Находка беглого рудокопа

ТАЙНА СТАРОГО ПРУДА

Пароход, на котором Андрей Волошин ехал на место нового назначения, прибыл в Частые поздно ночью. До деревни, где находилась разведочная партия, нужно было ехать на лошадях еще километров двадцать. В темноте на берегу Камы скоро удалось найти попутную подводу.

Возница оказался из неразговорчивых. Он лишь беспрестанно дергал вожжи и причмокивал губами, подбадривая лошадь. Но несмотря на его старания, телега двигалась медленно, переваливаясь из одной ухабины в другую. Волошин сидел на краю телеги, свесив ноги. Глаза скоро привыкли к темноте, и он стал рассматривать тянущиеся по сторонам причудливые силуэты кустов.

Голова была занята мыслями о предстоящих поисках волконскоита. Он уже не раз принимался ругать себя за выступление на совещании. Получилось, что напросился на новое место, опорочив при этом товарища. А ведь хотелось просто сказать о необходимости улучшения работ. Каждому присутствующему на совещании было ясно, что поиски волконскоита велись из рук вон плохо. Кто-то же должен был заявить это вслух. Но где уверенность, что у него получится лучше, чем у Мерзлякова? А что если месторождения волконскоита этим летом так и не будут найдены? Возможно, потребуется дополнительный год полевых работ… Согласится ли на это Ухтинский… И как обычно случалось у Андрея, гнетущие мысли сменились у него твердой уверенностью в успехе. И на заседании вел себя совершенно правильно. Если бы не выступил, то просто смалодушничал бы и теперь презирал бы себя за «дипломатическую» трусость.

За мыслями не заметил, как въехали в деревню, завернули в проулок и остановились у дома с темными окнами.

— Здесь квартируют геологи, — произнес молчавший всю дорогу кучер, сделав ударение на предпоследнем слоге непривычного слова.

Не успел пассажир соскочить с телеги, как она рванулась и загрохотала по засохшей дороге.

Андрей еле схватил свой мешок. Удивленный неожиданной прытью лошади, Волошин подошел к крепким тесовым воротам и постучался.

Встретила ночного гостя пожилая женщина в шали, накинутой прямо на длинную ночную рубашку. Узнав, кто приезжий, она зажгла керосиновую лампу и начала было хлопотать об ужине. Но Волошин категорически отказался от еды и спросил о квартирантах.

— А они тебя, милый, только завтра ждут. Лида ушла к фельдшерице ночевать, а парень на сеновале спит. Каждое утро его вилами промеж стрех бужу. Лихой он на спанье, — тихо засмеявшись, ответила хозяйка.

Проснулся Андрей, когда в окне еле брезжил синеватый предутренний свет. Стараясь не шуметь, сполз с высоких полатей. Долго возился около дверей, отыскивая многочисленные засовы и крючки. Выйдя в крытый со всех сторон двор, разыскал калитку и попал через нее на большой огород. Умылся ледяной колодезной водой, вышел по еле приметной тропинке в поле и направился к речке.

Перейдя речку вброд, он медленно зашагал вдоль обрывистого берега по сырой от утренней росы траве. Склон во многих местах был изрыт разведочными канавами и штольнями. Волошин переходил от одной ямы к другой, внимательно всматривался в породу. Его мучил вопрос — с чего начать? Сейчас ему предстоит первая встреча с работниками партии.

Они, конечно, ждут от нового начальника каких-то решительных действий. А ему пока нечего предложить. Многое еще нужно взвесить и проверить здесь на месте, прежде чем можно будет решить вопрос о методике работ.

Раздумывая, Волошин незаметно прошел километра три. Давно уже за холмами скрылась деревня, солнце начало припекать. За поворотом показался мостик в виде бревна, переброшенного с одного берега на другой. Держась за перила, сделанные из тонкой и гладкой жерди, Волошин перешел на правый берег и напрямик, через бугор, зашагал к деревне.

