Наковальня неизбежности

ЭПИЛОГ

— Сэр, вы видели заголовки? — молодая женщина за секретарским столом показала экземпляр "Чикаго Трибьюн", с передовицей, набранной крупным шрифтом.

— Слышал, дорогуша. Половина страны смеётся, половина рыдает. Говорят, Джо Кеннеди поклялся подать в суд на выборный комитет. В общем, босс попросил прийти.

— Так и есть, мистер Стёйвезант. Посидите пару минут, президент вас скоро вызовет.

На самом деле ждать пришлось дольше. Филип за это время успел бы прочитать всю статью и подумать, сколько лиц по всей стране покраснеет со стыда этим утром. Наконец, звякнул телефон, и секретарь тихо сказала:

— Идёмте со мной, мистер Стёйвезант, президент вас примет.

— Поздравляю! Прекрасная победа. Перевес семь с половиной процентов, по последним подсчётам. Коллегии выборщиков со 189 по 342-й участки.

— Спасибо, Филип. Гарри Трумэн уже позвонил мне и согласился с результатом. Причём учтиво и по-джентльменски, такие речи должны послужить примером для всех политиков в этом городе. Моё новое правительство обязательно подберёт для него должность, достойную его личности. Должен признаться, последние нескольких дней казалось, что это мне придётся звонить ему и поздравлять. Но с чего пресса решила так поспешить?

— По нескольким причинам, сэр. Первая – они прекратили опросы слишком рано, за неделю до выборов. Решили, что люди уже сделали выбор и картина не изменится, но упустили из виду, что есть ещё два независимых кандидата с большой поддержкой. Люди были на их стороне, но когда дело дошло до финала, прикинули итоги и отдали голоса за двух основных. Уоллеса поддерживали в основном со стороны демократов, как и у южанина Стрёма Тёрмонда. Но там много семей, потерявших своих сыновей на войне. Они не хотят повторения, и единогласно перешли на вашу сторону. Не помогли даже оскорбления Джо Кеннеди в адрес САК. Они рассудили, что именно бомбардировщики помогли остальным вернуться.

— А ещё?

— Пресса в целом стояла за демократов, сэр. По крайней мере, большая её часть. Они выдавали желаемое за действительное. Это рядовое дело, но сейчас получилось хуже обычного. Возможно, из-за Кеннеди, который всё никак не унимался. Не имею ничего против самоутверждения, пока люди помнят, что это значит. А на этот раз заигрались. Они ожидали, что люди проголосуют привычным образом, ибо не смогли вообразить иных вариантов. Я думаю, если бы они обратили внимание на запас голосов независимых кандидатов и предсказали их будущее использование, то вполне могли угадать.

Дьюи кивнул.

— Как ваш дядя, Филип? Я слышал, что верфь закрылась. Для него это наверняка существенный удар, он так был ею увлечён.

— Так и есть, сэр, но он понимал, что его время закончилось. Война показала, что на его верфи на самом деле нельзя построить ничего полезного, кроме нескольких бронекатеров. Скорее всего, уйдёт на пенсию.

— Он этого достоин. Он много сделал для страны, служил честно и показал, что гражданская служба тоже может быть почётной. Хорошо бы вам последовать его примеру.

— Мы с дядей всегда были очень близки, и я искренне хочу продолжить его работу.

— Хорошо. Филип… или вы предпочитаете называться Провидцем?

— Провидец, сэр, если не возражаете. Это знак репутации моего дяди, и это имя – его заслуга.

— Странный псевдоним. Как вы его получили?

— Когда-то я преподал некоторым людям урок, но они не сделали из него выводов. Впрочем, это было давным-давно…

У президента Дьюи сложилась привычка проводить встречи так, что первые несколько минут шёл разговор на общие темы, а потом он резко переходил к делу.

— И ещё один – немцам. Хотя, на самом деле, всему миру. Несколько минут назад вы говорили о людях, выдающих желаемое за действительное. Вы это имели в виду?

— Конечно, сэр. Я сказал бы, что большинство людей сталкивается с этим.

