнул Глаз. – Чтобы они осознали, что их так называемый «дух единства» – это обман. И мы это сделали. Теперь никто на фронтире не сможет спать спокойно. Никто не сможет рассчитывать, что джедаи придут на помощь.

– Значит, надо нанести удар.

– Нет, надо меня слушать. Было.

Пэн даже не догадывался, что Ро способен двигаться с такой быстротой. Глаз вскинул руку, и перед горлом довутина возник световой меч: клинок был так близко, что обжигал кожу. Большая ошибка. Огромная. В ответ Пэн схватил Ро за руку и ударил ею о стол, да так, что треснуло стекло. На этом драка должна была завершиться… и завершилась бы, но Ро взмахнул другой рукой и всадил в шею Пэна… иглу какую-то, что ли? Пэн отшатнулся, зажимая ладонью место прокола. Посмотрев вниз, он увидел, как в рукаве Ро исчезло какое-то приспособление: не то шприц, не то крошечная механическая рука.

Пэн попытался заговорить, спросить, что за гадость Ро в него впрыснул, но не смог произнести ни слова. Ему сдавило горло, в глазах помутилось. Он осел на пол; ноги вдруг отказались держать его вес. Когда он падал, голова ударилась о край стола, но эта боль была пустяковой по сравнению с огнем, который горел в его жилах. И все это время Ро продолжал говорить, его слова эхом отдавались в голове Пэна, чьи мышцы начали дрожать.

– Видишь ли, в чем твоя проблема, Пэн, – сказал Ро, тыкая в его сторону световым мечом. – Ты так спешишь реагировать, что никогда не замечаешь настоящего удара. Сегодня мы начали войну, и можешь не сомневаться: ответ будет. Но Республика не знает, где мы. Бури должны рассредоточиться, восстановить силы, пока страх и паранойя будут шириться в Галактике подобно чуме. – Ро потушил меч и повесил обратно на пояс. – Республика сама раздерет себя в клочья, и тогда – по моему слову, и только моему, – мы пожнем плоды, но ты, Пэн, при всех своих амбициях и жажде славы…

Кулак Ро обрушился на лицо Пэна, отмечая ударом каждое слово:

– Ты… этого… не… увидишь.

Пэн охнул бы по окончании избиения, но не смог сделать вдох. Казалось, будто голоса, которые он слышал, раздавались где-то за миллион километров отсюда, но он упрямо вслушивался, хотя и не мог их различить.

– Иди, начинай празднество. Я буду на «Взоре».

Пэн не услышал, как ушел Ро. И к тому времени он уже ослеп. Он знал, что будет, когда его тело наконец найдут. Скажут, что переборщил со стимуляторами. Честно говоря, он бы сам так сделал. Ро отнял у него все… победу… его победу… и заставить ублюдка заплатить не было никакой возможности.

Или была?

Пэн услышал шипение, что-то прохладное оцарапало кожу. Боль отхлынула, словно море в отлив, но тут же вернулась снова, когда изголодавшиеся легкие рывком втянули воздух. Мир вновь сфокусировался, перед прозревшими глазами проступили краски, а от далекого грохота крушепанка чуть не лопнула голова.

Впереди кто-то был. Пэн выбросил ладонь и схватил тонкую, но сильную руку. Пустой шприц полетел на пол. Подняв глаза, Пэн увидел длинные лекку и холодные глаза. Лорна. Он отпустил руку, но она даже не скривилась, хотя в местах прикосновения его пальцев уже начали проступать синяки.

– Ты спасла меня, – прокаркал Пэн.

– Напрасно?

Он поднялся на ноги. Если бы еще зал перестал вертеться…

– Следовало догадаться, что он припас в рукаве какой-то трюк. – Пэн закашлялся; легкие все еще ныли. – И ты тоже, кстати говоря. Ты знала, что он задумал?

– Нет. Нисколько.

– Но у тебя был антидот.

Лорна достала из кармана флакон и встряхнула:

– Сипанид. Его добывают на Рилоте из самцов бибфорта. Это антитоксин общего действия. Тебе повезло.

Пэн тяжело привалился к столу-дисплею:

– Что-то я не чувствую себя счастливчиком. Где талпини?

– Наслаждается жизнью.

– А Ро? – От самого этого имени во рту стало горько.

– У себя на корабле, наверняка занимается тем же. Он думает, что ты откинулся.

Пэн ухватился за край стола и с усилием выпрямился:

– Так я сейчас пойду, раскурочу его рухлядь. Докажу ему, что он ошибся.

– Нет. – Лорна накрыла его руку своей. Ладонь холодила кожу, которая все еще горела от яда. – Ты же его знаешь. Он никогда не участвует в праздновании. Будет сидеть у себя, пока гулянка не угаснет, а когда наконец явит свой ясный лик, будет слишком поздно.

– Слишком поздно для чего?

– Для него. – Лорна сжала лицо довутина обеими руками и заглянула прямо в глаза. – Его там не было, Пэн. На земле. И Зитара не было тоже, кстати говоря. Они не знают, каково это было. Какая это власть. Мы обратили Республику в бегство. Ты прав, Ро не мыслит масштабно. Больше не мыслит. Как по мне, надо продолжать.

– Нанести новый удар.

– И быстро. Выждем день… может, два… поглядим, где Республика укрепит оборону. Вокруг судоверфей или бактовых полей Хетцаля. А потом самая слабая цель…

– … станет нашей.

Лорна крепко прижалась губами к его губам. Это было все равно что целоваться с гадюкой.

– Отдыхай, – сказала она, наконец оторвавшись. – Пусть сипанид делает свое дело. Я начну распространять новости. Банда теперь принадлежит нам.

– А если Зитар не согласится?

Она улыбнулась, обнажив заостренные зубы:

– Он ведь больше не носит свою броню, верно? Я всегда считала, что три Хозяина Бури – это на одного больше, чем нужно.