Первый разговор с молодым инженером-геологом Вишняковой и коллектором Трехиным оказался трудным. Не очень-то приветливо встретили они нового руководителя. Вишнякова сразу же заявила, что она согласна с мнением Мерзлякова о бесполезности дальнейших поисков волконскоита. Более того, она категорически настаивала на откомандировании ее из партии. Трехин старался отмалчиваться, но было видно, что и он не разделяет оптимизма Волошина. Нелегко пришлось Андрею. В первый день так ни о чем и не договорились, — решили дополнительно все обдумать и взвесить.

Андрей постарался сразу же включить всех в напряженную работу. После ознакомления с делами составил план работ. Вставали вместе с солнцем. Такая перестройка трудно давалась Трехину, которого приходилось будить общими усилиями. С поля возвращались поздно вечером и сразу же разбирали собранные за день образцы, делали записи и оформляли документы. Дня через три после первой встречи собрались поговорить снова.

И на этот раз разговор вначале не клеился. Не обращая внимания на пассивность собеседников, Волошин стал откровенно делиться своими мыслями и сомнениями. Как-то незаметно разговорились и остальные, а через полчаса они словно переродились — каждый горячо и настойчиво отстаивал свои предложения. Андрей понял, что лед тронулся и теперь можно по-настоящему взяться за работу.

После долгих и жарких споров решили искать волконскоит двумя способами.

Первый заключался в следующем. Из всех естественных обнажений и горных выработок следует отобрать пробы пород. В спектральной лаборатории в каждой пробе определят количество хрома — основной составной части волконскоита. Данные таких исследований нужно будет нанести на план и посмотреть, в каком направлении количество хрома в породах увеличивается. В этом направлении и продолжить поиски крупных залежей при помощи (разведочных шурфов и канав. При этом договорились отбирать пробы не только на участке, где работы велись до сих пор, но и в соседних районах. Детали этого способа были разработаны Волошиным.

Второй метод предложила Вишнякова. Наблюдая за прожилками волконскоита в породах, она заметила, что они всегда встречаются в крупнозернистом песчанике или конгломерате. Эти породы состояли из наклонных слоев, которые могли возникнуть только в руслах древних речек. Возникала мысль: если волконскоит приурочен к речным потокам прошлого, то не зависит ли величина залежей от размеров таких потоков? Если высказанное предположение справедливо, нужно искать крупные русла древних рек, что не так уж трудно, так как все мелкие потоки, соединяясь друг с другом, в конце концов превращаются в многоводные артерии. Следуя за отложениями небольших речек с бедными залежами волконскоита, можно добраться и до крупных месторождений.

Прослеживать древние потоки Вишнякова предложила так. В каждом пункте, где будет встречена наклонная слоистость, нужно сделать замеры ориентировки косых слоев. Геологам уже давно известно, что образующиеся в речных руслах косые слои всегда наклонены по течению. Определив таким способом преобладающее направление наклонов косых слоев во многих местах, можно будет довольно легко установить, куда текли ручейки и речки двести миллионов лет тому назад, и в конце-концов отыскать самую крупную реку, в которую все небольшие потоки впадали.

Откровенный обмен мнениями не пропал даром — все работали дружно и с огоньком. Быстро собрали пробы и отослали в лабораторию. Хуже дело обстояло с прослеживанием древних русел. Многие десятки замеров ориентировки косых слоев, которые требовалось делать в каждом пункте, отнимали уйму времени, и эта часть работы грозила затянуться. А хотелось закончить ее ко времени получения результатов спектральных анализов, которые обещали сделать очень быстро.

Неожиданно пришла помощь со стороны. Местный школьный кружок геологов-следопытов под звучным названием «Алмаз» предложил свои услуги. В связи с проведением областного молодежного геологического похода в районе возникло несколько таких кружков. Все они назывались «Алмазами» и имели порядковый номер. Отряд «Алмаз-7», который обратился в разведочную партию, состоял из двенадцати ребят и девчат — учащихся 6–8 классов. Это оказалось как нельзя кстати. Дюжина любознательных и пытливых помощников — не шуточное дело!