— Хмм. Не знаю насчёт людей, но для правительств это верно. Как бы там ни было, ваш подход к уничтожению Германии был замечен и многие мои коллеги призадумались. Вас, целеуказателей, как вы себя назвали, наняли на определённую работу, и вы её выполнили. Быстро, эффективно и без постороннего вмешательства. Мы хотим сохранить такой подход. Даже не так. Мы хотим сохранить его, развить и использовать. Есть мнение создать новое агентство: Совет национальной безопасности. Это будет совершенно независимое ведомство, не входящее в бюрократическую структуру Вашингтона. Оно станет управлять тем же консорциумом подрядчиков, которые обеспечили проведение "Великана", а в сферу его компетенции войдёт независимый и объективный анализ угроз, стоящих перед Соединёнными Штатами. СНБ будет обязан объявлять о них сразу же, без опаски или корысти. Если я или мои преемники ошибёмся, ваша задача указать на это. Если мы не заметим что-то важное, вы напомните. У вас будет полный доступ к данным разведки и любой другой необходимой информации. Бюджет и цели предусмотрим в контракте. Как вы достигнете этих целей – ваша забота. Договор действует десять лет с перезаключением в конце каждого периода, и без возможности расторжения во время действующего срока. Таким образом, независимо от ваших высказываний или действий, СНБ не будет расформирован.

Я хочу, чтобы вы возглавили эту организацию. Вы получите должность советника по вопросам национальной безопасности, и доступ ко мне в любое время. Это пост уровня кабинета министров, и от вас ожидается присутствие на совещаниях. Уж простите за это. Надеюсь, вы согласны?

— Это большая честь для меня, сэр, — Провидец усмехнулся. — Вот подгорит у демократов!

— У некоторых точно, но не настолько, как вы думаете. Я говорил об этом с Гарри Трумэном ещё перед выборами. В случае его победы это предложение озвучил бы он. Мы твёрдо усвоили, что больше не можем позволить себе плохих решений.

Дьюи заглянул в папку.

— Инженерные войска США предложили проект для нового здания неподалеку. Оно станет главным офисом СНБ. Как только подпишем контракты, наведайтесь к ним и проверьте, что постройка подходит под ваши требования. Где вы будете набирать персонал?

— Ядро соберём из штата "Великана", сэр. Я знаю много полезных людей. Мы способны привлечь широкий спектр профильных специалистов, нельзя упускать опыт, который можно использовать, — намного больше, чем вы можете представить, подумал Провидец, хотя на его лице ничего не отразилось. — Это преимущество нашей страны. Всегда существует кто-то, кто знает то, что нужно знать нам. Даже если понадобится поискать по разным странным местам.

Дьюи задумчиво кивнул.

— Можете приступать к работе. Мы провели выборы, основываясь на политике невмешательства в международные дела. Занимаемся своими собственными и за границу смотрим только если под угрозой наши жизненные национальные интересы. Но даже в этом случае мы отправим бомбардировщики, а не войска. Верно?

— Неоизоляционизм. На ближайшую перспективу, сэр, наверняка. Пока что монополия на ядерное оружие удерживает нас на вершине. Мы можем уничтожить любого противника, и никто нас остановит. Преимущество удержится лет пять-шесть, не дольше. Пока Япония не освоит атом. Но даже они тогда они не станут первыми закусываться с нами. Оно того не стоит.

Начинается эпоха Pax Americana, эра, когда мир храним мы. Спасибо нам не скажут, но это хорошее и нужное дело. Сколько она продлится? Зависит от многого. Pax Britannica длился почти столетие, но это было в другое время. Мы не управляем миром и не хотим. Это невозможно, даже если бы и хотели. Pax Americana всего лишь означает, что мы остановим любого, кто возжаждет стать Императором всея Земли. По мне так неплохо.

— Pax Americana… — протянул Дьюи. — Звучит хорошо. Мне нравится. Американский мир. Пусть СНБ сформирует доклад на эту тему, развив идею. Это будет вашей первой задачей.

Провидец покинул кабинет, надел шляпу и плащ, и ушёл. Автомобиль с молодой женщиной за рулём ждал его снаружи. Натуральная блондинка, но как и большинство светловолосых девочек, красилась в тёмно-каштановый. Сходство с немцами было в Америке нетактичным. Страна только что завершила самую кровавую войну в истории человечества.

— Поехали в Джорджтаун, Инанна. Домой. Мы получили всё, что хотели. Надо обговорить это с Нефертити. И обязательно надо дать Старшему знать, что происходит.