Вишнякова за один день научила юных следопытов замерять ориентировку наклонных слоев в обнажениях. Работа стала подвигаться утроенными темпами и была закончена за несколько дней до получения анализов.

Вишнякова, обрабатывавшая данные полевых наблюдений, ежедневно наносила полученные ею результаты на свою карту, которую никому не показывала, несмотря на настойчивые просьбы Волошина и Трехина. «Вот кончим всю работу с замерами, тогда и покажу», — отговаривалась она. По приподнятому настроению девушки Андрей догадывался, что у нее получается что-то интересное, и терпеливо ждал, когда она откроет тайну.

Но вот изучение следов древних рек закончилось. Вечером после ужина Вишнякова пригласила своих товарищей к рабочему столу, где уже была разостлана какая-то схема, вычерченная ею. Волошин пригляделся повнимательнее и понял, что перед ним карта древних потоков.

Вначале показалось, что стрелки диаграмм, указывающих направления течения древних рек, ощетинились во все стороны. Но это было не так. Большинство из них нацелилось на северо-запад. Группы диаграмм объединялись контурами речек, сходящихся где-то за пределами разведываемого участка.

— Да вы же настоящая чародейка, Лидия Николаевна! — воскликнул Волошин. — Ведь мы почти у цели! Ну зачем вы нас столько мучили? По правде говоря, не ожидал, что получится такой ощутимый результат.

Вишнякова, смущенная неожиданным успехом, пояснила, что все выявленные ими древние потоки вели к мельнице у плотины, что километрах в восьми от центра основного участка работ. Она предложила завтра же направить туда три проходческие бригады. С трудом Волошину удалось уговорить помощницу повременить с пробивкой шурфов у мельницы два дня.

Наконец пришли и результаты спектральных анализов. С каким трепетом распечатывал Андрей плотный желтый пакет! Бегло просмотрев тройные ряды цифр, он передал листы Трехину и попросил его побыстрее нанести полученные данные на карту, подробно объяснив, как это сделать. Сам, волнуясь, ушел в поле — хотелось, чтобы все построения на карте проделал более беспристрастный человек.

Андрей решил еще раз осмотреть крупные обнажения по реке, чтобы удостовериться в правильности выводов, полученных Вишняковой. Часа через два, осматривая с увала окрестность, он увидел, что напрямик по глубокой пахоте к нему бежит какой-то человек, и догадался, что это Трехин. «Неужели удача?» — подумал Волошин, с нетерпением ожидая приближения коллектора.

— Победа! Победа, Андрей Михайлович, — услыхал он наконец радостные возгласы запыхавшегося Трехина.

От этих слов какая-то теплая волна поднялась к голове. Ничего не соображая, он стоял и улыбался, смотря на подбегавшего товарища.

То, что данные спектральных исследований совпали со схемой, построенной Вишняковой, привело всех в неописуемый восторг. Оказалось, что и содержание хрома в породах возрастает в северо-западном направлении.

Обследовали местность у мельницы с плотиной, где решено было вести дальнейшую разведку. Справа и слева возвышались высокие и крутые склоны. У плотины они близко подходили друг к другу. В верхней части склона имелось несколько небольших обнажений, но характер их пока не обещал ничего хорошего. Это были не песчаники и конгломераты, а сильно глинистые породы, в которых волконскоит никогда не встречается.

Трехин, да и Вишнякова, после осмотра обнажений приуныли, хотя и пытались скрыть это от окружающих. Заметив перемену в настроении друзей, Волошин подбодрил их, призывая не отчаиваться и дождаться, что покажет шурфование.