— Ему не понравится, сами знаете. Вы же в курсе, что он думает насчёт вмешательства.

— Знаю, и он прав. Но у нас совершенно новая обстановка, мы раньше с таким не сталкивались. Прежде не существовало оружия, способного уничтожить весь наш вид. Но мы не вмешиваемся и не собираемся указывать людям, что делать. Пусть они следуют собственным планам, а мы постараемся помешать им совершить серьёзные ошибки. Так давно надо было сделать. В нашей стране из-за этого началась Гражданская война. Думаю, если бы Грант знал, что войну можно было остановить, но никто для этого не шевельнул и пальцем, то расстрелял бы всех на месте.

Провидец замолчал, представив картинку бивуачного костра в три часа утра, когда поступили сведения о потерях при Спотсильвейни.[71] Он легко вообразил генерала Гранта: "О, Господи, надеюсь, когда мы победим, мне больше никогда не придётся воевать". Он явно был достаточно пьян, чтоб видеть всё как есть и говорить очевидные вещи. Слишком очевидные. Значит ли Pax Americana, что и ему надо думать так же, то есть не затевать очередную войну?

Инанна хихикнула, поворачивая на перекрёстке к Джорджтауну.

— Дорогая, как тебе идея быть расстрелянными пьяным генералом? Забавно?

— Честно говоря, да. Вы бы и это превратили в преимущество. Но рассмеялась я не из-за этого. Я думала о фразе, записанной в христианской Библии. "Когда наступит конец света, демоны явятся на Землю".

Провидец не разделял её веселья.

— Боюсь, это весьма вероятно. Технологии развиваются гораздо быстрее, чем люди учатся безопасно ими управлять. Это было очевидно уже в Гражданскую. Они пытались воевать мушкетами и тактикой времён Наполеона. Чёрт возьми, не стоило Гранту затевать ту последнюю атаку на Колд-Харбор.[72] Он едва не застрелился, когда осознал, что сделал. Сейчас всё в тысячу раз хуже. Мы запланировали "Великана", чтобы показать миру ужас современного оружия. ЛеМэй смотрел на это аналогично, просто с другой точки зрения. Я не думаю, что нас кто-нибудь послушает.

— Значит, пророки были правы? Почему бы некоторым из них не оказаться правыми?

— Да ладно, Инанна, — с некоторым раздражением сказал Провидец. — Ты можешь вспомнить времена, когда мистики и пророки говорили правду? "Будут беды"'. "Умрут знатные люди". "Наступит недовольство". "Торговля придёт в упадок". Это лучшее, на что они способны. Неопределенные обобщения, которые могут означать что угодно и проясняются только после события. Большинство из них не слезало с грибов или других галлюциногенов, так что их разум был затуманен.

— А что вы собираетесь делать с Локи? Он ненавидит вас. Вы не сказали ему о "Великане".

— Я знаю. Он сам едва не погиб. Но Локи справится. Ему не впервой терять людей из-за собственной непредусмотрительности. В те времена это было делом Морриган. Также несколько лет назад с горизонта пропал Один, но я надеюсь докопаться до истины. В конце концов он остынет. Есть вести от Суриётай?

— Пока нет. Я думаю, она занята на Московской конференции. Решают статус Сайгона или чего-нибудь ещё.

— Надо с ней связаться, и с Локи тоже. В основном, разумеется, с Суриётай, ведь права оказалась она. Мы не можем бегать из страны в страну, прячась от проблем, к тому же бежать больше некуда. Думаю, здесь мы и останемся. Это хорошая страна, где живут хорошие люди, надо рискнуть и поставить на них. Старшему это не понравится, он никогда не одобрял привязанности Суриётай к её родине. Но выбора особенного нет. Мы должны присоединиться к американцам, а это значит, сделать для них всё возможное.

— Наковальня неизбежности… — протянула Инанна.

— Слова русской императрицы? Они до сих пор истинны. Мы должны остаться с американцами и для нашей пользы и по необходимости, что делает союз сильнее. Молюсь за то, чтобы он стал достаточно сильным. Не знаю, какая напасть станет следующей, но она точно случится, и станет для нас нелёгким испытанием.

Разговор в салоне автомобиля затих сам собой. Они ехали молча, прозревая будущее. Спрятанный под обшивкой проволочный самописец еле слышно шелестел, записывая на катушки безмолвие.