Все бригады проходчиков разместили на склонах у мельницы. Геологи ни на минуту не отходили от шурфов и с нетерпением ожидали появления песчано-конгломератовых пород, в которых можно было встретить желанный зеленый минерал. Но во всех шурфах, как назло, шла только каменистая глина. А тут еще «алмазовцы» не давали покоя своими бесчисленными вопросами.

И вот наконец в нижних шурфах появились зеленовато-серые крупнозернистые песчаники. Геологи то и дело спускались в шурфы, боясь просмотреть момент появления волконскоита. Этим они сильно мешали рабочим, но ничего не могли с собой поделать. Первую прожилку волконскоита заметили все же не они, а один из молодых забойщиков. Правда, прожилка была почти микроскопическая, но для томившихся долгим ожиданием теологов и она явилась наградой. Самочувствие сразу же у всех резко изменилось, на лицах засияли широкие радостные улыбки. Но…

Как это довольно часто бывает, радость оказалась преждевременной. В шурфах появилась вода. Забойщики пытались было отчерпывать ее ковшами, да куда там… Воды оказалось так много, что не помогли и ручные насосы. Что делать? Оказывается, забои шурфов дошли до уровня мельничного пруда. Механических насосов в партии не было, да и они вряд ли смогли бы помочь. Ведь нужно было вычерпать весь пруд, так как по трещинам и порам он соединялся с подземными водами, встреченными в шурфах. И это несчастье произошло как раз в тот момент, когда вот-вот должны были появиться крупные скопления волконскоита…

«Алмазовцы» все время крутились здесь же. Когда геологи начали совещаться о том, что следует предпринять для борьбы с водой, самый маленький и юркий следопыт несмело предложил: «А что если пруд спустить совсем?»

И на самом деле! Конечно, нужно спустить воду из пруда! Ее уровень и под землей понизится не менее чем на пять метров! Как они раньше не могли додуматься до такой простой вещи? Выяснилось, что временами пруд спускают для очистки дна.

Волошин сходил в правление колхоза и, объяснив положение, попросил помощи. Правленцы, посоветовавшись, согласились спустить часть воды, оставив лишь необходимое количество для сохранения рыбы.

Через день рабочие вновь приступили к проходке нижних шурфов. Большую часть времени геологи находились у шурфа, в котором накануне встретили небольшую зеленую прожилку. Шурф углубился уже на шесть метров. Воды заметно поубавилось, но все же забойщику приходилось работать по щиколотку в воде. Геологи тщательно просматривали выброшенную мокрую породу, боясь пропустить хотя бы крошку волконскоита. Но больше ничего не попадалось.

В сторонке на травянистом склоне тесной кучкой сидели «алмазовцы». Им тоже хотелось порыться вместе с геологами, но они не решались мешать взрослым.

Солнце перевалило через зенит. Трехин первым перестал рыться в породе и устало сел на ящик, заботливо кем-то принесенный для ожидаемого волконскоита. Волошин и Вишнякова, тоже уставшие за день, продолжали внимательно просматривать кусочки поднятого из забоя песчаника. Было заметно однако, что и у них энтузиазма поубавилось. Кто-то предложил сходить пообедать…

— Нашальник! Иди на минутка — какой чудо попал! — позвал работавший у крайнего дальнего шурфа татарин Галимов.

Все поглядели в его сторону, а он стоял на отвале и размахивал поднятой рукой, в которой держал что-то темное.

— Зеленое бревно в мой шурфа лежит! Айда глядеть!

Волошин, не помня себя, рванулся к Галимову и, еще не добежав до улыбающегося забойщика, понял, что в руках рабочего громадный кусище волконскоита.

Он крепко обнял жилистого, словно сделанного из проволоки, Галимова и, приподняв его, начал неистово крутиться вместе с ним.

Подбежали остальные — Вишнякова, Трехин, рабочие, юные следопыты; они окружили Волошина и Галимова, поздравляли счастливого забойщика и друг друга.

В шурфе действительно оказалось целое окаменелое бревно, сплошь пропитанное волконскоитовым веществом. Диаметр его доходил до полуметра! Кроме того, на дне шурфа из рыжеватого песчаника то здесь, то там проглядывали другие крупные оруденелые куски. Сомнений быть не могло — это был «большой волконскоит».

Волошин, тщательно обследовавший забой, обнаружил старый нож с медной ручкой, покрытой зеленой окисью. Откуда он мог здесь появиться? Дальнейший осмотр шурфа показал, что здесь была какая-то древняя подземная выработка, по всей вероятности, старая штольня.

Выходило, что встреченная ими богатейшая залежь волконскоита была уже давно известна. Вот это сюрприз!

Андрей заметил какие-то углубления на ручке найденного ножа. Соскоблив толстую зеленую корку, удалось прочитать два слова: «Егор Бормант»…

Поздно ночью, когда в доме все затихло, Андрей сел писать Ухтинскому. Положив перед собой чистые листы бумаги, задумался, наблюдая за игрой желтоватого пламени керосиновой лампы.

На дворе уже пропели петухи, но чувствовал он себя бодро. Слова легко ложились на бумагу, и через полчаса письмо в трест было готово. В нем говорилось, что подсеченные шурфами крупные залежи волконскоита дают право надеяться на довольно большое рудное поле и что наша красочная промышленность может быть полностью обеспечена ценным сырьем.

Вместе с этим Волошин высказывал опасение, что запасы волконскоита, месторождения которого до сих пор нигде в мире не были встречены, могут быть нерационально использованы на второстепенные местные нужды. Собранные в последнее время материалы показали, что волконскоит встречается на площади, не превышающей двух-трех квадратных километров. Залежи его приурочены только к неширокой полосе древних потоков, идущей с Урала через город Осу в сторону Кирова. В удалении от этой полосы волконскоит постепенно исчезает. Наиболее значительные залежи встречаются в восточных частях этой полосы. Дело в том, что хром приносился когда-то с Уральских гор и поэтому, чем дальше от Урала, тем меньше его в породах, тем беднее волконскоитовые залежи. К сожалению, восточнее пристани Частые толща, в которой встречается волконскоит, совершенно отсутствует. Она размыта современными реками, а вместе с нею уничтожены когда-то существовавшие здесь богатейшие волконскоитовые скопления.

Никаких надежд на отыскание где-то в Прикамье новых волконскоитовых зон нет. Поэтому Волошин в письме к Ухтинскому предлагал по-хозяйски относиться к найденным залежам. В связи с этим поиски, разведку и особенно добычу этого редкого минерала необходимо поставить под строгий государственный контроль.

Совершенно необходимо также оставить невыработанными несколько наиболее характерных месторождений уникального минерала в качестве памятников природы, обеспечив их надежную сохранность. Полезно также провести дальнейшее исследование свойств волконскоита, в целях поисков новых путей его применения…

Кончалось лето. Партия Волошина, с честью выполнив нелегкую задачу, возвращалась в Пермь. На открытом месторождении полным ходом шла добыча волконскоита для отправки на фабрики Москвы и Ленинграда.

Пароход отошел от пристани под вечер. Волошин стоял на корме и с легкой грустью смотрел на удаляющийся берег, прощаясь с лесистыми увалами и пестрыми полями, ставшими какими-то родными. Солнце только-только скрылось за горизонтом, и казалось: там, за горой, насыпана большая куча раскаленных углей, ярко-оранжевый свет которых освещал все вокруг.

За пароходом тянулся след блестящих огненных искр. Андрею подумалось, что это его дорога в будущее. Будущее… Андрей уже знал, что ему предстоит искать железную руду на востоке области. Ну что ж. Можно и там приложить энергию. Он готов вновь отдаться целиком новому и пока еще мало известному делу. Именно целиком! Андрей твердо верил, что только при таком условии можно надеяться на успех.